Родительское влияние должно прекратиться до детского сада, туда ребенок должен идти уже будучи пусть маленькой, но личностью

«К числу подобных обрядов, – говорится в статье „Воспитание детей в японском обществе“, – относится и такой, который совершается на седьмой день после рождения и называется сития – „седьмая ночь“ или „Надзукэно иваи“ – „праздник по случаю выбора имени ребенку“. При выборе имени внимание обращается на значение и благозвучие иероглифов, которым оно записывается. Выбранное имя пишется на бумаге, которую помещают либо в изголовье кроватки, либо отдают родственникам вместе с двумя моти – рисовыми лепешками красного и белого цветов. В некоторых районах страны в этот день новорожденного впервые выносят из дома, кое‑где это делается позже».

По традиции ребенка впервые несут в храм через сто дней после рождения. А когда маленькому японцу исполняется год, перед ним раскладывают различные предметы (например, счеты, серп, кисточку для письма и т. п.). Считается, что по тому, какую вещь он возьмет первой, можно предсказать его будущее. Не то чтобы японцы поголовно верили в эту примету, но она, как и многое другое – часть культуры, поэтому продолжает пользоваться популярностью.

В Японии отмечают и немало детских праздников. Есть отдельный праздник девочек, а есть и отдельный праздник мальчиков, во время которого в воздух поднимают изображения разноцветных карпов. Это рыба, которая может долго плыть против течения, и ее изображения символизируют путь будущего мужчины, способного преодолевать все жизненные трудности. Существуют и праздники по случаю достижения детьми трех, пяти и семи лет. «Именно в этот день на девочек, достигших 3‑х и 7‑летнего возраста, надевают кимоно (часто впервые), пышно украшают волосы. Мальчиков 3–5 лет одевают в монцуки – короткое верхнее кимоно с фамильным гербом, и хакама – часть японского официального костюма в виде широких шаровар. Дети вместе с родителями идут в храм, где совершается праздничное богослужение, с целью умилостивить богов, для предоставления ими права на дальнейшее существование ребенка».

Когда маленькому японцу исполняется год, перед ним раскладывают различные предметы (например, счеты, серп, кисточку для письма и т. п.). Считается, что по тому, какую вещь он возьмет первой, можно предсказать его будущее.

«Я слышала много критики сюсюкающих моделей общения в России – употребление уменьшительно‑ласкательных форм, новообразований типа „спаточки“, дурацкие вопросы и интонации. Спешу одних обрадовать, а других огорчить: в Японии люди так разговаривают не только с детьми, но и друг с другом. Нейтрально‑вежливый стиль общения с неблизкими людьми включает в себя замену обычных слов на „вежливые“ (часто вежливые слова – это эквивалентные русским уменьшительно‑ласкательные формы), использование „вежливой“ грамматики, поддакивания, переспрашивания и усиленные кивания. Еще есть отдельная „детская речь“ – немного исковерканные обычные слова. Натурализмы вроде „пошел покакать“, „хочу писать“, „пукнул“ никого здесь не смущают, и взрослые реагируют на них с радостной улыбкой, зачастую употребляя их и сами».

София Малиновская

Известный психолог Юлия Борисовна Гиппенрейтер в своей книге «Общаться с ребенком. Как?» пишет об «активном слушании»: «Во всех случаях, когда ребенок расстроен, обижен, потерпел неудачу, когда ему больно, стыдно, страшно, когда с ним обошлись грубо или несправедливо и даже когда он очень устал, первое, что нужно сделать – это дать ему понять, что вы знаете о его переживании (или состоянии), „слышите“ его. Для этого лучше всего сказать, что именно, по вашему впечатлению, чувствует сейчас ребенок. Желательно назвать „по имени“ это его чувство или переживание. Повторю сказанное короче. Если у ребенка эмоциональная проблема, его надо активно выслушать. Активно слушать ребенка – значит „возвращать“ ему в беседе то, что он вам поведал, при этом обозначив его чувство… Если вы беседуете с расстроенным или огорченным ребенком, не следует задавать ему вопросы. Желательно, чтобы ваши ответы звучали в утвердительной форме».

Нашим соотечественникам ее советы часто кажутся странными и вызывают возражения. Многие родители указывают на то, что подобное «активное слушание» неискреннее, показное и совсем не учитывает личных чувств слушателя. Но если нашим традициям подобный стиль общения противоречит, и родителям приходится сделать над собой усилие, чтобы «активно слушать» ребенка, кивать, поддакивать и повторять его слова, то для японца это как раз норма.

– Вот! Я картинку нарисовал! – говорит ребенок.

Как звучит нормальный ответ японского родителя, да и вообще практически любого взрослого?

– Нарисовал картинку?! Ты показываешь мне картинку! Прекрасно! Молодец! Здорово! Ты нарисовал картинку?

– Да! Вот это лев.

– Леееев!? Здорово! Молодец! Как ты хорошо рисуешь!

Если вы беседуете с расстроенным или огорченным ребенком, не следует задавать ему вопросы.

Иностранцам этот восторг кажется наигранным и автоматическим, не несущим никаких искренних чувств. Трудно сказать, насколько это справедливо – скорее всего, зависит от каждого конкретного случая. Но даже если сами японцы и могут различить, когда восхищение настоящее, а когда это просто дань вежливости, то чужакам этого никогда не понять. Отсюда и раздражение.

К тому же, дети, перенимая манеру общения от взрослых, быстро начинают реагировать на все точно также.

Даешь ребенку блинчик.

– Вот тебе блинчик.

– О, блииинчик?! Прекрасно! Молодец! Ты приготовила блинчик?

– Да.

– О, как вкусно выглядит! Здорово!

С одной стороны – это плюс, ведь ребенок, как и предполагает метод вразумления, перенимает у взрослых именно ту манеру, в которой и принято общаться. То есть готовиться к социализации в японском обществе, где нежелательно выделяться. С другой – есть и некоторая проблема, ведь привыкнув к таким автоматическим ответам, ребенок (а впоследствии и взрослый) нередко оказывается в тупике, если сталкивается с какой‑то другой реакцией. Все та же проблема японской стандартизации и подавления индивидуальности, с которой сейчас пытаются бороться.

«Увидев ребенка, – пишет София Малиновская, – добродушно настроенные японцы, если они никуда не спешат, почти всегда скажут „каваий“ – „хорошенький“ (наверное, это слово уже не надо комментировать – спасибо глобализации, манга и аниме). Другие слова при встрече с детьми употребляются редко. Хвалить тоже нужно всех одинаково, чтобы никого не удивить и не озадачить. В России принято блистать остроумием и проверять ораторский блеск собеседника, причем начинается это с пеленок. Здесь же есть вероятность, что кто‑то „потеряет лицо“. поэтому предпочитают говорить одинаковое и отвечать одинаково.

После „каваий“ обычно следует вопрос – „ты ходишь в садик?“ или „в каком ты классе?“. Наверное, в любой стране это может быть спрошено у ребенка, но в Японии, когда ребенок ответит, его опять похвалят: „О, здорово! Молодец!“»

Нужно сказать, что вообще слово «люди» (hito) применяется лишь по отношению к тем, кто не входит в данную семью. В Японии подчеркивается, что ребенок не может вести себя с другими людьми так, как он ведет себя дома. С семьей малыш может быть жадным и эгоистичным и это не будет чем‑то неправильным, наоборот, такое поведение будет говорить о безусловном доверии ребенка, ведь с родными он такой, каким он хочет быть. Подобная позиция японских родителей видна в следующем интервью:

– Чему, в первую очередь, должен научиться ребенок?

– Не быть причиной неприятностей других людей. Не делать того, что бы отвернуло других людей от него.

– Когда вы говорите «людей», то имеете в виду кого?

– Людей вне семьи, конечно.

Предполагается, что если дома ребенок может быть зависимым и безвольным, то в общении с другими он должен уметь дать отпор. Вот почему, приходя в детский сад, дети сталкиваются с тем, что их поведение должно серьезно поменяться.

Александр Веракса, «Детский сад по‑японски»

Date: 2015-12-13; view: 355; Нарушение авторских прав