Золотая рыбка от депрессии

Вакуум подразделяется на технический и физический. Есть еще много разновидностей, но все равно смысл этого слова «пустота». И физическая пустота, которая сейчас переполняла Таню, не имела никакого отношения к современной науке. Ее жизнь стала без цвета и без запаха по внутреннему ощущению.

Муж умер, и после его кончины выяснилось, что это был хороший, скромный человек, умеющий любить и ценить свое счастье. Он не мешал, не давлел, старался всем угодить и, наверное, поэтому был неоценен Танькой, которая мечтала о брутальном самце‑завоевателе.

Оставшись одна в квартире, вдовушка почувствовала, что сойдет с ума. если не заполнит эту пустоту.

Идейные родители давно уже были неинтересны, и их разговоры о том, что можно‑нельзя, хорошо‑плохо, вызывали у нее изжогу. Каждый день она мысленно благодарила мужа, что он приобрел для них отдельную квартиру. Ведь сходить с ума при родителях занятие куда менее рискованное и почетное, чем в одиночестве в огромной хате.

Целыми днями у Таньки разрывался домашний телефон. Подруги узнавали главные события: плакала ли сегодня, когда проснулась, что собирается делать. За всеми делами девушка совсем забросила университет. А ведь она училась на третьем курсе журналистики с легкостью и большим воодушевлением.

Я институт культуры практически не посещала, потому что с двумя театрами и музыкальным училищем просто не успевала туда доехать.

Танька вполне успевала полдня проводить в универе и полдня – на телевидении. Но она потеряла интерес к учебе.

– Что, правда, бросила? – удивилась «вечная студентка» Светка. – Ну и ладно. Потом закончит. Возьмет академический отпуск и закончит.

– У нее депрессия! – понимала я подругу. – Мухаммед неизвестно когда вернется, а тут еще вдовой стала в двадцать один год, – конечно, будешь чувствовать себя никому не нужной. И это в разгар молодости!

Света не долго думала. Когда долго думаешь, возникает много вариантов. А первую и единственную мысль Светка называла «озарение».

– Ей надо родить, – вдруг осенило подругу.

– Зачем? – не поняла я.

– Тогда ей будет чем заняться. – сделала логичный вывод Светка. – Точнее, кем… Большинство женщин так делают. Заодно привязывают к себе мужчину.

– У Мухаммеда и так трое детей. И что‑то не сильно они его к себе привязали, – усомнилась я в разумности идеи.

– Все равно от них он никуда не денется. Многие колясочницы только с виду такие пай‑мамочки. За их видимым «чадолюбием» скрываются вполне корыстные мотивы.

– Ага! Получить орден «Мать‑героиня» и тридцать рублей социального пособия.

– Ну, для кого‑то даже это является аргументом. Разберем ситуацию твоей подруги – у нее хандра, тоска, депрессия. Она не может быть с тем. кого безумно любит. А родить от такого – словно кусок от него отщипнуть. И этот кусок уже ее собственность. Он не отнять его не может, не затолкать обратно. Ему уже придется мириться с таким раскладом.

Я призадумалась. А ведь верно говорит! Ребенок от любимого – это инвестиция в длительные отношения. Жизнь меняется, никто не знает, что с твоим возлюбленным случится через год, – может, он разведется и уйдет к ней. может, станет знаменитым и уважаемым человеком и прославит свой род.

– Годится как вариант. – одобрила я. – Правда, есть одно «но». Неизвестно, когда Мухаммед вернется, так она может в старых девах всю жизнь просидеть.

– Ерунда. Она уже была замужем, поэтому может делать все. что хочет. Галочка поставлена – ее уже никто не назовет старой девой.

– И тем не менее время идет, молодость уходит. Надо ее куда‑нибудь вытащить.

Это предложение было по адресу. Вытащить, втащить, прогулять, выгулять, проветрить, растрясти – все было к Светке.

Унылая, но пышущая здоровьем Таня подъехала к нашему перекрестку и опасливо взглянула на мою подругу:

– А это не стрёмно?

– Расслабься! Если нарвемся на придурков – выпрыгнем из машины прямо на ходу.

Идея Светки заключалась в том. чтобы останавливать частников на проезжей части улицы, садиться к ним и ездить по городу, развлекая водителя разговорами.

– Главное – не садиться к водителям с пассажирами. Если шофер один, то ему с нами тремя не справиться. Зато весело, все равно делать не фига.

Мне как раз было что делать, но. поскольку личная жизнь дала трещину, ничего не оставалось, как пуститься в разные авантюры.

Первый же частник оказался приятным дядькой на «Жигулях», который сразу пригласил нас на окраину Москвы к себе домой. Он хотел нас чем‑то удивить.

В практически пустой квартире был его друг, который даже растерялся, увидев незнакомую компанию девиц. Оба были совершенно потерянные по жизни, этакие рассеянные интеллигенты‑ботаники.

Это прозвище ему дала Светка еще в машине. И ведь угадала! Мужики оказались ихтиологами. И удивить нас они хотели… рыбами.

Но нас удивили не сами рыбы, а как их содержали. Честное слово, эти рыбы жили лучше, чем мы со Светкой!

Межкомнатную стену полностью заменял аквариум, доверху заполненный водой. Это было необыкновенное зрелище: рыбки тусовались вверх‑вниз, трава слабо трепетала под струями кислорода, подсветки создавали интим. Хотелось нырнуть туда русалкой и получить через корм порцию любви и заботы.

– У вас есть магнитофон? – безапелляционно спросила Светка и потрясла в воздухе кассетой. Ей не понравилась ценностная ориентация новых знакомых. Ей хотелось драйва.

…Часа через два всем надоело слушать бесконечную «О, флеш ин зе найт», и мужчины уже не знали, как от нас избавиться. Но Света категорично заявила – пока они не отвезут нас домой, мы с места не двинемся.

Приключение удалось, и на следующий день мы в том же составе снова вышли на дорогу. На этот раз остановился парень. Милый, светловолосый паренек на «Москвиче».

– Куда вас подвести? – спросил он.

– Мы просто катаемся, денег у нас нет. Если вам нужна компания, то с нами вам будет веселей! – проговорила заученный текст Танька, сунув голову в опущенное стекло.

– Садитесь, конечно, я вас покатаю.

– Твой вариант! – шепнула мне Светка, усаживаясь в машину.

– Нет, твой! Я давно хотела тебе признаться, что мне совсем не нравятся блондины.

– А чем вы занимаетесь? – громко спросила Таня, чтобы он не услышал, как мы его делим.

– Я – дрессировщик. Работаю в цирке. – ответил молодой человек и включил кассету. Оказалось Secret service.

У Светки увлажнились глаза – совпали вкусы плюс статус парня и наличие машины.

Мы поехали к нему домой на «Коломенскую». Парень продолжал нас удивлять – он жил один, родители, тоже цирковые, были постоянно в отъезде, квартира была огроменная, в престижном доме.

Оказалось, что у него так же, как и у ихтиолога, в квартире тусуются какие‑то непонятные друзья.

Во всю стену красовались фотообои, которые мы с непривычки приняли за символ роскоши. В квартире были три комнаты, барный столик и много‑много импортного алкоголя.

– Циркач мой! – четко определилась Светка и подключилась к истреблению спиртного.

Под утро народ устал гулять. Света уединилась с дрессировщиком в спальне, а нам с Танькой осталось только искать себе свободную кровать.

Но все лежанки оказались востребованы. Тогда Татьяна уселась на кухне читать книгу, дожидаясь открытия метро. А я нашла единственный узкий диван в прихожей и с наслаждением вытянула ноги.

Неожиданно кто‑то громоздкий плюхнулся на мой диван и сообщил, что он «викинг» и я должна ему «дать».

Оставшуюся часть ночи объясняла ему, что я девственница и про секс слышала только от подруг. Урод не отлипал, задавая провокационные вопросы типа: «Тогда что ты здесь делаешь?»

Я приложила максимум красноречия, чтобы убедить тупого и пьяного парня, что он – предел моих мечтаний и наш роман только начинается.

Под утро он сделал мне предложение, потому что я уже плакала. Особенно было обидно, что Светка прибилась к приличному и красивому артисту, а мне приходится отбиваться от больного на всю голову «викинга».

За одну ночь случилось два грандиозных события. Я чудом избежала позора, а у Светки начался роман.

Два дня она пропадала у циркача, пока он не отправился на гастроли.

Светку было не узнать – как в стихотворении Агнии Барто: «Стала ласковой и кроткой, ходит легкою походкой, по утрам поет, как птица…» Счастье нашло подругу ночью на дороге, в экстремальной ситуации.

Это был благополучный исход нашей идиотской затеи – никто никуда не завез, ни снасильничал, ни обобрал, ни побил, а подруга нашла свою любовь.

Мы с Танькой боялись, что Светка может испортить новые отношения раздолбайским поведением. Но она, как примерная невеста, целыми днями сидела дома и ждала звонка дрессировщика.

– Я кончаю от его профессии! – делилась Светка своими искренними чувствами. – Он сильный, смелый, терпеливый, уверенный в себе! Девки, я тащусь от него! Как представлю, что он в клетку с тиграми заходит, так сразу трусы мокрые!

– Да ты что? Он с тиграми работает? – поразилась Татьяна.

– Я не знаю с кем? не люблю вопросы задавать. Знаю, что с хищниками.

– Вот это да! – восхищенно произнесла я. потому что картина впечатляла.

Через три дня Светка наконец‑то узнала, с кем работает циркач. Он позвонил рано утром, и она его даже сперва не узнала.

– У меня трагедия. – голосом, полным скорби, произнес парень, – медведи промокли…

– Что? – не поняла Светка.

– У нас был переезд из одного города в другой без специального трейлера. И мои медведи намокли. Я же их сам по всей стране собирал, они мне все равно что дети…

Светка растерялась. Впервые она не была подкована и не знала, что ввернуть по теме.

– Ну… может, они высохнут? – предложила как вариант.

– Я их коньяком отпаивал, не дай бог? простудятся, – переживал дрессировщик. – У нас условия для перевозки животных ужасные! Такая нагрузка для них – по восемь суток переезды между городами.

Однажды медведица Ночка впала в спячку, мы ее еле‑еле растолкали, но она все равно отказалась работать. Любая экстремальная ситуация в пути сказывается на артистах. Они же как люди…

«Ночка, дочка, спячка, течка, случка» – подбирала в уме Светка похожие слова, чтобы как‑то утешить дрессировщика, но ничего по теме не подходило.

Ей так хотелось участвовать в жизни парня, что она готова была освоить новый для себя жанр.

– Хочешь, я приеду и помогу? – спросила она. затаив дыхание.

А парень словно и не понял, о чем она говорит:

– Нет? конечно! Ты же не цирковая.

И словами этими, словно хлыстом, отрезал себя от нее.

Терпения ждать вечного гастролера у нее уже не хватало. Дрессировщик звонил, но каждый разговор был только о медведях и их настроении.

– А мне что? – обижалась Светлана. – Хоть бы раз спросил, какая у нас погода, я ведь тоже могу намокнуть… Похоже, ему медведи дороже. Он даже имена путает – меня Дашей и Машей несколько раз называл. Я думала с бабами попутал, а он… с медведями!

Мы ржали над ней. Нам было очень весело, потому что у самих в личной жизни был полный швах.

Но тут грянула катастрофа.

Мокрые медведи даже рядом не плясали с такой неприятностью…

Светка забеременела.

Когда эмоции улеглись, мы собрались у Светки дома решать, что делать с этой оказией.

– Ты должна ему позвонить и обрадовать… или огорчить. – предложила Таня.

– Или дождись, когда он приедет, и скажи все в интимной обстановке. – обрисовала я как вариант.

Светка молчала и пыхтела сигаретой.

– Хочешь, мы скажем? Но он может испугаться, – сама с собой обсудила вариант Танюха.

– Или молча сделай аборт, если не хочешь рожать. – пыталась угадать я Светкины мысли.

Но она продолжала молчать и курила уже пятую.

– Какой срок беременности? – догадалась спросить Таня.

Светка затушила окурок и вальяжно произнесла:

– Да я откуда знаю…

Мы удивленно уставились на Светку – а календарик с отмеченными днями?

– Я не отмечаю месячные, мне некогда, – отвечала «сильно загруженная» работой и учебой Светка.

– Ну что ты пристала со сроком, какая разница?! – возмутилась я на Таньку. – Можно к врачу сходить, и там скажут. Да, Свет?

Светка закурила следующую сигарету и солидно ответила:

– Срок, может, и скажут… А вот отца вряд ли назовут.

Как выяснилось, на должность отца претендовали трое. Известный нам циркач – фанат медведей; друг моего возлюбленного тенора Александра, который в последний вечер так удачно завернул к нам на огонек. И третий товарищ, покрытый мраком тайны.

– Когда вы успели?! – удивилась я. припоминая подробности прощального вечера.

– Я выпила и уснула. Он спросил, можно ли со мной полежать? Я не ответила, потому что спала. Честно говоря, я ничего не помню. Но точно что‑то было.

– Уверена? – поинтересовалась Танька.

Светка выдержала театральную паузу, прошлась по комнате, хотела было поставить кассету с Secret service, но передумала.

– Да. Мы с ним потом еще один раз встречались… Но он мне не подходит.

– Что с ним не так? – заинтересовалась я подробностями.

– Профессия. Он – переворачиватель нот.

– Кто?! – в один голос воскликнули мы.

– Кто‑кто… Ноты переворачивает на концертах пианистов. Кто‑то же должен это делать. В Большом зале консерватории они и познакомились с твоим тенором.

В принципе позавидовать Светке можно было – богатый выбор отцов, целых три! У некоторых, как у меня, и на одного не наскребешь. А тут терцет!

– Да. Человек с такой творческой профессией вряд ли сможет обеспечить семью. Ну а третий‑то кто? – допытывалась я.

Светлана подошла к окну, приподняла двумя руками с подоконника небольшой круглый аквариум с единственной рыбкой и томно произнесла:

– Один очень‑очень известный человек…

– Да ты что?! – опять воскликнули мы.

– Но я не могу назвать его имени. Оно слишком известное. Это останется моей тайной.

Мы сидели и соображали, как раскрутить Светку на откровение.

– А откуда у тебя эта рыбка? Раньше ее не было. – ухватила я загадочную нить.

– ОН мне подарил в знак своей любви. Это редкая разновидность золотой рыбки, называется «звездочет». Ладно, вам скажу по секрету, но больше никому! Он – солист балета Большого театра. Но больше я ничего не могу рассказать.

Я смотрела на пучеглазую рыбку, и смутное сомнение по поводу солиста одолевало меня.

– А ты с ихтиологом после той вечеринки больше не встречалась? – приподняла я завесу тайны.

– Нет! – уверенно посмотрела мне в глаза Светка. – Ни разу! Правда, один раз он мне позвонил, мы сходили в ресторан, но потом ничего не было.

Мы сделали вид, что поверили.

– Так, может, родишь, раз гены такие удачные: будет или смелым, или прыгать высоко! – воодушевилась я.

– А если девочка? – охладила наш пыл Таня.

Мы призадумались.

– Если девочка – тогда сложнее. Вырастет, надо думать, как ее замуж спихнуть.

Светка подумала и категорично заявила:

– Нет, с девками проблем много, лучше парень.

Я смотрела в телескопические глаза рыбки и сильно сомневалась. Выпуклый взгляд рыбешки напоминал умные и водянистые глаза ихтиолога. Ну почему же она не признается? Вполне романтичная и добрая профессия.

– А может, третий все‑таки не солист балета? – с надеждой робко спросила я.

Но Светка ни в какую не желала расставаться со звездным кандидатом в отцы.

Когда подругам врут – подруги начинают злиться.

Танька не сильно дружила со Светкой, но и ее задело, что та скрывает подробности.

– Позвони своему «звездуну» и скажи, что он натворил. – строго сказала Таня и гневно посмотрела на рыбку.

– Да ладно, забудь…

– Чего‑то я, девки, понервничала. Может, чайку попьем? – спросила я Светку, чтобы снять напряжение.

– Конечно. Поставьте чайник сами, а то мне теперь нельзя ничего тяжелого поднимать, – показала Светка на свой плоский животик.

– Сбрендила, что ли? Ты рожать собралась? – поразилась Танька.

– Почему бы и нет. Все равно заняться нечем. Да и родители, пока молодые, помогут вырастить ребенка. Пусть бегает…

Струя из крана жестко ударила в дно чайника. Пока он наполнялся, я успела прочитать подругам целую лекцию о вреде безотцовщины. С трудом оторвала полный чайник от раковины и грохнула его на газовую конфорку со словами:

– Поэтому извещай отцов и даже не думай! Кто‑нибудь да женится. Мир не без добрых людей!

Светка засмеялась:

– Да, мир не без добрых людей, но они где‑то прячутся! Нет. я не хочу никого жалобить. Пусть гуляют, ноты переворачивают…

– И рыб разводят… – не удержалась я высказать свои подозрения.

– Да не было у меня секса с Ихтиандром! – возмутилась Светка и закурила снова.

Вот так и прилипла к ихтиологу кличка Ихтиандр.

Правда, кличка эта уже не пригодилась, потому что «отца по подозрению» она не известила. Равно как и трех озвученных кандидатов.

«Медведь» сам собой «впал в спячку» – продолжал курсировать с мохнатыми «детьми» по холодным циркам страны и Светке больше не звонил.

Безымянный переворачиватель нот так и канул в небытие. Никто из нас не знал, как его зовут, а Светка постеснялась спросить при второй встрече. Вроде как секс уже был в первую и спрашивать имя поздно. Получается, трахнулась по пьяни, а это некрасиво…

Конечно, я могла выяснить имя «героя» у Александра, но Светка не просила, оно ее нисколько не интересовало.

– Просто не хочу заморачиваться, – внятно объяснила свое поведение подруга.

Зачем нужны ей музыкальные лузеры, клановые циркачи, когда она должна иметь лучшее! Ее мечта о страстном балетном романе воплотится в жизнь через миф об отцовстве. Наверное, она и сама верила в то, что ее будущий ребенок будет талантлив и знаменит, и будет летать по жизни, обгоняя одной ногой другую, и крутить головы партнершам, и посылать воздушные поцелуи в зал.

Чай так и не вскипел, потому что я всегда забывала зажечь газ. Но никто особо и не хотел пить, все думали о будущем Светки. А она, скорее всего, вообще не думала. Пофигисткой быть крайне удобно – твои нервы в сохранности, плюс ты даешь пищу для размышлений более замороченным. Пофигист смотрит спокойно и не «парится», а люди думают: какая выдержка! какое самообладание, все держит в себе!..

«Душевные терзания», «внезапные порывы» для пофигистов иностранный сленг. Гимном пофигистов восьмидесятых была незатейливая песенка:

Если женщина изменит,

Долго я грустить не буду,

Закурю я сигарету

И о женщине забуду.

Сигарета, сигарета,

Ты одна не изменяешь,

Я люблю тебя за это,

Да и ты об этом знаешь.

И зимой, и знойным летом

Я курю дымок твой сизый.

Я привязан к сигарете

Даже больше, чем к любимой.

Сигарета, сигарета!

Ты одна не изменяешь,

Я люблю тебя за это,

Да и ты об этом знаешь.

Я смотрела на рыбку с вздутыми глазами, и вдруг мне стало ее жалко. До рыбки у Светы жили коты. И все три кота покончили жизнь самоубийством, выбросившись с девятого этажа ее квартиры. Котов звали Кайф. Драйв, Улёт. Выбросились не сразу, а поочередно, по мере их приобретения.

– А ты не пробовала имя сменить? Назови, к примеру. Вася или Пушок, – рекомендовала я Светке.

Но она выслушивала и делала все равно по‑своему. Коты дохли, не долетая до земли, просто от разрыва сердца. Их мягкая кошачья порода не воспринимала порочные клички.

– Дело не в имени, просто они стремятся к свободе. – сочиняла за животных Света – В нашей школе учились две подружки – Халявина и Копейкина. Честно тебе скажу, с такими фамилиями я постеснялась бы с мужиками знакомиться. А они. наоборот, в институт одни из первых поступили, окончили с красными дипломами и пашут где‑то на благо родины. Так что не в имени дело.

Лукавила… Сама‑то стеснялась своей фамилии и старалась лишний раз ее вслух не произносить.

– Ты – Стаханова! Самая трудолюбивая фамилия в мире! Люди спрашивают, не родственница ли знаменитого ударника социалистического труда?! А ты комплексуешь, дура…

Светка боролась с комплексами протестным существованием. Не работать ни одного дня. нигде, ни на кого и никогда.

Если ничем не заниматься, теряется смысл жизни. Лицезреть медленно падающий снег за окошком логично для поэта; люди, которые занимаются наукой, тоже выглядят как бездельники – что‑то изобретают, годами ковыряются в формулах, и поди разбери, что у них в голове. Но и у тех и у других рано или поздно будет продукт: или стих, или «эврика»!

А какой продукт выдаст Светка, снова задавалась я вопросом. Потому что ну никак не понимала, в чем кайф от такого существования. Ведь для безделья нужны колоссальная выдержка, стальные нервы. Все вкалывают, стремятся к совершенствованию, поднимают свой престиж, а у бездельника цель только одна – плодотворно убить очередной день и при этом получить максимум удовольствий.

Факт рождения ребенка делал ее дальнейшее существование осмысленным в глазах окружающих. И хоть Светлане было наплевать на общественное мнение, мать есть мать. Человек произвел продукт. Забеременела, выносила, помучилась и исторгла. Уже поэтому заслуживает внимания и уважения к себе.

Вирус безделья, как грипп, прилипал ко мне сразу, едва я переступала порог ее квартиры. Вот и сейчас мы сидели и выбирали имена для мальчика.

– Слушай, давай я сама придумаю имя? У тебя с этим какие‑то проблемы!

– Я не буду ничего выдумывать, не бойся. Назову Георгий или Петр. Нормально? – вняла разуму Светка.

– Конечно! Просто и понятно! Молодец. – похвалила я.

Но в конце года родилась девочка. Беленькая и кареглазая, как Светка.

Она называла ее Эвридикой.

– Зачем? – простонала я.

– Ааа, тебе тоже понравилось? Следи за логикой – в этом имени все отцы, чтобы никого не обидеть. Есть опера «Орфей и Эвридика», иногда она исполняется в концертном варианте. Нужно ноты переворачивать?

– Да, – не могла не согласиться я.

– Есть балетная постановка с тем же названием. Сама понимаешь, это в честь моего знаменитого танцора.

– Ну, предположим, – допустила я.

– И последний. Циркач. Могли медведицу звать Эвридикой? – уверенно спросила Света.

– Теоретически да. Но медведям, как правило, дают короткие клички – Маша. Ваня. Нюра. чтобы они быстрее реагировали. А представь, как долго будет плестить медведица с кликухой Эвридика!

– А для девочки самое оно. ей некуда торопиться. Не заморачивайся! – обобщила Светка.