Глава шестая. Преследование ведьм

Массовые преследования ведьм происходили во всех странах Европы, как католических, так и протестантских. Обвинения в колдовстве часто принимали эпидемический характер. В той или иной местности женщины одна за другой воображали себя в связи с сатаной и чинили пред судьями признания, в которых охотно расписывали все подробности времяпрепровождения на шабаше и все обстоятельства, при которых вступили во власть дьявола.

Во Франции эти процессы начались значительно раньше, чем в целом по Европе. Так, спустя пять лет после сожжения Жанны д’Арк [66] в кантоне Во появилось огромное множество женщин, утверждавших, что по внушению дьявола они вырывали из могил трупы новорожденных детей и их съедали. Все они были осуждены к сожжению. Судьям и в голову не приходило удостоверяться в истинности этих самообвинений: собственное признание считалось лучшим доказательством, не оставляющим надобности в других доказательствах. Почти в то же время в городе Арра женщины одна за другой рассказывали — с удивительными подробностями — о своем участии в шабаше. Они все также закончили свою жизнь на костре.

Известен случай массовой истерии в женском монастыре в Камбре, который, конечно, был объяснен тем, что в тело монахинь вселился дьявол. Они начали мяукать, лаять, беспорядочно бегать, лазить по деревьям, кататься на земле. Заклинание бесов не помогло, и пришлось назначить суд, который приговорил всех монахинь к сожжению. Между 1504–1523 годами распространилась эпидемия демономании в Ломбардии; искоренение ее было предоставлено доминиканцам, они действовали энергично и сжигали каждый год до тысячи ведьм. Здесь во многих монастырях монахини также оказались одержимы бесами, и эти монастыри опустели, так как все монахини были сожжены. В 1580 году поветрие признаний в колдовстве прокатилась по Лотарингии, где были сожжены тысячи женщин и даже дети.

Инквизиция весьма активно помогала несчастным женщинам в этих признаниях. В правление Франциска I эта деятельность была поставлена на поток, и в результате за тридцать с небольшим лет (1515–1547 годы) во Франции было сожжено свыше 100 тысяч ведьм. Примерно то же самое творилось и при короле Генрихе IV (правил в 1589–1610 годах). Один из иезуитов пишет в 1594 году: «Наши тюрьмы переполнены ведьмами и колдунами. Не проходит дня, чтобы наши судьи не запачкали своих рук в их крови и чтобы мы не возвращались домой, содрогаясь от печальных мыслей об ужасных, отвратительных вещах, в которых эти ведьмы признаются. Но дьявол так искусен, что мы едва успеваем отправить ведьм на костер, как из их пепла возникают новые ведьмы».

В Тулузе были дни, когда сжигались на кострах по 400 ведьм в день. Инквизиторы свирепствовали по всему югу Франции. Аргументы выставлялись удивительные. Де Лайкру пришла мысль, что распространение колдовства около Бордо может находиться в связи с большим количеством фруктовых садов, так как очень хорошо известно, что дьявол имеет особенную силу над яблоками.

Следили из тем, чтобы судьи не проявляли «неоправданную» мягкость при вынесении приговоров. Так, в 1670 году Руанский парламент потребовал от судей исключить всякую снисходительность при обвинениях ведьм. Постановления этого рода делались и другими парламентами — Парижа, Тулузы, Бордо, Реймса, Дижона и Ренна; каждый раз следствием таких постановлений становилась кровавая жатва.

К концу XV века настоящая эпидемия ведьм обнаружилась в Германии, и связано это, как мы уже знаем, с тем, что папа Иннокентий VIII в 1484 году издал специальную буллу «Summis desiderantes affectibus». Самообвинения ведьм были самые разнообразные и, по сути, невероятные. В своих признаниях они рассказывали о своих деяниях с такими подробностями, что превосходили самые фантастические вымыслы церковников; они как бы хвастались и с гордостью рассказывали о своей дьявольской силе. Одна женщина, например, похвалялась тем, что может одним магическим словом произвести страшную бурю. Суд постановил немедленно ее сжечь, чтобы она не смогла привести в исполнение свою угрозу.

Преследование ведьм переходило из одной страны в другую, из одного города в другой, заражая целые местности, опустошая целые города, истребляя целые семьи, целые роды. Чем больше людей было в каком-нибудь месте предано огню, тем больше оснований являлось для энергичной деятельности инквизиторов и тем сильнее проявлялось усердие судей — потому что тем глубже убеждались, что зараза сильно распространена в данной местности и что против дьявола необходимо действовать строже и энергичнее бороться. Каждый процесс порождал за собою множество других процессов, потому что одной из главных задач суда было вынудить признание относительно соучастников и вовлечь в дело новых обвиняемых.

Со времени появления буллы Иннокентия VIII процессы о ведьмах в течение полных трех столетий свирепствовали по всей Европе с ужасающей необузданностью. Благодаря «Молоту ведьм» и сочинениям других авторов была окончательно установлена сущность преступлений колдовства и выработана практика судопроизводства по этим процессам.

В Германии процессы о ведьмах начались позже, чем в других странах, но зато Германии принадлежит первое место по размерам, которые приняло преследование ведьм. В Кведлинбурге насчитали в 1589 году 133 процесса; в Эльбинге в 1590 году в продолжение восьми месяцев было 65 процессов. В маленьком городке Визенбурге при одном процессе было осуждено 25 человек, в Ингельфингене — 13. Маленький городок Линдхайм, чье население составляло всего 540 жителей, отправил на костер в период с 1640 по 1651 год 30 жертв. В Брауншвейге было воздвигнуто столько костров на городской площади, что современники сравнивали это место с сосновым лесом. В течение 1590–1600 годов здесь случались дни, когда сжигали по 10–12 ведьм вдень.

В 1633 году в маленьком городке Бюдинген было сожжено 64 человека, а в следующем году — 50. В городке Дибург в 1627 году было совершено 36 казней.

Магистрат города Нейссе соорудил особую печь для сжигания ведьм, в которой сожгли в 1651 году 22 женщины; во всем княжестве Нейссе в течение девяти лет было сожжено более тысячи ведьм, к которым были причислены и дети в возрасте двух — четырех лет.

В Оффенбурге (Баден), в котором преследования ведьм начались по примеру соседнего Ортенбурга, в течение трех лет было сожжено 60 человек. В оффенбургских протоколах упоминается металлическое кресло с утыканным шипами сиденьем, под которым разводили огонь. Если судить по протоколам, лишь у двоих человек использование этого замечательного изобретения не исторгло признания, причем одна из этих несчастных, женщина по имени Коттер Несс, перенеся две пытки в страшном кресле, умерла во время третьей.

В свободном имперском городе Линдхайме 1631–1633, 1650–1653 и 1661 годы примечательны особенно жестокими преследованиями ведьм. Подозреваемых бросали в ямы знаменитой «башни ведьм» (уцелевшей доныне) и беспрерывно пытали до тех пор, пока они не признавались во всех смертных грехах.

В Эллингене (во Франконии) в течение восьми месяцев сожгли 65 ведьм.

В 1590 году совет города Нордлингена решил вырвать зло колдовства с корнем. Начали с поисков подозрительных лиц, и эти поиски были так удачны, что вскоре в этом маленьком городке были сожжены 32 человека.

В католических епископствах наибольшее число осужденных за колдовство встречается во время контрреформации. В Трирском епископстве в 22 деревнях, прилегавших к Триру, с 1587 до 1593 года, во время епископства Иоанна [67], было сожжено 368 человек. В 1585 году после одного большого процесса в двух селениях уцелели только два человека. В некоторых деревнях все местные женщины подпали под обвинение в колдовстве, и в одной из них в живых после всех перипетий осталась только одна женщина.

Город Легамо приобрел себе обилием процессов против ведьм название Hexennest («гнездо ведьм»).

В Бамбергском епископстве начиная с 1625 года по 1630 были сожжены свыше 900 человек. Одно сочинение, изданное в 1659 году с соизволения епископа, указывает на распространение в стране колдовства и сообщает, между прочим, по поводу процессов: «Между осужденными находились канцлер доктор Горн, его сын, жена и дочери, также много знатных господ и некоторые члены совета, и даже многие лица, заседавшие с епископом за одной трапезой. Они все сознались, что их более чем 1200 человек, связанных между собою служением дьяволу, и что если бы их колдовство и дьявольское искусство не было открыто, то они сделали бы, чтобы в течение четырех лет во всей стране погиб весь хлеб и все вино, так что люди от голода съедали бы друг друга. Другие сознались, что они производили такие сильные бури, что деревья с корнем вырывались и большие здания обрушивались, и что они хотели вызвать еще более сильные бури, чтобы обрушить Бамбергскую башню, и т. д. Между ведьмами находились и девочки 7, 8, 9 и 10 лет от роду; 22 девочки были осуждены и казнены, проклиная своих матерей, научивших их дьявольскому искусству. Колдовство, — пишет автор сочинения, — до такой степени развилось, что дети на улице и в школах учили друг друга колдовать».

Процессы тут велись с удивительною торопливостью и с полною упрощенностью судопроизводства. Подсудимые допрашивались по десять человек вместе, и их признания записывались в одном протоколе, причем для краткости они назывались не по именам, а по номерам: № 1, 2, 3 и т. д. Сжигались они также вместе, по восемь — десять человек на одном костре.

Подобные гонения на множество лиц прошли в Вюрцбургском епископстве. В 1627–1629 годах было сожжено в одном Вюрцбурге более 200 (по одному вышедшему тогда сочинению более 900) человек всякого возраста, пола и состояния по обвинению в колдовстве. Среди них находились местные уроженцы и пришлые люди, чиновники и дворяне, пожилые женщины, девушки и несовершеннолетние дети; всякое выдающееся качество какого-нибудь человека вело его на костер. Так, например, после одного процесса в числе приговоренных к казни оказались канцлер с женой и дочерьми, член городского совета, самый толстый горожанин Вюрцбурга, два пажа, самая красивая девица Вюрцбурга, студент, говоривший на многих языках и бывший отличным музыкантом, директор госпиталя (очень ученый человек), два сына, дочь и жена городского советника, три церковных регента, четырнадцать духовных лиц, доктор теологии, чрезмерно тучная дворянка, слепая девушка, девочка девяти лет, ее младшая сестра, их мать и т. д. Массовое сжигание ведьм отмечено и в других местах епископства. В маленьком местечке Герольцхофен в одном 1616 году сожжено 99 ведьм.

В Фульде преследование ведьм свирепствовало с особенною силою — благодаря деятельности кровожадного судьи Нусса, которому были подведомственны дела ереси. В течение 1603–1605 годов в этом маленьком княжестве было сожжено свыше 350 человек. Хотя преступления колдовства здесь были подведомственны суду шёффенов [68] под председательством Нусса, но в действительности Нусс расправлялся единолично и без всякого суда и следствия приказывал хватать на улице или в домах заподозренных в колдовстве и передавать их палачу для пытки. Одну беременную женщину он велел стащить с кровати, на которой она еще не успела разрешиться от бремени, и без всяких улик пытать и сжечь вместе с новорожденным ребенком. Применение пытки было доведено у Нусса до самой ужасной, варварской жестокости. Многие умирали под пытками или вслед за нею. Многие из страха новых пыток кончали самоубийством. Жестокость Нусса вызвала негодование даже среди шёффенов. В одной жалобе, поданной на этого бесчеловечного судью, рассказывается, например, о том, что во время пыток, проходивших под его руководством, несчастных порой в буквальном смысле разрывали на куски. Нусс был весьма изобретателен — он сам изобретал новые орудия пытки и придумывал невообразимые муки, причем не щадил ни возраста, ни пола и в особенности жестоко обращался с беременными женщинами. Как-то он похвастался, что уже сжег 700 ведьм и надеется довести это число до тысячи. Чтобы скорее достигнуть своей цели, он упростил производство следствия до последней степени: оно начиналось прямо с пытки, без всякого собирания улик, и продолжалось сколько угодно времени, пока ужасные мучения не доводили жертву до признания. Добившись от несчастной желаемого, он обыкновенно обращался к ней со следующим вопросом: «Припомни-ка, не живут ли на этой или той улице еще люди, занимающиеся колдовством? Назови их имена, не щади их, они также тебя не щадили…» В результате в руки палача попадали новые жертвы, которых также опрашивали и пытали. Дабы упростить казни, жертв сжигали обыкновенно гуртом по двенадцать — пятнадцать человек на одном костре.

При этом мужья, сыновья или другие родственники должны были оплачивать все расходы по судопроизводству и казни: в том числе платить за дрова и солому для костра, жалованье палачу, за вино и еду, которые судьи потребили во время следствия, и т. д.

Некоторым женщинам, однако, посчастливилось избегнуть суда Нусса путем откупа. Так, например, Себастьян Орт заплатил ему за свою жену 31 гульден; Гансу Гергету спасение жены обошлось дороже — 42 гульдена; Ганс Долер выкупил свою мать за 50 гульденов, а Иоганн Келлер не пожалел 80 гульденов за тещу. Таким образом, только за три года Нусс разбогател на 5393 гульдена.

Во второй половине XVI столетия широкие гонения на ведьм развернулись в архиепископстве Кельнском, вырывая из каждой семьи по нескольку членов и проникая во все слои общества. Особенно сильно жгли в Бонне. В одном отправленном из Бонна частном письме, относящемся к тому времени, мы читаем: «У нас сильно жгут. Нет сомнения, что половина города падет жертвой. Тут уже сжигали профессоров, кандидатов прав, пасторов, каноников, викариев и других духовных лиц. Канцлер со своей женой и жена тайного секретаря казнены. 7 сентября сожгли 19-летнюю девушку, любимицу епископа, которая считалась самою красивою, самою благонравною и благородною во всем городе. Девочки трех-четырех лет уже считаются в связи с дьяволом. Тут сжигали уже мальчиков в возрасте от 9 до 14 лет».

В Цукмантеле [69], принадлежавшем Бреславскому епископству, находились на службе не менее восьми палачей. В 1639 году здесь сожжены 242, а в 1654 году —102 человека, в их числе двое детей, которые были признаны детьми дьявола.

В Зальцбурге в 1679 году сожжены 97 ведьм.

В Падеборне постоянные зрелища дымящихся костров со сжигаемыми жертвами и рассказы о дьяволе и преступлениях ведьм вызвали настоящую волну безумия: женщины и молодые девушки бродили по округе и болтали почем зря, что они ведьмы, предавшиеся дьяволу, и оговаривали людей, знакомых и незнакомых, как участников шабашей и помощников дьявола. Многие из них оказались в конце концов на костре вместе с теми, на кого они указали.

В Кальве, в Вюртемберге, в 1673 году началась эпидемия среди детей. Дети в возрасте семи — десяти лет наперебой рассказывали, как ночью их возят на метлах, козлах, курицах, кошках на шабаш, где заставляют отрицать Св. Троицу. Охваченное ужасом население предалось унынию, и была назначена комиссия из теологов и юристов для исследования этого явления. Комиссия предписала зорко следить за детьми в течение всего ночного времени — не улетают ли они действительно, когда все спят. Оказалось, что дети пребывают в своих кроватях или в объятиях родителей все время, не просыпаясь и никуда не исчезая. Ввиду этого комиссия решила, что это наваждение одной ведьмы, которую и присудили к сожжению вместе с другими ведьмами, на которых она указала.

В обширных размерах преследования ведьм происходили в Майнцском курфюршестве и в Оденвальде. В Диебурге в 1627 году в народных массах возникло подозрение, что колдуны в большом количестве распространились в респектабельных кругах местного общества. Возбуждение толпы против этих лиц было так велико, что судьи, испугавшись взрыва народной ярости, поспешили арестовать некоторых из заподозренных. Между прочими была арестована вдова Элизабет Падс, против которой единственной уликой служило то, что ее мать двадцать лет тому назад была сожжена как ведьма. Арестованных подвергли пыткам, и они, как водится, многих оговорили. На основании этих оговоров было привлечено к суду огромное число людей и в течение одного года казнено 85 человек. В 1629 году гонения на колдунов в Диебурге повторились, последствием которых было полное исчезновение целых семейств. Такие же опустошительные процессы происходили и в других местах. В Гроскроценбурге и Биргеле были казнены 300 человек.

Часто само население в лице городских магистратов хлопотало об искоренении распространяющейся заразы колдовства. В 1657 году магистрат города Аморбах решил энергично взяться за искоренение всех ведьм, так как они производили морозы, вследствие чего погибли все виноградники. В 1617 году города Гаденберг и Винтерберг подали курфюрсту петицию, в которой содержалась жалоба на то, что «ужасный порок колдовства усиливается до такой степени, что ему подпало также юношество». Бургомистры и советники магистратов этих городов выражали опасение, что юношество совершенно развратится и попадет в вечную гибель; посему они просили назначить специального комиссара для искоренения этого зла и предлагали в качестве такового доктора Дикмана, судью в Гезеке. Они так настаивали на своей просьбе, что вскоре к ним была отправлена специальная комиссия с предписанием представить подробный отчет о результатах расследования и указать надежных лиц из местных обывателей, которые могли бы быть опрошены относительно заподозренных. Комиссия указала на бургомистров обоих городов, при содействии которых и приступили к собиранию улик против заподозренных.

Чудовище преследования неистовствовало беспрерывно, блуждая от одного города к другому. Весьма показательные события развернулись в расположенных по соседству в районе Эслинген деревнях Мохринген и Вайхинген. Мы приведем здесь частный случай, чтобы продемонстрировать, как легко возбуждались там процессы против ведьм.

В апреле 1663 года Агнесса, жена Ганса Генше, ткача из Мохрингена, была арестована по подозрению в колдовстве и отвезена в Эслинген. Возникло подозрение после случая на крестинах, где Агнесса присутствовала в качестве гостьи. Во время застолья вдруг откуда ни возьмись появилась черная кошка и запрыгнула на стол; при этом из всех гостей одна Агнесса не испугалась и даже отпила из своего стакана, в который кошка угодила лапкой. В дом к предполагаемой ведьме явились с обыском и нашли мешочек, как предположили, с колдовским порошком, который, однако, медицинский факультет в Тюбингене признал за крахмальную муку. Но это не остановило инквизиторов, и Агнесса была подвергнута пытке. Старались следователи не зря, ибо под пыткой подозреваемая на некоторые вопросы ответила утвердительно — наивная, она надеялась, что после этого ее отпустят к мужу и детям. Когда же этого не случилось, она отреклась от признания, мужественно выдержала все высшие степени пытки и была все-таки отпущена, но с условием, что навсегда оставит страну. Она действительно уехала, но вскоре опять вернулась в Мохринген. Тогда ее снова арестовали, высекли розгами и довезли до границы, предупредив, что если она осмелится еще раз вернуться, то не миновать ей костра.

В Нассау массовые преследования ведьм начались в первое десятилетие XVII века и к 1628 году достигли пика. В каждой деревне были выборные люди, которые должны были сообщать обо всех подозреваемых в колдовстве особым комиссарам, путешествовавшим для этого по стране. Скоро тюрьмы наполнились несчастными, сознавшимися под пыткой во всех ужасах сатанинских оргий. И здесь, под влиянием общего возбуждения, многие сами выдавали себя за ведьм. Одна девушка из Амдорфа призналась своему отцу, что она ведьма, и тот, совестливый человек, донес в магистрат на собственную дочь. Через десять дней девушка была казнена.

Борьба с ведьмами затянулась в Нассау на годы: пытали и сжигали повсюду. В одном маленьком Дилленбурге сожгли 35 человек, в Дриердорфе — 30, в Герборке — 90. Судя по актам, сохранившимся в государственном архиве Нассау, в Идштейне, костры пылали ежегодно на протяжении целого столетия. Ни одна женщина в этом германском герцогстве не могла быть уверена, что ее не повлекут в тюрьму, не станут пытать и не возведут на костер. Процесс, если исходить из протоколов, редко продолжался больше двух недель, так как пыткой достигали всего очень скоро. Многие умирали в темницах после пыток или вследствие жестокого обращения тюремщиков, не дожив до окончания следствия.

В Эльзасе первые костры задымились в 1570 году. В 1572–1620 годах здесь сожгли 136 ведьм, но это было только начало — массовые казни начались после 1620 года. В 1620–1635 годах в одном Страсбургском округе погибло пять тысяч человек.

Австрия в конце XVII столетия, судя по всему, также была переполнена ведьмами. В одной хронике мы находим следующее: «Достойное герцогство Штирии начиная с 1674 года перенесло чрез проклятые колдовские действия ведьм большой вред, как это удостоверяется собственными признаниями многих осужденных в Радкерсбурге, Фойтсберге, Гровлине и в других местах». И затем излагается содержание этих признаний, полных чудовищных выдумок.

В Инсбруке в 1637 году местные власти, дабы искоренение ведьм происходило самым что ни есть законным порядком, обратилось к доктору Вольперту Мозелю [70] с просьбой выработать надлежащие по этому предмету меры и правила судопроизводства — «как должно поступать с арестованными лицами и их соучастниками в колдовстве». Мозель выработал соответственные положения, руководствуясь главным образом «Молотом ведьм», но вместе с тем обнаружив некоторые гуманные взгляды. Например, по инструкции Мозеля, пытка не должна продолжаться долго, более одного часа, и никто не должен подвергаться пытке более трех раз. Если после этого подсудимый не признался, он должен быть освобожден. Вопросы о соучастниках могут быть предлагаемы лишь после того, как подсудимый сознался в своем преступлении, и т. д.

Вооружившись этой инструкцией, преследователи колдунов и колдуний взялись за дело с еще большим рвением и к 1643 году добились того, что костры в Тироле горели едва ли не ежедневно. В архивах мы находим длинный ряд протоколов с приговорами по делам о колдовстве. Они похожи один на другой. Вот один из них: «15 апреля 1661 года. Анна Швайхоферин предалась душою и телом дьяволу, который являлся к ней в образе мужчины, по его приказанию отрицала Св. Троицу, богохульствовала и оскверняла Св. Таинства; при помощи колдовских средств умертвила ребенка и этими же средствами причинила порчу другому ребенку и т. д. За такие тяжкие и отвратительные преступления постановляется, чтобы она была посажена на повозку и отвезена к месту казни для сожжения ее на костре, причем предварительно оба плеча должны быть прижигаемы раскаленными щипцами, по одному разу каждое плечо. Но так как она обнаружила раскаяние, то постановляется оказать ей милость и отрубить ей голову мечом и потом тело ее сжечь — каковой приговор, ввиду ее слабого здоровья и преклонного возраста, был еще более смягчен, а именно она была освобождена от прижигания раскаленными щипцами».

В графстве Верденфелз (в Верхней Баварии) в промежуток между 1589 и 1592 годом было сожжено живьем после страшных пыток 48 женщин. По поводу этих процессов судебный следователь в своем отчете сожалеет, что накал преследований спадает, а иначе бы через пытки прошли бы все женщины и сколько ведьм удалось бы выявить!

В Зальцбурге в 1678 году сожжены 97 человек. Некий Кристоф фон Роцов в 1686 году приказал сжечь в своем имении в Хольстене в один день 18 ведьм.

В городе Манк в Австрии в 1583 году шестнадцатилетняя девушка Анна Шлюттербаур страдала конвульсиями, ее объявили одержимой и передали иезуитам, дабы они бесов из нее изгнали. Святые отцы весьма энергично взялись за это, но борьба с дьяволом оказалась очень упорной. Наконец, они одолели хитрости дьявола, и им удалось изгнать из тела девушки, как они точно подсчитали, аж 12 655 чертенят. После этого была подвергнута пытке ее 70-летняя бабушка Елизавета Пленахерин, которая созналась, что уже пятьдесят лет находится в связи с дьяволом, ездит на шабаш, делает непогоды и т. д. Ее осудили, поволокли к месту казни привязанною веревками к хвосту лошади и сожгли живою.

В Вене в 1601 году были осуждены две ведьмы, из которых одна покончила самоубийством в тюрьме, а другая умерла во время пыток; труп второй был все-таки сожжен на костре, а труп первой законопатили в бочке и бросили в Дунай, «дабы она была удалена от населения Вены».

В Венгрии в 1615 году погибло огромное число ведьм вследствие предположения, что они имеют намерение дьявольским искусством вызвать сильный град и уничтожить все посевы. Началось, как рассказывается в хрониках, с того, что одна двенадцатилетняя девочка, гуляя со своим отцом и слушая его жалобы на засуху, сказала ему, что, если он хочет, она может вызвать дождь и град, и, когда он спросил ее, кто ее научил этому, она указала на свою мать. В это время действительно разразилась страшная гроза с ливнем и градом. Отец донес об этом суду, и мать и дочь были арестованы и подвергнуты пытке. Они сознались в своем преступлении и оговорили многих других, которые тоже были привлечены к следствию. Автор хроники добавляет: «Дело было в высшей степени опасное, потому что если бы вовремя не открыли его, в короткое время не осталось бы в Венгрии от всех посевов и плодов даже следа».

В 1609 году была назначена комиссия для расследования вредоносной деятельности ведьм в Стране басков, причем в качестве командированного судьи выступал уже известный нам де Ланкр. Комиссия энергично взялась за дело и в короткое время отправила на костер 600 человек.

В герцогстве Лимбургском самые страшные гонения на ведьм отмечены в 1613 году. В Рурмонде и окрестных городах за связь с дьяволом и причинение порчи посевам и плодовым деревьям пострадали сотни женщин. Инквизиторы разъезжали по герцогству, ища везде ведьм, и в течение всего одного месяца, с 24 сентября до конца октября 1613 года, сожгли как минимум 460 ведьм. В актах инквизиции, относящихся к этим событиям, выражается желание, чтобы искоренение ведьм в герцогстве не останавливалось, а, наоборот, нарастало.

В Испании, в стране инквизиции по преимуществу, преследование ведьм осуществлялось планомерно и дольше, чем во всех других странах Европы. Это было вполне рутинным делом. Вот типичная история. В 1527 году по оговору двух девочек девяти и одиннадцати лет здесь было разом осуждено несколько десятков ведьм, которые были изобличены в колдовстве благодаря усмотренному инквизиторами в их левом глазе особому знаку.

Аналогичные события отмечены в различных частях Италии. В одном округе Комо после того, как туда был назначен в 1523 году папой Адрианом VI специальный инквизитор, взявший на себя руководство охотой на ведьм, происходило в среднем до тысячи процессов в год.

В Швейцарии инквизиция с особенной силой неистовствовала в романских кантонах, поскольку на характер уголовного законодательства здесь большое влияние оказал кальвинизм [71]. По воззрениям кальвинизма, государство должно исполнять на земле Божеские законы и все то, что грешит против велений Божеских, должно в христианском государстве караться со всею строгостью человеческих законов. Поэтому всякий грех, а в особенности колдовство, как высшая ересь, должно обращать на себя преимущественное внимание уголовного законодательства и наказываться смертью. Этими воззрениями объясняется чрезвычайная строгость и жестокость, с которой происходили преследования ведьм в Женеве. В 1542 году за короткий промежуток времени было сожжено около 500 ведьм. В промежуток от 17 февраля до 15 мая 1545 года были пытаемы и казнены 34 ведьмы. В 1546 году тюремный смотритель донес городскому совету, что все тюрьмы переполнены и он не может более принимать новых заключенных. Пытки производились с ужасающей жестокостью; тех, кто не желал признаться в колдовстве, рвали на куски раскаленными щипцами, и, между прочим, тут практиковалось новация — ведьм замуровывали заживо в стену. Так, в протоколе от 2 апреля 1545 года говорится, что суд просто-таки вынужден прибегнуть к этому наказанию, ибо не видит иного способа заставить ведьму исповедовать истину. Пытки и казни следовали в таком количестве, что палач не успевал приводить в исполнение приговоры и 5 мая 1545 года потребовал у городского совета дать ему помощников, так как сил одного человека недостаточно для исполнения лежащих на нем обязанностей.

Ненамного лучше была ситуация в других кантонах. В Берне в 1591–1600 годах сжигали в среднем по 30 ведьм в год, а всего погибло на кострах 311 женщин. В Коломбье за четыре месяца в 1613 году — 27 ведьм. В графстве Валанжен в 1607–1667 годах сожжено 48 ведьм, из этих 10 в течение одного 1619 года. В 1647 году в маленьком округе Тиль в течение двух месяцев — 11 ведьм, а в 1685 году здесь сжигали каждый день по три-четыре ведьмы. Не говоря уже о жесточайших пытках. При этом в Швейцарии существовал милый обычай: после сожжения живьем ведьмы обязательно устраивалась торжественная трапеза, в которой принимали участие весь состав суда и специально приглашенные почетные гости.

В Швеции известен ужасный процесс в селении Мора в 1669 году, в котором в качестве главных обвиняемых выступили дети. Все началось с того, что у многих детей в округе по неизвестным причинам возникали судороги и обмороки. Во время припадков детям рисовались картины, что они вместе с ведьмами летают на шабаш и сам сатана их бьет. Рассказы детей навели ужас на местное население, и в народе вообразили, что во всем виноваты матери, которые «портят» этих детей. По просьбе обывателей правительство назначило специальную комиссию для расследования дела, и эта комиссия подвергла допросу около 300 детей. Показания их содержат чудовищные подробности о поездках на шабаш и происходивших там оргиях, чему, как можно догадаться, весьма способствовали допросы следователей. По рассказам детей, сатана на шабаше часто бьет ведьм и детей; иногда же, напротив, он очень милостив с ними и развлекает их игрой на арфе; будто бы иногда он болеет и любит, чтобы ведьмы за ним ухаживали и пускали ему кровь, а один раз он даже умер на короткое время. Основываясь на этих показаниях, комиссия арестовала многих женщин, и все они под пытками сознались в преступлениях, которые им инкриминировали. Самые злостные колдуньи, 84 женщины, были осуждены на смерть; эта же участь постигла 15 детей; кроме того, 56 детей присуждены к ударам плетьми.

Приговор объявили во всеуслышание, казнь свершилась, и члены комиссии, удовлетворенные содеянным и осыпанные выражениями признательности со стороны населения, вернулись к своим обычным обязанностям. А в шведских церквях еще долгое время после этого возносились благодарственные молитвы о спасении страны от дьявола.

В Англии и Шотландии преследования ведьм также достигали чудовищных размеров, в особенности в царствование Якова I. Этот король был ревностным защитником преследования ведьм и написал сочинение, посвященное демонологии [72], в котором, между прочим, полемизируя с противником охоты на ведьм Реджинальдом Скоттом [73], говорит: «Некто Скотт имел бесстыдство публично опровергать в печатном сочинении существование колдовства, подтверждая, таким образом, старинное заблуждение саддукеев [74], утверждающих, будто духов не бывает». Яков I считал борьбу с дьяволом личным делом. Он вообразил себе, что дьявол преследует его, строит ему козни за усердное служение на пользу церкви и даже считает его самым злейшим своим врагом в целом свете, говоря о нем со злостью по-французски: «II est un homme de Dieu» [75]. Яков I часто присутствовал при допросах ведьм и принимал самое ревностное участие в процессах.

Вскоре после восшествия его на английский престол был издан в 1603 году закон, признающий колдовство наказуемым независимо от причиненного вреда и не требующий никаких доказательств совершенного преступления. Этот закон вступил в силу в то время, когда Кок [76] был генеральным атторнеем [77], а Бэкон [78] — членом парламента, и вызвал настоящий вал преследований по обвинениям в колдовстве. Надо признать, что в целом это отвечало устремлениям английского общества, и даже прогрессивный для своего времени Бэкон разделял эти взгляды; в одном из своих сочинений он говорит о «ереси, идолопоклонстве и колдовстве».

Еще активнее развернулась охота на колдунов во время республики [79], когда пуританство приобрело широкое распространение и влияние. Мрачная теология пуритан способствовала возникновению панических настроений, которые заставляли людей видеть сатанинские проявления в самых простых вещах. В Суффолке за один год за колдовство повесили 60 человек. Особенно жестокостью прославил себя Мэтью Хопкинс [80], который в качестве генерального следователя разъезжал по стране, разыскивая повсюду ведьм и предлагая свои услуги судам. Для уличения ведьм он главным образом прибегал к испытанию водой и иглой. Он отправил на костер сотни жертв и своей жестокостью до такой степени возбудил против себя народ, что в конце концов был разорван народом, после того как его самого предварительно подвергли испытанию водой [81].

В Северную Англию в 1649 году по петиции местных жителей, просивших расследовать деятельность лиц, которых народная молва заподозрила в колдовстве, был отправлен выписанный из Шотландии специалист, весьма искусный в «испытании иглой»; ему назначили плату 20 шиллингов за каждого осужденного и, кроме того, оплачивали дорожные расходы. Когда этот «следователь» в сопровождении суда приезжал в какой-либо город, магистратом вывешивалось объявление, приглашающее каждого, кто имел подозрение против какой-либо женщины, немедленно донести об этом. По этим доносам хватали женщин, приводили в ратушу и подвергали испытанию иглой. Большей частью, по удостоверению шотландского специалиста, они оказывались виновными и предавались суду для исторжения признания посредством пытки. Особенно часто здесь практиковалась пытка бессонницей. В Ньюкасле таким образом заставили признаться и осудили на сожжение 30 женщин; десятками исчислялись женщины, признанные ведьмами, в городах графства Нортумберленд, которое также посетил этот специалист. Вскоре, однако, настроения в народе, призвавшем следователя, изменились — настолько очевидна была жульническая практика шотландца, направленная лишь на то, чтобы получить 20 шиллингов за каждую жертву; «охотник на ведьм» был арестован, сам подвергнут пыткам и осужден. Однако он успел отправить на костер за весьма короткое время 220 невинных женщин.

Не случайно этот человек прибыл именно из Шотландии — там преследования ведьм были особенно свирепыми; апогея же они достигли в шестидесятых годах XVII века. В 1662 году здесь было сожжено 150 женщин. Иногда несчастных сжигали оптом. Один путешественник рассказывает, что ему пришлось в 1664 году по дороге в Лит видеть костер, на котором горели сразу девять женщин. В том же городе в 1678 году в один день сожгли девять ведьм. Очевидец рассказывает, как однажды несколько женщин, на которых уже горели волосы и одежда, вырвались с пронзительными воплями из огня, несколько мгновений с отчаянной энергией пробивались между зрителями прочь от костра, но вскоре упали на землю в предсмертных судорогах.

По некоторым сведениям, число жертв в Англии и Шотландии исчисляется тысячами. Отсюда зараза перешла в Америку, где она нашла благоприятную почву в среде крайне суеверного пуританского духовенства и набожных переселенцев из Европы.

Date: 2016-01-20; view: 354; Нарушение авторских прав