Правление XVIII династии

Успешные войны Яхмоса I с гиксосами привели к полному разгрому их государства в Азии, сфера влияния которого вплоть до Евфрата перешла теперь под египетское владычество. Действительно, источники говорят о взятии Яхмосом I Шарухена и одной кампании, проведенной им в Финикии; его сын Аменхотеп I вовсе не воевал в Азии, а следующий царь, Тутмос I (кон. XVI в. до н. э.), еще при начале своего правления, до каких‑либо завоеваний, хвалился владычеством до Евфрата. Так без особых усилий Египет превращается из страны раздробленной и подвластной чужеземцам в одну из великих держав Ближнего Востока. Немалые успехи были достигнуты и в Нубии (Куше): Камос распространил власть Египта до 2‑го порога Нила, а Аменхотеп I – еще дальше на юг. Занятые здесь районы поступали под прямую власть Египта (в отличие от азиатских земель, находившихся на вассальном положении). Всеми этими успехами египтяне в немалой степени были обязаны опыту борьбы с гиксосами, в ходе которой освоили колесницы – самый грозный из родов оружия того времени – и создали мощный флот.

Борьба с гиксосами и необходимость удерживать «унаследованную» от них сферу влияния в Азии привели к серьезным изменениям в официальной идеологии и общественном сознании Египта. Прежде цари почти никогда не участвовали в войнах лично; при описании войн победа в них обычно изображалась как дело нетрудное и заранее предопределенное ввиду божественного происхождения и сакральной мощи царя. Борьбу с гиксосами египетские тексты впервые осмысливают как дело, успех которого зависит еще и от военного искусства и личной храбрости правителей Фив, которые на первых порах заведомо уступают своим противникам в силе. Характерным сюжетом литературы становится совещание вельмож в начале кампании или накануне решающего сражения, призывающее фараона (это слово стало теперь употребляться как обыденное обозначение царя) к умеренности и осторожности, в то время как он отвергает этот совет, проявляя свою доблесть. Присутствие царя на поле боя становится теперь почти обязательным; соответственно, сам он, несмотря на свой сверхчеловеческий статус, наделяется чертами человека, подверженного риску, подобно любому другому воину (хотя его удача все равно воспринимается как нечто предопределенное).

Местный бог Фив, вновь делающихся столицей Египта, – Амон в отождествлении с солнечным богом под именем Амон Ра, – становится теперь общегосударственным божеством, вдохновителем царских завоеваний. Его главный фиванский храм Ипет‑сут (совр. Карнак) превращается в центр всей религиозной жизни страны. Меняется и самоощущение воинов и вельмож: если в эпоху Древнего царства походы в чужие страны оценивались в гробничных надписях исключительно с точки зрения их пользы для государства, то теперь их составители не стесняются говорить о личной выгоде от участия в войне – наградах и добыче.

Аменхотепу I наследовал принятый им в зятья военачальник Тутмос. В конце XVI в. до н. э. он выступил против верхнемесопотамской державы Митанни, контролировавшей Северную Сирию, и успешно завоевал последнюю, отбросив митаннийцев за Евфрат. В Нубии ему удалось занять центр прежнего независимого Куша – г. Керму у 3‑го порога Нила.

Преемник Тутмоса I, его сын от младшей жены Тутмос II (ок. 1503–1490 гг. до н. э.) еще до начала царствования стал мужем своей сводной сестры Хатшепсут. Не имея сына от этого брака, Тутмос II наметил в преемники своего сына от младшей жены, тоже Тутмоса: на него как на будущего царя указала статуя Амона‑Ра во время праздничной процессии. В 1490 г. до н. э. Тутмос III вступил на престол, однако почти сразу же был оттеснен на второй план царицей Хатшепсут. Она провозгласила себя его соправителем, а со временем стала изображать себя на памятниках как самостоятельного фараона – причем, чтобы подчеркнуть полноценность своей власти, как фараона‑мужчину, с мужскими чертами телосложения и характерной приставной бородкой. Хатшепсут не могла претендовать на качество фараона‑воителя и главным деянием своего царствования постаралась представить масштабную экспедицию в Пунт. Военными делами в это время занимался Тутмос III: войны, которые он вел в Азии при жизни царицы, происходили совсем недалеко от границ Египта (в Палестине и даже на Синае); остальное Восточное Средиземноморье отложилось от Египта и перешло к Митанни (1470‑е гг. до н. э.).

Попытку восстановить господство Египта над всем Восточным Средиземноморьем Тутмос III предпринял, когда после смерти Хатшепсут в 1468 г. до н. э. стал полновластным царем Египта. В первый же год своего единоличного правления он предпринял поход в Азию против коалиции «330 правителей» во главе с царем Кадета, включавшей войска Митанни. У крепости Мегиддо Тутмос разбил врага в поле, однако египтяне увлеклись грабежом вражеского лагеря, и войска их противников успели укрыться в крепости, осаждать которую пришлось семь месяцев. В целом в 1468–1448 гг. до н. э. Тутмос III, согласно летописи его царствования на стенах Карнакского храма, совершил не меньше пятнадцати походов в Азию; на короткое время ему удалось оттеснить митаннийцев за Евфрат, но в итоге они вернули себе почти всю Сирию. Более успешными были действия фараона в Нубии, где египтяне закрепили за собой земли выше 4‑го порога Нила (здесь их опорным пунктом стал г. Напата).

Борьбу с Митанни продолжил сын Тутмоса III Аменхотеп II (1438/36–1412 до н. э.), совершивший против него три похода, которые завершились неудачным миром (ок. 1430 г. до н. э.): согласно его условиям, египтяне признавали верховенство Митанни над Сирией и Северной Палестиной. Именно Тутмос III и Аменхотеп II более, чем кто‑либо из их предшественников и преемников в эпоху XVIII династии, проявили себя как фараоны‑воины, самолично истребляющие врагов, умеющие одним движением натянуть тугой мощный лук и охотящиеся на слонов, которые тогда водились в степях к востоку от р. Оронт в Сирии.

В конце правления Аменхотеп вновь двинулся на Митанни и занял было г. Халпу в северной Сирии, но при его преемнике Тутмосе IV (1412–1402 гг. до н. э.) эта война окончилась компромиссным миром (в немалой степени потому, что против Египта внезапно выступила и Вавилония): ок. 1410 г. до н. э. Тутмос IV, царь Митанни Артадама и вавилонский царь Караиндаш установили взаимный мир и союз (в знак чего Тутмос IV женился на дочери Артадамы), причем Египту достались все земли вплоть до центральной Сирии, а Северная Сирия осталась за Митанни. Учрежденная тем самым система отношений между державами Ближнего Востока просуществовала до середины XIV в. до н. э.

При сыне Тутмоса IV, Аменхотепе III (1402–1365 до н. э.), Египет вступил в полосу длительной стабильности и благополучия. Египет контролировал огромные территории Восточного Средиземноморья, за лояльностью которых фараону следили египетские резиденты, опирающиеся на гарнизоны в важнейших пунктах. Одной из самых дальних стран, подвластных Египту на севере, оказывается Аласия (о. Кипр), откуда Египет получает в виде дани медь. На юге при Аменхотепе египтяне продвинулись как никогда далеко вглубь Нубии (показателем прочности позиций Египта там стало создание во всех важнейших пунктах Нубии храмов египетских богов). Богатство фараона заставляло переднеазиатских царей с завистью писать ему: «В стране твоей больше золота, чем песка».

Сам Аменхотеп ходил в походы только дважды: ок. 1398 г. до н. э. в Нубию и ок. 1370 г. до н. э. – к Сидону, наводить порядок среди своих соперничающих азиатских вассалов. Несколько раз вступив в брак с дочерьми царей Митанни и Вавилонии, он считал свое внешнеполитическое положение настолько прочным, что, ссылаясь на египетский обычай, отказал вавилонскому царю Кадашман‑Эллилю I в руке своей дочери (последний, не желая терять лицо перед собственным двором, просил прислать ему любую египтянку, которую он мог бы выдать за царевну, но и тут получил отказ).

К тому времени основой царского могущества была поддержка двух главных сил египетского общества – войска и жречества бога Амона‑Ра, чтимого в столице страны – Фивах, где постоянно расширялся и пополнял свое богатство за счет военной добычи Карнакский храм. Однако с прекращением войн в Азии поддержка войска ослабела, а его влияние понизилось; чрезмерное же укрепление позиций столичного жречества могло обернуться и против самого фараона. Царская власть явно нуждалась в новых опорах.

Главной женой Аменхотепа III была Тэйе – женщина незнатного происхождения, дочь рядового служащего храмового хозяйства. Можно сказать, что в ее лице впервые в эпоху Нового царства обрела серьезное влияние на государственные дела такая сила египетского общества, как незнатные служилые люди, выдвинутые фараоном и потому всецело преданные ему. В Фивах, близ совр. Луксора, Аменхотеп III возводит новый громадный храмовый комплекс Ипет‑ресит, где значительно большую роль, чем в Карнаке, играет культ самого царя. Изображения фараона, подобно статуям истинных богов, начинают чтиться в египетских храмах в Нубии, а затем и в самом Египте (в Мемфисе и, по‑видимому, в Фивах). Наконец, как бы в противовес столичному культу Амона‑Ра, Аменхотеп возвышает почитание бога Солнца под его исконным древним именем Ра‑Харахте («Ра – Хор на горизонте»), а также под именем Атон (как называли видимый на небе солнечный диск).