Людовик XI и его дипломатия

Людовика XI нередко называют родоначальником современного дипломатического искусства. И действительно, этот король был непревзойденным дипломатом не только для своего времени.

Ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе. Людовик XI не любил войны: он не доверял военному счастью, страшась потерять в случае неудачного сражения в один день плоды долголетних усилий. Дипломатия была излюбленным орудием Людовика XI, В борьбе со своими многочисленными врагами он по возможности старался избегать лобовой атаки, будучи глубоко убежден в том, что хитрость лучше, чем сила. Одной из основных черт Людовика XI была склонность к интриге. Как отмечает его историограф Коммин, Людовик XI «день и ночь оттачивал все новые замыслы». Ссорить своих врагов, создавать им тысячу препятствий, неожиданно выступить в роли арбитра между ними и добиться таким образом в нуж­ный момент перемирия или мира — такова была тактика Людовика XI.

Какой-то особой вкрадчивостью и тонко разыгранной сердечностью этот черствый, искусный притворщик умел обольщать и очаровывать людей. «Это была сирена», — пи­шет о нем бургундский хронист Молинэ, а миланский посол Малета, зорко наблюдавший за дипломатической игрой Лю­довика, сказал о нем: «Похоже на то, как будто король всегда жил и воспитывался в Италии». Малета был прав. Еще будучи дофином и непрерывно интригуя против своего родного отца, смерти которого он так нетерпеливо дожидался, Людовик в течение ряда лет вел тайные переговоры с Венецией, Флоренцией и Франческе Сфорца, герцогом Миланским. Благо­даря этому постоянному общению с итальянцами и особенно с Франческо Сфорца, которого Людовик считал образцом дипломатического искусства, этот способный ученик в со­вершенстве усвоил манеры и методы итальянских дипломатов и в первую очередь их гибкость, умение приспособляться к обстоятельствам, их склонность к сложной интриге, ковар­ству, обману. Людовик XIбыл ловкий соблазнитель. Он не брезговал ничем, чтобы добиться расположения людей, в ко­торых нуждался. Как пишет Коммин, великолепно изучивший характер своего государя, никто так не старался «склонить на свою сторону человека, который мог быть ему полезен или способен был ему повредить. Он отнюдь не смущался первым отказом человека, которого пытался расположить, но упорно продолжал начатое дело, осыпая его щедрыми обе­щаниями и действительно давая ему деньги и должности, которые должны были его соблазнить». Скупой по природе, Людовик бывал щедр под давлением политической необхо­димости. Людовик XIбыл глубоко убежден в том, что вся­кого человека можно купить, и что в этом отношении нет никакой разницы между английским королем Эдуардом IV и его, Людовика, брадобреем, а когда нужно, то и палачом, шпионом и вором, пресловутым Оливье де Дэн.

Людовик XIбыл в курсе всех государственных дел, вникал во все и понимал, что в политике нет ничего неважного. Он тратил ббльшую часть своего времени на то, чтобы разузнать о нужных ему людях и обстоятельствах, чтобы самому зна­комиться с положением дел и с людьми, отдавал приказания, измышлял политические комбинации и находил время для оживленной переписки со своими «добрыми и верноподдан­ными городами» и целой массой как высокопоставленных, так и совсем незнатных людей. «Ни один человек, — пишет о нем Коммин, — так не прислушивался к людям, не рас­спрашивал о стольких вещах, не хотел знать стольких людей, как он. И, действительно, он знал всех значительных, поль­зовавшихся влиянием людей в Англии, Испанли, Португалии, Италии, Бургундии и Бретани так же, как своих подданных». Людовик держал у себя на службе разветвленную шпионскую сеть, имел целый ряд досье, в которых хранил тайны рас­крытые им, купленные или украденные. Будучи самым разно­сторонним образом осведомлен о делах и людях, Людовик мог благодаря этому использовать обстоятельства и предвидеть события.

Любопытно, как вел себя Людовик со своими дипломатами. Он делал вид, что дает им полную свободу при ведении пере­говоров, просил их не спрашивать у него слишком часто со­ветов и лишь держать его в курсе всего, что они предприни­мают. Но особенно настаивал король на исчерпывающей ин­формации, когда дела шли негладко. Так, он пишет одному своему советнику: «Когда дела идут хорошо, меня надлежит лишь извещать, но когда они идут плохо, то я должен быть в полном курсе, чтобы помочь». В этом смысле интересны дипломатические переговоры, которые велись в конце 1480 г. между Людовиком XI и Максимилианом Габсбургом. Людовик дает своим послам директиву: «Действуйте, как вам покажется нужным». В действительности же он руководит каждым их шагом. Он решительно высказывается против ведения переговоров в больших собраниях. «Господа, вы дураки, — пишет он своим послам, — если думаете, что подобные дела надо решать на большом собрании... Там, где много народа, всегда держатся очень заносчиво и много запрашивают, да к тому же перед таким стечением народа было бы стыдно признаться, что ну­ждаются в чем-нибудь».

Особенно советует Людовик своим послам подкупать слуг своих врагов. Он считает даром неба искусство преуспевать в этом деле. Эта система Людовика в совершенстве усвоена была главным дипломатом Людовика Коммином, который сформулировал ее следующим образом: «Послы не выходят из рамок своих обязанностей и не злоупотребляют своим долгом, предаваясь шпионажу и торговле совестью». По мнению Людовика, больше всего дипломатические усилия его послов должны быть направлены к тому, чтобы обмануть врагов.

Особенно предостерегает король своих дипломатов, чтобы они не давали себя провести. Когда во время вышеупомянутых переговоров его послы были обмануты человеком, к которому отнеслись слишком доверчиво, Людовик в совершенном иссту­плении писал им: «Вы же видите, кровавые собаки, что ему нельзя доверять, верьте только тому, что вы сами увидите». И король заключает свое послание следующим выразительным наставлением: «Они вам лгут. Ладно! Лгите им больше». В этой заповеди заключена важнейшая суть дипломатии, как ее по­нимал Людовик XI.

Людовику было 38 лет, когда он вступил на французский престол. Серьезнейшим испытанием дипломатических талантов Людовика в первые годы его правления была его борьба с обра­зовавшейся против него обширной коалицией феодальной знати, так называемой Лигой общественного блага. Душой Лиги был Карл Смелый, который использовал недовольство крупных феодальных владетелей Франции абсолютистскими тенденциями Людовика. «Я так люблю Францию, — заявлял Карл Смелый, — что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного». И действительно, подлинной целью Лиги было всеми средствами закрепить раздробление страны на уделы. Чтобы справиться с этой опасностью, Людовик уступил Геную Франческо Сфорца и приобрел в нем хитрого и ценного союзника. Этот искушенный кондотьер дал Людо­вику совет, которым и направлялась вся борьба короля с Лигой, «Разделите своих врагов, — сказал ему Франческо Сфорца, — временно удовлетворите требования каждого из них, а затем разбейте их поодиночке, не давая им возможности объеди­ниться». Совет пришелся Людовику по вкусу. Вступив в пере­говоры со своими врагами, Людовик, как пишет Маркс, «ста­рался перехитрить этих субъектов, пуская в ход дипломатию, вызывая раздоры и т. д.; сумасшедший осел Карл... оказывал ему в этом большую помощь... Чтобы избавиться от этих субъектов, рассорить их и обмануть каждого в отдельности, Людовик XI согласился на все деспотические требования союзников, стремившихся поделить между собой всю Фран­цию». В октябре 1465 г. Людовик заключил мир в Конфлане с герцогом Бургундским и особый договор с остальными союз­никами в Сен-Море. Этими договорами фикция общественного блага была разоблачена до конца: во время мирных пере­говоров каждый из восставших вассалов, забыв об обще­ственном благе, хлопотал лишь о том, чтобы урвать себе большую часть добычи. «Общественное благо, — ядовито замечает Коммин, — превратилось в частное благо».

Теми же методами — золотом, подкупами, шпионажем и нескончаемой сетью интриг, которую так искусно умел плести этот, по выражению хрониста, «всемирный паук», - Людовик пользовался в борьбе с другими своими противниками. Так, он сумелтвлечь от чрезвычайно опсного для него союза с Карлом Смелым ленивого и всецело поглощенного развлечениями английского короля Эдуарда IV, купив его щедрой ежегодной рентой. Людовик зло посмеивался над тем, что англичане надменно называли эту ренту данью, и платил, кроме того, тайные пенсии министрам и фаворитам Эдуарда, заявляя, что война с Англией стоила бы Франции дороже. Коммин рассказывает, что в парижской счетной па­лате хранились квитанции всех английских пенсионеров Лю­довика, за исключением главного камергера Гастингса: его пришлось очень упрашивать перейти на содержание фран­цузского короля, так как он находился уже на жалованье у герцога Бургундского. Но Людовик легко вышел из по­ложения: узнав, что Гастингс получает от герцога пенсию в 1 тысячу экю, Людовик согласился платить ему 2 тысячи экю. Сделка состоялась. При этом Гастингс выговорил себе условие, что деньги будут вручаться ему без расписок. «Я не желаю,— заявил он, — чтобы говорили, что главный камергер был пенсионером французского короля, или чтобы мои квитанции были найдены в его счетной палате».

Такими же путями Людовик купил себе союз швейцарцев, заключив так называемый «вечный союз» с восемью кантонами, из которых тогда состояла швейцарская федерация. Как пишет Маркс, «этот договор был основой всех соглашений, заклю­чавшихся между Францией и Швейцарией до самой француз­ской революции; он обеспечил за Францией... право вербовать швейцарскую пехоту, а за швейцарцами ежегодную дань от Франции».

Обеспечив себе нейтралитет Англии и натравив на Карла Смелого швейцарцев, Людовик добился гибели своего главного соперника и крушения бургундского могущества. Путем интриг, вероломства и частью открытой войны Людовик завладел значительной частью бургундского наследства. Таков был финал франко-бургундской тяжбы, в которую втянута была почти вся Европа.

Правление Людовика XI, имевшее столь важные последствия для объединения Франции, оказало огромное влияние (на развитие европейской дипломатии. Методы Людовика XI совершенно изменили весь характер и формы европейской дипломатии. Людовик еще в первые годы своего правления сумел оценить, какое большое значение для правительства имеют хорошие дипломатические кадры. Известны имена свыше 70 лиц, являвшихся дипломатами Людовика XI.Число же его тайных эмиссаров, которые сыпали пригоршнями зо­лото повсюду, где можно было получить информацию или всякую иную помощь, было огромно.

Людовик не только сильно расширил число дипломатиче­ских миссий, которые направлялись им в различные страны, но и сделал их пребывание там более длительным. Осо­бенно стремился Людовик превратить временные диплома­тические сношения в постоянные" "представительства при дво­рах, в которых был наиболее заинтересован, как, например, в Бургундии и Англии. Со своей стороны и те страны, в ко­торые Людовик -посылал свои представительства, вынуждены были оформить у себя посольское дело и выработать систему своей внешней политики. Вскоре ни одно государство, ни один двор не могли уже обходиться без разработанной дипло­матической службы. Это, разумеется, было сделано не сразу. Во всяком случае дипломатический механизм, заведенный Людовиком XI, побудил связанные с ним европейские госу­дарства приступить к организации дипломатического дела на тех основаниях, на каких оно уже давно существовало в Италии и в частности в Венеции. Следует отметить, что тен­денция Людовика XI сделать ведение дипломатических сно­шений монополией государства и лишить своих могуществен­ных вассалов права дипломатического представительства была усвоена у него и другими европейскими государями.

В то же время Людовик очень боялся чужих дипломати­ческих представителей у себя в стране, видя в них шпионов и соглядатаев. Однако он считал их неизбежным злом и раз­работал сложные правила, чтобы по возможности обезопасить себя от их любопытства.

Дипломатические правила Людовика XI были возведены в стройную систему Филиппом Коммином.

«Отнюдь небезопасное дело, — пишет Коммин, — отпра­влять и принимать большое количество посольств. Очень часто дело идет при этом о многих дурных вещах. Тем не менее, необходимо и отправлять их и принимать. Те, кто про­чтут эти строки, могут спросить, какие же я знаю средства против этого?.. Так вот, что бы я сделал. Я был бы за то, чтобы оказывать наилучший прием посольствам, исходящим от под­линных друзей, в отношении которых нет оснований для подозрений...» Но все же они не должны оставаться подолгу, «ибо дружба между государями недолговечна. Если же тайные или явные послы исходят от государей, ненависть которых такова, как я наблюдал постоянно между всеми сеньерами... то, по моему мнению, это весьма небезопасная вещь. С ними, разумеется, нужно хорошо обходиться и принимать их с по­четом: их следует встречать, удобно размещать, приставлять к ним для сопровождения умных и надежных людей. Это является делом честным и верным, ибо таким образом можно узнать, кто к ним приходит, и помешать легкомысленным и недовольным людям сообщать им сведения. Я бы стоял за то, чтобы по возможности скорее их выслушивать и отсылать назад, так как мне кажется очень опасным держать у себя врагов. И за одного посла, которого враги нам дают, я бы им послал взамен двух. Я позаботился бы и о том, чтобы такому послу было скучно и чтобы он просил не посылать его больше, ибо нет лучшего и более верного шпиона, лучшего соглядатая и собирателя слухов. К тому же при наличии нескольких наших послов при чужих дворах они могут следить друг за другом, чтобы кто-нибудь из них не вел разговоров с посторонними лицами. Мудрый государь всегда старается иметь какого-нибудь друга у своего врага... Скажут, пожалуй, что ваш враг может этим возгордиться. Ну и пусть! Зато таким путем можно получить больше сведений, что весьма важно, ибо преуспевающие всегда в чести».

Каковы были причины связей Франции с монголами?

Чем закончилась борьба Филиппа IV Красивого и Бонифация VIII?

Каковы были достижения дипломатии Людовика XI?

РАЗДЕЛ III. ДИПЛОМАТИЯ В НОВОЕ ВРЕМЯ (XVI-XVIII вв.)

Тема 13. ДИПЛОМАТИЯ В НОВОЕ ВРЕМЯ (ХУI- XVIII вв.)

Date: 2015-12-13; view: 545; Нарушение авторских прав