Официальные версии происхождения рака

На самом деле приведенная выше классификация не совсем полная. А именно в ней недостает одной стадии, которую официально включают в число «несомненно» патологии, требующей наблюдения у онколога. В то же время расплывчатая формулировка ее признаков, да и обилие медицинских фактов, делающих ее «необязательно» раком, создают атмосферу ее непризнания очень многими маститыми специалистами. Стадия эта – предрак.

Что имеют в виду врачи, упоминая это слово? Прежде всего, они говорят в таких случаях о наследственных факторах риска. Существует одна явная, но не прослеживаемая однозначно закономерность. А именно: достаточно часто исследование семейной истории (семейного анамнеза, выражаясь научно) больного обнаруживает наличие в ближайших поколениях его предков случаев заболевания точно таким же типом рака. К группе повышенного риска относятся пациенты, в фамильной истории которых насчитывается более одного факта подобного совпадения. Поскольку злокачественные клетки по сути обладают всеми признаками генетических мутантов», полностью отвергать эту версию едва ли разумно. Но и на абсолютную истину ей претендовать не приходится, поскольку такую злокачественную «предысторию» можно проследить не более чем в 7 % всех случаев онкозаболеваний в мире. Если не прибегать к натяжкам, разумеется. Доктор А. Г. Кнадсон, например, выделяет аж 50 видов передающихся по наследству опухолей[1]. И тут же делает оговорку, что они же в равной степени могут возникать спонтанно.

Кроме того, ни один специалист в мире не сможет перечислить причины, по которым у одних из пациентов группы риска ожидаемое заболевание формируется, несмотря на все превентивные меры, а у других – нет. Даже если он является ярым поборником «наследственной» теории. Эти причины науке пока, как ни крути, неизвестны.

Впрочем, генетическая теория объясняет по крайней мере склонность рака рецидивировать. Ту самую тенденцию, из‑за которой любой пациент онкологического отделения может считаться вылеченным лишь по истечении пятилетнего периода после успешной операции. Более того, ту самую причину, по которой наука онкология – единственная из всех отраслей медицины! – подсчитывает коэффициенты выживаемости больных раком не вообще, а в течение тех же самых пяти лет.

Да, именно так: любая онкологическая статистика, в которой зафиксирован результат выживших после применения какой‑то терапии, подразумевает число тех, кто не умер благодаря ей от рака за последующую «пятилетку». Удручает, не правда ли?

Но не только вероятность наследственной склонности генов к мутациям считается предраковым состоянием (научный термин – облигатный предрак). Помимо него различают еще факультативный пред рак – немалое количество приобретенных заболеваний, особенно хронического характера, которые со временем могут вызывать злокачественное перерождение тканей. Дисгормональная гиперплазия протоков молочной железы, атрофический гастрит, папиллома, эрозия шейки матки, неспецифический язвенный колит, киста, кожный рог, аденоз и склерозирующий аденоз, подслизистый фиброз, кератоакантома… и т. д. и т. п. – несметное количество терминов, от которых желтуха наступает сама собой даже у здоровых людей. Полный список таких заболеваний насчитывает около сотни пунктов – и нет смысла перечислять их здесь, тем более все. Если учесть при этом, что в число рисковых генетических аномалий входят и врожденные пороки развития скелета и органов, ощущение неопределенности в вопросе только усилится.

Что ж, в таком случае имеет смысл прояснить хотя бы принцип, посредством которого обычная клетка организма превращается в потенциальную грозу для него. То есть, оставив на время вопрос «почему?» перейти к вопросу «как?».

Прежде всего, следует понимать, что в организме человека каждую секунду гибнут, зарождаются и растут мириады клеток. И далеко не все новые клетки рождаются «нормальными», то есть ровно такими, как и положено для этого вида тканей. Причин тому много, и все они естественны: человек заболел и проходит терапию антибиотиками, он изменил резко свой рацион, распорядок дня, подвергся сильному эмоциональному или физическому стрессу, не выспался, наконец. Абсолютно любые события, происходящие вокруг нашего тела, отражаются в нем изменениями внутренней системы нейрогуморальной регуляции. А это – механизм очень мощный, и он вполне способен влиять на состав и форму новых клеток хотя бы потому, что именно он является прямым инициатором процесса их деления.

Таким образом, спонтанные нарушения морфологии клеток происходят довольно часто. Однако в норме такие клетки погибают быстро, согласно универсальному для всех типов клеток механизму апоптоза – самоликвидации клеток, программируемой клеточной смерти.

Апоптоз обеспечивается и регулируется множеством различных систем организма, в числе которых находятся и упомянутая нейрогуморальная регуляция, и иммунитет. Одна из основных функций апоптоза заключается именно в своевременном странении инфицированных, старых, поврежденных, аномальных клеток. Клетка просто распадается на отдельные фрагменты, заключенные в мембрану из плазмы, а эти фрагменты в течение часа‑полутора поглощаются макрофагами без развития воспаления.

В зависимости от причины, по которой системы организма «забраковали» ту или иную клетку, путь активации процесса апоптоза бывает разный. В нашем случае речь идет о клетках, не способных выполнять требуемые функции. За их уничтожение, равно как и за устранение инфицированных клеток, отвечают так называемые цитотоксические Т‑лимфоциты. Сокращенно их еще называют Т‑лимфоцитами, или Т‑киллерами. Это уникальные агенты иммунной системы, выполняющие «обязанности», с которыми не могут справляться лейкоциты, – обнаружения бактерий и вирусов в самих клетках организма. Вырабатываются они в тимусе – вилочковой железе, расположенной в верхней части грудной клетки, сразу за грудиной, – и являются единственным для иммунитета механизмом принудительной деструкции (убийства, если называть вещи своими именами) собственных клеток организма, поскольку прочие способны определять только чужеродные элементы.

Многие ученые усматривают высокую смертность от опухолей легких именно в разрезе тесной взаимосвязи между гибелью тимуса в результате облучения и, следовательно, прекращением выработки Т‑киллеров. Напомним, первое место среди смертей от рака в Восточной Европе уверенно держит рак легких. Формально говоря, причиной тому может быть не только сама распространенность этого вида рака или, допустим, его какое‑то особенно тяжелое течение потому, что большинство больных – курильщики. Вполне вероятно, если верить иммунологам, это обусловлено и тем, что ничто не угнетает специализированную железу – «убийцу рака» – сильнее рентгена. А направлены ионизирующие лучи при лечении рака легких непосредственно на тимус – надо же, какое странное совпадение!

Потенциально злокачественные клетки в абсолютном большинстве уничтожаются и выводятся Т‑лимфоцитами. Однако в какой‑то определенный момент эта налаженная схема дает осечку. То ли по причине сбоев в работе иммунной системы, то ли потому, что раковые клетки в процессе борьбы с нею тоже проходят своеобразный естественный отбор. То ли, наконец, из‑за нарушений тех факторов активации апоптоза, которые заложены внутри самих клеток… Так или иначе, не «убитая» вовремя Т‑киллерами аномальная клетка начинает быстро изменяться и развиваться, утрачивая общие с основной тканью черты и приобретая взамен другие. Одно из особых средств «самозащиты» злокачественных клеток – это специфические антигены, призванные «обманывать» Т‑лимфоциты в дальнейшем. Больше ни одна нормальная клетка, ткань или орган тела эти антигены вырабатывать не умеет. Умно. Даже слишком умно – для несформированных, упрощенных, дегенеративных клеток рака, не правда ли?

Дальнейший сценарий всегда одинаков: раковые клетки крайне редко достигают зрелости, поэтому на снимках их ядро и выглядит таким крупным (у зрелых форм ядро уменьшается по мере роста). Зато делятся они безостановочно и в «ускоренном темпе», поскольку естественные механизмы регуляции им больше не помеха. Нарушение механизма их деления доказано – у злокачественных клеток этот сектор ДНК всегда оказывается поврежден, какую опухоль на анализ ни возьми после удаления.

Между степенью зрелости клеток опухоли и скоростью ее распространения существует четкая взаимозависимость: чем хуже они сформированы, тем агрессивнее прорастает опухоль и тем раньше и обильнее метастазирует.

Обнаружение связи между нарушением апоптоза и развитием онкологических заболеваний позволило ученым выдвинуть наряду с «наследственной» «иммунную» гипотезу происхождения рака. Потенциально злокачественные клетки присутствуют в организме каждого человека постоянно. А за их «неразмножение» и пребывание в относительно стабильном состоянии отвечают тела иммунитета. В таком случае логично предположить, что неправильная работа одних напрямую ведет к противоестественному росту других.

Исследования механизма клеточной смерти начались еще в 1960‑х гг., а термин «апоптоз» был официально принят в 1972 г. В 2002 г. группа британских ученых из Кембриджской лаборатории молекулярной биологии была награждена Нобелевской премией за многолетние (с 1974 г.) и исчерпывающие исследования этого процесса.

Интерес научного мира к данной проблеме понятен. Он дает реальный шанс получения ответов на два основных вопроса: может ли укрепление иммунитета способствовать снижению риска заболеваемости раком и, главное, возможно ли использовать искусственные стимуляторы иммунитета и собственные Т‑лимфоциты организма для уничтожения раковых клеток?

Следует отметить, что уже в настоящее время был проведен с весьма обнадеживающим результатом ряд экспериментов. Размноженные искусственным путем в лабораторных условиях собственные Т‑лимфоциты больного вводились ему же внутривенно. В результате такой вторичной иммунизации организма неизменно наступала ремиссия опухоли. В то же время она была обычно непродолжительной, и массовая гибель злокачественных клеток достигалась далеко не во всех случаях. Потому пока что этот метод не составляет альтернативы для химиотерапии или радиоактивного облучения.

Следует оговориться сразу, что самой распространенной является наследственно‑мутационная теория развития рака. Однако наряду с этой и иммунологической концепцией, выработано множество других, основанных на не менее масштабных исследованиях. Например, многие специалисты признают определенно прослеживаемую взаимосвязь. Существует она между усилением давления на естественную биохимию клеток со стороны химических внешних раздражителей и ростом числа заболеваний раком. Аналогичным образом роль увеличения радиационного фона в абсолютном большинстве крупных городов тоже не может быть списана со счетов.

Не отстает и вирусология: ее современные достижения позволяют обнаруживать в целом ряде злокачественных опухолей присутствие вирусов, причем обычно одних и тех же. Американскими фармакологами и генетиками была разработана, на основании вирусной теории происхождения рака, первая в мире вакцина против него. Правда, только одного из его видов. Увы, с течением времени становится все более очевидным ее разрушительное воздействие на иммунитет, однако к вопросам критики мы перейдем несколько позже. А пока что нужно еще закончить с теориями.

Итак, причиной формирования злокачественных опухолей могут стать:

• мутации ДНК клеток;

• нарушения в работе иммунной системы;

• определенные виды вирусов, обладающие способностью увеличивать вероятность злокачественного перерождения клеток;

• постоянное ионизирующее излучение окружающей среды, особенно если оно превышает естественный фон хотя бы на порядок;

• неконтролируемое увеличение доли синтетических материалов и химически активных веществ в среде обитания человека;

• острые и в особенности хронические травмы органов и тканей, а также длительные травмирующие воздействия на них любого качества;

• нарушения формирования, роста и размножения эмбриональных клеток организма, которые приводят к сохранению этих клеток в тканях и последующему их перерождению в злокачественные;

• и наконец, полиэтиологический сценарий развития рака подразумевает совокупность воздействий всех или некоторых из перечисленных выше факторов риска – то есть полагает обоснованными и потенциально канцерогенными их все.

Итого получилось восемь только признаваемых официальной наукой теорий канцерогенеза. И в каждой из них существуют пробелы. В частности, ни одна из них не может пока дать внятное объяснение тому факту, что злокачественные клетки вырабатывают антитела к агентам иммунитета. Ведь понятно, что подобный механизм для собственных, пусть даже видоизмененных тканей организма, мягко говоря, странен. Или по какой причине все онкоспецифические антигены, вырабатываемые организмом, имеют эмбриональное происхождение?

И наконец, очень важный вопрос, остающийся без ответа (а ведь его ждут от иммунологов, и ждут с нетерпением!): каким образом иммунная система каждый раз «ухитряется» пропустить начало митоза злокачественных клеток, если до определенного момента они от нее не «маскируются»? Напомним, мы уже говорили о нарушении механизма апоптоза – но как или почему он нарушается, «не ведает» ни одна из названных выше концепций…

Наряду с ними существует и еще одна, отсутствующая в этом списке. Теория эта – социальная. Она относится к числу самых «старых», поскольку взгляд на рак как на заболевание, обусловленное особенностями быта и степени обеспеченности человека, сформировался едва ли не в эпоху западноевропейского Средневековья. Но дело в том, что базовые постулаты социальной теории менялись – синхронно с наступлением изменений в общественном укладе. Вплоть до середины XVIII века ее сторонники связывали развитие рака с получением человеком травм, их общим количеством и возможностями полноценного лечения. В этот период рак считался болезнью бедноты и обладал чертами современной «травматической» теории. Однако фактическая распространенность злокачественных опухолей брала свое. И постепенно суть концепции изменилась до прямо противоположной – чем благополучнее общество, тем выше и разнообразнее в нем онкологическая статистика. А стало быть, в данное время она перекликается сразу с двумя версиями – «химической» и «радиологической».

Нужно отметить, что определенная закономерность такого рода существует: из столетия в столетие самым высоким в мире остается уровень заболеваемости раком в Дании.

Еще в XVII веке королева Франции Анна Австрийская, мать короля‑Солнца Людовика XIV, болевшая раком груди, выписывала оттуда лучших, так сказать, онкологов своего времени – монахов и монахинь ордена бегинов, славившихся умением лечить это заболевание.

Сравним: ведь и уровень жизни граждан этой страны в наше время тоже один из самых высоких в мире. И потом, в роковом рейтинге по частоте заболеваемости ни одна из развивающихся стран в первую десятку не входит. Верхние позиции в этой статистике занимают исключительно страны – лидеры и в мировой экономике. Другое дело, что просто условиями жизни объяснять такие результаты – это слишком общо. А конкретизирующие факторы входят в число других теорий. Таким образом, в настоящее время эта концепция неактуальна.

Однако независимо от того, восемь там версий рассматривается, девять или и того больше, – ощущение, что подобное «изобилие» берет начало вовсе не от знания, крепнет с каждой минутой… Гораздо больше похоже, что факторы развития рака ищут везде лишь потому, что представления не имеют, где нужно искать на самом деле.