Начальные взаимоотношения матери с ребенком. Пара, связанная кормлением

Рассматривая взаимоотношения, существующие между матерью и младенцем, необходимо отделить то, что принадлежит матери, от того, что начинает развиваться в младенце. Здесь отчетливо различаются два типа идентификации: идентификация матери с младенцем и состояние младенца, в котором он идентифицирован с матерью. Мать вносит в ситуацию свои развитые способности, в то время как для младенца это состояние, с которого все начинается.

В будущей матери мы замечаем все усиливающуюся идентификацию с младенцем. Младенец связывается с идеей «внутреннего объекта» в матери, объекта, который воспринимается как помещенный внутрь и сохраняемый там вопреки всем грозящим осложнениям в глубинах организма. В бессознательных материнских фантазиях младенец может приобретать различный смысл, но основополагающей особенностью является готовность и способность матери перенести главную заботу с себя на ребенка. Этот аспект материнского отношения я называю «первичной материнской вовлеченностью».

С моей точки зрения, именно это дает матери возможность поступать так, как надо. Она знает, что может чувствовать младенец. Никто, кроме нее, этого не знает. Врачи и медсестры могут многое знать о психологии, и, разумеется, они знают все о физическом здоровье и болезнях. Но они не знают, что чувствует младенец минута за минутой, потому что находятся за пределами этого опыта.

Есть два вида «материнских отклонений». Одну крайность представляет мать, чей интерес к себе слишком навязчив, чтобы его можно было преодолеть, и поэтому она не способна в полной мере проникнуться нуждами ребенка, — такое состояние кажется ей болезнью, хотя на самом деле является признаком здоровья. Другая крайность — мать, которая имеет тенденцию к гипертрофированной заботливости и для которой ребенок становится предметом патологической вовлеченности. У такой матери особая способность отдавать всю себя младенцу, но что получается в результате? При нормальном ходе процесса у матери постепенно возвращается интерес к себе, и происходит это в том темпе, в каком позволяет развитие младенца. Патологическая вовлеченность приводит не только к слишком длительной идентификации с ребенком, но и к нежелательно резкой перемене, когда мать наконец возвращается к своим прежним заботам.

Нормальный процесс ослабления идентификации матери с младенцем — это нечто вроде отнятия от груди. Для матери, склоняющейся к первой крайности, не существует и проблемы отнять младенца от себя, потому что она никогда себя ему в должной мере не отдавала. Мать противоположного типа вообще не может отнять младенца или делает это внезапно, не думая о том, что младенца следует отучать от груди постепенно.

Параллели такому развитию можно найти в терапевтической работе с детьми. Дети, которыми мы занимаемся, поскольку они нуждаются в лечении, возвращаются в прошлое и погружаются снова (или впервые с нами) в ранние отношения, которые в их прошлой истории складывались неудовлетворительно. И мы способны идентифицироваться с ними, как мать идентифицируется со своим младенцем, — временно, но достаточно полно.

Размышляя в таких терминах о том, что происходит с родителями, мы остаемся на твердой почве, в то время как представление о материнском инстинкте погружает нас в трясину теории и приводит к смешению человеческого существа с животными. Большинство животных с этими ранними материнскими обязанностями справляются вполне удовлетворительно, и на ранних стадиях эволюционного процесса вполне достаточно рефлексов и простых инстинктивных реакций. Но матери и дети обладают и человеческими качествами, и мы должны эти качества оценивать особо. У матерей и детей тоже есть рефлексы и примитивные инстинкты, но невозможно удовлетворительно описать человеческое существо в тех же терминах, что и животное.

Важно понимать, хотя это и кажется очевидным, что мать в описанном мною состоянии крайне уязвима. Это не всегда замечают, в основном благодаря заботам тех, кто окружает мать, прежде всего заботам ее мужчины. Эти вторичные проявления возникают в связи с беременностью точно так же, как возникает особое состояние матери в ожидании младенца. И лишь если эти естественные защитные силы перестают действовать, становится заметно, насколько уязвима мать. Тут мы затрагиваем сложную и большую тему, которая связана с психическими нарушениями, именуемыми родильными: это нарушения, возникающие у рожениц. Некоторым женщинам не только трудно обрести состояние первичной материнской идентификации с младенцем; им трудно впоследствии вернуться к нормальной жизни, и это может вызвать клинические заболевания. Такие заболевания могут быть вызваны также недостатком защищенности, невозможностью для матери забыть о внешних проблемах и опасностях, пока она погружена в свое материнство.

Date: 2015-12-12; view: 326; Нарушение авторских прав