Мясник среди вегетарианцев

Мясник Жэнь Фэнцы, т. е. Бешеный Жэнь, устраивает пир в честь своего дня рождения, на который собирается целая толпа его собратьев по цеху. Во время пиршества мясники обращаются к хозяину с просьбой одолжить им денег. «Я и так прошлым летом ссудил вам достаточно средств. Куда же все подевалось?»

Те отвечают: «Все израсходовали. Недавно невесть откуда у нас объявился некий даос по имени Ma Даньян. Он всех в округе отучает от скоромной пищи, так что ныне все питаются овощами». Жэнь тогда сказывает: «А разве не говорится, что «лишить человека средств к существованию — все равно, что убить его отца с матерью»?»[310]И собравшиеся решают убить даоса. Это дело поручают доказавшему свое превосходство в силе Жэню. Протрезвев поутру, он решает тотчас отправиться в путь. Жена отговаривает его от задуманного: ведь он даже не знает даосского святого. Поначалу Жэнь, заподозрив, что та как-то связана с даосом, пробует утихомирить жену. Но та остается непреклонной. И тут Бешеный Жэнь, как пишет Ван Чжиу в своем предисловии к пьесе юаньского драматурга Ma Чжиюаня (1250–1321) «Ma Даньян трижды обращает в веру Бешеного Жэня» («Ma Даньян чжи саньди Фэнцзы») (Словарь для профессиональной оценки старинных пьес. Сиань, 2-е изд., 1989, с. 177), прибегает к уловке. Он говорит своей жене: «Между мной и тем парнем никогда ничего не было. Вражды у нас нет. Зачем бы мне убивать его? В тех местах выращивают чудных свиней. И боюсь, как бы другие мясники меня не упредили. Поэтому я и вызвался убить этого господина. На самом же деле я еду покупать свиней. Наточи-ка нож и вскипяти воду для снятия шкуры, а я вскорости доставлю свиней». Жене и невдомек, «что здесь совершается уловка» (Ван Чжиу), посему, более не прекословя, она принимается за то, что ей велели. «Женская природа сродни воде, — говорит Жэнь, оставшись один. — Достаточно пары слов, и вот моя старуха уже успокоилась».

Оболочкой цикады здесь служит отвлекающий план покупки свиней, и этого оказалось достаточно, чтобы убедить жену («ци и ци фан», см. 16.18).[311]Указанный план отвлек все ее внимание, что позволило Бешеному Жэню беспрепятственно взяться за выполнение задуманного. То, на чем Жэнь провел свою жену, было высосано им из пальца, и, значит, перед нами еще одна уловка, стратагема 7. Примечательно, что в этой связи сам Жэнь употребил слово не «обман», а «уловка» (цзи). Это еще раз доказывает, что китайцы включали ложь в разряд стратагем. Выбирая слово «уловка», Жэнь делает упор без всякого усилия на целесообразности предпринимаемых действий. Если бы он прибег к китайскому слову, означающему «обман» вроде «хуанъянь», то тогда использованный прием носил бы оттенок нравственного порицания, поскольку «ложь» и у китайцев исстари пользовалась дурной славой, хотя и не составляя для них никогда, помимо стратагем, главного предмета размышлений.

Date: 2015-12-13; view: 370; Нарушение авторских прав