Дутая репутация

Большинство людей, если их спросить, что они знают из истории международной торговли, ответят: «Да, в общем, ничего». Некоторые, подумав, вспомнят: «Ах да! Адам Смит, свобода торговли». Самый влиятельный экономист всех времен и народов писал в конце XVIII века о вреде торговых барьеров, и, согласно расхожим представлениям, его страна – Англия, тогдашний лидер мировой экономики – всячески поощряла торговлю с помощью низких тарифов. К середине XIX века английские тарифы снизились настолько, что Англия практически вынудила своих торговых партнеров к свободе торговли, заложив фундамент для глобализации и быстрого экономического развития на сломе XIX и XX веков.

Так вот, доказывает Най, это миф. То есть то, что протекционизм – плохая экономическая политика, – это правда, а вот то, что Англия, родина современного экономического либерализма, проводила политику свободной торговли, – нет.

ТОРГОВЛЯ НЕ ИДЕТ

Снижение внешнеторгового оборота крупнейших стран (10.2008–12.2008)

Источник: The collapse of global trade. Murky protectionism and the crisis: recomendations for the G20 a voxeu. Org publication

Когда после нескольких лет работы в архивах Джон Най получил результаты, выявляющие динамику английских и французских тарифов в XIX веке, и послал их нескольким экономистам, то уже через несколько дней телефон в кабинете Ная начал звонить – коллеги стали приглашать его выступить на семинарах в ведущих университетах Америки. И не столько затем, чтобы выслушать, сколько затем, чтобы объяснить ему, как он неправ. А историческая картина, дополненная экономическими результатами его исследования, складывалась такая.

Война с Людовиком XIV дала шанс английским протекционистам. Стремительно выросло производство местного пива, джина, виски, и, соответственно, появилась группа своих производителей, лоббирующая высокие тарифы на французское вино. С другой стороны, англичане сами старались развивать винное производство в Португалии и предоставляли этому вину большие преимущества на своем внутреннем рынке. Это при том, что португальские вина были гораздо хуже французских. В них приходилось добавлять спирт, чтобы они лучше хранились и выдерживали транспортировку, – так и появился портвейн. Мало того, большая часть производства портвейна принадлежала англичанам, и даже виноделов на иберийский берег привозили с Туманного Альбиона. Естественно, что возвращаться к прежним таможенным тарифам ни производителям джина и пива, ни владельцам португальских виноградников, ни импортерам портвейна не хотелось даже после установления мира между Англией и Францией.

Да, тарифы на ввозимые в Англию товары с начала XIX века снижались. Но что делали англичане, уменьшая таможенные пошлины во время индустриализации? Снижали их на то, в отношении чего у них и так было преимущество! То есть именно на те товары, тарифы на которые не ограничивали торговлю, и именно на тех рынках, на которых английские производители не опасались конкуренции. Это все равно, как если бы в середине 1980‑х Япония предложила снизить до нуля ввозные таможенные пошлины на небольшие автомобили, свой основной экспорт в США. Или если бы сегодняшняя Россия предложила, в качестве уступки при двусторонних переговорах, снизить тарифы на ввоз сырой нефти.

Англия же, размахивая флагом с начертанным на нем девизом «За свободу торговли!», снижала таможенные барьеры на свою основную экспортную продукцию – текстиль. Это пример колониальной, а не свободной торговли! Между тем вычислительная модель общего равновесия – с помощью таких моделей сейчас обычно оценивают последствия изменений таможенной или бюджетной политики – показывает, что если бы в середине XIX века англичане снизили тарифы на основные французские продукты даже в одностороннем порядке, обеим странам было бы в итоге лучше.

И все же вышло так, что Англия, которая не слишком спешила следовать заветам Адама Смита, оказалась в учебниках защитником свободы торговли, а французская администрация Наполеона III, бывшая, по сути, куда более либеральной, – нет. Франция, куда меньше разглагольствуя о свободе торговли и экономическом либерализме, практиковала куда более свободные торговые отношения, чем ее островная соседка. А английское лидерство достигалось не за счет коммерческого либерализма, а, наоборот, вопреки протекционизму, за который так ратовали всевозможные группы специальных интересов.

Date: 2015-12-13; view: 315; Нарушение авторских прав