Глава 5. Она дрожала словно осиновый лист, и Гаррика мутило от отвращения

Она дрожала словно осиновый лист, и Гаррика мутило от отвращения.

Вместе со своей невестой он стоял у входа в гостиную, по всем правилам приличия приветствуя гостей, пришедших на вечеринку по поводу помолвки. Рядом с молодыми стояли граф и графиня Стэнхоупы, за ними – родители невесты. Приглашенных на вечер было сотен шесть, не меньше, и Гаррику казалось, что время тянется бесконечно.

Сьюзен дрожала не переставая, едва способная улыбаться и здороваться с бесчисленными гостями. Гаррик же лишь сдержанно приветствовал гостей.

К ним подошел мужчина и поклонился сначала Сьюзен, потом Гаррику, пожелав им обоим семейного счастья и всяческого благополучия. Его улыбка была столь же широкой, сколь и фальшивой. Гаррик заставил себя поблагодарить гостя за добрые пожелания.

До его острого слуха долетали обрывки приглушенных разговоров разодетых дам, в которых то и дело звучало имя его брата и подробности трагического происшествия. Причем делались недвусмысленные намеки на то, что это было делом его, Гаррика, рук и что именно поэтому его поспешно отослали на Барбадос.

Он беспрестанно ловил на себе любопытные взгляды собравшихся, испытывая чуть ли не физическое отвращение при виде их фальшивых улыбок.

Как он всех их ненавидел! И как же ему отчаянно хотелось оказаться сейчас на Барбадосе, вместо того чтобы стоять в доме Лейтонов рядом с их бледной дочерью!

Высший свет презирал его, а он, в свою очередь, презирал это ханжеское сборище титулованных особ. Решившись на помолвку с мисс Лейтон, Гаррик прекрасно понимал все последствия, но у него не было иного выбора.

Внезапно он почувствовал на себе чей‑то доброжелательный взгляд. Взглянув поверх голов, он увидел среди гостей ее, графиню Эшберн. Гаррик вздрогнул от неожиданности и… обрадовался. Графиня, заметив откровенный взгляд Гаррика, поспешно опустила глаза, на щеках у нее вспыхнул нежный румянец.

С той минуты Гаррик уже не слышал пожеланий подходивших к ним многочисленных гостей и отвечал им совершенно бессознательно.

Наконец очередь дошла и до Оливии. Присев в грациозном реверансе, она сказала:

– Милорд, мисс Лейтон, поздравляю вас с обручением!

– Благодарю за то, что приняли наше приглашение, леди Эшберн, – словно издалека донесся до Гаррика его собственный голос. В мыслях была только она. Возможно, если он будет настойчивее, Оливия все‑таки согласится вступить с ним в более близкие отношения? Он не верил в то, что такая прелестная женщина может по‑настоящему любить Арлена и хранить ему верность, жертвуя собственными чувствами и желаниями.

– Сьюзен, вы чудесно выглядите сегодня, – мило улыбнулась Оливия, выводя Гаррика из состояния взволнованной задумчивости.

Он взглянул на свою невесту и вновь испытал отвращение и досаду. В глазах Сьюзен стояли слезы.

– Благодарю вас, миледи, – запинаясь пробормотала она и добавила с отчаянием: – Могу я просить вас о конфиденциальном разговоре… потом… позднее?

Она явно боялась своего жениха, и Гаррику от этого стало еще противнее. Того и гляди упадет в обморок!

– Ну конечно, Сьюзен, – мягко улыбнулась Оливия, стараясь ободрить и успокоить девушку.

– Могу и я просить вас, миледи, подарить мне один танец с вами? – вмешался в разговор Гаррик.

Оливия метнула на него удивленный взгляд и слегка покраснела. Он знал, что, следуя правилам приличия, она не могла отказать ему в этой просьбе.

– Да, конечно… – едва слышно прошептала графиня Эшберн и поспешила с поздравлениями к сэру Джону и его жене.

Гаррик проводил ее долгим взглядом, нисколько не беспокоясь о том, что кто‑нибудь заметит это. Он живо представил ее в своих объятиях, и, уж конечно, не в танцевальном зале. Он чувствовал непреодолимое влечение к ней, хотя не мог понять почему. Собственно говоря, он даже не задумывался об этом. Оливия, должно быть, тоже чувствовала его неравнодушное отношение к себе, поэтому Гаррик надеялся, что в конце концов она уступит его настойчивым просьбам и уговорам…

– Милорд, вот мы и встретились, – раздался рядом знакомый голос.

Гаррик оторвал взгляд от удалявшейся Оливии и увидел прямо перед собой ее мужа, Арлена Грея.

Грей едва заметно поклонился.

Гаррик сделал то же самое. Внутри его все всколыхнулось от проснувшейся ненависти. Давным‑давно, еще до отъезда Гаррика на Барбадос, началась история их взаимной неприязни, но теперь прежняя вражда вспыхнула с новой силой.

Рядом с Арленом стояла его сестра, улыбаясь и грациозно обмахиваясь широким веером. Гаррик мысленно отметил, что Элизабет нисколько не изменилась за те одиннадцать лет, что он ее не видел. Осталась все такой же холодной и внешне недоступной красавицей.

– Лорд Эшберн, какая приятная неожиданность! – иронически протянул Гаррик. – Полагаю, вы пришли сюда, чтобы пожелать мне всех благ накануне моей свадьбы?

Им обоим было отлично известно, что единственным желанием Арлена было поскорее увидеть Гаррика в могиле.

На лице графа появилась столь широкая улыбка, что, казалось, его щеки лопнут от напряжения.

– Само собой, – саркастически произнес он, – чего же еще желать человеку в день его помолвки? – Он повернулся к своей сестре. – А это моя сестра, ныне маркиза Хоутон. Надеюсь, вы ее не забыли?

– Мадам, – учтиво поклонился Гаррик, делая вид, что не замечает протянутой для поцелуя руки. – Честно говоря, я не ожидал увидеть вас на вечере в честь моей помолвки.

Элизабет улыбнулась, но глаза ее остались холодными как лед, а смех прозвучал безжизненным серебристым колокольчиком.

– Такое событие я бы ни за что на свете не пропустила, лорд Кэдмон! Я уже приготовила для вас свадебный подарок!

– Какая предусмотрительность, – сухо отозвался Гаррик. – А где же ваш муж? Уверен, он обожает вас и сопровождает всюду.

– Вы абсолютно правы, мой дорогой лорд Кэдмон. Мы с маркизом действительно обожаем друг друга. Полагаю, он явится сюда с минуты на минуту.

– Откровенно говоря, я удивлен, что он не приехал вместе с вами и… вашим братом, – многозначительно сказал Гаррик, и Элизабет отлично поняла скрытый смысл его слов.

– Маркиз позволяет мне проводить время в свое удовольствие, – парировала она, обмахиваясь веером и приглушенно смеясь.

– О да, в том не может быть никаких сомнений, – поддержал ее Гаррик, хорошо зная, как именно Элизабет любила проводить время.

Арлен решительно взял сестру за локоть и сухо произнес:

– Идем, Элизабет.

Но та не сдвинулась с места, продолжая обмахиваться веером.

– Прошло так много времени, милорд… Не правда ли? – В ее голосе прозвучал чувственный призыв.

– Что‑то не припомню, – дерзко солгал Гаррик.

Глаза Элизабет мгновенно посуровели.

– С момента нашей последней встречи прошло почти одиннадцать лет, – отчетливо произнесла она.

– У меня не было причины считать годы, проведенные в разлуке с вами, – язвительно заметил Гаррик.

Неожиданно он вспомнил об Оливии. Поискав глазами, де Вер нашел ее в толпе нарядно одетых дам, но она даже не взглянула на него, увлеченно разговаривая с какой‑то пожилой дамой.

Элизабет тем временем подошла к Сьюзен, медленно помахивая веером.

– Моя дорогая мисс Лейтон, – она сверкнула огромными голубыми глазами, – вам ужасно повезло! Примите мои поздравления и наилучшие пожелания. – Она снова широко улыбнулась. – Подумать только! Лорд Кэдмон вернулся в Лондон после долгих лет жизни на диком острове, чтобы жениться на вас! Вы, должно быть, на вершине счастья, мисс Лейтон!

Лицо Сьюзен угрожающе сморщилось: казалось, она вот‑вот заплачет, и Гаррик уже мысленно решил, что разорвет эту проклятую помолвку, если его невеста и впрямь разрыдается на виду у всех, но в этот момент случилось чудо. Рядом с мисс Лейтон внезапно выросла Оливия.

– Сьюзен очень устала от всей этой суеты и волнений. Полагаю, ей следует на несколько минут удалиться к себе, – решительно проговорила она.

– Оливия?! – удивленно ахнула Элизабет. – И ты здесь? А я‑то была уверена, что ты давным‑давно сбежала от Лейтонов в свою деревню! Какой сюрприз! Что же задержало тебя в городе?

Гаррик без всякого стеснения уставился на Оливию обожающим взглядом. Конечно, подобное поведение выходило за рамки приличий, но он ничего не мог с собой поделать. При виде графини Эшберн в его сердце почему‑то возникало непреодолимое стремление взять ее под свою защиту. Такого с ним никогда не бывало.

– Гостеприимство Лейтонов не имеет границ. Мне крайне приятно жить у них в доме, поэтому я не тороплюсь с отъездом, – невозмутимо ответила Оливия и, повернувшись к Сьюзен, ласково добавила: – Идемте со мной, дорогая. Милорд, вы позволите?

Последний вопрос был адресован Гаррику.

Он мысленно восхитился Оливией за то, что та сумела дать достойный отпор золовке. Де Вер нисколько не удивился тому, что Элизабет столь откровенно презирает свою невестку, зато не оставил без внимания тот факт, что Оливия ни разу не взглянула на своего мужа, а он, в свою очередь, не сказал ей ни слова. При появлении жены на лицо Арлена набежала тень холодного недовольства.

– Конечно, отдохните, дорогая, – сказал Гаррик и в первый раз за весь вечер улыбнулся: – Вам действительно необходимо немного отдохнуть.

Оливия коротко кивнула и, взяв Сьюзен за руку, увела ее.

Она не хотела сочувствовать Гаррику де Веру. Она вообще не хотела испытывать по отношению к нему никаких чувств. Ей бы очень хотелось думать о нем как о любом другом случайном знакомом, а еще лучше как о совершенно незнакомом человеке.

Слухи и сплетни о его прошлом были ужасающими. Гости, пришедшие на вечер к Лейтонам, не торопились поздравить семью с удачной партией для их дочери. Они пришли для того, чтобы своими глазами увидеть злополучного дикаря и решить наконец, убил ли он брата, чтобы заполучить титул и наследство, или же нет.

После того как Оливия отвела Сьюзен наверх, в ее спальню, и постаралась убедить бедняжку в том, что Гаррик де Вер не зверь, а обыкновенный мужчина, они снова спустились вниз, к гостям.

Несмотря на усилия Оливии, Сьюзен все равно чувствовала себя не в своей тарелке и верила самым худшим сплетням о своем женихе, содрогаясь при одной только мысли о том, что оказалась в самом центре вновь разгоревшегося скандала.

Оливия печально вздыхала, застыв у стены большого танцевального зала, где уже кружилось множество пар. Еще больше гостей, смеясь и болтая, наслаждалось шампанским и миндальным ликером. В столовой, уставленной огромными столами с самой разнообразной снедью, негде было яблоку упасть. Большая библиотека и игорная комната тоже не пустовали. Дом просто ломился от гостей. Оливия предпочла остаться в танцевальном зале, чтобы не упускать из виду совершенно растерявшуюся и вконец расстроенную Сьюзен.

Впрочем, она очень скоро убедилась в том, что сия предосторожность с ее стороны оказалась излишней. Сьюзен теперь стояла среди полудюжины гостей и увлеченно разговаривала с ними. Причина такой перемены в настроении заключалась в том, что рядом с ней уже не было ее жениха, виконта де Вера. Гаррик скучал в совершенном одиночестве на приличном расстоянии от невесты. Сунув руки в карманы панталон, он бесстрастно разглядывал собравшихся: ему явно претили вся эта суета и чуждое ему общество. И меньше всего его интересовала собственная невеста.

Оливия против своей воли почувствовала в сердце прилив горячего сочувствия к несчастному Гаррику. Только теперь она вдруг ясно осознала, как много у нее общего с этим выделявшимся из толпы человеком, ведь в свое время и ее не миновала чаша сия: шепот и смешки за спиной, всеобщее почти нескрываемое осуждение и унизительные сплетни.

Она не любила вспоминать свое детство. Слишком было больно. Так же больно, как Гаррику сейчас.

Виконт неожиданно повернулся в ее сторону, и Оливия прижалась к стене, чтобы остаться незамеченной. Несмотря на свое приметное серебристое платье, она надеялась скрыться за спинами многочисленных гостей. Однако, к ее немалому удивлению, Гаррик де Вер уставился прямо на нее, словно ему заранее было известно ее местонахождение, и широким решительным шагом двинулся в вестибюль.

«Не вздумай пойти вслед за ним! – мысленно приказала себе Оливия. – Ты и так уже вмешалась не в свое дело!»

Несмотря на все доводы рассудка, ее властно тянуло к этому человеку. Оливия никак не могла взять в толк, почему ей так сильно хотелось броситься вслед за ним, поговорить, заглянуть ему в глаза… Она усиленно напоминала себе, что он был женихом ее подруги, юной невинной девушки, но сердце и слушать ничего не желало.

Решено! Надо как можно скорее вернуться к себе в Эшбернэм! Наверное, Арлен ужасно обрадуется ее отъезду в деревню. Она уедет завтра же!

Приняв это единственно возможное разумное решение, Оливия почувствовала облегчение и одновременно… огорчение.

Прикрыв глаза, она попыталась взять себя в руки и обрести контроль над собственными чувствами. Открыв глаза спустя некоторое время, графиня вздрогнула от неожиданности. В нескольких шагах от себя она увидела… своих родителей.

Прошло долгих девять лет разлуки, и она могла, конечно, ошибиться. Но, приглядевшись к пожилой паре, Оливия с трепетом убедилась в правильности своего первого впечатления.

Граф и графиня Олдхэмы не заметили свою дочь и продолжали степенно беседовать с гостями. Граф был все такой же высокий и сухопарый, а графиня – маленькая и довольно полная.

Сердце Оливии учащенно забилось, ее едва не парализовало от страха неизбежной встречи с родителями.

Грациозно приподняв широкие юбки, она сделала несколько шагов вперед. Первой ее заметила графиня Олдхэм. Ее глаза широко раскрылись, сильно накрашенные губы сложились в трубочку. Секундой позже свою дочь заметил и граф. Мгновенно побледнев и приподняв поседевшие брови, он уставился на нее испуганными глазами.

Оливия заставила себя улыбнуться и сделала реверанс:

– Отец! Мама! Какая приятная неожиданность!

Родители продолжали молча смотреть на нее как на незнакомку. Возникла неловкая пауза. Судя по всему, они были так ошеломлены, что напрочь забыли все слова. Оливия поспешила им на помощь:

– Это я, Оливия!

Откашлявшись, граф наконец выдавил:

– Здравствуй. Мы и не думали, что ты в Лондоне. Говорят, ты любишь жить в деревне.

Не зная, о чем говорить, он прильнул к бокалу шампанского.

Оливия перевела взгляд с недовольного лица отца на отрешенное лицо матери и вновь почувствовала застарелую боль своей ненужности. В это мгновение она снова превратилась в маленькую девочку лет шести‑семи.

– Как правило, я действительно живу в деревне, – чуть хрипло вымолвила она, – но меня пригласили Лейтоны…

– Странно! – фыркнула графиня. – У сэра Джона никогда не было приличных друзей в высшем свете. Ведь он когда‑то был простым пивоваром, не так ли? – Она снова презрительно фыркнула. – Что касается нас, мы пришли сюда только ради Стэнхоупов. – Она сделала многозначительную паузу. – Впрочем, ты всегда была не такой, как все. Дружила с нищими, бродягами, а то и вовсе бродила одна, не желая ни с кем разговаривать… Одно слово, белая ворона!

Оливия открыла веер и принялась обмахивать им свои раскрасневшиеся щеки.

– Да, мама, я всегда была странной, – поспешно согласилась она, отлично понимая, что графиня намекала на ее дар ясновидения.

– Мы видимся иногда с Арленом, знаешь ли, но он никогда не рассказывает ни о тебе, ни о твоей девочке, – продолжала мать.

– Эта девочка, – упавшим голосом произнесла Оливия, – ваша внучка. Ее зовут Анна.

– Да? – рассеянно переспросила графиня и пожала плечами. – Почему бы тебе как‑нибудь не привезти ее к нам?

– Когда‑нибудь привезу, – хрипло отозвалась дочь, с трудом удерживая на лице улыбку. Слова ее были явной ложью. Стук сердца заглушал для нее все остальные звуки.

– Ну, нам пора к гостям. – Граф многозначительно кашлянул. Он по‑прежнему избегал взгляда своей дочери, предпочитая разглядывать гостей. – Тут у нас много знакомых, знаешь ли…

С этими словами он учтиво поклонился и отвернулся. Жена с готовностью последовала за ним.

Глаза Оливии наполнились слезами. Как глупо!

– Она похожа на меня, – громко сказала она в спину удалявшимся родителям, имея в виду свою дочь.

Граф и графиня замерли на месте, не оборачиваясь.

– Она такая же… странная, как и я, – громко и отчетливо произнесла Оливия.

Графиня метнула на нее полный страха и ненависти взгляд, и в следующую же секунду супруги поспешно скрылись в толпе.

Оливия сложила веер и обеими ладонями прикрыла на секунду глаза, полные жгучих слез. Теперь она сожалела, что подошла к своим родителям, и еще больше сожалела о том, что выдала тайну своей дочери. Она плохо владела собой в ту минуту. Родителям в очередной раз удалось вонзить ей в сердце нож неприязни и осуждения. Оливия двинулась к выходу, собираясь подышать свежим воздухом.

И тут кто‑то схватил ее за локоть.

– Мы еще не поговорили с тобой, Оливия! – нараспев произнес знакомый сладкий голос.

Обернувшись, она увидела Элизабет.

– Ты меня напугала, – сдержанно сказала Оливия, надеясь, что золовка не заметит ее заплаканных глаз.

– С кем это ты сейчас разговаривала? Уж не с графом ли и графиней Олдхэмами? – вкрадчиво поинтересовалась Элизабет, продолжая улыбаться.

– Да, – только и вымолвила Оливия, чувствуя, как краска вновь заливает ее щеки.

– Кажется, ты уже давно не виделась с ними? – задумчиво протянула Элизабет.

– Да, – снова повторила Оливия. Элизабет прекрасно знала, что родители всячески избегали встреч с дочерью.

Желая закончить неприятный разговор, Оливия повернулась и поспешно направилась к выходу в вестибюль. Но Элизабет проворно двинулась вслед за ней, на ходу обмахиваясь веером.

– Ну и как тебе эта чудная парочка, которую мы чествуем сегодня вечером? – поинтересовалась она у невестки.

– Я не совсем понимаю, что именно ты хочешь услышать, – ответила Оливия, прикрываясь веером, чтобы скрыть от золовки неестественный румянец.

Элизабет преувеличенно изумленно пожала плечами:

– Эта мисс Лейтон – самая настоящая зануда! Интересно, что в ней нашел такой пылкий мужчина, как лорд Кэдмон?

– Понятия не имею, – внутренне собралась Оливия. Она не знала, чего именно добивается Элизабет, но чувствовала в ее словах подвох. – Извини, я слишком устала и хочу подняться к себе в комнату немного отдохнуть.

– Понимаю, – кивнула Элизабет. – Общение с Кэдмоном действительно утомляет.

От этих слов Оливия замерла на месте.

– Не вижу смысла в твоей шутке, – сказала она наконец, терзаясь страхом. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее неравнодушное отношение к лорду Кэдмону было замечено золовкой!

Лучезарно улыбаясь, Элизабет коснулась плеча Оливии своей рукой в кружевной перчатке:

– Не стоит отрицать, что и тебе понравился лорд Кэдмон. Большинство женщин находят его неотразимым, несмотря на его темное прошлое и диковатый облик.

– Но он вовсе не понравился мне, – попыталась было возразить Оливия.

– Полагаю, именно его загадочное прошлое и является самым интригующим моментом для большинства дам. А тебе так не кажется? – словно не слыша возражений Оливии, продолжала Элизабет. – В детстве я знала его брата Лайонела. Светловолосый, очень красивый мальчик, он был совсем не похож на Гаррика де Вера.

– Сомневаюсь, что именно он убил своего брата. – Оливия вдруг решила защитить Гаррика де Вера. – Скорее всего во всех этих сплетнях о нем нет ни капли правды!

– Боже мой, да ты его защищаешь?! – изумилась Элизабет. – Ты что, хорошо его знаешь?

– Я совсем его не знаю.

– Но тогда, должно быть, ты с ним знакома?

– Я подруга Сьюзен, Лейтоны пригласили меня пожить у них в доме. Мы познакомились, когда он приезжал к своей невесте. Похоже, ты сама очарована им.

– Я? Вряд ли, моя дорогая. Мое очарование Кэдмоном закончилось много лет назад. Если быть точнее, прошло уже одиннадцать лет. – Она лукаво улыбнулась Оливии. – Знаешь, он великолепный любовник.

– Что ты имеешь в виду? – внутренне напряглась Оливия.

– Я сказала именно то, что хотела, – облизнула губы Элизабет. – Он любовник, каких мало.

Оливию охватила ревность, самая обычная ревность! Но она все же пыталась успокоить себя тем, что Элизабет всего лишь пересказывает чужие сплетни. Небрежной улыбки у нее не получилось, тогда она сухо заметила:

– Меня не интересуют досужие сплетни, Элизабет.

В ответ та расхохоталась:

– С чего ты взяла? Я говорю чистую правду! Он был моим первым любовником!

Оливии хотелось зажать уши, чтобы не слышать этих ужасных слов.

– Мы с ним были страстными любовниками! – смеясь, повторила Элизабет.

Date: 2015-12-13; view: 280; Нарушение авторских прав