На Алдераан и обратно

Хэн не слишком внимательно слушал этого... как его? Короля, в общем.

— Как уже известно многим нашим гостям, Алдераан — мирная планета, на которой воздерживаются от использования оружия. И покуда мы имеем честь принимать вас у себя, мы просим вас уважать наши традиции и законы. Пожалуйста, оставьте ваше оружие в управлении порта на все время пребывания на нашей замечательной планете. Вы убедитесь, какое чудесное местечко наш Алдераан! У нас искоренены все виды преступлений...

Ну да. Держи карман шире.

—..мы не загрязняем окружающую среду. Наши озера прозрачны, воздух чист, а народ счастлив. У нас прекрасные музеи, и мы приглашаем вас посетить их. Обратите внимание на уникальные картины из разноцветной травы и мха, когда будете над ними пролетать. Наши художники-флористы — величайшие в Галактике. Мы всегда рады гостям и просим лишь прийти с миром. Пожалуйста, не нарушайте...

Пробормотав многоэтажное проклятие, Хэн отключил звук и сделал непристойный жест в сторону экрана. Планета, битком набитая честными законопослушными гражданами. Поверю, когда увижу собственными глазами...

Через какое-то время записанное изображение вице-короля как-там-его-звали сменил вполне живой диспетчер космопорта. Хэн спохватился и включил звук.

— Капитан Драйго с «Илезианской мечты»,— без лишних подробностей сообщил кореллианин.— Прошу разрешения на посадку. Я был атакован пиратами, мой корабль поврежден, ранен член экипажа. Можно организовать медиков, как только я сяду?

— Разумеется, капитан Драйго, я предоставлю вам приоритет. Мы расчистим для вас место в доке четыре-два-два. Следуйте сигналу маяка. Транспорт и меддроид будут ждать вас в доке.

— Спасибо.

Вектор сближения действительно позволил взглянуть — пусть одним глазком, слишком занят был,— на картины из травы и мха. И они действительно поражали воображение. Огромную равнину шелковистой причесанной ветром травы украшал исполинский абстрактный узор. Ловко, признал Хэн. Интересно, как это они умудрились? И зачем вообще было трудиться? Такую картину не продать, денег на ней не заработать, глупость сплошная!

Планетарная столица город Алдера стояла на острове посреди озера, вернее, заполненного водой кратера, оставшегося от давнего столкновения с метеором. Оставшиеся над водой стены относительно молодой (по геологическим понятиям, по меньшей мере) впадины поросли травой и деревьями. Само озеро искрилось льдисто-голубой водой под лучами утреннего солнца.

Порт располагался на дальней оконечности острова, и, следуя указанному курсу, Хэн прошел над всем городом и совершил посадку на «отлично»; после жадного общения с яростными воздушными течениями, турбулентностью и обширными грозовыми фронтами на Илезии приземление на планете, которая не отличалась атмосферными изысками, детская игра, не больше.

Как и было обещано, их встречали медики. Спохватившись, Хэн отстегнул с пояса тогорянина кобуру вместе с ножнами, спрятал под пульт и только после этого впустил медицинских дроидов. И даже помог уложить Мууургха на антигравитационные носилки.

— Он поправится?

— Предварительный осмотр позволяет смело утверждать, что ранение черепа не привело к несовместимой с жизнью травме,— авторитетно заявил 2-1 Б.— Тем не менее я бы рекомендовал провести дополнительные тесты и анализы. Могу предположить, что член вашего экипажа проведет в нашем стационаре одну ночь.

Хэн сдался, наблюдая, как носилки с Мууургхом исчезают в брюхе спецтранспорта, а тот немедленно поднимается в воздух и берет курс на юг. Эй! Постойте! А кто будет оплачивать лечение? Запоздало он спохватился, конечно.

Заметив неподалеку женщину в рабочем комбинезоне, что подпирала стену дока и откровенно скучала, Соло махнул ей рукой.

— Слушайте, меня тут слегка помяли. Можно прислать ремонтников? Только без тягомотины.

— Если без нее, так я сама могу взглянуть,— предложила женщина.

Хэн отвел ее к орудийной башне, затем устроил экскурсию по машинному отделению, где удрученно продемонстрировал раскуроченный гипердрайв.

— По шесть стандартных часов на каждую поломку. Как минимум, — вынесла свой вердикт женщина.— Но можно начать сегодня.

— Валяйте.

В бытность гонщиком Хэн чинил по мелочам свупы и гравициклы, но со столь крупным ремонтом не встречался и предпочел переложить его на более опытных работников.

Дождавшись механиков и уступив им поле деятельности, кореллианин задался вопросом, а что ему делать дальше? Связаться с Илезией, видимо. Пусть жрецы ломают голову, где взять деньги на ремонт и больницу.

Сказано — сделано; Хэн отправился назад в рубку. Его ладонь уже лежала на тумблере, когда в голову юного пилота забрела шальная мысль. Ми-и-инуточку! Что это я делаю, э? Я тут с грузом самого ценного спайса из всех и собираюсь везти его обратно?

Окрыленный идеей Хэн проверил автоматически записывающийся бортжурнал, прослушал собственную передачу и ухмыльнулся, донельзя довольный собой. Раз плюнуть. Всего-то и надо сообщить жрецам, будто весь глиттерстим уплыл к пиратам. Мууургх отрубился напрочь, он и не знает, что было, а чего не было. Загоню спайс на Алдераане, деньги положу здесь же в банк, а забрать их всегда успею. Никто и не заподозрит...

Но чтобы не потерять доходное место, придется чуть-чуть расстараться. Он докладывал о точке выхода из гиперпространства, а илезианские жрецы на идиотов не тянут. Они проверят, сколько времени грузовичок хромал до Алдераана. Накидываем еще пару часов, отговариваемся поломкой гипердвигателя и необходимостью нянчиться с их драгоценным корытом.

Лады. Но на все про все у меня часов пять, не больше. За это время надо дозвониться до начальства, сообщить, что я жив, а корабль — не очень, и договориться об оплате ремонта. Лишние полчаса, и не отмоюсь от подозрений...

Выудив из шкафчика потрепанную куртку из кожи неведомой рептилии, Хэн по возможности расправил мятый, словно жеваный комбинезон и расчесал пятерней всклокоченную шевелюру. И очень я даже опрятный... Вспомнилась Дьюланна, которая всегда утверждала, что Хэну очень идет, когда его волосы стоят дыбом, словно он какой-нибудь вуки.

Натянув куртку поверх комбинезона, пилот с вожделением и жалостью уставился на бластер, оставшийся от Мууургха. Глупая планета. Кто-нибудь слышал о мире, на котором запрещено оружие, а? С горестным вздохом Хэн оставил «Илезианскую мечту» на попечение ремонтников.

В повышенном темпе он ушел из космопорта и отыскал свободную машину, которая доставила его в центр города. Солнечные лучи заливали белые камни столичных зданий, Алдера была симпатичная, чистенькая и роскошная, словно сон. Хэн глазел на современные башни, купола, многоярусные строения, вольготно расположившиеся на зеленых террасах. Местные архитекторы выстроили город, следуя естественному ландшафту, а не выравнивая холмы и не перекраивая землю по своей прихоти. Город у них получился симпатичный и безыскусный.

По дороге машина бубнила обычный текст автоматических экскурсоводов: «Посмотрите налево, посмотрите направо, обратите внимание на...» Хэн прилежно крутил головой и разглядывал музеи, крытые галереи, официальные и правительственные здания, а в конце путешествия — еще и высокие узкие шпили и округлые купола королевского дворца. Соло криво усмехнулся. Интересно, бродит ли сейчас там, внизу, та принцессочка и живет своей богатой и безукоризненной скучной жизнью? Ничего, чуть-чуть везения, и не у нее одной появятся деньги в кармане.

Машина продолжила облет столицы, не отклоняясь от заданного маршрута. Высокие здания остались позади, внизу замелькали пригороды.

Хэн, скрепя сердцем, признал, что жить здесь приятно: площади с фонтанами, внутренние уютные дворики, роскошные особняки, мылом вымытый тротуар, прилично одетые прохожие. Все прелестненько, но ему не сюда. На разведку кореллианин отправился пешком, поскольку необходимые ему кварталы туристам, как правило, не показывают.

Отделавшись от машины, Хэн прогулялся назад до центральных районов, изучая расположение улиц и инстинктивно держа курс туда, где дома были пониже и по-грязнее. В конце концов улицы приобрели нужный вид, а количество таверн на квартал стало больше одной, как и закладных лавок. Хэн нашел то, что искал.

И начал высматривать в толпе определенный тип прохожих. Сколько ни наводи глянец, сколько ни притворяйся, будто твой город — рай обетованный, а от них не избавишься. И Хэн отыскал вездесущего уличного мальчишку в слишком тесной одежде с чужого плеча, рваной и грязной. Оборванец фланировал, якобы случайно бросая по сторонам взгляды. Кореллианин узнал пацаненка, хотя не видел его ни разу в жизни.

Карманник. Десять лет назад он сам был таким.

Хэн ускорил шаг и поравнялся с мальчишкой. Оправдав.его ожидания и надежды, парнишка тоже сменил аллюр. Ожидались и проворные пальцы, с быстротой молнии нырнувшие в карман пилотской куртки. Вот только вынырнули они без добычи; деньги и ИД-карты Хэн носил во внутреннем кармане комбинезона.

Соло как ни в чем не бывало зашагал дальше, обогнал воришку и без предупреждения развернулся.

— Эй ты! — с приятной улыбкой окликнул он обескураженного пацаненка.— Ничего не потерял?

Хэн помахивал в воздухе несколькими кредитками и идентификационным диском.

Мальчишка разинул рот, потом злобно уставился на пилота.

Тот лениво прислонился к стене.

— Какой же ты растеряха все-таки.

Пацана раздуло, словно ядовитую ящерицу-мрелфу, затем мальчишка скороговоркой выпалил экспрессивное и детальное описание всех предков Хэна, его личных привычек, качеств и сексуальных пристрастий. Венчал тираду адрес, по которому пилоту следовало незамедлительно отправиться. Хэн никуда не пошел, вместо этого он терпеливо и внимательно выслушал прочувствованную речь, а когда «бедный сиротка» стал повторяться, жестом велел заткнуть фонтан.

— Я верну,— искренне пообещал Соло.— В обмен на информацию. Сведения.

Мальчишка прожег его сумрачным взглядом, смел грязной ладонью слишком длинную челку, занавешивающую ему глаза.

— Какие еще сведения, ты, сын извращенца?

Хэн подбросил в воздух монетку, не глядя поймал.

— Следи за динамиком, малой. Я всего лишь хочу узнать, куда в этом дивном городе отправляются люди, если хотят сделать дело?

— Какое такое дело?

— Сам знаешь, не маленький. То, о котором закону знать не обязательно. Где берут препарат, который нельзя купить легально?

— Спайс, что ли? — мальчишка почесал в затылке.— А какой?

— Глиттерстим.

Пацан еще больше сдвинул брови.

— Это еще что такое?

Во повезло! Наткнуться на единственного недалекого карманника в Алдере. Здорово, просто здорово!

— Глиттерстим,— терпеливо повторил Хэн.—- Он... ну, это очень ценная штука. Дороже карсунума или того же андриса.

Мальчишка помотал головой.

— Впервые слышу.

Не верю своим ушам!!!

— Что, даже об андрисе не знаешь? У вас даже его нет? Его же в пищу добавляют!

Пацан просветленно кивнул:

— Ага. Андрис. Этот у нас есть. Жутко дорогая штука.

— Какой умный мальчик. И к кому идешь, чтобы купить андрис?

— Я его не покупаю, урод. Отдай деньги и карту!

— Тебя не учили, что терпение — величайшая добродетель?

Хэн благоразумно держал указанные предметы вне досягаемости владельца.

— Хорошо, согласен, лично тебе андрис и даром не нужен, но если бы вдруг понадобился, куда бы ты за ним пошел? В лавку? Или государственное агентство по распространению?

Пацан выразительно повертел пальцем у виска.

— Сдурел, да? Я бы его у Дарака Лилла купил. Ну наконец-то...

— Значит, Дарак Лилл, Опиши его.

— Повыше тебя будет. Волосья длинные, борода. Толстый такой. Деньги отдай.

— Старый или молодой?

— Старый. Седой весь.

— Где он обитает?

— Я что, похож, на справочное бюро? — озлобился карманник.

Хэн тяжко вздохнул.

— Просто назови любую из забегаловок, где он бывает чаще всего. И не ври, или я заявлю властям, что ты пытался меня обокрасть.

Тут мальчишку словно прорвало, он выпалил шесть названий, а заодно сообщил, что до каждой таверны минут пять ходу, едва ли дольше. Хэн отлепился от стены и кинул мальчишке его собственность.

— На будущее — храни деньги ближе к телу, малой, — посоветовал кореллианин, похлопывая ладонью по внутреннему карману своего комбинезона и самодовольно ухмыляясь.

Вместо благодарности его забористо обругали.

Алдераанские питейные заведения, как часом позже выяснил Хэн, были слишком опрятны и слишком хорошо освещены. Соло посетил три из шести перечисленных таверн и обнаружил, что ни одна из них не отвечает необходимым требованиям. Они не были в должной степени грязны. Да и Дарака Лилла видно не было.

Зато в одном из заведений Хэн заметил, как кто-то из посетителей что-то передал соседу, а взамен так же тайком получил кредитный диск. Кореллианин подождал, когда первый участник сделки направился в туалет, и пошел следом. Пришлось немного поболтаться в полутемном коридорчике перед обшарпанной дверью.

— Хочу перекинуться словечком, приятель,— обронил Соло.

Невысокий дилер, острыми мелкими чертами лица напоминающий роната, подозрительно глянул на Хэна и, очевидно, решил, что тот не представляет угрозы.

— И о чем?

— Спайсом торгуешь? Теперь пауза затянулась надолго.

— Сколько нужно? — наконец поинтересовался дилер.

— Ты не понял, дружище, я продаю, а не покупаю. Интересно?

— Что есть?

— Глиттерстим. Сотня флаконов.

— Глиттерстим! — не сдержавшись, воскликнул абориген, опомнился и опять понизил голос.— Сынок, где ты его раздобыл?!!

— Ты мне не папочка, а где взял, не твое дело. Так интересно?

— На любой другой планете я бы взял не сходя с места всю партию, но...— человечек горестно понурился.— Нет. Никакой возможности сбыть. Вывозить тоже рискованно. Меня сошлют на Кессель выкапывать эту же дрянь. Глиттерстим — штука опасная, знаешь ли. Переберешь — ослепнешь. А битхи и вовсе с нарезки слетают.

— Я в курсе,— нетерпеливо оборвал излияния дилера Хэн.— Спасибо за пустышку, дружище.

Дарак Лилл отыскался в пятой по счету таверне. Мальчишка-карманник довольно точно его описал. Лилл играл в сабакк, когда заметил Хэна, который наблюдал за партией, и, сердечно улыбнувшись, сделал приглашающий жест.

— Не хочешь ли перекинуться в картишки?

Хэну приходилось играть в сабакк, так что новичком не был, но пришел он сюда не ради карт.

— Все зависит от того, что на кону, Лилл,— он картинно и не слишком умело задрал бровь, глядя на толстяка в упор.

Выражение на лице торговца не изменилось.

— А что, у тебя есть что-то стоящее, пилот?

— Возможно.

— Начальный взнос — двадцать кредиток.

Хэн покачал головой.

— Я передумал. Пойду свежим воздухом подышу.

Он стоял, подпирая стену, минут пять, а услышав шаги, даже головы не повернул.

— Что-то ты подзадержался. Карта подвалила?

— Расклад Идиота,— отозвался Лилл— Ну, что у тебя?

Хэн скосил глаза.

— Глиттерстим. Сотня склянок.

Дарак Лилл изумленно присвистнул.

— Где ты его раздобыл?

— Не твое дело,— второй раз за сегодня ответил пилот.— Будешь брать? Дам хорошую цену.

— Хотел бы, юноша, хотел бы,— толстяк горько вздохнул.— Но не себе в убыток. На Алдераане нет сбыта.

Хэн выругался сквозь зубы и опять отвернулся. И что теперь делать? Время работало против него. Может, прошвырнуться до другого города? Может, только столица противоестественно стерильна?

Он вздохнул. Не успею. Или за час продам товар, или..

На его плечо легла чья-то рука. Потребовалась вся сила духа до последней капли, чтобы не броситься с воплем наутек. Удивляясь собственному самообладанию, кореллианин повернулся и сердито воззрился на смуглого человека средних лет, который пристроился рядом.

— Ты меня не за того принял,— ровным голосом проинформировал он незнакомца.

— А вот я так не думаю, Викк,— добродушно откликнулся темнокожий.-— Пилот Викк Драйго с Илезии, если не ошибаюсь?

— И что с того? — привычно огрызнулся Хэн.— Тебя я не знаю.

— Марсден Латам,— незнакомец помахал удостоверением перед носом кореллианина.— Служба охраны порядка на Алдераане.

Только тебя мне и не хватало...

— Мы следим за вами, пилот Драйго, с тех пор, как вы доковыляли к нам нынче утром. Мы счастливы, что можем оказать вам помощь в ремонте корабля и лечении вашего помощника. Ознакомились ли вы с посланием, когда впервые вышли на связь на частоте нашей диспетчерской?

— А как же.

— Так воспринимайте его со всей серьезностью. Мы не любим неприятностей,— мужчина ослепительно улыбнулся, продемонстрировав очень ровные, очень белые зубы.— Вы же не станете источником неприятностей, пилот?

Хэн с усилием сохранил самообладание. Что вы, что вы, я всего лишь хочу сбыть крупную партию наркотика, а в остальном я просто душка!.. Эти гады, наверное, сутра меня пасут... Он мысленно перечислил всю родословную уважаемого офицера. Вслух произнес:

— Разумеется, не стану. Я вроде как миролюбивый честный парень.

— Именно так я и сообщил своему начальству и рад, что мое первое впечатление оказалось верным. Приятно было побеседовать с вами, пилот Драйго. Желаю приятного пребывания на Алдераане.

Темнокожий ушел.

Хэн заставил себя идти неторопливо, не озираясь по сторонам. Местные топтуны, без сомнения, тенью следовали за ним, затерявшись в толпе. Игра окончена, его «разбомбили». Кореллианин тряхнул головой, злясь и восхищаясь одновременно. Здешние оперативники — высший класс! Ведь он и понятия не имел, что за ним наблюдают.

Следовало принять слова темнокожего офицера за плохо завуалированное предостережение и везти груз обратно.

Других планет вблизи не имеется, сбыть глиттерстим негде.

Что ж, зато появилось время проведать Мууургха до того, как придет черед связаться с Илезией. Хэн торопливо зашагал к ближайшей станции.

Тогорянина отвезли в университетскую клинику. Хэн вылез из общественного транспорта и постоял, озираясь. Ничего... симпатично. Интересно, похожа ли на местные школы заветная Академия? Да нет, наверное. Там же военное училище, Академия похожа на военную базу, но тут... тут классно.

Сине-зеленые лужайки занимали огромную площадь, разноцветные клумбы окружали фонтан, в центре которого возвышалась скульптура, вырезанная из живого льда. Она изображала мужчину и женщину, которые, взявшись за руки, тянулись к небесам. Разглядывая монументальное произведение местного искусства, Хэн посчитал, что оно влетело в кредиточку.

Да, тут ничего. Миновав фонтан, Соло поднялся по белым каменным ступеням к зданию клиники.

Информационный дроид за стойкой сообщил номер палаты. По дороге туда Хэн остановился побеседовать с 2-1 Б.

— Ваш товарищ серьезно пострадал от удара,— изрек меддроид-— Гуманоид наверняка погиб бы на месте. К счастью, у тогорян весьма прочные кости, так что я могу утверждать, что пациент легко отделался.. Мы его подлечили, завтра утром его можно будет выписывать.

— Спасибо.

Хэн открыл дверь палаты.

Мууургх свернулся клубком на большой круглой подстилке, сенсоры и провода тогорянину не мешали. Мууургх насторожил уши, приоткрыл сонные глаза, утробно мурлыкнул и приподнялся.

— Пилот...

— Эй, дружище, как ты?

Хэн удивился, что при виде живого и почти здорового тогорянина он испытал облегчение. Кореллианин даже не подозревал, насколько привязался к мохнатому и наверняка блохастому фелиноиду.

— Как тут с тобой обращаются? Не обижают?

— Пилот...— изумленно повторил Мууургх.

— Что, не ожидал меня увидеть? — хмыкнул Соло.

Это еще слабо сказано. Мууургх не просто удивился, он совершенно растерялся. Он был потрясен до глубины своей тогорянской души.

— Мууургх...— волосатый не-человек тряхнул ушастой башкой.— Я... не думать видеть пилот два раза.

Хэн оскорбленно расправил плечи.

— С чего бы? Решил, будто я выгружу тебя здесь и умчусь с товаром в неизвестном направлении?

— Да,— простодушно сказал Мууургх.

— Ошибочка вышла, я здесь, э? Да если бы я не вытащил нас в алдераанский сектор, ты бы уже откинул когти. Мы едва-едва спаслись, и советую тебе этого не забывать, приятель. За тобой должок.

Тогорянин неуверенно кивнул.

— Да, пилот... я быть должен.

Хэн ухмыльнулся и присел на край лежанки.

— Давай-ка завязывай с этим «пилотом», лады? Меня зовут Викк.

Вятнув когти, Мууургх приподнял огромную лапу и осторожно накрыл ею ладонь кореллианина.

— Лады, Викк. * * *

Оставив своего телохранителя под бдительным присмотром медицинского дроида, Хэн вернулся в док и связался с Илезией. С Тероензой переговорить не удалось, поэтому кореллианин излил душу Вератилю. Как только на экране появилось изображение отъевшегося рогатого сакредота, Соло выдал полный отчет о своих злоключениях, пообещав завтра же вылететь обратно. Вератиль в свою очередь пообещал перевести деньги за ремонт грузовика и лечение Мууургха.

Покончив с делами, Хэн решил, что проголодался и заслужил обед. Он пересчитал кредитки и отправился в своего рода комбинацию из таверны и студенческой забегаловки, где перед входом били окрашенные во все цвета радуги водяные струи.

Хэн толкнул дверь и вошел.

Во попал... Внутри толклись, беседовали, смеялись, пили, ели и предавались безделью дорого одетые молодые люди. Хэн вдруг почувствовал себя лишним; если бы не врожденная бравада и чувство противоречия, наверняка ретировался бы. Он с вызовом твердил себе, что не хуже их всех, пока следовал за роботом-официантом к небольшому столику. Кореллианин храбро улыбался, отлично сознавая, что пропитанный потом мятый комбинезон и старая куртка не отвечают требованием здешней моды.

Для начала он заказал себе алдераанский эль, чтобы не слишком громко сглатывать слюну при изучении меню. Блюдом дня были заявлено «рагу из нерфа с клубнями под винным соусом». Дороговато, но Хэн все равно сделал заказ. Он слышал, что мясо нерфа считается почти деликатесом, и жаждал проверить истинность этого утверждения. Вместе с рагу подали лепешки, которые вдруг напомнили о 921-й. Жаль, что ее нет здесь, было бы здорово с кем-нибудь поговорить. Обмакнув хлеб в густой соус, Хэн прожевал кусок. А вкусно! Ему давно не доводилось вкусно поесть. Обитателей «Удачи торговца» держали на стандартном корабельном пайке, набить живот удавалось лишь во время операций на планете. Один пикник на Кореллии Хэн запомнил надолго, а особенно — ребрышки траладона под особым соусом...

Но жаренные на решетке траладонские ребрышки не шли ни в какое сравнение с отбивной из нерфа. Хэн жадно набросился на еду; он смел почти половину содержимого тарелки, когда на небольшие подмостки вышла хорошенькая девушка с длинными локонами цвета лесного ореха и ярко-голубыми глазами. В руках миловидный фантом держал мандолину. Забравшись на высокий табурет, красавица принялась перебирать струны, а затем чистым высоким голосом запела то, что очевидно являлось старинной алдераанской балладой.

Ничего выдающегося, традиционный набор: она, он, его поманила романтика космических трасс и просторов, она ждала, он так и не вернулся... жуть. Но голос певицы был так безыскусен, что старые истертые слова приобрели достоинство и чувства.

Девушке устроили бурную овацию, которую Хэн поддержал с энтузиазмом. Красотка спела еще одну балладу, а потом спустилась с подмостков и направилась прямо к кореллианину. На миг Хэн понадеялся, что она собирается присесть за его столик. Напрасные мечты, девушка выбрала соседний.

Похоже, эта таверна считалась популярным местечком, все столы были заняты, и в общей тесноте темноволосая певица оказалась на расстоянии вытянутой руки от кореллианина. Вместе с ней сидел круглолицый парень годом-двумя старше Хэна, очевидно приятель. Соло украдкой разглядывал соседа: светло-русые волосы, блеклые зеленовато-карие глаза. Но если девушка была одета в простенькое синее платье до колен и сандалии, то ее эскорт обращал внимание на витрины магазинов, но без сомнения страдал дальтонизмом.

Фиолетовую рубаху перепоясывал широкий оранжевый кушак, что совершенно не вязалось с ярко-красными сапогами до колен, а желтые штаны, облипающие седалище владельца словно вторая кожа, совсем ни в какие ворота не лезли. Хэн в своем изношенном сером комбинезоне ощущал себя неприметным сверчком рядом с райской птицей, хотя укрепился во мнении, что у радужного парня серьезные проблемы либо со зрением, либо с головой.

Хэн перехватил взгляд соседки, которая с улыбкой завязывала волосы в хвост, и изобразил вежливые аплодисменты. Певица отвесила в ответ шутливый поклон.

— У тебя здорово получается,— сообщил ей Хэн.

— Спасибо! Я впервые отважилась выступить перед толпой.

Разрумянившаяся, слегка запыхавшаяся девушка была очаровательна. Соло ей улыбнулся. Я не прочь провести с ней вечер... да и ночь, если уж на то пошло.

— Нам крупно повезло,— вслух произнес кореллианин.— На наших глазах родилась великая звезда.

— Спасибо,— повторила девушка и протянула ему руку: — Я — Арин Дро, а вот его зовут Борнан Туль.

Хэн взял ее ладонь, но не пожал, как ожидалось, а склонился в поклоне, как будто девушка принадлежала к кореллианской знати. Его губы не коснулись руки, хотя тепло дыхания певица должно была почувствовать.

— Большая честь для меня, Арин,— произнес корел-лианин.— Меня зовут Викк Драйго.

Опустив руку девушки, Хэн сообразил, что приятель певицы раздражен сверх меры и не думает того скрывать.

— Привет! — сказал ему Хэн; он понятия не имел, как принято выражать свое почтение на Алдераане.

— Привет,— нелюбезно отозвался Туль.— Арин, ты была великолепна. Не хочешь ли пойти куда-нибудь и отпраздновать свой успех?

Не по вкусу тебе соперничество... Хэн с трудом удержал озорную ухмылку; он-то заметил, как у девушки разгорелись глаза.

— Слушайте, я не хотел никому мешать,— сказал он, одаряя певицу самой чарующей из репертуара улыбок.— Всего лишь хотел сказать, как мне понравилось выступление. Не буду занимать ваше драгоценное время.

Ему показалось, что Туль собирался выпалить: «Вот и хорошо!», только не осмелился.

— Но ты вовсе нам не мешаешь, Викк,— Арин взяла кореллианина за руку.— Я хотела спросить, с какого ты факультета, но ведь ты здесь не учишься, да?

— Заскочил на денек,— небрежно отмахнулся Соло.— Утром прилетел, понадобился мелкий ремонт. Я тут неподалеку повстречался с пиратами и повредил свою лоханку.

Огромные синие глаза распахнулись еще шире.

— Прилетел? Пиратами? Ты — звездный пилот?

Хэн скромно потупился.

— Да вроде как...

Борнан Туль вспотел и пошел багровыми пятнами, что в сочетании с одеждой особенно его украсило. Что, не нравится, когда твоя подружка запросто беседует с ребятами вроде меня, торчок разноцветный? Хэн сиял от счастья.

— Ух ты! — выдохнула Арин.— Как интересно! Настоящие пираты, да? А что дальше было?

Хэн пренебрежительно дернул плечом.

— Вышел из гиперпространства, а они тут как тут, быстрее собственной вони.

Он все же уточнил, что пиратов было всего двое, хотя язык так и чесался соврать про целую армию.

— Одного я взорвал, но парни успели поджарить мне гипердрайв. Вот и пришлось хромать сюда для починки.

— Ты взорвал пирата? — скептически задрав брови, встрял братец Борнан.— Чем это, интересно?

— Торпедой «аракид», приятель, торпедой,— не дрогнул Хэн.— Разнес ему тыл на кусочки.

Арин дрожала от возбуждения.

— Как страшно!

Соло залихватски глотнул эля.

— Да ладно, рутина все это, вот что!

К тому времени разноцветный Борнан решил, что с него хватит. Лицо его пылало не хуже его сапог. Парень схватил Арин за руку.

— Пойдем, милая, я хочу сводить тебя в самый лучший ресторан в городе. Ты позволишь, пилот Драйго?

Девушка замешкалась. А ведь я мог бы ее заполучить, подумал Хэн. Знаю, мог бы. А этот зобатый расфуфыренный сопляк из высшего класса точно изошел бы на мыло, если бы я вышел отсюда с его девчонкой под руку...

Искушение было велико, но кореллианин отказался от соревнования, хотя и не без сожаления. Арин — хорошая девчонка, по-настоящему хорошая, она заслуживает большего, чем быть призом в игре с ее глупым приятелем И она напоминает 921-ю — синими глазами и доброй улыбкой. Возможно, потому она и понравилась Хэну.

Кроме того, его все еще пасли ребята из охранки. Старина Борнан запросто полезет в драку, и получится незадача...

Поэтому Хэн встал и с уважением поклонился Арин.

— Было весьма приятно,— произнес он.— Не смею мешать вам, наслаждайтесь успехом и заслуженной славой.

— Спасибо...

Прежде чем полыхающий всеми цветами зари Борнан Туль чуть ли не волоком потащил Арин к выходу, девушка успела еще раз улыбнуться кореллианину, а Хэн вернулся к остывшей еде и стал размышлять, насколько ему не нравится вечно задирающий нос богатый народ. Он насмотрелся на них еще на Кореллии, многие не стоили даже лазерного заряда, именно поэтому Хэн со спокойной душой отыгрывал свои роли в аферах Гарриса Шрайка.

К тому времени как юный пилот вернулся на узкую койку, установленную для него в углу трюма, в голове его слегка шумело от алдераанского эля и избытка впечатлений. А из мыслей не шла 921-я паломница. Старательно выговаривая слова, чтобы не сбиться, Соло произнес несколько определений в свой адрес. Он больше не хотел думать о той ненормальной. Раньше ему не попадалось девчонок, о которых бы он думал все время, пока их не было рядом... и это тревожило. Она — всего лишь девчонка, Соло. Ты. даже не знаешь, как ее зовут, ситх тебя подери. Прекрати. Распустил нюни, тоже мне! Ты что, парень, на голову ослаб или еще что?

Хэн бросился на койку. Что за мир, одурело бурчал про себя юный кореллианин. Такой добропорядочный, что приличному человеку нельзя загнать добрый груз первосортного спайса. Взорвать их мало... * * *

Обратный полет прошел без особых происшествий. Хэн провел «Илезианскую мечту» сквозь толстый слой взбаламученных ураганами облаков без единой ошибки, при посадке грузовоз не вздрогнул и не дал крен. Смотреть, анализировать, приноравливаться к могучим воздушным потокам стало для кореллианина привычным делом.

В момент касания поверхности ожил динамик внешней связи и проскрипел требование незамедлительно явиться к верховному жрецу. Хэн не удивился, он ждал чего-то подобного, поэтому отослал Мууургха в лазарет за таблетками от головной боли, а сам в одиночестве отправился в административный центр.

На этот раз во внутреннее святилище верховного жреца его провожал Ганар Тос. Тероенза отдыхал в предмете меблировки, названия которого Хэн не знал, а по виду оно напоминало помесь гамака и перевязи; оно позволяло т'ланда Тиль перенести вес с задних ног на массивные ляжки, передние же ноги возлежали на специальной подставке, высота которой регулировалась по вкусу жреца.

Соло уже немного разбирался в мимике этого народа и уверенно мог сказать, что при виде пилота Тероенза изобразил благодушие.

— Пилот Драйго! — громыхнул верховный жрец.— О, я так понимаю, что тебя можно величать как героя! Твоя отвага и решимость не соответствуют твоей зарплате, но я уже распорядился, чтобы тебе выписали премию.

Хэн растерянно моргнул.

— Да я... это...

— О, за полтора года мы потеряли два корабля, они не вернулись из полета,— продолжал Тероенза.— Ты — первый, кто взглянул на пиратов и вернулся, чтобы рассказать нам, кто они такие. Что ты видел?

Соло пожал плечами.

— Вообще-то все случилось так быстро, да и занят я был. Но держу пари, что тот корабль, который я подстрелил, строили на Дрелле. Рыло в форме стамески, обрубленная корма, вполне узнаваемо.

— Они вышли на связь? — деловито уточнил Тероенза.— Предоставили возможность сдаться перед началом атаки?

— Никак нет, сразу открыли огонь и позабыли его закрыть. И взрывать «Мечту» они не собирались, иначе мы бы с вами не разговаривали. Пацаны свое дело знали. Но и грузовик им был без надобности, вот что странно. Обычно пираты стараются повредить корабль ровно настолько, чтобы его было легко захватить и не тратиться на ремонт, если потом они будут пользоваться им сами или захотят продать. А эти ребята намеревались покалечить «Мечту» и прибить нас с Мууургхом.

— Как они атаковали?

— Сзади. Могли прихватить нас за дюзы, а мы и не увидели бы. У них было как минимум два чистых выстрела, а защита на «Мечте»— хуже некуда.

При воспоминании о стычке с пиратами Хэн даже вспотел слегка.

— Знаете что? «Мечте» не помешали бы дефлекторы помощнее.

— Я распоряжусь об этом, пилот,— согласился Тероенза.

Упитанный жрец сложил на груди крохотные ручонки и собрал обширный лоб в толстые складки, погружаясь в размышления.

— Примечательно, что пираты начали первыми, не задействовав установку захвата, без предложения сдаться,— в конце концов изрек он.

— Вот и я о том же...

На борту «Удачи торговца» попадались личности, которые не брезговали в свое время пиратством. Хэн слушал их похвальбу и рассказы о космических приключениях. Прямая атака у пиратов не в чести; во всяком случае, у тех, кто промышлял в глубоком космосе. Для них типичнее произвести предупредительный выстрел, а когда экипаж закричит, что сдается, подняться на борт жертвы без особых помех и затруднений.

— Забавно. Больше похоже на то, что они собирались обездвижить «Мечту», вероятно, убить нас, а уж затем брать на абордаж, пока грузовик дрейфует себе в пространстве.

— И не вызова, ни предложения сдаться,— повторил Тероенза.

— Ни единого,— подтвердил Хэн.

Верховный жрец поглаживал складки кожи на шее.

— То есть они предпочли бы взорвать грузовик вместе со спайсом, вместо того чтобы выйти в эфир.

— Я так и сказал.

— Сколько тебе оставалось до места встречи, когда произошло нападение?

— Мы вышли из прыжка меньше, чем за пять минут до атаки. Нас ждали, тут без вопросов. Пираты отлично знали, где мы появимся и когда.

— Ты никому не обмолвился о полете, пилот Драйго? Не упоминал ли курс или координаты?

— Никак нет. Хранил молчание на всех частотах. Тероенза вполголоса забормотал; звук был такой, как будто у верховного жреца бурлило в желудке. Потом толстяк склонил украшенную рогом голову.

— И вновь должен отметить твою храбрость, пилот. Как Мууургх?

— С ним порядок. Хотя в ушах, должно быть, все еще звенит от удара. Врезали ему крепко.

— Я переговорю с ним, когда ему станет лучше. Хорошо, пилот, можешь идти.

Хэн не сдвинулся с места.

— Я бы хотел просить об одолжении.

–– Да?

— Когда я прилетел сюда, у меня отобрали бластер. Мне было бы приятно, если бы его вернули. Вдруг пираты все-таки сумеют взять меня на абордаж? Я хочу защищаться, а не задирать руки вверх.

Тероенза опять задумался. Кивнул.

— О, я распоряжусь, чтобы тебе выдали оружие, пилот Драйго. Ты продемонстрировал истинную преданность и заслужил наше доверие,— гигант патетически взмахнул крохотной рукой.— Скажи-ка мне, пилот Драйго, а тебе не приходило в голову, что можно тайком продать груз и сказать, будто его забрали пираты?

— Никак нет,— честно глядя в глаза Тероензе, соврал кореллианин.— Даже мысли такой не было,

— О, великолепно. Я... да, я восхищен,— т'ланда Тиль растянул в улыбке безгубую пасть.— О да, восхищен.

Хэн вышел из административного центра, благодаря судьбу за то, что лет с семи умел убедительно врать. Особенно он гордился способностью импровизировать.

Ноги сами вывели его на тропинку, ведущую к госпиталю. Самое время навестить Мууургха, узнать, как там у него дела, а еще — настала пора познакомиться с Ялусом Неблом, пилотом-суллустианином, который сейчас наслаждается отдыхом по болезни, пока кое-кто трудится в поте лица.

У Хэна накопились к суллустианину кое-какие вопросы.

БРИА

Мууургх, естественно, спал и, естественно, свернулся при этом клубком на подстилке, которую его народ использовал вместо кровати. Хэн уселся рядом.

— Как ты?

— Голова болеть еще и еще,— пожаловался телохранитель, открывая глаза— Медицинский дроид сссказать: я осставаться на весссь ночь целиком. Говорить ему: нет, не мочь, ибо Викку мочь быть полезен.

— Отдыхай, со мной все в порядке,— заверил фелино-ида Хэн.— Я забегу к коллеге, пообедаю, немного поупражняюсь в стрельбе и погоняю на тренажере. И пораньше лягу спать. Вчера выдался еще тот денек.

— Викк рассказать Тероензе о пират?

— Ага, и теперь он хочет перекинуться с тобой словечком, как только тебя отсюда выпустят. И хорошая новость — мне бластер вернули.

— Хорошо,— пробормотал Мууургх.— Викку надобно защищать сссебя от пират.

— Вот и я о том же.— Хэн поднялся.— Ладно, пойду поговорю с суллустианином, а завтра утром навещу тебя, лады?

Тогорянин с наслаждением потянулся и вновь свернулся в черный пушистый клубок, изнутри которого донеслось невнятное:

— Ладно...

В коридоре Хэн отыскал дроида 21-Б и справился, где найти нужную палату.

Добравшись до указанной двери, он нажал кнопку вызова и услышал из динамика разрешения войти на суллустианском. Внутри его обдало потоком свежего прохладного воздуха, закрывавшего проем, словно завеса. Воздушный шлюз? Отфильтрованный воздух? Парня держат в искусственной атмосфере, так что илезианским воздухом он не дышит. Почему? Дверь с шипением закрылась у Хэна за спиной.

Ялус Небл сидел перед голографическим проектором и смотрел последние известия. Хэн протянул ладонь большеглазому не-человеку.

— Привет, я — Викк Драйго, новый пилот. Хотел вот познакомиться.

Говорил он на общегалактическом, понадеявшись, что суллустианин его понимает. Щекастый не-человек кивнул, хотя руку пожимать не стал и прочирикал вопрос, понимает ли гость язык его народа или для беседы им потребуется дроид-переводчик. Хэн, спотыкаясь и перевирая слова, ответил, что понимает, вот только говорит очень плохо. Потом кореллианин поднапрягся и сконструировал под конец еще одну фразу, звучащую примерно так: «Общий понимать, да-нет?»

— Вполне,— ответил суллустианин.— Я неплохо понимаю общегалактический и разговариваю на нем.

— Ты меня осчастливил,— Хэн вытер лоб.— Можно, я сяду?

— Прошу, устраивайся,— кивнул ему коллега— Я давно хотел побеседовать с тобой, но был очень болен и, как видишь, заключен в этих комнатах, где специально фильтруют воздух.

Соло присел на низкую скамеечку и присмотрелся к собеседнику. Тот не был похож на больного, умирающего или раненого.

— Это плохо, дружище. А что стряслось? Переутомился?

Суллустианин недовольно надул слюнявые губы.

— Слишком много вылетов, да. Слишком много ураганов. Слишком много аварийных посадок, мой друг. Однажды утром я проснулся, а руки...— суллустианин продемонстрировал Хэну небольшие, почти детские ладошки,— а руки дрожат и дрожат, и мне не справиться с управлением корабля.

И без того печальное лицо его стало совсем несчастным. Хэн даже ожидал, что из влажных глаз вот-вот покатятся крупные слезы.

Кореллианин смутился и перевел взгляд на руки собеседника — пальцы с узкими овальными коготками действительно бесконтрольно дрожали. Ну и жизнь... Бедолага!

— Дело дрянь, приятель,— посочувствовал Хэн.— Это... как его? От нервов, чё ли, или еще что?

— Постоянное давление, да,— согласился не-человек.— Много вылетов, мало отдыха, все время, безостановочно. Слишком много ураганов. А еще — слишком много глиттерстима. Медики утверждают, что у меня на него плохая реакция. От него Ялусу Неблу действительно становится нехорошо.

Соло поерзал на скамеечке.

— То есть у тебя аллергия на глиттерстим, так, что ли?

— Да. Выяснилось сразу, как только начал возить его. Постарался держаться от него подальше, но тут сам воздух пропитан спайсом. Пусть наркотик заперт во флаконах, пыль везде проникает. Ялус Небл вдыхает ее, дни, недели, больше местного года, и получает дурной эффект. Мускулы дрожат. Рефлексы ухудшаются. Желудок расстроен, трудно дышать...

— Так вот почему здесь такие роскошества! — догадался Хэн.— Тебе очищают организм.

— Верно. Я хочу снова летать, друг мой и коллега пилот Драйго. Ты — один из немногих, кто меня понимает, не так ли?

Хэн представил, каково бы ему было сидеть внизу и никогда не подниматься над поверхностью... и его затрясло без всякого переутомления и отравления спайсом.

— Сочувствую! Надеюсь, ты скоро поправишься,— произнес он и, понизив голос, перешел на жаргон вольных торговцев.— Друг, сечешь наши байки?

Суллустианин кивнул.

— Не говорю,— столь же тихо откликнулся не-человек.— Но хорошо понимаю.

Хэн уставился в потолок. Интересно, следят ли за этой палатой? А кто его знает? Но на своем коротком веку кореллианин встречал не так уж много дроидов-секретарей, которые умели переводить с используемого им сейчас жаргона. Язык вольных торговцев сложился на основе десятка наречий и диалектов и не имел фиксированного синтаксиса. Хэн жестом попросил собеседника сделать звук проектора громче... нет, еще громче, а затем одними губами произнес:

— Друг-пилот, стабилизируешь грабли как, будь я ты, не говори прощай, вали с дурного камешка не без вони быстро-быстро. Сечешь?

He-человек опять кивнул.

Хэн вернул громкость проектора на прежний уровень и продолжил, будто ничего не случилось:

— А на меня тут пираты напали.

Суллустианин заинтересованно наклонился к нему.

— Что произошло?

— Подстрелили нашу птичку, разнесли ей весь гипердрайв, но одного я все-таки угостил торпедой,— одновременно с рассказом Хэн жестами описывал рисунок схватки; завершился бой звонким хлопком.— Пришлось ковылять до Алдераана, залатать пару дыр. Бывал там?

— Приятный мир,— без восторга прокомментировал суллустианин.— Слишком приятный в некоторых отношениях.

— Это ты мне говоришь? А когда я вернулся, Тероенза засыпал меня вопросами, что за корабли, какого типа, почему не было предупредительного выстрела? И знаешь, чем дальше я размышляю над всей этой бодягой, тем больше мне кажется, что это не случайный налет. Откуда пираты узнали мои координаты?

Ялус Небл вздохнул.

— Ах, пилот, за нападением действительно скрывается нечто большее.

— Слушай, что вы все заладили «пилот, пилот», у меня имя имеется. Мы, летуны, должны держаться вместе. Я — Викк.

— Тогда называй меня Небл. Гнездовое имя.

— Договорились. Так, по-твоему, что происходит?

— Думаю, т'ланда Тиль опасаются, что пираты явились с Нал Хутты. Корабли принадлежат хаттам, а корсарами они лишь прикрываются.

Хэн негромко присвистнул.

— Во имя всех любимцев Ксендора... а ведь правда! Выходит, хатты передрались друг с другом?

— Нетрудно поверить, что ты не имел с ними дела,— сухо заметил суллустианин. — Хатты заключают союзы и разрушают их со скоростью света. А как только речь заходит о потери влияния или прибыли, их верность испаряется словно лед под солнцем, знаешь ли.

— Начинаю догадываться.

Хэн поерзал на жесткой скамеечке, чувствуя, что до превращения в космическую пыль — рукой подать.

— Значит, все дело в дрязгах на Нал Хутте? — на всякий случай уточнил он.

— О да. Семья или клан поднимаются к вершинам благополучия и власти лишь для того, чтобы пасть, когда другая семья начинает умышлять против них. Неудивительно, что хатты — самые недоверчивые существа в Галактике. Знаешь, на какой работе никто не задерживается, Викк? На должности дегустатора в семьях хаттов. Отравить склизня очень трудно, но обычно убийц это не останавливает, а со временем кому-нибудь может и повезти, так? А чтобы добиться своего, кланы не гнушаются пользоваться торпедами, наемными убийцами и войсками.

— Но ведь здешней богадельней заправляют хатты! — воскликнул кореллианин.

— А, так ты уже видел Заввала!

— Если так зовут здоровенного жирного ублюдка, который разъезжал тут повсюду на антигравитационных салазках, то да, видел. Хотя не имел счастья сталкиваться нос к носу.

— Убереги тебя твоя кореллианская удача! Молись, чтобы тебе вовсе не выпало такое удовольствие, Викк. Заввала, как, впрочем, почти всех его сородичей, ублажить почти невозможно. Илезианские жрецы, может, и не самые лучшие хозяева, но по сравнению с хаттами они весьма приятная компания.

— Да что такое творится в этом мире, а?! У вас тут в правителях хатты, которые сцепились с родственничками на Нал Хутте... а почему?

Суллустианин молчал, поэтому Хэн немного поработал собственной головой и выдал ответ:

— А... ну да! Конечно же. Спайс.

— Разумеется. Хатты и т'ланда Тиль, их здешние представители, получают с Илезии двойную выгоду. Во-первых, тут перерабатывают спайс. Но сначала местным хаттам нужно купить сырье у своих кузенов на Нал Хутте. Слышал когда-нибудь о Джилиаке или Джаббе?

— Джабба?— Хэн озадаченно сдвинул брови.— Джабба Хатт? Тот парень, который держит под контролем практически всю контрабанду на Нар Шадда?

— Он самый. Живет он на Нал Хутте, но время от времени наведывается на Татуин, там у него какие-то дела, касающиеся перевозки спайса.

— Татуин? Впервые слышу. Это еще что такое?

Небл усмехнулся:

— Помойка. Поверь мне, ничего интересного там нет.

— Постараюсь запомнить. Так, значит, этот самый Джабба вместе с Джилиаком гонят сырье сюда для переработки, правильно?

— Да. Но вот что мне пришло в голову. Если замаскировать несколько кораблей под пиратские и ограбить илезианские транспортники, можно неплохо подзаработать. В таком случае хатты получают переработанный спайс задаром, а это не может их не радовать.

Хэн надул губы, словно намеревался присвистнуть.

— Что такое говорят о кусании руки, которая тебя кормит...

— Вот именно. Только я почему-то не удивляюсь.

Кореллианин запустил пальцы в растрепанную шевелюру. Длинный выдался вчера денек, вот что. И насыщенный.

— Да, насколько я понимаю, хатты и родную бабушку продадут, если предложить им хорошую цену и если у них имеются бабушки.

— Вот почему ты должен быть весьма и весьма осмотрителен, молодой Викк. Скажи Тероензе, что тебе нужны более мощные дефлекторы.

— Уже.

— Хорошо. И не лишним будет усилить огневую мощь.

— Да, ты прав.— Хэн в упор взглянул на суллустианина.— Небл, раз уж мы заговорили начистоту, скажи-ка мне вот что. Жрецы тут грузят паломникам трюмы религиозным маразмом, но ведь это все — абсолютная чушь, так?

— Наверное, Викк. Я не понимаю сути Возрадования, но я не верующий, я никогда его не переживал. Но если судить по поведению здешних паломников, лучше принимать спайс, раз уж решил отравить себе жизнь. Не такая встряска для нервов.

— Да уж, такой удар по мозгам, что будь здоров,— согласился Хэн.— Знаешь, что я думаю? Вся это возня на Илезии — одна большая дымовая завеса, за которой скрывается дешевый спайс.

— Не единственный их резон, молодой Викк. Помнишь, что я говорил? Жрецы и хатты снимают здесь сливки дважды.

— Ну да... а что это за второй урожай?

— Рабы,— без обиняков заявил Небл.— Вышколенные, покорные рабы. Когда обучение считают законченным, когда сопротивление сломлено, паломников продают на другие планеты. А их места занимают новые жертвы.

— Им что, так промывают мозги, что паломники не думают жаловаться? Или рассказать правду об Илезии? — поразился Соло.

— Точно подмечено. А если и нет, кто будет слушать раба? Ну, а если тот докучает...— Небл сделал выразительный, легко узнаваемый жест рукой поперек горла.— Заткнуть рот рабу легче легкого.

Хэн немедленно подумал о 921-й, которая упоминала, что провела на Илезии почти год.

— А сколько времени требуется на дрессировку? Сколько их тут держат до продажи? И куда отсылают?

— Год считается нормой. Тех, что посильнее, везут на Кессель работать на спайсовых шахтах. Оттуда никто не выбирается живым, сам знаешь. Тех, кто покрасивее... этим везет чуть больше. Из них делают танцовщиц и танцовщиков или продают в бордели. Неблагородно, да, но все же лучше, чем гнить под землей.

Небл не спускал с кореллианина влажных блестящих глаз.

— Почему ты спрашиваешь? Приглянулся кто-нибудь?

— Н-ну... вроде того,— сознался Хэн.— Она работает на фабрике, на самом нижнем этаже. Она почти год здесь.

— Если она тебе дорогб, забери ее оттуда, молодой Викк,— посоветовал суллустианин.— На фабрике очень высокая смертность. Рабочие ранят пальцы о кристаллы, грибок проникает в кровь сквозь порезы и...

Он взмахнул лапкой, словно выбрасывал ненужную вещь.

— Забери ее оттуда, Викк. Вывези с планеты, иначе улетит она отсюда лишь на невольничьем корабле. Единственная ее надежда.

— С планеты? — тупо повторил Соло.

При мысли, что они с 921-й больше никогда не увидятся, ему стало по-настоящему страшно.

— То есть мне нужно надеяться, что она попадет в публичный дом, чтобы стать игрушкой для заскучавших солдат?!

— Лучше, чем медленная смерть от отравы,— кивнул суллустианин.

Хэн никогда не жаловался на мыслительные процессы, но сейчас не нравились собственные мысли.

— Слушай, Небл, я рад, что мы поговорили. Я еще заскочу к тебе на днях, а сейчас... сейчас у меня неотложные дела.

He-человек добродушно покачал головой.

— Я все понимаю, молодой Викк. * * *

Короткий илезианский день клонился к закату. Паломники, должно быть, собрались на вечернюю службу. Если поднажать, можно отловить 921-ю и перекинуться с ней парочкой фраз. А еще нужно придумать какой-нибудь способ вытащить девчонку с фабрики (это раз) и оставить на Илезии (это два).

Влажность, духота и моросящий дождик не помешали ломануть через лес рысью по знакомой тропе. Легкие возмутились минут через пять, но пилот не сбрасывал темпа; ему необходимо было увидеть 921-ю, удостовериться, что девушка все еще здесь, на планете.

А что, если ее уже вывезли отсюда? И Хэн никогда ее не отыщет... Чтобы справиться с паникой, кореллианин проклял себя на всех языках, какие только выучил за свою жизнь. Да что на тебя нашло, Соло? Очнись! Возьми себя в руки! Тебе что, плохо на Илезии? Через год на Корусканте тебя будет ждать кругленькая сумма денег. Самое время потерять голову из-за полоумной религиозной девицы! Встряхнись! Да что с тобой стряслось, а?

Ни сердце, ни тело к доводам разума не прислушивались, и в конце концов Хэн помчался со всех ног, распугивая местную живность. Он обогнул равнину Цветов и чуть было не врезался в толпу паломников, которые возвращались с «молитвы». Паства спотыкалась и едва волочила ноги, хотя глаза у всех горели восторгом.

Хэн расчищал дорогу локтями, чувствуя себя рыбой, плывущей против течения. В сгущающихся торопливых сумерках все лица казались расплывшимися пятнами, но кореллианин все равно заглядывал в них и искал, искал, искал...

Да где же она?

Тревога росла, Хэн принялся хватать паломников за руки и требовать ответа, не видел ли кто-нибудь 921-ю. Большинство вообще его не замечало, остальные смотрели на безумствующего пилота пустыми глазами. Наконец престарелая кореллианка, видимо сжалившись над соотечественником, ткнула большим пальцем куда-то себе за спину. Там в некотором удалении брела рыжеволосая девушка. Хэн вздохнул с облегчением и поспешил навстречу 921-й, запыхавшийся и взъерошенный.

— Привет! — выдохнул он, надеясь, что его не сочтут размазней и неудачником; лично себе он таким и казался. Никакой мужественности. 921-я подняла голову.

— Привет,— неуверенно произнесла девушка— Тебя давно не было видно.

— Улетал с планеты,— Хэн пристроился рядом и даже осмелился взять паломницу за руку.— Возил груз.

— А-а...

— А у тебя как дела?

— Нормально. Сегодняшнее Возрадование было просто замечательное.

— Угу,— мрачно согласился кореллианин.— Держу пари.

— А как твоя поездка, Викк? — после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.

Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.

— Да ничего.

Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно.

— Если бы не пираты, которые решили в меня пострелять...

— Какой страх! — воскликнула девушка.— Пираты! Тебя могли убить!

Хэн крепче сжал ее руку.

— Тебе не все равно,— он расплылся в самодовольной ухмылке.— Здорово!

Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.

К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте — на границе света и тьмы — и снял с девушки инфракрасные очки.

— Что ты делаешь? — встревожилась 921-я.

— Я хочу тебя видеть,— объяснил пилот.— А за очками не видно глаз.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Я скучал по тебе!

— Правда?

Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.

— Ну да,— выпалил он.— Я думал о тебе.

А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.

— Я не хотел,— искренне добавил он,— но думал Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку...

— Я... мне...— 921-я вдруг начала заикаться.— Я не знаю...

Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.

— Прекрати,— шепнула девушка.— Прошу тебя...

— Чего ради? — кореллианин перевернул ее ладонь, чтобы подобраться к запястью.

Он возликовал, почувствовав под губами биение ее пульса; он исследовал нити шрамов, старых и новых.

— Тебе не нравится?.

— Да. Нет. Не знаю!

В ее голосе зазвенели слезы. 921-я выдернула ладонь, и на этот раз Хэн не стал удерживать девушку, хотя поймал за рукав, чтобы не убежала.

— Пожалуйста... ну пожалуйста, не уходи! Разве ты не видишь, что нравишься мне? Я волнуюсь за тебя, думаю о тебе, ты... ты мне нравишься,—он сглотнул комок, и это было очень больно.— Очень. 921-я судорожно вздохнула.

— Я не хочу тебе нравиться,— хрипло заявила паломница.— Мне не полагается думать о ком-то...

— А ты даже имени сказать не хочешь,— не слушая, горько заявил Хэн.

Девушка была готова сорваться с места, широко распахнутыми испуганными глазами похожая на пичугу.

— Ты тоже мне нравишься,— запинаясь, пролепетала она.— Но мне нельзя. Я должна думать о Едином и Всех! А ты требуешь, чтобы я нарушила обеты, Викк! Как я могу отказаться от всего, во что верю?

У Хэна заныло сердце.

— Назови свое имя,— жалобно попросил кореллианин.— Прошу тебя.

В ее глазах блестели слезы.

— Бриа. Бриа Тарен.

Не промолвив больше ни слова, девушка подобрала подол балахона и убежала в дормиторий. А Хэн остался стоять в темноте, и по физиономии его расползалась широчайшая дурацкая ухмылка. Кореллианин и думать забыл про усталость, ноги его были как будто обуты в ботинки с репульсорами. По-прежнему улыбаясь, пилот шагал прочь от дормитория и не замечал, как небеса раскрылись и пролились дождем.

Я ей нравлюсь... Хэн месил жидкую вездесущую грязь. А у нее симпатичное имя. Похоже на музыку или что-то вроде. Бриа... * * *

На следующее утро после долгих часов напряженных раздумий и планирования в по большей части бессонной ночи Хэн отправился искать Тероензу и нашел его в километре от неглубокого океана, где верховный жрец в обществе Вератиля наслаждались заслуженным отдыхом на грязевой отмели, погрузившись в жижу по самую шею. Время от времени т'ланда Тиль перекатывались с боку на бок, чтобы щедро полить грязью те места, где она успела подсохнуть. Два гаморреанца не столько бдительно несли охрану, сколько откровенно завидовали хозяевам. А Хэн чем ближе подходил к «ванне», тем больше морщился от запаха. Воняло так, будто тут кто-то сдох еще на прошлой неделе.

Кореллианин предусмотрительно остановился на берегу и помахал рукой, привлекая внимание Тероензы.

— Эй, я хотел бы переговорить с вами, если можно.

Верховный жрец пребывал в приподнятом настроении, несмотря на то что по подбородок утопал в грязи. Он махнул в ответ.

— О, наш геройский пилот! Присоединяйся к нам, друг мой, не стесняйся.

Лезть в грязь? По собственной воле? Хэн вовремя удержался от соответствующей гримасы, сообразив, что ему оказали великую честь. Кореллианин вздохнул. Когда Тероенза повторил приглашение, Соло отважно улыбнулся и кивнул, расстегнул перевязь и положил кобуру с новообретенным бластером на землю. Следом отправились стоптанные башмаки и комбинезон. Сверху Хэн положил заветный подсумок и с перекошенным лицом, выражение которого он пытался выдать за экстаз и радостное предвкушение, шагнул в красноватую жижу. На первом же шагу он провалился по колено и запаниковал, вообразив, что грязь поглотит его по макушку. Но внизу обнаружилась твердая почва. Улыбаясь жрецам, Хэн сумрачно брел вперед, пока не погрузился по бедра.

— Разве не восхитительно? — спросил Вератиль, зачерпывая добрую.пригоршню грязи и щедро размазывая ее по спине кореллианина.— Ничто в Галактике не сравнится с грязевой ванной!

Пилот энергично кивнул.

— Здорово. Просто здорово!

— Предлагаю тебе поваляться,— громогласно изрек Тероенза.— Так освежает! Смой с себя усталость и дневные тревоги, попробуй!

— Ладно,— согласился кореллианин сквозь крепко стиснутые зубы.— Вот чего мне сейчас не хватало, так это с ног до головы изваляться в грязи. То, что доктор прописал.

Он боязливо опустился в вонючую жижу и последовал совету Тероензы. Обнаруженные толстые белые червяки не прибавили энтузиазма. Для сохранения самообладания Хэн решил не считать их плотоядными, иначе жрецы не проводили бы здесь столько времени, правда?

Бриа, солнце мое, надеюсь, ты оценишь мой подвиг... Он сел, с головы до ног заляпанный грязью.

— Замечательно,— произнес Хэн вслух.— Так... хлюпает!

— Итак, пилот Драйго, о чем ты хотел говорить со мной? — поинтересовался верховный жрец, погружаясь глубже.

— Да вот, знаете ли, подумал, что могу решить вашу проблему с коллекцией. Вот.

Тероенза качнул массивной тяжелой головой.

— Неужто? И как же?

— Я тут познакомился с одной девушкой, она с моей планеты. До поездки на Илезию она училась на искусствоведа и умеет заботиться о редких вещах. Антиквариат, всякие редкости, все такое. Держу пари, эта девчонка в два счета составит каталог, да и за коллекцией будет присматривать.

Тероенза внимательно выслушал предложение, затем присел на корточки, расплескав грязь.

— Не думал, что кто-то из паствы прошел столь специфическое обучение. Вероятно, следует переговорить с твоей протеже. Ее обозначение?

— 921-я.

— Где работает?

— На фабрике глиттерстима.

— Сколько времени провела на Илезии?

— Почти год.

Тероенза заговорил с Вератилем на родном языке.

Надо бы его выучить, напомнил себе кореллианин, который битый месяц зубрил язык хаттов, отыскав необходимую лингвистическую программу. Вообще-то он искал пособия для переводчиков или учебные программы для т'ланда Тиль, но так ничего не обнаружил. Хэн вслушивался в незнакомые слова, но этот язык определенно ничем не напоминал диалект хаттов. Соло ничего не разобрал.

Повернувшись к пилоту, Вератиль произнес на общегалактическом:

— Эта 921-я... по меркам твоей расы она привлекательна? Находишь ли ты ее пригодной для спаривания?

Сунув руку поглубже в грязь, Хэн скрестил пальцы.

— 921-я? Вот уж нет! — пренебрежительно фыркнул кореллианин.— Скажу честно, она такая уродливая, что будь у меня домашняя зверушка с такой мордой, я научил бы ее ходить задом наперед!

Оба жреца расхохотались, хлопая ладонями по поверхности грязевой отмели. Возможно, выражали таким образом восхищение остроумием и находчивостью пилота.

— Отлично, пилот Драйго! — трубно взревел Тероен-за.— Ты и в самом деле ловкач, каких мало, и я переговорю с той молодой женщиной.

Жрец обдал себя грязью, размазал ее по тучным бокам и вздохнул с непередаваемым удовлетворением.

— Эй, Вератиль,— Хэн барахтался в красноватой жиже, пока не сумел развернуться к сакредоту.— Я тут с ума схожу от любопытства. Не возражаешь, если задам вопрос?

— Вовсе нет,— благодушно отозвался молодой жрец.

— Все хотел узнать, как вы, ребята, проделываете свои фокусы на вечерней службе? Ну то, что паломники называют Возрадованием. По мне, так тут сплошное надувательство.

— Возрадование? — Вератиль гулко хохотнул.— Момент экстаза, который паломники принимают за божественный дар?

— Точно. Я вот ни разу ничего не почувствовал,— откровенничал Хэн, добавляя про себя: «Потому что сопротивлялся изо всех сил, потому что меньше всего на свете мне хочется, чтобы какой-то инопланетный урод заряжал мне нервные окончания...»

— Все потому, что ты — сильная личность, пилот Драйго,— сказал Вератиль.— А паломники устремляются к нам, ибо слабы на голову и нуждаются в поводыре. Ну а мы держим их впроголодь, чтобы были уступчивее.

Заговорил Тероенза:

— Возрадование есть утонченная способность мужских особей т'ланда Тиль приманивать во время брачного периода самок. Мы создаем в мозгу реципиента особый резонанс, стимулируя центры наслаждения. А сопутствующее гудение создает поток воздуха, проходящий через реснички в наших горловых мешках. Наши женщины находят его неотразимым.

— А еще мы способны к слабой эмпатии,— весело добавил Вератиль.— Концентрируясь на мыслях о приятном, мы проецируем свои эмоции на паломников. Два процесса, объединенные вместе, дают Возрадование.

— Ловко! — восхитился кореллианин.— А это трудно?

— Вовсе нет,— пренебрежительно отмахнулся Тероенза.— Что действительно трудно, по-моему, так это дотерпеть до окончания бесконечных молитв. Порой я так устаю, что засыпаю на ходу.

— А помните, как в прошлом году заснул один из сакредотов? — подхватил младший жрец.— Палазидар свалился прямо у алтаря. Паломники очень расстроились.

Оба жреца вспоминали происшествие, смаковали детали. Хэн смеялся вместе с ними, хотя вскипал при одной только мысли о паломниках, которые, едва переставляя ноги, шагали по тропе с религиозным светом и верой в глазах. Да, Гаррис Шрайк по сравнению с местными заправилами — сосунок и дилетант! Кто-то должен остановить этих паразитов. На мгновение Хэн вообразил себя спасителем планеты, но в следующую секунду напомнил себе, что гнуть шею ради остальных — наивернейший способ навсегда отделить голову от плеч. «Так чего же стараешься и потеешь ради Брии?» - ехидно заметил внутренний голос.

А потому, что жизнь Брии для меня важна, как моя собственная, возразил кореллианин сам себе. Ничего не поделаешь, так получилось.

Свою задачу он выполнил, теперь следовало придумать, как бы поизящнее, фигурально выражаясь, выкарабкаться из грязи и жреческой компании.

Спас его приход хатта, который величественно проплыл над грязевой отмелью на репульсационных санях; по обе стороны, отдуваясь и обливаясь потом по влажной жаре, трусили стражники.

— Заввал! — воскликнул Тероенза при виде процессии и почтительно встал.

Чувствуя себя последним идиотом на свете, Хэн последовал его примеру.

Вот так впервые в жизни юный кореллианин повстречался с хаттом Он старался не пялиться на серую морщинистую тушу, возлежащую на салазках: глаза навыкате, из огромной пасти сочится зеленая слизь. Ого! Да эти ребята уродливее, чем Тероенза и вся его братия, вместе взятые!