Мифология и искусство Шумера

Мифологию Ближнего Востока делят обычно на три группы: мифология Шумера и Аккада, хеттская и ханаанская. Говоря о различиях между мифологией первобытных народов и развитой мифологией Ближнего Востока, следует отметить, что за последней чувствуются серьезные теологические и космогонические размышления, которые остаются на заднем плане, постепенно накапливаясь, чтобы в свое время и в своем месте прорвать мифологическую оболочку.

Наиболее важным божеством шумерского пантеона был отец богов, «царь неба и земли» Энлиль. Он отделил небо от земли, произвел на свет «все полезное», изобрел для возделывания земли мотыгу, сотворил все деревья и злаки, установил изобилие и процветание, т. е. имел все черты культурного героя, который знаком по мифам первобытных народов. Энлиль способен принимать облик других богов – пример божественных метаморфоз, наводящий на мысль, что египетская неоднозначность богов может иметь такую же причину. Недаром Э. Кассирер в качестве характерной черты мифологического мира предлагает закон метаморфоз, в соответствии с которым внезапная метаморфоза может превратить каждую вещь в любую другую. Метаморфозы рассматриваются Д. Вико как способ различения формы и субъекта на пути овладения абстрагированием формы и свойств от субъекта, т. е. как шаг рационализации.

Культурным героем был и бог воды Энки, который занимался творчеством в своей сфере, создавая дождь, болота и тростниковые заросли и населяя их рыбой. Он же составляет божественные законы, управляющие вселенной и следит за их действием.

Соотношение между шумерскими богами, как и между египетскими, не очень понятно, но постепенно в Вавилоне оно проясняется. Трансформация культуры дает возможность проследить ее рационализацию.

В Шумере было развито представление о рае как божественном саде, которое затем перешло к вавилонянам и в Библию (это же относится к древу познания добра и зла, сотворению Евы из ребра Адама, всемирному потопу и др.). Прототипом рая (эдема), возможно, явился о. Бахрейн. Миф о потопе возник после действительного наводнения в Южной Месопотамии в 3-м тысячелетии до н. э.

В египетской мифологии главным является мотив жертвы Осириса, этот же мотив основной у шумеров. Он изложен в тексте «С Великих небес к Великим недрам». Тут еще не ясно, почему богиня плодородия Инанна должна спуститься в подземный мир, чтобы воскурить погребальные травы супругу ее сестры Эрешкигаль, хозяйке подземного царства, «взгляд которой смерть». Если судить по аналогии с египетским мифом, речь идет об одной из основных структур мифологического мышления, которая имеет параллели в сельскохозяйственном производстве. Для всех сельскохозяйственных культур характерно представление об умирающем и воскресающем боге. Покинуть «страну без возврата» можно, но

Кто из спускавшихся в мир подземный

Выходил невредимо из мира подземного?

Если Инанна покинет «Страну без возврата»,

За голову голову пусть оставит!

(Поэзия и проза Древнего Востока… С. 151)

Так говорят злобные духи подземного мира, осуществляющие его законы, – демоны «галла», которые

Не ведают голода, не ведают жажды,

Муки просеянной не едят,

Воды проточной они не пьют,

Из объятий человека вырывают жену,

От груди кормилицы отрывают дитя

(Там же).

У шумерского мифа есть параллели и с греческим мифом об Орфее и Эвридике. Разница при сохранении структуры в том, что сама Инанна убивает своего супруга Думузи, который заменяет ее в подземном мире. Почему Инанна отдает демонам не своего слугу, а возлюбленного, можно лишь гадать, так как объяснения нет, да и напрасно было бы на данной стадии развития мифологии его ждать. Думузи удается бежать с помощью бога, который «в лапы ящерицы руки его превратил, в лапы ящерицы ноги его превратил», и демоны снова подступили к Инанне, упрекая ее, что она ушла из подземного мира, не обеспечив замены. Тогда Инанна в страхе вцепилась в руку Думузи: «О юноша! Ноги свои в кандалы продень! О юноша! В ловушку бросься! Шею в ярмо продень!» (Там же. С. 154). Вторично бог спасает Думузи, превратив в горную змею. Демоны снова нашли его у сестры Гештинанны, которая готова на жертву ради брата, и наконец решение демонов относительно Думузи:

Твой срок – половина года,

Твоей сестры – половина года!

День твой да придет,

И в день тот вернешься.

День твоей сестры придет,

И в день тот она вернется

(Там же. С. 165).

Так решается проблема замены, а шире – проблема жизни и смерти.

Противоречивое поведение Инанны – она оставляет в подземном мире своего возлюбленного вместо себя и сама же плачет о нем – не смущало современников. Очевидны параллели этого мифа и с греческим мифом о Деметре и Персефоне.

Первоначальная шумерская письменность к началу III тысячелетия до н. э. была пиктографической и состояла из более чем 1,5 тысяч знаков-рисунков, которые возникли на основе системы «учетных фишек» (6—4-е тыс. до н. э.), регистрировавших передачу тех или иных продуктов. Затем фишки заменили оттиски, а их – процарапанные палочкой значки-рисунки. Каждый рисунок означал слово или несколько слов. Постепенно количество значков сокращалось, и в результате их упрощения и схематизации появились клинописные (состоящие из комбинаций клиновидных оттисков, оставляемых концом трехгранной палочки) знаки. Они означали не только слова, но и отдельные слоги. Такая форма письменности более совершенна, чем египетские иероглифы.

С середины 3-го тысячелетия до н. э. шумерская клинопись использовалась аккадцами, завоевавшими Шумер. В начале 2-го тысячелетия до н. э. ее заимствовали хетты. Около 1500 г. до н. э. жители Угарита (город-государство в Финикиии) на ее основе создают свою упрощенную слоговую клинопись, которая, возможно, повлияла на формирование финикийского алфавита. Другим ранним письмом было протобиблское (Библ – город в Финикии). В протобиблском письме было 30 знаков, но в XIII в. до н. э. это число было сокращено до 22. Финикийцы изобрели алфавит примерно 3 тыс. лет тому назад, и, таким образом, до этого момента прошла половина времени от изобретения письменности. В финикийском алфавите не было гласных букв. Они появились в созданных на основе финикийского греческом и фригийском (малоазиатский народ) алфавитах.

Шумерские произведения безличны. Иногда имеется примечание «записано из уст бога» или даже «из уст коня».

Отношение к писцам напоминает египетское. В стихе «Труд писцов, собратьев моих» отец говорит сыну: «С тех пор Энки всему название дал, столь искусной работы, как дело писца, что я избрал, не могу назвать!» (Поэзия и проза Древнего Востока… С. 141). Здесь же говорится о важности традиций: «Сын да наследует дело отца! А не то – ни почета ему, ни привета!» (Там же). Письму обучали в специальных школах – «эдуббах», или «домах табличек».

По древней шумерской одежде легко определить, что первоначально люди носили шкуры животных. Она имитировала мех, напоминая его длинными ткаными полосами. Любовь к меху переняли потом ассирийцы. Их плащи первоначально также были отделаны мехом, который впоследствии стали заменять напоминающей его бахромой. Длина плаща зависела от общественного положения лица. Высшие слои носили длинные по щиколотку плащи, низшие и воины – короткий плащ.

Date: 2015-12-13; view: 678; Нарушение авторских прав