Мировая держава Ахеменидов

В горном краю между юго‑восточными рубежами Мидии и Эламом еще в IX в. до н. э. сформировался союз ираноязычных племен, т. н. персов, чья область называлась Парсой (греч. Персия). В VII в. до н. э. его возглавляли наследственные вожди из рода Ахеменидов. Один из них, Кир I, воспользовавшись ассирийским разгромом Элама, в 640‑х гг. до н. э. занял важнейшую эламскую область Анчан (античная Персида, совр. Фарс) и перевел туда большую часть персов; одновременно он признал себя вассалом Ассирии. Позднее Ахемениды попали в зависимость от Мидии. В 553 г. до н. э. очередной династ‑Ахеменид, Кир II, объединив вокруг себя все персидские племена, поднял их на мятеж против Астиага и после трехлетней рискованной войны захватил престол Мидийской державы – отныне державы Ахеменидов.

Ее государственный строй и имперская политическая концепция не претерпели особенных изменений, лишь «имперским народом» вместо мидян стали персы (впрочем, значительная часть мидийской знати сохранила свое положение), а правящей династией – Ахемениды. Характерно, что даже три четверти века спустя, во время Греко‑персидских войн, эллины обобщенно именовали население державы Ахеменидов мидянами, а сами эти войны – Мидийскими. Официальным названием всей державы стало «Царство Персии и стран», то есть в точном смысле слова это было мировое государство. Персы составляли высшую знать и были освобождены от налогов.

Кир II был безусловно харизматическим лидером, гениальным государственным строителем и полководцем, бесстрашным, динамичным и безгранично честолюбивым человеком; при этом он славился великодушием, щедростью, простотой и доступностью в общении с подданными, охотно дарил пощаду побежденным врагам. Персы еще много десятилетий спустя называли его «Отцом»: по отношению к ним он оставался в большей степени патриархальным предводителем, чем деспотом‑автократом.

Захватив Индийскую державу, Кир немедленно продолжил завоевания. В 549–548 гг. до н. э. были захвачены все бывшие владения Мидии, не доставшиеся Киру вовремя войны с Астиагом, в том числе Элам, в 547 г. – Лидия и вся Малая Азия вместе с прибрежными греческими городами, в следующие несколько лет – политические образования Восточного Ирана (осколки былой общности авестийских ариев), в т. ч. Бактрия с ее владениями в Согде, а также ближайшее индоарийское царство – Гандхара и страна припамирских саков хаумаварга. Границы державы были доведены до Средней Сырдарьи и Верхнего Инда.

В 539 г. до н. э. Кир двинулся в поход против Вавилонии и овладел ею без особого труда, причем ему достались и все владения покоренной державы вплоть до Средиземного моря. В 530 г. до н. э. он вернулся на восточные границы своего государства и пошел против приузбойских кочевников‑массагетов, но в решающей битве потерпел полное поражение и погиб.

Его преемник Камбиз в 525 г. до н. э. завоевал Египет и подчинил соседних ливийцев и греков Киренаики. В 522 г. до н. э. началась смута: в Персии захватил власть человек, который объявил себя младшим братом Камбиза Бардией. Камбиз двинулся против него, но внезапно умер при загадочных обстоятельствах, а узурпатор был повсеместно признан царем и стал проводить политику, направленную к выгоде элиты присоединенных народов и против персидской знати – единственной силы, способной фактически ограничивать власть царя. В том же году царь был убит заговорщиками – представителями семи знатнейших родов персидской аристократии; престол получил один из них, Дарий, из младшей ветви рода Ахеменидов (Дарий I, 522–486 гг. до н. э.).

Привилегии персидской знати были восстановлены, а погибшего царя Дарий официально объявил самозванцем, мидийцем Гауматой из племени магов; настоящий же Бардия был якобы тайно убит по приказу Камбиза еще в начале правления последнего. Скорее всего это ложное утверждение: в трагедии Эсхила «Персы» узурпатора сам же Дарий называет «Бардией, опозорившим трон». Такую оценку этого правителя греки могли получить только от сторонников Дария, но тогда выходит, что и они неофициально признавали убитого Бардией!

После двух государственных переворотов за год и свержения Бардии, популярного в присоединенных странах, многие из них (а также и сама Персия) отложились от Дария и выдвинули собственных правителей. В течение года с небольшим Дарий смог подавить все многочисленные восстания, составив манифест об этом достижении, который был высечен на огромной скале (т. н. Бехистунская надпись) и в копиях разослан по всей империи.

Затем он упрочил свое положение на престоле новыми завоеваниями: в 519 г. до н. э. покорил присырдарьинских «прямошапочных саков», через два года – долину среднего и нижнего Инда и Самос, ок. 516–515 гг. до н. э. – Фракию и Македонию с прилежащими греческими городами, впервые перенеся персидское оружие в Европу. Ок. 514 г. до н. э. Дарий с огромной армией двинулся на северо‑восток от Дуная, намереваясь покорить причерноморские степи и, видимо, вернуться в Иран с востока, замкнув круг ахеменидских владений. Однако, дойдя до северного Приазовья, он был вынужден повернуть назад и едва смог вывести остатки своих войск за Дунай: воевать в бескрайних степях с неуловимой скифской конницей оказалось невозможным. Впрочем, какие‑то незначительные территории севернее Дуная (на территории современной Румынии), частично населенные скифами, остались за персами, и Дарий официально хвалился покорением «заморских саков». К 500 г. до н. э. были покорены еще и кочевники‑дахи («саки засогдийские») на Нижней Сырдарье и Акауфака высокогорье в верховьях Инда. Однако начавшееся восстание ионийских городов, борьба с которым завершилась успехом, но втянула персов в неудачную войну с балканскими греками, оборвало дальнейшие завоевания персов.

Во внутриполитической области Дарий провел серию административных реформ, достигших той самой цели, которой Бардия пытался добиться, ограничивая и преследуя персидскую аристократию, – поставить царскую власть неизмеримо выше нее. Он избрал иной путь: сохранил за персами их старые привилегии, но существенно увеличил прочность и ресурсы самой царской власти. Царь организовал 20 сатрапий, чьи границы не совпадали с границами исторически сложившихся областей, и оставил за наместниками‑сатрапами только гражданские функции, передав военные полномочия особым командующим, подчинявшимся напрямую царю. Чиновный аппарат, существенно увеличенный и разветвленный, включал службу тайной полиции и инспекторов с чрезвычайными полномочиями («глаза и уши царя»). Большое внимание уделялось связи: в огромной державе были проложены новые и улучшены старые дороги, налажена государственная эстафетная почта.

Для каждой сатрапии были впервые установлены строго фиксированные суммы податей, не изменявшиеся до конца существования державы Ахеменидов. Хотя их общая сумма со всей империи была громадна и равнялась 232 тоннам серебра в год, из‑за огромной численности населения державы в пересчете на человека она оказывалась очень необременительной. В итоге греки, к примеру, находили, что даже обычные жители Персидской державы чересчур изнеженны и непривычны к тяжелому труду. Для всей империи царем была введена новая основная монета – названный по его имени золотой дарик весом 8,4 г., чеканка которого являлась государственной монополией. Все это давало казне огромные доходы, намного превышавшие траты на армию, строительство и двор. Излишки накапливались в царской казне в виде неисчислимых слитков драгоценных металлов. Прочный мир, установленный Ахеменидами на огромных пространствах Азии, способствовал развитию хозяйства и торговли.

Заложенный Дарием порядок оказался необычайно прочным. Его преемник Ксеркс (486–465 гг. до н. э.), крайне малоспособный и неудачливый правитель, привел к полной катастрофе начатую было успешно кампанию в Балканской Греции (480–479 гг. до н. э.), что повлекло за собой утрату всех европейских владений персов, а затем и отказ их от власти над греческими полисами Эгейского побережья Малой Азии по Каллиеву миру (449 г. до н. э.). При последующих царях постепенно нарастал внутренний упадок (смуты и борьба за престол, пассивность царской власти, своеволие и усобицы сатрапов, отложение некоторых провинций, прежде всего Египта, долины Инда и саков Средней Азии). И несмотря на все это, границы империи почти не менялись, и на протяжении полутора веков никто не осмеливался вторгаться во внутренние области державы. Еще в середине V в. до н. э. персы, по свидетельству Геродота, чувствовали себя в полном смысле слова «имперским народом» («По своему собственному мнению персы во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете… Детей они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости»).

Для общественного строя державы Ахеменидов характерно сочетание огромного сектора царской земли, на которой сидели мелкие государственно‑зависимые землепользователи и арендаторы, крупных, освобожденных от налогов вотчин, розданных царем в полную частную собственность членам династии, вельможам и т. д., и, наконец, землевладения автономных городских общин и храмовых корпораций. Особняком стояли централизованные крупные царские хозяйства в Иране, где работали большими партиями бригадники‑курташ (в основном подневольники рабского типа, но частично и наемные работники). Частное рабовладение большой роли в производстве не играло. В крупных городских общинах бурно развивались частнособственнические и товарно‑денежные отношения с неизбежными издержками в виде ростовщичества, долговой кабалы и долгового рабства, причем самую активную роль здесь играли крупные землевладельцы – вотчинники и сановники, жившие в городах. Их частные владения могли быть разбросаны по всей империи.

В IV в. до н. э. держава Ахеменидов добилась некоторых политических успехов: по Анталкидову миру 387 г. до н. э. персы вернули себе контроль над греческими приэгейскими полисами Малой Азии, в 343–342 гг. энергичный Артаксеркс III снова захватил Египет, отпавший в 404 г. до н. э. Однако сила империи к этому времени уже несколько десятилетий держалась главным образом на греческих наемниках, а население было совершенно отчуждено от правящей верхушки. Войны с греко‑македонской армией Александра Македонского (334–330 гг. до н. э.) Ахемениды не выдержали – не в последнюю очередь из‑за личных качеств трусливого и бездарного Дария III (336–330 гг.). Проиграв генеральные сражения при Иссе (333 г.) и Гавгамелах (331 г.), Дарий оставил Александру столицы империи и бежал в северо‑восточный Иран, где был убит приближенными. В 330–328 гг. до н. э. Александр подавил последние попытки сопротивления в восточных владениях Ахеменидов и воссоединил их державу под своей властью.

Исследователи не зря иногда называют Александра «последним Ахеменидом»: подобно Киру, он в основном сохранил государственный строй и политическую концепцию захваченной им державы. Лишь первое место в составе «имперского народа» заняли теперь греко‑македоняне, хотя и старая знать ахеменидской державы, к неудовольствию македонян и греков, нашла место на службе нового царя, открыто покровительствовавшего ей. Была даже сфабрикована легенда о том, что Дарий успел назначить Александра своим законным преемником. В исторических воспоминаниях иранской элиты Александр остался великим и справедливым национальным правителем Ирана (лишь впоследствии фанатичное зороастрийское жречество эпохи Сасанидов стало изображать его злейшим врагом Ирана и его веры, но так и не смогло искоренить традиционный образ «хорошего» Александра из иранской культуры). Только со смертью Александра и разделом его державы между его полководцами, отказавшимися от концепции мирового владычества, опиравшимися на греко‑македонские контингенты и рассматривавшими местное население как свою кормовую базу, государственная традиция мировой державы с ирано‑месопотамским центром, основанная некогда мидянами и продолженная Ахеменидами, а вслед за ними Александром, перестала существовать.

Date: 2015-12-13; view: 371; Нарушение авторских прав