Глава 2. Дарелл отодвинул телефонный аппарат в сторону и вернулся в холл к Дэйдри

Дарелл отодвинул телефонный аппарат в сторону и вернулся в холл к Дэйдри. Мелкий моросящий дождик превращал залив Чезапик в шершавое полотно стального цвета. Было уже половина одиннадцатого того самого субботнего утра. Он примчался из Вашингтона сюда, в Принс Джоунс, в одну из многочисленных деревушек штата Мериленд, для того, чтобы успеть еще позавтракать вместе с Дэйдри Пэджет. Впереди у них, лишь для них двоих, был еще целый уик‑энд. Но теперь все летело к чертовой матери! Дарелл изо всех сил стремился сдержать в себе огорчение, охватившее его после телефонного звонка.

– Это был Дикинсон Макфи, – нехотя бросил он и вновь уселся за стол.

– Тебе нужно уходить? – тихо и сдержанно спросила Дэйдри.

– Да. В местном аэропорту скоро должен быть самолет. У нас с тобой есть еще около получаса времени.

– Ну, Сэм…

– Давай оставим эти вздохи и недовольства! – сказал он с некоторым раздражением. – Когда и где мы вновь сможем встретиться?

– А стоит ли? – Ее слова прозвучали с явным безразличием. – Мы можем говорить об этом постоянно, но из этого никогда ничего не выйдет! Один лишь звонок от твоего маленького генерала, и все наши планы, наши слова друг другу превращаются в дым. Остается лишь одно – глупые и напрасные догадки. Эти пустые разговоры, этот дым – и больше ничего!

– Прости меня…

– Я полагаю, мне даже не следует спрашивать, куда и зачем ты собираешься?

В ответ он невесело улыбнулся.

– Ты же знаешь, что я не смогу ответить.

– Да, я знаю! Это – единственное, что я хорошо знаю.

Дарелл смотрел, как она наливает ему кофе в чашечку. Кухня в этом старом доме была тихой и умиротворяющей. В камине из красного кирпича, весело потрескивая и играя языками пламени, пылал небольшой огонь, который Дарелл сам совсем еще недавно разжег. Напротив камина располагалась обычная современная плита со старым, сияющим медью котлом. Эта семейная реликвия очень нравилась Дэйдри. Через небольшое квадратное окошко виднелся край мокрой лужайки, которая убегала к самому берегу залива. В губе залива, на север от побережья, под промозглым дождем стоял старый обшарпанный вельбот. С него какой‑то мужчина водил драгой по дну в поисках устриц. Дарелл хорошо знал привычки местных ловцов устриц. Если бы в такую вот погодку ловом занималось сразу два‑три человека, это было бы самым обычным делом. Однако там сейчас был только один человек. Он стоял, глубоко согнувшись над узенькой палубой перед маленькой рулевой рубкой, и что‑то делал. Все это очень озадачило Дарелла. Сидя на своем стуле, он замер в размышлении. Что бы все это могло значить? Подозрительность и обеспокоенность отключили его внимание от Дэйдри.

Дарелл был высоким брюнетом, немногим более чем за тридцать. Над резко очерченным ртом он носил маленькие усики. Его голубые глаза почти всякий раз темнели, когда он сердился или же погружался в глубокие размышления. Именно такими они были сейчас. Движения его худощавого тела были пружинисты и точны. Его горячий и вспыльчивый характер в результате многолетних самостоятельных тренировок прекрасно уравновешивался профессиональными качествами, первые навыки которых он получил еще в детстве. Это было очень далеко отсюда – в заболоченных лиманах Луизианы. Ему уже тогда пришлось усвоить непреложную истину, что порой жизнь от смерти может отделяться такими качествами, как сдержанность и осторожность. Длинная вереница погибших друзей и знакомых, с которыми ему приходилось некогда работать, была зловещим и неумолимым свидетельством цены за неосмотрительность. На войне, в которой участвовал Дарелл, не было слышно звуков победных фанфар и барабанного боя. Она велась незаметно и тихо. Борьба нервов и профессиональных навыков. Тайная война разведывательных служб. Ее полем боя чаще всего были грязные улицы и темные закоулки где‑то на задворках этого беспокойного мира. Отнюдь не сила, а скорее всего коварство и осторожность были здесь главным оружием. Хотя в этой виртуозной и неистовой игре порой приходилось пользоваться и кинжалом, и пистолетом. Годы такой службы оставили на нем неизгладимый отпечаток…

В тот момент, когда он внимательно наблюдал за человеком на вельботе, Дэйдри изучающе смотрела на него.

– Это всего навсего Том Уорди, – тихо произнесла она.

– Он из Принс Джоунс?

– Он живет здесь столько, сколько я себя помню! Совершенно безобидный старик. – Взглянув прямо ему в глаза, Дэйдри спросила: – Дорогой мой, ну неужели же ты не способен хоть на минуту расслабиться? Что с тобой постоянно происходит? Это прекрасный старик, который всю жизнь только тем и занимается, что каждый день ловит своих устриц. А ты смотришь на него с такой подозрительностью! Не слишком ли ты далеко заходишь со своей работой?

– Ди, я просто не могу позволить себе расслабляться, – ответил он ей.

– Ну! Это как раз то, о чем я тебе и говорю!

Дарелл отвернулся от окна.

– Все это слишком поздно для меня, – в некотором раздумье произнес он. – Я уже не способен от этого избавиться. Это я знаю точно…

– Может, и для меня это слишком поздно? Или для нас обоих? Посмотри‑ка мне, Сэм, в глаза! Это так?

Дарелл залюбовался ее тихой и какой‑то торжественной красотой. Она была единственной женщиной, которой удалось прорваться через барьеры его образа жизни и возродить чувства, как ему казалось, давно и навсегда умершие. Он знал, что женщины гораздо лучше мужчин, которые, влюбившись, пользуются ими, а потом непременно бросают. С Дэйдри Пэджет такое поведение не подходило. Непостижимым образом ей удавалось вызывать в нем чувства, на которые он уже не считал себя способным. Она просто вновь вдохнула в него жизнь! Довольно часто Дарелл злился на себя самого за то, что никак не мог найти достойного ответа на ее вопросы об их взаимоотношениях.

Она встала и подошла к камину. Со спины она казалась еще более стройной и изящной. Легкое платьице хорошо подчеркивало ее округлые бедра. В сумрачном утреннем свете ее черные волосы отливали каким‑то необычайным блеском. С самого начала их отношений его привлекала в ней удивительная внутренняя уравновешенность и самообладание. Но в последнее время она все чаще выходила из равновесия. Он понимал, что сам довел их отношения до такого вот состояния. Он знал ее настолько близко, насколько может знать мужчина женщину. У них не было секретов друг от друга, за исключением лишь тех, которые касались его работы. Но это‑то как раз и возводило между ними преграду, которую невозможно было преодолеть ни терпением, ни взаимопониманием.

Не поворачиваясь к нему лицом, Дэйдри сказала:

– Ты вчера говорил обо мне с Макфи?

– Ну, разумеется, говорил. Но я не сказал ему, что собираюсь уходить. Я не смог этого, Ди! Я слишком долго играю в эту игру. Я в ней состарился.

– Как старый лис или волк в диком лесу?

– Да, ты права! Как в диком лесу, – согласился с ней Дарелл.

Теперь она повернулась и смотрела прямо ему в глаза. Взор ее был полон сожаления и печали.

– Но этому старому лису там нравится, не так ли?

– Это ведь моя работа. Я люблю тебя, Ди! Но я люблю и свою работу!

– Такие параллели никогда не сходятся! – с вызовом в голоса произнесла Дэйдри.

– Если мы поженимся, то это принесет тебе лишь несчастье! Не станет лучше ни тебе, ни мне, ни Макфи!

– А он что, и к нашей личной жизни имеет отношение?

– Он имеет отношение ко всему! Иначе я не смогу выполнять свою работу так, как требуется. Жениться – значит подвергнуть тебя опасностям, постоянно беспокоиться за тебя, еще больше беспокоить тебя саму.

– Но ты же, Сэм, знаешь, что я готова все это на себя принять! – ответила она с металлом в голосе. – Я не хочу, чтобы ты превратился в машину, как это происходит с другими. Эта твоя вечная подозрительность, это вечное стремление сдерживать свои чувства! Доходит до того, что порой я смотрю на тебя, а вижу какого‑то другого человека. Человека, которого я не знаю!

– Так уж приходится… В этом иногда заключается вопрос жизни и смерти.

– Я все это очень хорошо понимаю, но… – не закончив фразу, она подошла к столу и взяла с него серебряный кофейник. Подержав в руке, она вновь рассеянно поставила его на место.

Наступила мучительная пауза. Дарелл снова перевел взгляд на ловца устриц на вельботе. Стекла на окне около обеденного стола слегка покрылись мелкой изморозью. Залив Чезапик выглядел зловеще. Вдруг в его памяти всплыла яркая, красочная картинка родной деревни Бэй Пич Руж. Залитая солнечным светом, вся в свежей зелени… Таинственная и прекрасная картинка из его далекого детства. Но это было лишь на мгновение. От воспоминаний его отвлек маленький ястребок, который, скользнув перед окном, юркнул в сосновые заросли.

Дэйдри негромко произнесла:

– Сэм! Я люблю тебя! И поэтому хочу делить с тобой все это. Ты не спрашивал у Макфи насчет работы для меня?

– Нет. Я не хочу, чтобы ты в это ввязывалась!

– Но это уже мне самой решать, – сказала она с обидой. – Я бы смогла работать вместе с тобой и…

– Нет! Никогда! – резко и категорично ответил Дарелл. От этих ее слов его прямо‑таки подбросило.

– Но почему же нет?

Он взглянул на нее. Дарелл боготворил ее и испытывал горечь за ту боль, которую постоянно причинял ей своим отказом. Он так надеялся, что будет сегодня свободен и сможет провести весь уик‑энд вместе с ней в этом старом доме. Остаться вдвоем, заниматься любовью и говорить о чем‑нибудь далеком от его работы.

– А разве ты, Ди, не знаешь, что может в таком случае произойти? – спросил он, глядя ей в глаза. – Может так случиться, что когда‑нибудь и где‑нибудь я буду вынужден тебя бросить. Даже отказаться от тебя, если вдруг возникнут чрезвычайные обстоятельства. А это может произойти рано или поздно! Или же тебе придется оставить меня, если не будет другого выхода. Более того, может, даже мне придется пожертвовать самой твоей жизнью! Ты это‑то понимаешь?

Ее лицо стало абсолютно бледным.

– Я никогда не смогу поступить так с тобой… – еле слышно ответила Дэйдри.

– А я так поступлю! – отрезал Дарелл. – Я буду просто вынужден так поступить! Если уж ты так хочешь играть в эти игры, то тебе так же придется поступать со мной.

– Нет! – сдавленным голосом произнесла она. – Нет нет!

Дарелл поднялся на ноги.

– Ну вот! О чем я тебе и говорю!

Дэйдри неотрывно смотрела в его потемневшее лицо. От того, что она увидела в этот момент в нем, ее вдруг всю затрясло, как если бы она оказалась на трескучем морозе.

Сейчас она была столь прекрасна, что любовная страсть с новой силой захватила его. Но как раз в этот самый момент с улицы донесся резкий хлопок. Движение Дарелла было столь стремительно, что она даже не успела сообразить, как он оказался около оконного проема. Его рука автоматически соскользнула в карман.

Хлопок оказался ничем иным как холостой вспышкой двигателя на стареньком вельботе.

Дарелл оставался стоять в напряжении.

– Сэм! Ты какой‑то очень взвинченный! Что все это значит? Что от тебя надо Макфи?

– Мне поручено найти одного человека, – ответил он. – Этот человек потерялся в нашей стране. Его нужно найти, и побыстрее.

– Или же…

– Или же он убьет кого‑то. Какую‑то очень важную персону. – И уже про себя добавил: «Например, меня». Затем, вновь обращаясь к ней, он сказал: – Теперь я вынужден покинуть тебя, дорогая!

– Я надеюсь, нет смысла тебе напоминать, чтобы ты был поосторожнее, – тихо и спокойно произнесла Дэйдри.

– Я буду делать то, что мне придется делать. В этом и заключается моя работа, – ответил он.

Дикинсон Макфи находился в маленьком аэропорту в двух милях на запад от Принс Джоунс. Теперь дождь стал еще холоднее. Он шел со снегом, и от этого деревья даже стали покрываться тоненькой корочкой льда. На взлетно‑посадочной полосе в ожидании стоял легкий четырехместный самолет с частными номерами. Дарелл не был знаком с его пилотом. Он встретился с генералом Макфи в небольшой сторожке около потрепанного авиационного ангара.

– Сэм! Извини, что вот так пришлось прерывать твой уик‑энд, – начал разговор Макфи. Выглядел он очень уставшим. С челюстью, напоминавшей стальной капкан. – Надеюсь, что Дэйдри не очень сильно возмущалась. Ты передал ей мой отрицательный ответ на ее просьбу?

– Да. Благодарю вас.

– Ну, в таком случае все нормально! Завтра я уезжаю в Лондон. На предстоящую неделю ты принимаешь командование секцией «К». Ни о чем не волнуйся! Сидони сохранит за тобой твое место на Аннаполис‑20. Какие бы согласования по работе ни пришлось делать, она с ними вполне справится. Халькомб возьмет на себя оставшиеся дела и еженедельные брифинги с участием Государственного департамента. На завтрашнем брифинге будут из Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил. Все это даст тебе немного свободного времени для Белы Корвута.

– Он, как вы сообщили по телефону, передал через какого‑то фермера, что собирается меня пристрелить.

– Ну да. Это тебя сильно беспокоит?

Слегка улыбнувшись, Дарелл ответил:

– Было бы совершенной глупостью с моей стороны, если бы это меня нисколько не беспокоило! Это ведь вовсе не чепуха. Что вы по этому поводу думаете?

– Я смотрю на это со всей серьезностью. Даже собираюсь выделить пару человек присматривать за Дэйдри. Но ей не надо знать, что они находятся где‑то поблизости. Мы не должны допустить, чтобы с ней что‑нибудь произошло! Ведь такой человек, как Бела Корвут, может выйти на тебя с любой стороны. У тебя же есть еще и дед в Бэй Пич Руж. Маловероятно, чтобы Корвут смог добраться туда, но чем черт не шутит! Что конкретно знают о тебе в АВО и МГБ, можно только догадываться. Я думаю, что ничего серьезного. По крайней мере, до возникновения дела Стеллы Марни. Можно предположить, что они знают о тебе по своим досье примерно столько же, сколько и мы о Корвуте. Хотя, может, и чуть‑чуть побольше, не знаю. Что ж, нам остается действовать наугад!

– Лишь одной вещи я не могу понять, – сказал Дарелл. – Ведь Корвут – профессионал. Он в игре гораздо дольше моего. А это дело выглядит каким‑то неестественно простым! Ему не было смысла проникать сюда под видом беженца из Венгрии. Для этого существует с десяток гораздо более удобных способов. Кроме того, никто в такого рода деле не станет сам раскрывать своих целей перед каким‑то фермером. Чепуха какая‑то!

Кивнув ему в ответ, Макфи взглянул через оконце сторожки в сторону, где стоял самолет. Ему каким‑то необычайным образом удавалось наполнять окружающее пространство скрытой силой своего темперамента и значительностью своего присутствия. Дарелл часто восхищался этим маленьким седовласым человеком, чьи связи, как паутина, охватывали весь мир. Неведомым способом направлял он всю эту скрытую борьбу, которой, казалось, нет ни начала ни конца.

– Я вот о чем, Сэм, думаю. Как скоро тебе придется с ним столкнуться? – задумчиво произнес Макфи. – Нам следует быть в этом деле очень и очень осторожными!

– По‑вашему, Корвут действует вслепую?

– Пока не известно. На этой стадии игры твои предположения и догадки примерно такие же, как мои собственные. Ты уже видел его снимок? – Дарелл в ответ отрицательно покачал головой. Тогда Макфи достал аккуратную кожаную папку, в которой лежала фотография седеющего человека лет сорока. У него были добрые глаза, небольшой курносый нос и маленький галстук‑бабочка. – Не дай ему, Сэм, первым увидеть тебя! Очень похож внешне на мелкого бизнесмена, не правда ли? Совсем безобидный такой человечек, а?

– Нет. Он отнюдь не безобидный! – ответил Дарелл, вглядываясь в фото. Когда Макфи предложил организовать охрану Дэйдри, он вдруг почувствовал, как внутри у него что‑то перевернулось. Он мгновенно оценил опасность ее положения, и это испугало его, поскольку он хорошо знал, что теперь уже не должен думать ни о чем, кроме дела, о котором он сейчас говорит с Макфи. Дарелл чувствовал, что Макфи внимательно за ним наблюдает, видел в его маленьких сереньких глазках небеспристрастное любопытство. Поэтому он старался не выказывать того, что с ним происходит. – Глаза на этой фотографии насквозь лживые. Такой же и рот. Корвут по национальности венгр?

– Таких людей трудно распознать по внешнему облику. Я просмотрел досье ка «товарища» Корвута, но, к сожалению, информации о нем у нас не так много: рост около 167 см, вес – 63–65 кг, имеет небольшое брюшко, но чертовски шустрый. Так что, Сэм, пусть его внешний вид не вводит тебя в заблуждение. Он совсем, совсем не такой простой! Что еще есть у нас о нем? Шатен, кареглазый. На правом нижнем коренном зубе металлическая коронка. Об этом нам известно от одного дантиста из Будапешта, который лечил Корвута в прошлом году.

– Ладно, ладно! Только не нужно меня этим дурачить! – с некоторым сомнением в голосе произнес Дарелл.

– А я тебя вовсе и не дурачу! В отношении этого человека не стоит упускать никакой мелочи. Бела Корвут, вероятнее всего, является величайшим мастером политических убийств со времен средневековья! Мы точно знаем, что он ответственен за исчезновение с политической арены два года назад в Праге Боганова, когда тот стал выступать против Сталина. Хотя сейчас Боганов вновь перекрасился и его даже оставили в живых, но он по‑прежнему пребывает в опале. За ним последовало отравление Имре Кардови в Бухаресте уже в прошлом году. Далее идет смерть жены советского военного атташе в Лондоне полгода назад. Она влюбилась в одного клерка с Даунинг стрит. Чуть позже были убиты те двое парней из МГБ, которые вышли на Фрэнка Даггана в Риме и намеревались передать нам кое‑какие секретные данные. Если у тебя будет возможность, то ты сможешь в нашем отделе познакомиться и с другими его делами. Но прежде всего ты, Сэм, должен себе крепко уяснить, что этот человек собой представляет. Когда борцы за свободу в Венгрии повесили в Будапеште на фонарных столбах несколько сотрудников АВО, то Корвут отдал приказ расстреливать из пулеметов женщин и детей на Парламентской площади. Нам также известно, что он несет непосредственную ответственность за организацию депортации сразу после того, как в страну были введены русские войска. Что он за человек и какие у него нервы, видно по тому, как он воспользовался случаем затеряться среди беженцев и покинуть страну. И это тогда, когда его могли бы разорвать на части, если бы опознали. Единственное, что я хочу тебе этим внушить, – то, что этот человек ничуть не хуже тебя самого. Я не хочу, чтобы ты, Сэм, недооценил его и погорел на этом! Кроме того, нужно всегда помнить, что он прибыл сюда, чтобы выполнить сразу два дела.

– Но ведь здесь еще пока ничего не ясно, – нахмурившись, произнес Дарелл.

– Он был любовником Стеллы Марни еще в пятьдесят четвертом в Будапеште. Мы совсем недавно узнали об этом факте. С полгода назад ты взял эту Марни, и ему теперь не терпится перерезать ей горло.

– Он слишком осторожен, чтобы оставлять такие улики против себя, – возразил Дарелл. К явному неудовольствию Макфи, он достал сигарету и закурил. В сторожке было тесно и очень жарко. Горящая здесь керосинка, казалось, вот‑вот взорвется. Сам Макфи никогда не курил. – А как насчет той, другой его жертвы?

– Ума не можем приложить! Это тебе как раз и предстоит узнать.

– А что известно о Золтане Шке? Да, и о той женщине, которая действует в их группе?

– Сэм, к сожалению, мы ничем серьезным об этих людях не располагаем. Это всего лишь легенда, с помощью которой им удалось пройти через наше представительство в Вене и прибыть сюда с последней группой беженцев из Венгрии. Их фотографии ты сможешь увидеть у Брейгана.

– Хорошо, я обязательно посмотрю, – ответил ему Дарелл и, немного подумав, спросил: – Что вы обо всем этом думаете?

– Я с тобой согласен: это дело для нас пока полный туман!

– Вы полагаете, что они намеренно подбросили нам этого Белу Корвута, чтобы связать нам руки, а самим одновременно решить какие‑то другие задачи?

– Да, Сэм. Мне это именно так и представляется.

– Знает ли об этом сам Корвут? – задумчиво произнес Дарелл и тут же сам себе ответил: – Конечно же, он знает, что играет роль подсадной утки. Наверное, у меня слабо развито воображение! Ведь в противном случае он ни за что бы не стал раскрывать своих намерений. Он отчетливо понимает, что эта операция для него сопряжена со смертельным риском. И тем не менее он будет стремиться выполнить поставленную задачу.

Макфи пребывал в некоторой растерянности.

– Слушай, Сэм! А может, мне лучше стоит возложить это дело на Халькомба? Ты ведь и так слишком плотно на нем завязан. Дэйдри, ну и все остальное. Но с другой стороны, я даже не знаю, как тебя в таком случае можно вывести из этого дела… Если Корвут сам будет охотиться за тобой…

– Я‑то никуда не пропаду! – по возможности бодро ответил ему Дарелл. – Как вы думаете, попытается ли Бела Корвут и далее кем‑то прикрываться?

– Да выбрось ты эту свою сигарету! Дышать нечем! – с некоторым раздражением в голосе произнес генерал. Но, быстро успокоившись, вернулся к теме разговора. – Все это, конечно же, связано с беженцами. У нас имеются сведения, что некоторым их агентам удалось проникнуть сюда по вполне правдоподобной легенде. Всего их где‑то человек двенадцать. Наша задача состоит в том, чтобы узнать, кто они такие и где находятся. Причем о каждом из них! Вероятнее всего, это особая группа, специализирующаяся на подрывной деятельности. Эти люди всегда с готовностью берутся за любую работу и живут самой обычной жизнью, с той лишь разницей, что каждый имеет конкретное задание, которое он должен выполнить, когда для этого наступит время. Например, они способны вывести из строя какие‑нибудь важные для обороны страны объекты. Видимо, предполагается, что мы полностью выпустим этот момент из виду, пока будем возиться с Корвутом, пытаться помешать ему добраться до его жертв – тебя самого и некоего мистера Икс, кем бы этот бедняга ни оказался. Все это чертовски неплохо задумано! Мы, естественно, не можем себе позволить проигнорировать присутствие здесь Корвута. Мы обязаны найти его и задержать! В отношении его миссии у нас не должно быть никаких условностей или неясностей. В этом смысле вся игра приобретает еще более важный характер. Мы должны точно определить, что он собой прикрывает. Это своего рода двойная игра! Всю эту работу нам нужно провернуть как можно быстрее. Нельзя позволить нашим «товарищам» вжиться в свои роли и закопаться так глубоко, чтобы, когда наступит их черед, мы уже не смогли их достать!

– Ты полагаешь, что все это завязано на Корвуте? – спросил Дарелл.

– Цель Белы Корвута состоит в том, чтобы отвлечь наше внимание от инфильтрации этой группы вместе с потоком обычных беженцев. Несомненно, что он будет стремиться увести нас подальше от столбовой дороги в темную чащу. Чем скорее мы его остановим, тем будет лучше. Вполне вероятно, что Корвут одновременно может оказаться связующим элементом и с другими органами их сети! С какими? – на этот вопрос мы пока не можем ответить. И это тоже придется выяснять тебе, Сэм.

– Тогда мне, наверное, лучше побыстрее добраться на место.

– Сначала тебе нужно будет поработать вместе с Брейганом в Джерси, – сказал Макфи. – Это не должно занять много времени – ровно столько, сколько там будут попадаться их следы. Дальше ты можешь действовать по собственному усмотрению. Если вдруг потребуется какая‑нибудь помощь, то звони на Аннаполис‑20. До тех пор, пока я не вернусь из Европы, держи постоянную связь с Халькомбом. Смотри, чтобы тебя не раскололи! Ведь абсолютно неизвестно, что Корвут знает о тебе. Нам остается лишь надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Это‑то тебе понятно?

Дарелл коротко кивнул. Его сразу охватило неодолимое желание действовать. У Макфи не было больше ничего интересного. Дарелл взглянул на часы. Было около одиннадцати утра.

Date: 2016-01-20; view: 267; Нарушение авторских прав