Глава 15. Поведение Николя изменилось до неузнаваемости

Поведение Николя изменилось до неузнаваемости. Это стало заметно уже утром следующего дня, после того как она накануне пообещала Ройсу стать такой, какой ему хочется ее видеть.

Она проснулась на рассвете, тихонько оделась и спустилась в большой зал. Муж ее еще и глаз не раскрыл, а она уже давала распоряжения слугам на день.

Николя до боли не хватало Ульрика, и она решила заняться чем-нибудь, чтобы некогда было жалеть себя. Она будет работать до изнеможения, пока не упадет от усталости.

Она сделает все, чтобы обеспечить покой Ройса. Только вот, как достичь этого, пока непонятно. Придется сдерживаться, не высказывать вслух своего мнения и во всем соглашаться с ним.

«Легче умереть», – подумала она про себя. Такая перемена убьет ее. Но она дала слово Ройсу и должна сдержать его хотя бы из благодарности за все, что он сделал для ее семьи. Самое малое, чем она может отблагодарить его, это стать такой, как он хочет.

И где-то в глубине сознания брезжила крошечная надежда, что, если она переменится, как ему того хочется, Ройс полюбит ее. Ома хотела занять место не просто в его жизни, но и в его сердце.

Николя ставила цветы в большую глиняную вазу на столе, когда Кларисса и Элис вбежали в зал. Они по очереди постоянно утешали друг друга, когда лишились «бесценной маленькой ноши», так они ласково называли Ульрика. Чем дольше они тарахтели и причитали, тем больше расстраивалась Николя. Она покачала головой и пообещала, что Ульрика будут очень любить в новой семье. Потом добавила:

– Я составила перечень работ на сегодня, я буду делать это каждое утро, а к вечеру все должно быть выполнено. Мы все должны четко знать свои обязанности.

– Зачем? – поинтересовалась Кларисса. – Мы и так все делаем без всяких списков.

– Мой муж любит во всем порядок, – объяснила Николя. – А я дала ему слово, что буду такой, какой ему хочется. Поэтому…

– Он и так вас любит, – прервала ее Элис. Кларисса согласилась с ней.

– Разве можно думать иначе, госпожа. Барон такой добрый, такой терпеливый…

– Он добрый и терпеливый не только со мной, – оборвала ее Николя.

– Ну ладно, – сдалась Кларисса, – а меняться-то зачем?

– Это нужно мне, – шепотом призналась Николя. – Мне бы хотелось, чтобы Ройс…

Договорить она не смогла. Кларисса пожалела ее.

– Вам бы хотелось, чтобы барон относился к вам так же, как ваш отец относился к вашей матери? Вы это хотели сказать?

Николя кивнула. Кларисса фыркнула, потом повернулась к Элис.

– Она думает, что барон ее не любит.

– Да что ты, еще как любит, – отозвалась Эллис.

– Вы обе любите меня, – сказала Николя и глубоко вздохнула, – так же, как я люблю вас. Поэтому вам трудно представить, что кто-то меня может не любить.

Кларисса попыталась возмутиться, но Николя подняла руку, делая знак служанкам, чтобы не перебивали, и потом спокойно рассказала о переменах, которые собиралась осуществить. Горничные в изумлении уставились на нее.

– Вы никогда больше не будете повышать голос? – недоверчиво спросила Элис, отзываясь на последнее, что упомянула Николя.

Кларисса покачала головой.

– Не верю, что вы это серьезно, – сказала она. – Если мужчина не хочет любить вас такой, как вы есть…

– А я говорю, oil любит ее, – не согласилась с ней Элис. – Миледи, вам надо просто задать ему этот вопрос.

Плечи у Николя поникли. Ей трудно было признаться, что она боится спрашивать об этом Ройса. А вдруг он скажет «нет», что тогда?

– Не важно, любит он меня или нет, – сказала она. – Я все равно благодарна ему. Я дам ему счастье и покой, которые он заслуживает. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.

– Первый раз вижу, чтобы вы были так не уверены в себе, – проговорила Кларисса. – И мне это не нравится. Мне больше по сердцу, когда вы хватаете собаку за хвост и показываете, кто хозяин. Раньше-то вы всегда знали, как добиться своего.

– Я и сейчас знаю, – сказала Николя и улыбнулась. – Я дам Ройсу то, что ему нужно, и он сам поймет, что любит меня. Видите, все очень просто.

Тут в зал вошел Ройс, и разговор оборвался. Николя поспешила навстречу мужу, чтобы приветствовать его поцелуем, а Кларисса и Элис поспешили в кладовую заняться приготовлением к завтраку. Вместе с Ройсом Николя прошла к столу.

Она улыбалась, и Ройса радовала ее улыбка. Он решил немного отложить разговор о том, что ее тревожит, поскольку у нее сейчас хорошее настроение. Может быть, он излишне волновался за нее прошлой ночью. Скорее всего Николя просто тяжело переживала отъезд малыша Ульрика. Он понимал, что ей будет плохо без мальчика, наверное, ее настроение ночью просто отражало пустоту, которую она ощутила внутри.

В зал вошли Томас и Лоренс и заняли места за столом. Как только Ройс уселся, Николя сложила руки за спиной и перечислила все дела, которые она наметила по хозяйству па день. Ройс обрадовался. Он уже хотел было сказать ей, как доволен, но его перебил Томас.

– Барон, вы уже рассказали миледи о лесе? Ройс покачал головой. Он взял руку Николя в свою.

Пожалуй, надо обсудить состояние замка сейчас, пока она в хорошем настроении.

– Николя, ты ведь так и не спросила меня, почему я распорядился передвинуть стол на середину, – начал он.

– Мне не подобает расспрашивать тебя о твоих распоряжениях, муж, – ответила она, повторяя его собственные слова.

Ройс улыбнулся. Она подумала, он радуется тому, что она помнит его наставления.

– Я распорядился передвинуть стол, потому что доски там, где он стоял, прогнили почти насквозь. Удивительно, как он еще не провалился.

Николя и не подозревала, что полы в таком бедственном состоянии. Она через силу сохранила на лице улыбку и ждала, что еще скажет Ройс.

– Просто чудо, что полы еще держатся, – вставил Томас.

– На втором этаже то же самое. Томас считает, что все полы надо заменить, – сказал Ройс.

Николя заметила, как Ройс толкнул Томаса локтем, и тот после небольшой паузы добавил:

– Весь замок надо сносить и строить новый.

– Если барон захочет сохранить этот замок, ему это обойдется раза в четыре дороже, – добавил Лоренс.

Николя слушала молча. Она знала, что Ройс говорит правду. Сколько раз матушка жаловалась, что дом разваливается. Николя помнила, сколько спорили об этом родители. Отец хотел оставить все как есть. Он не любил новое. Мать была более практична.

Николя уже поняла, что пошла в отца: она тоже сопротивлялась новому. Она заметила, с какой тревогой смотрят на нее трое мужчин, сидящих за столом. Они уже все решили, а теперь готовят ее к неизбежному. Все-таки мужу небезразличны ее чувства.

– Я еще ничего не решил, – объявил Ройс ворчливо. Но это была не правда. Он уже принял решение и теперь хотел дать ей время привыкнуть к этой мысли.

Николя улыбнулась мужу и принялась поправлять цветы в вазе. Все трое не сводили с нее глаз. Краешком глаза она заметила, как Ройс пожал плечами.

– Я знаю, как много для тебя значат твой дом, жена. Если возможно, я постараюсь…

– …Сохранить замок? – договорила за него Николя.

Ройс кивнул головой.

– Не думай о моих чувствах, муж. Теперь это твой Дом. Делай то, что считаешь нужным. Я приму любое твое решение.

Томас и Лоренс вздохнули. Ройс нахмурился. Такая податливость Николя насторожила его.

– Мы поговорим об этом позже, – подытожил он.

– Как скажешь, – отозвалась Николя.

Что-то Николя уж больно уступчива. Ройс заподозрил недоброе, но решил не забивать голову мыслями о необычном поведении жены, а сосредоточиться на своем основном деле – подготовке молодых воинов. Николя все еще расставляла цветы и слышала о планах мужа на день. Она надеялась услышать хоть слово о брате. Ее терпение было вознаграждено. Лоренс сообщил Ройсу, что Джастин начинает привыкать к новой жизни среди нормандцев. Он по-прежнему держится особняком, но уже с меньшей враждебностью, и все чаще высказывает свое мнение. Лоренс считал, что для начала это неплохо.

Ройс согласился с ним. Он заметил, что жена уже который раз переставляет цветы с места на место, и сжалился над ней.

– Николя, хочешь сегодня повидаться с братом? От неожиданности она чуть не опрокинула вазу.

– Да, очень, – сразу же ответила она. – Я невольно слышала, что сказал Лоренс. Я рада, что Джастин осваивается. А как у него со здоровьем?

– Неплохо, миледи, хотя я и не спрашивал его об этом, – признался Лоренс с улыбкой.

Не сводя глаз с Лоренса, Николя подошла к мужу и встала рядом с ним.

– Подготовкой Джастина занимаетесь вы?

Ройс позволил вассалу объяснить.

С новобранцами всегда занимаюсь я, – произнес Лоренс. – Однако я не обучаю их пользоваться оружием и участвовать в сражении. Моя задача сделать их сильными. Когда я вижу, что они достаточно окрепли, я передаю их Ройсу.

– Так вот почему они перекладывают тяжелые камни из одной кучи в другую. Значит, это все-таки не наказание.

– Николя, воины не враги мне, – вмешался Ройс, не скрывая раздражения. – Этим заданием мы преследуем сразу две цели. Во-первых, они строят новую стену, много шире и выше, чем старая, потому что мне нужно больше места для занятий, – пояснил он. – А во-вторых, эта работа укрепляет их физически.

Она кивнула головой, показывая, что все поняла. – Когда я увижу Джастина? Мне самой пойти к нему? Да? – сбивчиво проговорила Николя. – Я хочу убедиться, что он не мерзнет по ночам и у него достаточно теплых одеял.

Ройс постарался не рассмеяться. Он сразу же представил себе, как смутится Джастин, если Николя начнет опекать его.

– Ты увидишь его позже, я пришлю его в замок. Ройс, разумеется, сдержал слово. Николя показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она заметила Джастина, поднимающегося по склону к замку. Она бросилась ему навстречу. Слезы брызнули у нее из глаз, но она запретила себе плакать. Николя подлежала к брату и крепко обняла его. Джастин выглядел отлично. Лицо его порозовело, а когда она отстранилась от него и заглянула в глаза, то уже не сомневалась, что с ним все будет в порядке. Николя хотела что-то сказать, но голос изменил ей. Она поцеловала Джастина в подбородок и отпустила.

– Похоже, ты счастлива, сестра, – с чувством проговорил юноша.

– Да, я счастлива, – ответила она. – Счастлива видеть тебя.

– Барон хорошо обращается с тобой? – Он было нахмурился, но она успокоила его:

– Да, очень хорошо. Он добр и терпелив со мной. Лицо Джастина прояснилось. А когда Николя рассказала, что она тоже добра и терпелива с Ройсом, он даже рассмеялся.

– А ты наедаешься, Джастин? Не мерзнешь по ночам? Тебе что-нибудь нужно?

– Мне всего хватает, – ответил Джастин. Он обернулся и увидел, что поблизости стоят Ингельрам и Брайан, наблюдая за ним. Джастин насупился и сказал:

– Я уже не мальчик, Николя. Не надо обращаться со мной, как с маленьким.

Николя не знала, что они не одни, не заметила она и Ройса, медленно поднимающегося к ним по склону. Она не отрывала глаз от лица брата. От весеннего солнца его кожа уже успела потемнеть, а волосы выцвести. Она только сейчас поняла, что Джастин будет очень красивым.

– Ты знаешь, что Ульрика забрали? – спросила она.

– Да, барон сказал мне.

Николя заметила, что голос брата звучит как-то странно.

– Тебя не волнует судьба Ульрика? Теперь о нем будут заботиться Дункан и Милисента, – сказала она.

– Я не волнуюсь за Ульрика, – отозвался Джастин. – Ульрику будет хорошо у них.

– Тогда почему ты хмуришься? – спросила Николя.

– Барон сказал мне, что приходил Терстон. Зря он это сделал.

Джастин произнес эти слова ровным, странно спокойным голосом. Николя не знала, что и подумать. Как раз в это время к ним подошел Ройс.

– Джастин, у тебя есть один свободный с полудня день, но не сегодняшний. Попрощайся с сестрой. Ингельрам и Брайан ждут тебя.

Джастин сразу же отошел от сестры и поклонился барону. Николя не хотелось, чтобы он уходил. Она протянула руку, чтобы задержать его, и заметила, что вся левая рука у Джастина упрятана в черный кожаный нарукавник, который удерживается на двух широких петлях между локтем и плечом.

– Что это? – спросил Ройс, тоже заметив нарукавник.

Джастин повернулся к барону как раз в тот момент, когда к ним подошли Брайан и Ингельрам.

– Это Брайан мне сделал, – пояснил Джастин, пожав плечами и уставившись глазами в землю.

– Когда начнешь тренироваться с Ястребами, советую тебе спять этот нарукавник, – проговорил Ройс, осматривая петли крепления.

– Они помешают, барон? – встревожено спросил Ингельрам.

Ройс засмеялся. Господи, какие они еще зеленые. Он взял в руку одну петлю и начал закручивать ее, не сводя глаз с Джастина. Лицо юноши покраснело.

– Нет, они не помешают, – ответил Ройс Ингельраму, – но дадут некоторое преимущество соперникам. – Ройс скрутил петлю так, что Джастин не мог пошевелиться. – А те не спеша изобьют Джастина. Тогда он поймет и в следующий раз уже сам не наденет эту штуку.

Николя пришла в ужас, когда муж посмеялся над Джастином. Она молчала все это время, но, когда Ройс объяснил опасность кожаного чехла, даже она поняла, что это не защита, что нарукавник может быть использован против брата.

Джастин тоже понял это. Как только Ройс ослабил петлю, он тут же снял нарукавник.

– Все свободны, – отпустил воинов Ройс.

Они поклонились барону и повернулись, чтобы уйти. Джастин шагал между Брайаном и Ингельрамом. Николя стояла рядом с Ройсом и смотрела, как удаляется брат. Она даже не заметила, что взяла мужа за руку. Ройс почувствовал, как дрожит у нее рука. Он крепко сжал ее.

– Ну вот ты и поговорила с Джастином. Тебе стало легче?

– Да, – ответила она, не отрывая глаз от удаляющегося брата.

Внезапно до нее донесся голос Ингельрама. Юноша, очевидно, решил, что они уже достаточно отошли, и его не услышат.

– Ты наедаешься, Джастин? – дурачился он, повторяя высоким гнусавым голосом вопрос Николя.

К нему тут же присоединился Брайан.

– Дать тебе на ночь мое одеяло, Джастин?

Джастин молча с силой толкнул Ингельрама левым плечом и подставил подножку Брайану правой ногой.

Ингельрам и Брайан дружно расхохотались, и, о чудо, Джастин рассмеялся вместе с ними. Ройс с трудом удержался от смеха. Он, не желая задевать чувства Николя, осторожно взглянул на нее и увидел, что она улыбается.

– Я и правда кудахтала над ним, как наседка, – призналась она. – Ройс, он смеялся! Я так давно не слышала его смех! Я уже забыла, что он умеет смеяться. Благодарю тебя, муж.

Он еще не понял, за что она благодарит его, но Николя уже бросилась к нему и расцеловала.

Однако радость Николя несколько погасла, когда Ройс сообщил ей, что теперь она сможет поговорить с Джастином только после окончания первого этапа обучения, который продлится примерно шестьдесят дней.

Николя не стала спорить, и Ройс обрадовался такой перемене. До самого ужина Ройс больше не видел Николя. За столом она сидела рядом с ним, но, как только ужин закончился, Лоренс и Ройс принялись обсуждать планы на завтрашний день. Она извинилась, встала из-за стола и попросила разрешения подняться к себе.

Такое поведение Николя стало повседневным. Прошло два месяца тихой и спокойной жизни. Без вспышек гнева, без неожиданностей, без пререканий. Ройсу надо бы радоваться такому течению событий, однако не получалось. За эти шестьдесят дней самообладание ни разу не изменило Николя. Если она станет еще спокойнее, ему придется проверять, жива ли она вообще.

Ее спокойствие очень тревожило Ройса. Она исполняла малейшее его желание. Он еще сам не успевал осмыслить, чего хочет, а она уже готова была все для него сделать.

Ее страсть вырывалась наружу, только когда они оставались вдвоем в постели. Тогда Николя сбрасывала маску невозмутимого спокойствия, а Ройс благодарил за это Небо, но хотел большего. Бог свидетель, он мечтал, чтобы она опять стала упрямой и своевольной, как прежде.

Ему не хватало ее гневных взглядов, особенно если что-то выходило не так, как ей бы хотелось. Не хватало их стычек, особенно тех, когда он не мог убедить ее потому, что она упрямо твердила свое, не прислушиваясь к доводам разума. Но больше всего ему не хватало ежедневных наставлений, которыми он так любил потчевать ее.

Каждое утро Николя, встав с постели, будто надевала на лицо маску с улыбкой и носила ее до самой ночи, пока не ложилась спать. Казалось, она впала в непонятный транс, и от этого Ройсу становилось не по себе. Из ее глаз исчез блеск, они потухли. Она перестала смеяться. Но ведь смеются всегда неожиданно, а в теперешней жизни Николя не осталось места для неожиданностей.

Боже правый, ведь это его рук дело. Он винил в случившемся только себя. Он получил то, что хотел. Теперь Ройс мучился вопросом, как исправить положение. Он отбрасывал одно решение за другим, поскольку ни одно его не устраивало. И вдруг совершенно неожиданно найти решение ему помог Джастин. Помог очень деликатно.

Стояла середина июня. Ройс наблюдал за воинской подготовкой своих старших, более опытных воинов. Лоренс, под чьим началом занимались Голубки, редко обращался к нему за помощью. Однако сегодняшний день стал исключением. Лоренс громко подозвал Ройса и, когда барон подошел, сделал знак Ингельраму и Брайану, чтобы те начали борьбу. Джастин стоял поблизости, ожидая своей очереди.

– Эти трое крепко подружились, – заметил Лоренс. – В целом я доволен Джастином. Он набрал вес, раздался в плечах, упражнения с мечом и камнями укрепили его мускулы. С ним все в порядке.

Ингельрам повалил Брайана на землю и издал победный клич, потом повернулся к Джастину. Брайан откатился в сторону, вперед выступил Джастин. Они с Ингельрамом постарались доставить удовольствие барону. Их окружили другие воины.

Чем дольше Ройс наблюдал за их борьбой, тем больше хмурился.

– Скажи мне, Лоренс, Ингельрам и Джастин борются или танцуют? – спросил он.

– Вот именно, – ответил Лоренс, – поэтому я и хотел, чтобы вы посмотрели, барон. Кого бы я ни поставил бороться с Джастином, всегда кончается одинаково. Не думаю, что они делают это специально, но, тем не менее, оказавшись в паре с Джастином, все невольно начинают проявлять к нему жалость.

Ройс согласно кивнул. Он резко свистнул, привлекая к себе внимание. В душе Джастин все еще побаивался барона. Пока юноша состязался в борьбе с другом, он улыбался, но сразу же изменился в лице, когда повернулся к Ройсу.

– Мне тоже хочется размяться, – заявил Ройс. – Кто жаждет удостоиться чести побороться со своим бароном?

Такое случалось нечасто. У юношей загорелись глаза, каждому хотелось попасть в число избранных. Но Ройс успел заметить, что, когда молодые воины бросились к нему, они постарались прикрыть собой Джастина. Они оберегали брата Николя, но такая забота могла запросто стоить тому жизни.

Джастин, однако, не собирался прятаться за спины товарищей. Он пробился вперед, плечами прокладывая себе дорогу.

– А скольким из нас повезет? – громко спросил он.

По сторонам от него стояли Ингельрам и Брайан, остальные сгрудились у него за спиной. Джастин говорил от их имени. Такой поворот событий порадовал Ройса, он с трудом сдержал улыбку одобрения. Лоренс постоянно докладывал ему об успехах Джастина, но сейчас, увидев перед собой высокого горделивого юношу, Ройс все же был удивлен. На сердце у него потеплело.

– Думаю, моего бесценного времени хватит на четверых. Джастин, выбери троих, а сам будешь последним, как и подобает предводителю.

Джастин кивнул и хотел было уже повернуться к товарищам, но вдруг остановился и спросил Ройса:

– А если один из нас положит вас на лопатки, барон?

– Тогда он будет соответственно вознагражден, – рассмеялся в ответ Ройс.

Джастин улыбнулся. Юноши зашептались. Ройс с Лоренсом стояли неподалеку и решали между собой, кого выбрать.

– Ты хорошо поработал, он очень окреп, – едва слышно прошептал Ройс. – Я доволен.

– Он готов начать ратную подготовку, – ответил Лоренс, – да и другие тоже.

Голубки наконец договорились. Вперед выступил рыжеволосый юноша по имени Мерилл, Он поклонился сначала Ройсу, потом Лоренсу.

– Будем драться без оружия. – Ройс сделал шаг вперед.

Мерилл тут же отстегнул ножны с мечом и вместе со щитом отдал Джастину. Потом повернулся к барону:

– Я готов, милорд.

Ройс засмеялся.

– Нет, ты еще не готов, – проговорил он. – Месяца через три, после занятий со мной, ты, быть и будешь готов, Мерилл, но только не сегодня.

Он сделал Мериллу знак, чтобы тот начинал. Воин стал медленно кружить вокруг барона, выбирая момент и удобную позицию для нападения. Ройс стоял неподвижно, движения Мерилла не производили на него никакого впечатления. Наконец Мерилл замер за спиной у Ройса и напал на него, собираясь схватить за шею и повалить на землю.

Ройс выжидал. Но как только почувствовал руку Мерилла, он молниеносно повернулся, ловко схватил юношу, рывком поднял его в воздух, перебросил через плечо и швырнул на землю. Мерилл с грохотом упал на спину.

– Ты слишком затянул нападение, у меня было достаточно времени обдумать твой план и подготовиться, – объяснил его неудачу Ройс. – Если хочешь неожиданно напасть на противника, делай это всегда быстро и неожиданно. Понял?

Мерилл кивнул. Ройс протянул ему руку и помог встать.

– Следующий, – приказал Ройс.

Вперед вышел Брайан, предварительно сняв меч. Он молниеносно нанес барону удар левым кулаком. Если бы удар достиг цели, он свалил бы любого. Только не Ройса. Но Брайан вспомнил об этом слишком поздно. Барон с легкостью перехватил его руку и крепко сжал ее.

– Что дальше, Брайан? – спросил он.

Кулак сдавило клещами. Боль была такая, будто он ал кулаком в каменную стену. Брайан скорчился от боли и попробовал нанести удар Ройсу другой рукой, Ройс отбил и его, и Брайан полетел на землю.

– И опять ты дал мне преимущество, – объяснил Ройс, глядя на всех. – Пользуйся любыми приемами, Брайан, лишь бы они срабатывали. У тебя же есть ноги, не забывай про них.

– Хорошо, барон.

Вперед вышел третий юноша. Его звали Говард. Он оказался несколько проворнее первых двух. Ройс дважды сбивал его с ног, прежде чем сумел положить на лопатки.

Подошла очередь Джастина. Ройс долго смотрел на него, прежде чем дать знак начинать.

– Чему ты научился у первых трех товарищей?

– Использовать кулаки и ноги, – ответил юноша. – Использовать любой честный или нечестный прием, лишь бы положить вас на лопатки, барон.

Ройс кивнул.

– Значит, я не напрасно потратил время, – сказал он, обводя всех взглядом. – Лоренс помогал вам набраться сил, теперь пришло время научиться пользоваться головой. В сражении сила без смекалки мало что значит. Завтра вы все начнете заниматься с опытными рыцарями.

Юноши радостно зашумели. Первая часть обучения закончена. Есть повод устроить пирушку.

Ройс улыбался. Завтра вечером про веселье никто из них не вспомнит. Каждый дюйм их тела будет кричать от боли, потому что первый день занятий со старшими воинами, закаленными в сражениях, трудное испытание для молодых.

* * *

Николя спускалась по склону, когда услышала громкие возгласы. Сгорая от любопытства, она ускорила шаг и почти бегом спустилась вниз. Она увидела толпу, окружившую Джастина и мужа. Она попыталась успокоить себя, но в этот миг Джастин бросился на Ройса, и она вскрикнула.

Однако это был ложный выпад. В последнее мгновение Джастин увернулся и попытался ударить Ройса сзади.

Ройс отбил этот удар и пригвоздил Джастина рукой к своей спине. Юноша вырвался и повторил нападение. По чистой случайности ему удалось нанести барону мощный удар в челюсть через несколько мгновений после того, как Ройс заметил, что Николя наблюдает за происходящим. Ройс непроизвольно ответил ударом на удар и сбил Джастина на землю. Затем подошел к юноше, поставил ногу на грудь, чтобы тот не смог подняться и отдал невероятный приказ:

– Улыбайся, Джастин.

– Что? – Джастин жадно глотнул воздух, пытаясь восстановить дыхание.

– Я сказал, улыбайся, – яростно прошептал Ройс. – Улыбайся, черт побери.

Джастин улыбнулся.

Николя отчаянно сдерживала себя, чтобы не вмешаться. Но вид распростертого на земле брата в кольце смеющихся воинов заставил ее забыть данное себе слово.

Джастин смотрел в противоположную от сестры сторону, поэтому она не видела его улыбки.

– Ройс, у пего всего одна рука!

Господь всемогущий, это вырвалось у нее случайно.

– Зато у меня две, – прокричал Ройс в ответ.

Николя было бросилась вперед, но, услышав жестокие слова Ройса, резко остановилась. Она уставилась на Ройса. Он подмигнул ей. Джастин тоже повернулся к пей и рассмеялся. Она шагнула назад, остановилась на мгновение, покачала головой, развернулась и пошла к замку.

Ройс с облегчением вздохнул. Он знал, что она ничего не поняла. Он убрал ногу с груди Джастина и предложил ему руку. Джастин ухватился за нее, подтянулся и встал.

– Молодчина, – похвалил он Джастина. – В качестве награды за нанесенный мне удар приглашаю тебя и трех остальных сегодня на ужин.

Джастин улыбался. Щеки у него горели. Он сделал шаг назад и присоединился к остальным. Ройс так и не понял, отчего раскраснелся юноша, то ли от напряжения, то ли от похвалы. Он заложил руки за спину и посмотрел на молодых воинов.

– Хочу сказать вам напоследок следующее. Вы все подружились, так и должно быть. Но когда вы боретесь друг с другом, отдавайтесь борьбе целиком, без скидок на дружбу. То, что вам кажется добротой и великодушием, может привести вашего товарища к гибели в настоящем сражении. – Ройс не сомневался, что все его прекрасно поняли. Следующие слова.он адресовал Джастину:

– В сражении никто не сделает скидку на то, что v тебя одна рука. Тебе нельзя быть подготовленным так же хорошо, как другие, ты должен быть лучше.

– Барон, а как я узнаю, что готов? – спросил Джастин.

– Когда настанет время, ты поймешь это сам Джастин, – улыбнулся ему Ройс.

Вперед вышел Лоренс.

– А чтобы отметить начало вашей подготовки с Ястребами, думаю, наш барон позволит вам посмотреть игру в мяч.

Ройс согласно кивнул. Король Вильгельм не одобрял этой игры. Он считал, что она отвлекает воинов от их основной обязанности – готовиться к сражениям. Но Ройс делал иногда исключение для своих воинов, просто потому, что ему нравилась эта незамысловатая игра. Суть ее состояла в том, чтобы перегнать кожаный мяч с одного конца поля на другой. В игре было одно простое правило – рыцари не имели права пользоваться руками. Игра всегда заканчивалась серьезной потасовкой, за что, собственно, ее и любили.

– Лоренс, ты возглавишь одну команду, а я – другую, – распорядился Ройс. – Я только поговорю с Николя, и мы начнем.

Они с Лоренсом повернулись и направились было к замку, но Ингельрам толкнул локтем Джастина. Они вдвоем поспешили обогнать барона и встали у него на пути.

– Барон, почему мы должны смотреть игру? – не удержался Ингельрам.

Ройс как-то неопределенно пожал плечами.

– Если не хотите, можете не смотреть, – ответил он. – Вы на сегодня свободны, занимайтесь, чем хотите.

– Ингельрам не это хотел сказать, барон, – пояснил Джастин. – Не то, что мы не хотим смотреть, нам хочется самим поиграть. Нас много – на команду хватит. Уж мы постараемся разбить Ястребов в пух и прах.

– Да они оскорбятся, если мы предложим им играть против Голубков, – вмешался Лоренс.

– Нет, если вы с бароном будете играть за нас, – улыбнулся Джастин.

– Это зависит от решения вашего предводителя, – рассмеялся в ответ Ройс, кивнув в сторону Лоренса.

Лоренс был в отличном настроении и удовлетворил просьбу своих подопечных. Юноши сразу же бросились к площадке, на которой обычно играли, на ходу продумывая, как построить игру.

– Вы заметили? – спросил Лоренс Ройса, когда они остались одни.

– Что заметил?

– Джастин не просто говорит от их имени, – пояснил Лоренс. – Он считает себя одним из них. Помните, каким он был вначале? Все было только их, а теперь – все общее. Он сильно изменился.

Эти простые слова Лоренса подействовали на Ройса, как удар. «Черт побери, – подумал он про себя, – я же веду себя точно так же, как Джастин. С самого начала я считаю замок своим, а не Николя, слуги принадлежат мне, а не ей… и в конце концов она сдалась, уступила».

– Ты помог понять мне одну ошибку. – Он похлопал Лоренса по плечу. – Спасибо.

Больше Ройс объяснять ничего не стал. Он собирался разыскать Николя, чтобы убедиться, что она не приняла слишком близко к сердцу то, чему стала свидетельницей. После ужина он усадит ее и объяснит какие перемены необходимы. Он обойдется без нравоучений, просто будет говорить и говорить, пока не убедится, что она все поняла.

* * *

Его жена полностью пришла в себя после потрясения, которое испытала, увидев, как Джастин борется с Ройсом.

Замечательная улыбка брата до сих пор стояла у нее перед глазами. Она поспешила в замок, к себе наверх. Николя торопилась попасть в спальню, прежде чем сознательно и безнадежно нарушит третье правило.

Да, она собиралась поплакать. Это будут слезы радости. Но Ройс, конечно, не поймет, если увидит.

– Куда вы идете, миледи? – остановила ее Кларисса. – Мне надо получить ваши распоряжения относительно ужина.

– Не сейчас, прошу тебя, – отозвалась Николя. – Я спущусь через некоторое время, тогда и обсудим.

Но Кларисса не могла ждать. Кухарка уже и так злится, не зная, что готовить на ужин. Кларисса не хо* тела, чтобы настроение у той стало еще хуже – тогда ужин будет безнадежно испорчен.

Горничная бросилась вверх по лестнице вслед за хозяйкой и догнала ее, как раз когда та достигла первой лестничной площадки.

– Это займет совсем немного времени, миледи, – проговорила она. – Кухарка спрашивает, что приготовить на десерт: пирожные с ягодами или яблоки, запеченные с сахаром? Если вы не скажете прямо сейчас, она не успеет приготовить десерт, – предупредила она.

Николя остановилась и оперлась на перила, обдумывая ответ.

– Думаю, сегодня вечером мы устроим праздник. Пусть готовит и пирожные, и яблоки.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти к себе, но в это самое мгновение прогнившие перила треснули и развалились на части. Кларисса закричала во весь голос. Николя даже не успела удивиться. Падая, ока все же смогла ухватиться за карниз и повисла на нем. Перила с грохотом рухнули вниз. Щепки и обломки разлетелись в разные стороны. Кларисса в ужасе отскочила от края.

– Господь всемогущий, держитесь крепче. Сейчас я помогу вам. Не бойтесь и не смотрите вниз, миледи.

– Не подходи ко мне, а то упадешь, – крикнула Николя. – Разыщи моего мужа да побыстрее. Я долго не выдержу.

Горничная мгновенно развернулась и бросилась вниз по лестнице к выходу. Только она подбежала к двойным входным дверям, как они распахнулись, и вошел Ройс.

Клариссе не пришлось ничего объяснять. Ройс понял все сразу. Он увидел обломки и щепки на полу и пару болтающихся па высоте его головы ног. У него оборвалось сердце. Он бросился вперед и встал под Николя.

– Что ты там делаешь, черт побери?

Его грозный голос мгновенно успокоил Николя. До нее дошла нелепость вопроса, и она, еле сдерживая смех, воскликнула:

– А как ты думаешь, тупица, почему я повисла на карнизе?

Ройс не поверил своим ушам, когда различил в ее голосе еле сдерживаемый смех. Она, должно быть, в панике от страха, решил он.

– Подожми колени, Николя, и отпусти руки. Я поймаю тебя, – спокойно проговорил Ройс.

– Хорошо.

– Смелее, любимая.

Это ласковое обращение так удивило Николя, что она позабыла страх и отпустила руки в полной уверенности, что муж ее поймает. Он чуть заметно присел под ее тяжестью, когда она упала ему на руки, и крепко прижал ее.

Когда Ройс принес Николя в большой зал, он весь дрожал. Она была на волосок от гибели, запросто могла сломать себе шею. От подобной мысли Ройс пришел в ужас.

– Не ходи больше наверх, Николя. Слышишь? Он до боли сжал ее, говоря это. Она уже собралась пообещать ему, но в этот миг он со злостью отшвырнул с пути табурет и тяжело опустился па стоявший у камина стул с высокой прямой спинкой, с трудом переводя дыхание. Глядя на него, Николя поняла, как он испугался за нее. Он не повышал голоса, поэтому его испуг стал неожиданностью для него самого.

– Ты испугался за меня? – спросила она.

Он нахмурился, давая понять, что ее вопрос глупый.

– Сегодня же прикажу разобрать всю лестницу. И не смей спорить со мной, Николя. Я принял решение. Ты больше не поднимешься наверх.

Она кивнула и повторила свой вопрос:

– Ты испугался за меня?

– Да.

От этого короткого слова, произнесенного отрывисто и хрипло, у нее захватило дыхание. Он любит ее. Сердце у него бешено бьется. Она ясно услышала его удары, когда он прижал ее голову к своей груди. «Ему нужно успокоиться, – решила Николя. – Опасность уже позади». Она попробовала отвлечь его.

– Ройс, тебе действительно нужно снести этот дом и выстроить новый. Не пойму, почему ты медлишь?

Ему захотелось придушить ее. Тщательно выговаривая каждое слово, он сказал:

– Это не мой дом, и не твой.

– Тогда чей же? – ничего не понимая, спросила Николя.

Ройс поставил ее на пол, встал и посмотрел ей в глаза.

– Наш, – резко ответил он, – Все здесь наше, жена, – не мое и не твое, а наше. Поняла?

Она кивнула. Черт возьми, с него хватит, больше ему таких сюрпризов не надо. Он с силой схватил ее за плечи и крепко поцеловал. Потом повернулся и пошел к выходу.

Его переполняло желание стукнуть кулаком по чему-нибудь твердому. Игра в мяч – как раз то, что сейчас нужно. Собьет с ног несколько человек и сразу почувствует себя лучше. Проходя мимо обломков перил, он понял, что сбить несколько человек с ног мало, чтобы выпустить пар.

Николя так и не поняла до конца, что произошло. Она подумала, что эта внезапная перемена в чувствах мужа может означать очень многое. Но ярость, в какую он пришел, еще больше сбила ее с толку.

* * *

Спустя некоторое время в зал вошла группа воинов. Очень скоро весь второй этаж опустел. Кровать Ройса перенесли в большой зал, но только после того, как Томас убедился, что пол там выдержит такую тяжесть. Комод Николя поставили рядом. Остальную мебель вынесли наружу. Томас стоял рядом с Николя и наблюдал за работой. Он пояснил, что все будет храниться в хижинах до дальнейших распоряжений барона.

Николя очень огорчилась, что теперь они с Ройсом не смогут остаться наедине. Она спросила Томаса, нельзя ли как-нибудь огородить кровать, и он пообещал уже к вечеру сделать это. Томас сдержал слово: плотная ширма из гладких досок окружила кровать.

Николя увидела Ройса только перед ужином. Она удивилась и обрадовалась, когда в зал вслед за вошел Джастин и с ним еще трое молодых воинов. была так счастлива, что едва не совершила глупость. Она бросилась к брату, хотела обнять его, но Ройс перехватил ее, крепко обняв за плечи.

Хорошенько рассмотрев брата, она пришла в ужас. Лицо Джастина было сплошь покрыто ссадинами и синяками. Но потом она заметила, что и остальные юноши выглядят не лучше.

У Ройса и Лоренса тоже хватало ссадин и кровоподтеков. Николя пришлось долго выяснять, пока она поняла, откуда у них эти повреждения. Но еще больше времени понадобилось, чтобы поверить и принять их объяснения, что это – последствия игры.

За ужином Николя старалась не опекать Джастина, понимая, что это смутит его. Она делала вид, что ей доставляет удовольствие слушать их рассказы о жестокой игре.

Четверо молодых людей, включая Джастина, уплетали еду с отменным аппетитом, а когда их рты были свободны, юноши толкали друг друга и хвастались. А еще улыбались. И Джастин тоже. От всей души. Николя so все глаза смотрела на молодых людей. Они были очень похожи друг на друга, и Джастин ничем не выделялся. Он был таким же, как они. Он стал своим.

Господи, если она не возьмет сейчас себя в руки, то опять нарушит третье правило. Воины никогда не поймут, что это она вдруг расплакалась. И Ройс тоже не поймет. Надо уйти, пока она не поддалась слабости. К счастью, мужчины так увлеклись воспоминаниями о своих подвигах в игре, что совсем не заметили, как она вышла из-за стола.

Николя походила по двору, потом вышла за ворота. Как она благодарна Ройсу за все! Нет, Богу, это ведь Господь послал ей такого мужа, и теперь у Джастина есть будущее. Да, она за все благодарна Всевышнему Николя улыбнулась. Скажи ей кто-нибудь год назад, что она полюбит нормандца, она бы оскорбилась. Сейчас она чувствует себя счастливой.

Ройс любит ее. Больше ей ничего не надо. Она и дальше будет такой женой, какую хочет Ройс. Это самое меньшее, чем она может отплатить за его доброту и терпение.

Николя выплакалась и вернулась во внутренний двор. Она сразу заметила мужа. Ройс стоял на ступеньках и смотрел на нее. В лунном свете он был похож на огромную статую. Она остановилась посреди двора.

– Здесь я буду стоять с нашими детьми и ждать твоего возвращения, – сказала она.

– Правда?

– Моя мать всегда так делала. – Она сделала шаг в его сторону.

– По обязанности?

– По привычке, – отозвалась Николя. – Отцу очень нравилась эта привычка.

– А какие еще привычки у них были?

– Каждый вечер после ужина они играли в шахматы. – Она сделала еще шаг.

– Значит, и мы будем, – ответил Ройс.

– Но после ужина ты всегда обсуждаешь с воинам планы на следующий день, – напомнила ему Николя.

– Буду делать это до ужина, – сказал Ройс. – А после ужина будем играть в шахматы.

– Почему тебе вдруг захотелось завести такую привычку?

– Традиции надо сохранять, мне сказала это моя жена в нашу брачную ночь, когда ей так хотелось, чтобы я ее поцеловал.

– Твоя жена признает, что это было ее истинным желанием, – сказала, улыбаясь, Николя.

Он кивнул. Лицо его сделалось серьезным.

– Мне бы хотелось услышать еще одно признание, Николя, – сказал он приглушенно. – Признайся, что любишь меня. Мне хочется услышать это от тебя.

Глаза Николя сразу наполнились слезами. Она склонила голову, чтобы он не увидел, как она опечалилась.

– Не хочу становиться обузой для тебя.

Ройс подошел к жене, крепко обнял ее и поцеловал.

– Разве если ты скажешь, что любишь меня, то станешь обузой? – переспросил Ройс, уверенный, что не понял чего-то.

– Да.

Он рассмеялся звонким, громким смехом, который заполнил весь двор.

– И когда только я научусь понимать тебя?

– Я люблю тебя.

Только услышав от нее эти слова, он понял, как нужно было ему знать, что Николя любит его. Это чудо, бесценный дар, который обезоружил его. Разумом он никак не мог понять, за что она любит его. Она настоящее чудо! Лицо его обезображено шрамами, а она видит только серебристые искорки в его неотразимых, по ее словам глазах. Ройс всегда считал себя увальнем, но она называла его высоким и необыкновенно сильным. Любовь ослепляет ее, но он будет благодарить Бога за это до конца жизни.

Он не произнес ни слова. Она ждала, надеялась, но он гак и не сказал слов, которые ей так хотелось услышать.

– Любимая, объясни, почему ты считаешь себя моей обузой?

Николя залилась слезами.

– Потому что я не оставила тебе выбора, выйдя за тебя замуж.

Ройс продолжал улыбаться. Он положил свой подбородок ей на макушку, чтобы она не увидела его лица. Он не хотел, чтобы она думала, что он смеется над ней. Не хотел, чтобы она заметила, как затуманился его взор. Но, черт побери, он был готов запеть от счастья.

– Так ты об этом? – прошептал он. – И давно тебя это тревожит?

Она кивнула и стукнулась об его подбородок.

– Николя, а тебе не приходило в голову, что я мог уйти тогда из зала еще до того, как тебя поставили перед выбором?

– Нет, ты не мог уйти, – прошептала она. – Уйти разрешили только женатым. Ты в их число не входил.

– Я мог отказать тебе. – Ройс решил изменить тактику.

– Нет, не мог, ты слишком порядочный, – возразила она. – Ты чувствовал ответственность за меня.

– Ты все продумала, не так ли? И тебя уже ничем не переубедить?

– Например?

– Да будет тебе известно, что я уже решил тогда принять участие в состязании за тебя. Я бы никому не уступил тебя, Николя.

– Ты просто очень добр ко мне, Ройс. Ты со всеми добр и терпелив.

Он поцеловал ее в макушку. Ройс не знал, как убедить Николя в том, что он тоже выбрал ее. Он принял решение состязаться за нее по одной простой причине – ему была невыносима мысль, что кто-то другой коснется ее. Она должна принадлежать только ему. Он сжился с этой мыслью за время, пока они добирались в Лондон. По характеру Ройс был собственником, и именно поэтому он не захотел расставаться с ней. Во всем, что касается любви, Ройс чувствовал полную беспомощность. Он даже не был уверен, что любит ее так, как муж должен любить жену, не знал, готов ли к этому. Ройс понимал: мало сказать, что он счастлив иметь ее рядом. Нет, что бы он сейчас ни сказал, вряд ли она поверит, что он по-своему любит ее.

Поэтому он не стал говорить ничего. Лучше он покажет это без слов.