Пусть боги борются с глупостью

Стратагема 27 охватывает «хитрость, состоящую в том, что умный надевает на себя личину глупца».

Что касается применения стратагемы 27 против врага, то созвучные ей мысли мы находим уже у Сунь-цзы. Первая из «двенадцати военных уловок» гласит: «Если можешь, показывай противнику, будто не можешь» [ «Сунь-цзы», гл. 1.7: «Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 122]. Сообразно данному пути трактат 36 стратагем (Сокровенная книга о военном искусстве) советует: «Лучше сделать вид, что ничего не знаешь и не хочешь ничего делать, чем делать вид, что владеешь знанием, и действовать безрассудно» [ «Тридцать шесть стратагем: китайские секреты успеха». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Белые альвы, 2000, с. 142]. Тем самым хитрец руководствуется шиллеровскими словами: «Безумство, ты превозмогло… и сами боги против тебя не в силах устоять» [ «Орлеанская дева», III, 6: Шиллер, «Вильгельм Телль. Орлеанская дева». Л.: Лениздат, 1983, с. 241].

Пока не пришла пора действовать, нужно вести себя подобно увальню. В постоянных думах, не выказывая их никому, вынашивать тайком свои планы и делать приготовления к их воплощению, чтобы затем «как гром среди ясного неба внезапно сотрясти окрестности». В случае задействования стратагемы против недруга здесь могут преследоваться различные цели: защитить себя, безболезненно выпутаться из щекотливого положения, выиграть время, незаметно воспользоваться передышкой накануне выступления или — как на состязаниях, притворяясь выдохшимся, — усыпить бдительность соперника. Притворяясь глухим и немым, несведущим, изображая немощь, неосведомленность или разыгрывая безразличие, добиваешься того, что тебя перестают брать в расчет. Скрываешь все, что могло бы привлечь внимание ничего не подозревающего противника, одновременно являя себя словно на ладони с тем, чтобы он уверовал, будто ему нечего опасаться. Сгибаешься, чтобы затем вновь выпрямиться («и цюй цю шэнь»). Царит — у тебя в душе (в стане твоих войск) порядок, ты изображаешь разлад; находишься в полной готовности, а разыгрываешь беспечность; сыт, а притворяешься голодным; велик числом, а выказываешь покинутость; смел, а создаешь впечатление трусливого; здоров, а разыгрываешь хворого; пробудился ото сна, а выказываешь сонливость; знаешь кого-то, а делаешь вид, будто не знаешь (см.: Хань Банцин [1856–1894] «Жизнеописание шанхайских певичек» [доел. «Жизнеописание цветов на воде»: «Хай шан хуа лечжуань»], гл. 48. Тайбэй, 1974, с. 10); ведешь себя так, будто и мухи не обидишь, хотя на самом деле все далеко не так; что-то знаешь, а притворяешься несведущим (см.: Das Leben des Lazarillo von Tormes. Франкфурт-на-Майне, 1973, с. 28; [ «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения». Пер. К. Державина. Рассказ третий: Плутовской роман: XVI–XVII вв. Москва, «Фирма APT», 1992, с. 40]; жив, а притворяешься мертвым — и т. д. Притворства самого разного рода должны убаюкать противника, чтобы у него сложилось соответствующее впечатление и он действовал нужным вам образом.

Согласно пекинскому исследователю стратагем Ли Бинъяню, стратагему 27 можно использовать для подготовки нового нападения «и-туй цю-цзинь» («отойти, чтобы перейти в наступление»; см. французское выражение «reculer pour mieux sauter» в значении «взять разгон, чтобы лучше прыгнуть», и стратагему 36) или для передачи противнику права первого выстрела, чтобы затем перехватить инициативу («хоу фа чжи жэнь»).

Бестолковость можно разыгрывать весьма естественно, а также довольно сдержанно, например, в случае угрозы быть втянутыми в спор между различными сторонами, когда поддержка одной из сторон пойдет вам только во вред. Тогда представляешься глуповатым, незнающим, ничего не смыслящим для того, чтобы стороны потеряли всякий интерес к такому Дурню. И если придется лгать, это сойдет вам с рук. Тем самым можно рассчитывать, что вас оставят в покое.

Другая разновидность разыгрывания бестолковости связана с тем, что стоящее на пути к основной цели затруднение не замечают и обходят его каким-то образом, дабы не возиться с ним. Тем самым выигрывается драгоценное время для сосредоточения усилий на основной цели. Разыгрываемая бестолковость может также состоять в том, что ведешь себя, словно не понимаешь сути происходящего, например, когда от вас ожидают или требуют определенных шагов, которые вы сами хотели бы предотвратить. Прикидываясь несведущим, вы противодействуете происходящему без угрозы быть призванными к ответу.

«У армии две возможности избавиться от военачальника: неповиновение приказу или бестолковое его исполнение. Оба способа пускают в ход», — говорил вице-премьер российского правительства Шахрай (Бильд. Гамбург, 6.01.1995, с. 2), ссылаясь в этой связи на Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны Ярослава Гашека (1883–1923). К этой стратагеме прибегают также в случае выходящего за нормы общественных приличий поведения, когда нарушитель разыгрывает из себя дурака («чжуан хань») и заверяет всех, что «не знал» и «понятия не имел». Участившееся использование такого поведения в попытке избежать ответственности с прискорбием отмечает Китайская молодежь [Чжунго циннянь бао] (Пекин, 19.09.1998, с. 2). В таких случаях стратагема 27 выступает как стратагема бегства.

Своим необычным поведением можно вполне сознательно способствовать разладу, который лил бы воду на вашу мельницу (см. стратагему 20). Можно также иметь выгоду подобно той, которую получает владелец мелочной лавки, обсчитывающий покупателей при сдаче — естественно, не всегда, а изредка, причем непременно в их пользу. Получая 10 юаней, он дает сдачу со 100 юаней. Когда же ему указывают на ошибку, он убежденно говорит: «Ну, что вы! Как я мог напутать с такими простыми цифрами?» Торговец начинает слыть простаком, чего и добивался: зато дела у него идут лучше, нежели у конкурентов. «Своей притворной невнимательностью он обращает к собственной выгоде человеческую жадность до малого барыша», — отмечает наньцзинский Вестник услуг (Фуу даобао) в 27-м очерке своей рубрики «36 стратагем сегодня».

Когда перед вами разыгрывают болвана во всех возможных ипостасях, постарайтесь не «терять головы»:

— не действуйте безрассудно. Еще Сунь-цзы предупреждал: «кто… легкомысленно относится к противнику, непременно сам станет его добычей» [ «Сунь-цзы», 9-18 («Использование войск» («Син цзюнь»): «Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 177]. А немецкий писатель Эрих Кестнер (1899–1974) советует: «Будь глупым, но с умом. Чем глупее, тем умнее»;

— нельзя, убаюкивая противную сторону мнимой бестолковостью, вдруг выказать спесь или властность. «Самодовольное войско наверняка будет разбито», — предупреждает Бань Гу (32–92) в своей «Книге [о династии] Хань» (Хань шу);

— также не пристало проявлять легкомыслие и неосторожность. «Для полководца существует пять опасностей», — говорится в Сунь-цзы (гл. 8), в том числе «если он будет искать смерти, он легко может погибнуть… если он чересчур вспыльчив, его легко можно рассердить» [ «Сунь-цзы», 8.7 «Девять изменений» («Цзю бянь»): там же, с. 170];

— сама «бестолковость» должна быть выверена до мельчайших подробностей, ибо нередко при такой игре чаще выдают себя не большие, а весьма незначительные «подвохи».

Если вместо бестолковости хотят показать себя человеком высокого интеллекта, это можно сделать без всяких опасений: «Стоит тебе просто ничего не говорить, все посчитают это признаком высокого коэффициента умственного развития — IQ» (Берт Рейнольде (Reynolds), американский киноактер: Шпигель. Гамбург, № 18, 1998, с. 219). Однако часто разыгрывание ума может обернуться глупостью. Все же не следует забывать слова Конфуция: «То, что ты знаешь, считай тем, что ты знаешь, а то, чего ты не знаешь, считай тем, что ты не знаешь. Вот это и есть [подлинное] знание» [ «Лунь юй», 2.17].

Мнимую бестолковость посредством различных приемов можно представить поразительно достоверной, например:

— когда ведете себя в соответствие с ожиданиями или чаяниями противной стороны, для чего вам, естественно, необходимо знать, что ей надобно. Всякий рассчитывает на исполнение своих желаний. И когда такое случается, от радости обычно бывает недосуг удостовериться, все ли здесь чисто. Точно сообразуя свое поведение с тем, на что рассчитывает противник, его можно легко одурачить. Например, кто-то хочет что-либо сделать, не встречая возражения или сопротивления, вы просто сохраняете равнодушное спокойствие, и он этим довольствуется. Ни в чем не заподозренные, вы осуществляете свои замыслы, расстраивающие то, к чему приступил ваш противник;

— когда поступаете в точном соответствии с чаяниями противника, но с иным от противника расчетом, в результате чего тот неожиданно попадает впросак. В Китае подобный образ действий именуют «идти навстречу пожеланиям противника, но в действительности противодействовать его намерениям» («шунь ци и эр ни ци чжи»);[364]

— когда в определенных обстоятельствах приходится действовать вопреки рассудку, дабы вас сочли за глупца. В этом случае стратагема 27 разыгрывается самым что ни на есть естественным образом. Когда соперник Пан Цзюань (IV в. до н. э.) решил погубить его, Сунь Бинь притворился безумцем, съев на глазах Пан Цзюаня дерьмо, которое тот поднес ему за столом. Это убедило Пань Цзюаня в сумасшествии Сунь Биня и позволило тому выжить. Позже ему удалось бежать в удел Ци и отомстить Пан Цзюаню (см. 2.1, 4.1, 4.2).

Опасности стать жертвой стратагемы 27 можно избежать неустанным наблюдением за противником. Нужно уметь распознавать еле заметные признаки проведения неприятелем стратагемы 27. В отношении военных действий Сунь-цзы дает некоторые указания по этому поводу: «Если речи противника смиренны, а боевые приготовления он наращивает, это значит, что он готовит наступление» [ «Сунь-цзы», 9-14 «Использование войск» («Син цзюнь»): «Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 175]; «если противник, не понеся урона («у юэ»),[365]просит мира, это значит, что у него есть тайные замыслы» [там же, с. 176] и т. д. Если удается разгадать проведение противником стратагемы 27, ее можно расстроить внезапным разоблачением ведущейся им игры, не дав тем самым ему опомниться. Естественно, надо располагать достаточными уликами, чтобы противник не смог отвести обвинение в использовании им стратагемы 27. Самый утонченный способ расстройства стратагемы состоит в обращении разгаданной хитрости против того, кто ее и замыслил. Тогда действия противника усиливают принимаемые вами контрмеры и тем самым терпят крах.

Date: 2015-12-13; view: 374; Нарушение авторских прав