Глава двенадцатая. из которой читатель узнает о том, как Тао Цянь трижды уступал Сюйчжоу, а также о великой битве межу Цао Цао и Люй Бу

из которой читатель узнает о том, как Тао Цянь трижды уступал Сюйчжоу, а также о великой битве межу Цао Цао и Люй Бу

Итак, когда Цао Цао в смятении бежал на юг, к месту битвы подоспел новый отряд. Это пришел ему на помощь Сяхоу Дунь. Он задержал Люй Бу, и завязалась великая битва, которая длилась до глубоких сумерек. Тут полил дождь как из ведра, и обе стороны отвели свои войска. Цао Цао, вернувшись в лагерь, щедро наградил Дянь Вэя и повысил его в чине.

Люй Бу, добравшись до своего лагеря, стал совещаться с Чэнь Гуном.

– В Пуяне есть богатая семья, – говорил ему Чэнь Гун, – по фамилии Тянь. У нее тысяча слуг – это самый богатый дом в округе. Прикажите Тяню тайно послать к Цао Цао гонца с письмом, где должно быть сказано, что за жестокость народ ненавидит вас и что вы намереваетесь двинуть войска в Лиян. Пусть Тянь посоветует Цао Цао напасть ночью на Пуян и обещает ему свою поддержку. Если Цао Цао подойдет, мы завлечем его в город, а потом подожжем все ворота и снаружи устроим засаду. Правда, Цао Цао обладает даром толкования знамений Неба и Земли, но если он попадет к нам, отсюда ему не выбраться,

Люй Бу принял план Чэнь Гуна и велел Тяню тайно послать человека в лагерь Цао Цао. Потрясенный недавним поражением, Цао Цао пребывал в нерешительности. Вдруг ему доложили, что явился посланец с секретным письмом от Тяня.

«Люй Бу ушел в Лиян, – говорилось в письме, – в городе пусто. Приходите поскорей, я буду вашим союзником. На стене я вывешу белое знамя с надписью „Справедливость“ – это и будет служить сигналом».

– Небо желает, чтобы я взял Пуян! – радостно воскликнул Цао Цао.

Он щедро наградил гонца и стал готовиться к походу, но его военачальник Лю Е сказал:

– Хотя Люй Бу и глуп, но зато Чэнь Гун хитер. Боюсь, что здесь кроется коварный обман. Надо принять меры предосторожности. Если вы решили пойти, разделите армию на три отряда. Два укройте за городом, чтобы они в случае нужды могли прийти вам на помощь, а с третьим отрядом занимайте город.

Цао Цао так и поступил. К вечеру к нему в лагерь перешло несколько неприятельских воинов, которые сказали, что они посланы Тянем. Они передали Цао Цао еще одно секретное письмо, в котором говорилось:

«Сегодня ночью во время первой стражи на стене ударят в гонг. По этому сигналу я открою ворота. Тогда и входите в город».

Цао Цао отправил Сяхоу Дуня с отрядом влево, Цао Хуна – вправо, а сам с Сяхоу Юанем, Ли Дянем, Ио Цзинем и Дянь Вэем двинулся в Пуян.

– Вам, господин мой, лучше бы остаться за городом, – сказал Ли Дянь. – Прежде следовало бы войти нам.

– Если я не пойду впереди всех, кто же отважится на это? – воскликнул Цао Цао.

Было время первой стражи. Луна еще не взошла. Слышно было, как у западных ворот что‑то потрескивает, словно хрустит скорлупа. Вдруг на стене забегали огни факелов, ворота широко распахнулись, опустился подъемный мост. Цао Цао первым устремился в город. Однако, пораженный подозрительным безлюдием улиц, он понял, что попал в ловушку.

– Назад! – что есть силы крикнул Цао Цао, поворачивая коня.

Но тут затрещали хлопушки, и у четырех городских ворот к небу взвилось пламя. Повсюду загремели гонги и барабаны. С восточной стороны показались войска Чжан Ляо, с западной – Цзан Ба. Цао Цао кинулся к северным воротам, но его встретили с боем Хао Мын и Цао Син. Цао Цао метнулся к южным воротам, но тут путь ему преградили Гао Шунь и Хоу Чэн. Дянь Вэй со сверкающими гневом глазами, стиснув зубы, ринулся в бой и вырвался из города. Гао Шунь и Хоу Чэн бросились за ним. Пробившись к подъемному мосту, Дянь Вэй оглянулся, но, не видя за собой Цао Цао, снова повернул в город, чтобы разыскать и спасти его. У ворот он столкнулся с Ли Дянем и спросил его, не видел ли он, где Цао Цао.

– Я никак не могу его найти, – отвечал Ли Дянь.

– Скорей приведи подмогу из‑за города, а я отправлюсь на поиски господина! – крикнул ему Дянь Вэй.

Ли Дянь ускакал. Дянь Вэй снова проник в город, но Цао Цао так и не нашел. Тогда он опять выбрался за городскую стену и встретил возле рва Ио Цзиня, который тоже спросил, где Цао Цао.

– Я дважды обыскал весь город, но не нашел Цао Цао, – сказал Дянь Вэй.

– Давай спасать его вместе, – предложил Ио Цзинь.

Когда они вновь добрались до ворот, на стене затрещали хлопушки, и перепуганный конь Ио Цзиня не хотел въехать в ворота. Дянь Вэй, прорвавшись сквозь огонь и дым, снова принялся за поиски.

Между тем Цао Цао заметил, как Дянь Вэй вырвался из городских ворот, но, будучи окружен со всех сторон, не смог прорваться через южные ворота и бросился к северным. При свете пожара он столкнулся с Люй Бу. Цао Цао закрыл лицо руками, подхлестнул своего коня и хотел проскочить мимо, но Люй Бу настиг его и, слегка ударив по шлему алебардой, спросил:

– Где Цао Цао?

– Вот он скачет впереди, на рыжем коне! – ответил Цао Цао, указывая рукой в противоположную сторону.

Люй Бу оставил его и помчался в указанном направлении, а Цао Цао устремился к восточным воротам и тут встретился с Дянь Вэем. Охраняя Цао Цао, Дянь Вэй прокладывал ему кровавый путь. Так они пробрались к воротам, но пламя бушевало здесь вовсю. Со стены подбрасывали хворост и солому. Все вокруг было охвачено огнем. Дянь Вэй расчищал путь алебардой и прорывался сквозь огонь и дым. Когда Цао Цао следом за ним проезжал через ворота, со стены на него обрушилась горящая балка и ударила по крупу коня. Конь упал. Цао Цао опалило волосы и руки. Дань Вэй бросился к нему на помощь. Тут же подоспел Сяхоу Юань. Они помогли Цао Цао встать и выбраться из огня. Цао Цао сел на коня Сяхоу Юаня. И они бежали по дороге, которую прокладывал оружием Дянь Вэй.

На рассвете Цао Цао вернулся в лагерь. Военачальники окружили его, наперебой успокаивая.

– Он завлек меня в ловушку! – воскликнул Цао Цао, злобно усмехаясь. – Отомщу же я ему!

– Тогда поскорей сообщите нам свой план, – сказал Го Цзя.

– Сейчас такой момент, когда на хитрость надо отвечать хитростью, – сказал Цао Цао. – Распустите слух, что я получил сильный ожог. Люй Бу обязательно нападет на нас, а мы засядем в горах Малин, подпустим его поближе и тогда ударим как следует. Так мы сможем взять в плен самого Люй Бу.

– Великолепный план! – одобрил Го Цзя.

Цао Цао приказал объявить траур и распустить слух о своей смерти. Когда Люй Бу доложили об этом, он тотчас же собрал войска и направился к горам Малин. Но как только он подошел к лагерю Цао Цао, загремели барабаны, и со всех четырех сторон на него обрушились спрятанные в засаде войска. Они нанесли большой урон армии врага. После жестокой схватки Люй Бу удалось вырваться. Вернувшись в Пуян, он заперся в городе и не выходил оттуда.

В этом году в Гуаньдуне появилось множество саранчи, которая пожрала все хлеба. Цены на зерно поднялись необычайно. Голод дошел до такой степени, что люди стали поедать друг друга. У Цао Цао окончился провиант, и он увел войска в Чжэньчэн.

Люй Бу ушел со своими отрядами в Шаньян. Таким образом, оба соперника за власть временно прекратили войну.

Все это время Тао Цянь находился в Сюйчжоу. Ему исполнилось уже шестьдесят три года. Здоровье его ухудшилось, и он призвал к себе на совет Ми Чжу и Чэнь Дэна.

– Цао Цао увел свои войска только потому, что Люй Бу напал на Яньчжоу, – сказал ему Ми Чжу. – Год ныне неурожайный, но наступит весна, и они опять придут. В то время, когда вы дважды предлагали свое место Лю Бэю, вы были еще полны сил, и, наверно, поэтому он отказывался. Теперь болезнь ваша обострилась. Вы можете воспользоваться этим, и он вынужден будет согласиться.

Тао Цянь немедленно послал гонца в Сяопэй за Лю Бэем для обсуждения военных дел. Лю Бэй в сопровождении братьев явился в Сюйчжоу. Тао Цянь попросил ввести их в опочивальню. Когда Лю Бэй закончил расспросы о здоровье, Тао Цянь сказал:

– Я пригласил вас потому, что болезнь моя очень усилилась, и мне трудно ручаться утром, что я доживу до вечера. Все мои надежды на вас, вы должны пожалеть этот город, принадлежащий Ханьской династии, и принять от меня городскую печать с поясом. Лишь тогда смогу я спокойно закрыть свои глаза.

– У вас ведь есть два сына, – сказал Лю Бэй, – почему вы не передадите управление им?

– Старший мой сын занимается торговлей, – отвечал Тао Цянь, – а второй, возможно, и согласился бы, но у него не хватает способностей, чтобы занимать эту должность. Надеюсь, вы будете поучать их после моей смерти, но не разрешайте им брать в свои руки дела округа.

– Как же я могу справиться с такими серьезными обязанностями? – спросил Лю Бэй.

– Я выбрал вам в помощники одного способного человека. Это Сунь Цянь из Бэйхая. Его можно использовать по особым поручениям, – сказал Тао Цянь и, обращаясь к Ми Чжу, добавил:

– Лю Бэй – самый талантливый человек нашего века, и вы должны честно служить ему.

Сказав так, Тао Цянь положил руку на сердце и умер.

Когда смолкли причитания приближенных, Лю Бэю были вручены печать и пояс. Но он все еще продолжал отказываться. Тогда перед окружным управлением собралось все население Сюйчжоу. Люди с плачем повторяли, обращаясь к Лю Бэю:

– Если вы не примете округ, не будет нам спокойной жизни!

Гуань Юй и Чжан Фэй тоже принялись уговаривать Лю Бэя, и только после этого, наконец, он согласился. Сунь Цяня и Ми Чжу Лю Бэй сделал своими помощниками, Чэнь Дэна – приказным, ввел в город войска из Сяопэя и обратился с воззванием к народу, чтобы успокоить его.

Тао Цяня похоронили с большим почетом. Лю Бэй и вся его армия оделись в траур. Были устроены большие жертвоприношения, после чего гроб опустили в могилу у истоков реки Хуайхэ. Затем Лю Бэй отправил во дворец завещание Тао Цяня.

Будучи в Чжэньчэне, Цао Цао узнал о смерти Тао Цяня и о переменах в Сюйчжоу. Известие это привело его в ярость.

– Я не успел отомстить, – жаловался он, – а этот Лю Бэй, не свершивший даже половины боевого подвига, уже засел в Сюйчжоу! Сначала я убью Лю Бэя, а затем захвачу труп Тао Цяня, разрублю его на куски и этим отплачу за то зло, которое Тао Цянь причинил моему отцу!

И он приказал, не откладывая, собирать войска и готовиться к нападению на Сюйчжоу. Сюнь Юй стал отговаривать его:

– В старину Гао‑цзу охранял Гуаньчжун, а Гуан‑у оборонял Хэнэй – они объединили свои силы, чтобы поддерживать порядок в Поднебесной. Когда они наступали, то побеждали врага, а если и отступали, могли держаться стойко. Поэтому, хотя у них и были трудности, они всегда успешно завершали великие дела. Яньчжоу и Хэцзи имеют для вас важнейшее значение, примерно такое же, как Гуаньчжун и Хэнэй имели в древние времена. Если напасть на Сюйчжоу и большую часть войска оставить здесь, нам не хватит сил там. Если же оставить здесь меньшую часть войска, то Люй Бу, воспользовавшись этим, нагрянет на нас, и вы потеряете Яньчжоу. А не взяв Сюйчжоу, куда вы денетесь? Правда, Тао Цянь умер, но есть Лю Бэй, который охраняет этот город. И раз уж население подчинилось ему, оно будет стоять за него до конца. Для вас покинуть Яньчжоу ради похода на Сюйчжоу – все равно что отказаться от большого ради малого, подрубить дерево под корень, чтобы наломать веток, променять покой на тревогу. Я просил бы вас хорошенько обдумать это.

– Ныне, когда год неурожайный, держать здесь войско в бездействии, как ни говорите, никуда не годится, – сказал Цао Цао. – Нет, этот план нехорош.

– Тогда есть смысл направиться на восток и напасть на земли княжества Чэнь, – посоветовал Сюнь Юй, – войска будут кормиться в Жунани и Иньчжоу. Оставшиеся в живых предводители Желтых Хэ И и Хуан Шао ограбили округ, у них много золота, тканей и провианта. Эти разбойничьи шайки легко разбить, и тогда вы завладеете провиантом, которым можно прокормить три армии. Двор обрадуется, народ обрадуется – это дело, угодное небу.

Цао Цао охотно принял предложение. Он оставил Сяхоу Дуня и Цао Жэня защищать Чжэньчэн и другие города, а сам повел войска, решив сначала захватить земли Чэнь, а затем идти в Жунань и Иньчжоу.

Встреча с отрядами Желтых под водительством Хэ И и Хуан Шао произошла в Яншане. Войско мятежников было тогда многочисленно, но в нем не было порядка. Цао Цао приказал своим лучникам сдерживать их полчища; Дянь Вэй выехал вперед. Хэ И выслал против него своего помощника, но тот в третьей же схватке был сбит с коня. Цао Цао начал наступление и перешел горы Яншань.

На другой день Хуан Шао сам повел вперед свое войско, построив его так: впереди шел пеший военачальник в зеленом халате с желтой повязкой на голове. Потрясая железной палицей, он громко кричал:

– Я, Хэ Мань, якша[19]. Я готов к бою и днем и ночью! Кто дерзнет сразиться со мной?

Цао Хун, едва завидев его, тотчас же соскочил с коня и, крепко выругавшись, бросился на него с поднятым мечом. До пятидесяти раз сходились они в жестоком поединке на глазах у обеих армий, но ни тот, ни другой не добились успеха. Тогда Цао Хун, притворившись побитым, побежал, а Хэ Мань бросился за ним. И тут, неожиданно обернувшись, Цао Хун на ходу нанес противнику смертельный удар. Ли Дянь, воспользовавшись этим, помчался вперед и врезался в неприятельский строй. Не успел Хуан Шао опомниться, как был взят в плен. Цао Цао разгромил мятежников и захватил большое количество золота, тканей и провианта.

Хэ И, растеряв войско, бежал с несколькими всадниками в Гэпо, но попал в новую беду – неожиданно выступивший из‑за гор отряд преградил ему путь. Возглавлял его громадного роста, поразительно могучий человек. В первой же схватке великан взял живым в плен Хэ И. Остальные, смертельно напуганные, соскочили с коней и дали себя связать. Всех их великан увел с собой в крепость Гэпо.

Когда Дянь Вэй, преследуя Хэ И, достиг Гэпо, великан вывел свои войска ему навстречу.

– Ты тоже из банды Желтых! – закричал на него Дянь Вэй.

– Сотни Желтых взяты мною в плен и находятся в крепости, – отвечал великан.

– Почему же ты не выдаешь их?

– А вот если тебе удастся добыть драгоценный меч, который у меня в руках, то я выдам всех, – сказал великан.

В сильном гневе Дянь Вэй ринулся на него. Они безрезультатно сражались с утра до полудня, затем отдохнули немного и схватились вновь. Уже в сумерки, так и не добившись успеха, Дянь Вэй отступил.

Известие об этом сильно встревожило Цао Цао, и он привел своих полководцев посмотреть на великана.

На следующий день великан снова вышел сражаться. Цао Цао, восхищенный его силой, приказал Дянь Вэю притвориться побежденным. После тридцати схваток Дянь Вэй обратился в бегство. Великан преследовал его до ворот лагеря. Но здесь лучники отогнали его. Цао Цао отвел свои войска на пять ли и послал воинов устроить волчью яму и посадить в засаду крючников.

На другое утро с сотней всадников Дянь Вэй опять выехал в бой.

– Что я вижу? – издевался над ним великан. – Побитый воин вновь осмеливается выступать против меня!

Великан, подхлестнув коня, кинулся ему навстречу. После двух‑трех схваток Дянь Вэй снова обратился в бегство. Великан и еще несколько человек погнались за ним, но провалились в яму. Всех их связали и привели к Цао Цао. Цао Цао собственноручно развязал на пленнике путы, усадил его и спросил, откуда он родом и как его звать.

– Я из уезда Цзяосянь, что в княжестве Цзяо, и зовут меня Сюй Чу, – отвечал ему великан. – Когда поднялся мятеж, я собрал всех своих родственников – несколько сот человек, мы построили крепость и обороняемся там. Однажды пришли мятежники. Я швырял в них камнями и ни разу не промахнулся. Мятежники отступили. Потом они пришли опять. В крепости не было провианта. Я заключил с ними мир и предложил обменять быков на рис. Они принесли рис и угнали быков, но все быки прибежали обратно. Тогда я взял за хвост по одному быку и потащил их к мятежникам. Но они испугались и ушли, не посмев даже взять быков. Так я охраняю это место, и здесь не бывает никаких происшествий.

– Я давно слышал ваше славное имя, – сказал Цао Цао. – Не согласитесь ли вы пойти ко мне на службу?

– Это мое давнее желание, – отвечал Сюй Чу.

Сюй Чу представил Цао Цао всю свою родню. Цао Цао пожаловал ему чин ду‑вэя и щедро наградил его. Хэ И и Хуан Шао были обезглавлены. В Жунани и Иньчжоу был полностью водворен мир, и Цао Цао возвратился домой.

Встретившие его Цао Жэнь и Сяхоу Дунь рассказали, что лазутчики доносят о том, что воины Сюэ Ланя и Ли Фына разбрелись из Яньчжоу в разные стороны в поисках легкой добычи и что пустой город можно взять с одного натиска.

Цао Цао повел войска на Яньчжоу. Для Сюэ Ланя и Ли Фына это явилось полной неожиданностью; им пришлось выйти из города и принять бой.

– Я хочу схватить их в ознаменование нашего знакомства, – сказал Сюй Чу и бросился вперед.

Навстречу ему выехал Ли Фын. После второй же схватки он был сбит с коня. Сюэ Лань попытался было вернуться в город, но у подъемного моста путь ему преградил Ли Дянь, и Сюэ Ланю ничего не оставалось, как отступить в Цзюйе. Цао Цао вторично овладел Яньчжоу, а затем по совету Чэн Юя двинулся в новый поход и подошел к Пуяну. Чэнь Гун попробовал было уговорить Люй Бу не вступать в сражение, пока не соберутся его военачальники, но тот не захотел и слушать. Размахивая алебардой и осыпая врага бранью, Люй Бу повел свое войско вперед. Навстречу ему выехал Сюй Чу. Они выдержали двадцать схваток, однако победа не давалась ни тому, ни другому.

– Одному человеку не одолеть Люй Бу! – сказал Цао Цао и послал на помощь Дянь Вэя. Тут слева ударили Сяхоу Дунь и Сяхоу Юань, справа – Ио Цзинь и Ли Дянь; Люй Бу, не выдержав натиска, повернул вспять. Но богач Тянь, наблюдавший за ходом сражения с городской стены, увидел, что Люй Бу возвращается, и приказал поднять мост. Напрасно Люй Бу шумел и требовал, чтобы открыли ворота, – Тянь в ответ твердил:

– Я уже сдался Цао Цао!

Люй Бу увел войска в Динтао. Чэнь Гун через восточные ворота вывез семью Люй Бу и ушел сам. Цао Цао занял Пуян и простил Тяню его прежнюю вину.

– Люй Бу – это свирепый тигр, – говорил Лю Е, обращаясь к Цао Цао. – Хоть сейчас опасность и миновала, его нельзя оставлять в покое.

Цао Цао приказал Лю Е и другим военачальникам защищать Пуян, а сам повел войско к Динтао и расположился там лагерем.

В городе находились только Люй Бу, Чжан Мо и Чжан Чжао. Гао Шунь, Чжан Ляо, Цзан Ба и Хоу Чэн рыскали в поисках провианта и еще не вернулись.

Цао Цао стоял у Динтао, но наступления не начинал. К этому времени созрела пшеница, воины стали жать ее. Лазутчики донесли об этом Люй Бу. Он решил выступить первым, но посмотрел на густой лес возле лагеря Цао Цао, испугался и повернул обратно.

– Люй Бу заподозрил, что в лесу засада, – сказал Цао Цао своим военачальникам. – Расставьте там побольше знамен, чтобы не рассеялось его заблуждение, а к западу от лагеря за дамбой спрячьте отборные войска. Люй Бу непременно захочет сжечь лес, тут мы отрежем ему путь и возьмем в плен.

Цао Цао оставил в лагере полсотни барабанщиков, приказав им изо всех сил бить в барабаны. Потом он согнал в лагерь жителей из окрестных деревень и велел им погромче шуметь. Отборные войска его расположились за дамбой.

На следующий день Люй Бу с большой армией подступил к лагерю Цао Цао. Издали заметив в лесу знамена, он приказал поджечь лес со всех сторон. Но там никого не оказалось. Поняв свою ошибку, Люй Бу решил ворваться в лагерь, но крики и грохот барабанов испугали его. Пока он раздумывал, затрещали хлопушки и выскочили скрывавшиеся за дамбой воины. Люй Бу увидел, что ему не справиться с ними, и бежал в поле. Его военачальник Чэнь Лянь был убит стрелой, выпущенной Ио Цзинем. Люй Бу потерял две трети своих воинов. Уцелевшие от разгрома войска принесли Чэнь Гуну весть о поражении.

– Трудно оборонять незащищенный город, – сказал Чэнь Гун. – Лучше нам уйти.

И он вместе с Гао Шунем и семьей Люй Бу ушел из Динтао. Цао Цао со своими победоносными войсками так легко занял покинутый город, как раскалывают бамбуковую палочку.

Чжан Чао перерезал себе горло, Чжан Мо перешел к Юань Шу. Так все земли Шаньдуна оказались в руках Цао Цао.

При отступлении Люй Бу встретился со своими военачальниками, возвращавшимися с провиантом. Разыскал их и Чэнь Гун.

– Хотя силы мои сейчас и невелики, но все же я разобью Цао Цао, – сказал Люй Бу и повел свое войско обратно.

Правильно говорится:

Обычное дело солдата – победа и пораженье.

Кто знает, когда ему снова придется идти в сраженье!

О том, как сражался Люй Бу, вам расскажет следующая глава.