Рим. Две недели спустя

Сэр Эзингер, нервно потирая руки, ходил по пирсу и смотрел на мутную воду, полную мусора. Его беспокойство прекратилось лишь тогда, когда он увидел еле заметного в вечерних сумерках человека, который призывно поднял руку.

– Сэр Эзингер! – Муаммар Пустынник был явно доволен встречей. – Рад вас видеть живым и здоровым.

– Давайте сразу перейдём к делам.

На исхудавшем лице рыцаря‑командора отражалась такая концентрированная злость, что магистр империи вздрогнул:

– Что с вами случилось?

– Сестеция… Этот, – Эзингер зло сплюнул, – убил её, а после надругался над трупом.

– Понимаю, нам всем было больно потерять её.

– Но она не рожала вам детей! – мгновенно рассвирепел рыцарь‑командор. – Ещё одно слово лицемерия – и я вас растерзаю!

– Хорошо. К делу.

– Он имел разговор со мной. В круге магов. Дален сказал, что империя собирается вмешаться в дела королевства самым решительным образом. Это так?

– Мы ещё не созрели для таких поступков, но мысли уже крутятся. Но почему командор так думает?

– Он не сказал. Однако просил передать в Вал Руайо эти сведения. И даже более того, заявлял, что есть хороший шанс для церкви это королевство потерять. Поэтому он настаивал на призвании армии храмовников.

– Рискованный шаг. Уж не их ли руками он хочет расправиться с порождениями тьмы?

– Муаммар, вы разве ещё не поняли, что мор для него проблемы не составляет. Дален сдерживает его играючи силами небольшой горстки крестьян в Лотеринге. Я слышал, он им прислал латные доспехи. Крестьянам!

– Любопытно. А что он делал в вашем круге?

– Ехал в Морозные горы.

– А куда именно?

– Ничего конкретного.

– Это важно, попробуйте вспомнить хоть какие‑то зацепки.

– Да он ничего толком и не говорил, только отшучивался. Какой‑то культ почитателей древних богов… Я так и не понял, что он там забыл.

– Прах Андрасте, – с кислым лицом сказал Муаммар. – Он там забыл прах Андрасте. Только зачем он ему?

– Какой ещё прах? Он что, реально существует?

– Конечно. Тело пророчицы было сожжено и отдано её почитателям. Те из любви к этой даме соорудили грандиозный храм в горах.

– А какая связь с поклонниками древних богов?

– Я не знаю конкретную взаимосвязь, но эти странные ребята собрались возле храма и поклоняются каким‑то пещерным ящерицам внушительных размеров. Никакой прямой связи с храмом нет, но в Морозных горах это единственное поселение сектантов.

– Вы знаете, где оно находится? Командора нужно остановить!

– Во‑первых, этого никто не знает. Во время третьего мора были уничтожены все документы. А во‑вторых, чем вы будете останавливать Далена? – улыбнулся Муаммар.

– Я же могущественный храмовник! И легко справлюсь с магом.

– Дорогой друг, он выдержал удар жезла, а потом играючи уничтожил Сестецию. Вам ли не знать, каким могущественным магистром она была. Он – не маг. Его природа империи непонятна. Однако нам известна его связь с древними эльфами. Уверяю вас – против их магии ваша защита не сработает. Там совершенно иные плетения.

– Насколько иные?

– Жезл могущества создан на их основе. Он пробивает любую защиту. Что храмовника, что мага.

– Но как такой удар пережил Дален?

– Мы сами не понимаем. Но Аша’белленар встретила его как лучшего друга, и эта древняя эльфийка так вообще с ним чуть ли не под ручку из пещеры вышла.

– Странно… Ведь Дален пусть и невероятно талантливый, но весьма молодой маг.

– Молодо его тело. Ирвин нам сообщил, что во время Истязания[32]в его домен вторгся кто‑то неопределённый и, завладев телом Далена, вырвался на свободу.

– Кто‑то из древних магов?

– Да кто угодно. Мы сейчас даже по косвенным сведениям не смогли определить ни его пол, ни его расу… да вообще ничего. Он для нас сплошная загадка.

– Но тогда…

– Сэр Эзингер! Тогда это может быть всё, что угодно. Вплоть до возрождённых древних богов. Он отлично понимает наше замешательство, поэтому желает столкнуть империю с церковью. Этого нужно избежать. Если это произойдёт, то Дален сядет на трон королевства и… – Муаммар выразительно посмотрел на Эзингера.

– Хорошо, я вас понял. Сегодня же свяжусь с Вал Руайо, столкновение армий империи и церкви недопустимо.