Гармонизация хаоса

Но какова же последовательность шагов по пути к открытию, с чего всё начинается? С того, что нечто неясное или негармоничное раздражает мозг, как соринка мешает глазу. Так появляется ощущение проблемы[64]. Убеждение, что «соринка» нарушает ранее известную, устойчивую картину явления (справедливость теории, истинность теоремы), крепнет по мере анализа ситуации.

«Беспокойство – это неудовлетворенность, а неудовлетворенность – первейшее условие прогресса. Покажите мне совершенно удовлетворенного человека, и я открою в нем неудачника», – сказал как‑то по этому поводу тот же Томас Эдисон.

И вот уже начинается подготовка – задача увидена, круг внутреннего интеллектуального «зрения» расширяется. Мозг действует как незрячий, нащупывая дорогу своей тростью: она, натыкаясь на предметы, передаёт эти толчки мышцам руки и таким образом преобразует механические колебания в информацию о предметах, на которые наткнулась. Собирая информацию, мозг ищет способ «расправиться» с задачей, т. е. выдвинуть гипотезу, идею – предположение, которое может быть правильным или ложным, в зависимости от того, существуют ли в действительности заключенные в нём скрытые возможности[65].

Нильс Бор сказал об идее, выдвинутой молодым физиком: «Это безумная идея. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть верной»[66]. Так вот, сущность научного метода и заключается в выборе для последующей проверки таких гипотез, которые должны с большей вероятностью оказаться верными. Ставить в ходе научного исследования «хорошие вопросы» – признак научного таланта. А «хороший вопрос» – такой, что ответ на него расширяет пределы истинного знания. «Безумие» же идеи означает: новое знание должно качественно – в ключевых деталях – изменить привычную и уже неудовлетворительную картину, поставив на её место нечто радикально иное.

Представьте, что Вы решаете задачку по математике и ответ получен «почти правильный» – ну, всего на одну десятую не сходится. Тот, кто неплохо соображает, поймёт: нельзя закрыть глаза на такую «мелочь». Такое несоответствие означает какую‑то существенную ошибку. Решение нужно перестраивать с самого начала, менять в нем всё[67]!

Каждая «безумная» идея ставит всё «с ног на голову» только на первый взгляд. Потом удивительным образом оказывается: именно так всё в природе и устроено. Основные идеи квантовой механики тоже вначале казались безумными – а теперь не только вся полупроводниковая электроника строится на этих «безумных» идеях: мы разрабатываем квантовые компьютеры на основе полного их воплощения и предполагаем, что лет через 20–30 с их помощью будет создан искусственный интеллект.

Разве не гармонизацией хаоса является порядок, установленный Бором в «квантовых скачках» – экспериментально известных спектральных закономерностях, которые казались чем‑то совершенно непонятным, хотя и точно математически выверенным. Заодно Бор заложил основы квантового мировоззрения, разрушив классический хаос в теории атома: на место положительно заряженного «кекса» с вкрапленными «изюминками» – электронами – пришла изящная аналогия с Солнечной системой.

Мозг выбирает среди тех картин, которые ему хорошо известны? Или природа именно эту нужную информацию о себе и передает мозгу? Как понять?

Известный американский физик‑теоретик Ф. Дайсон рассмотрел исторические примеры болезненного процесса восприятия и признания принципиально новых идей в физике. Он делает вывод: «Новый способ рассуждений и новые представления должны быть отысканы ощупью и в темноте. Это медленный и мучительный процесс… Великое открытие, когда оно только что появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно – полная тайна. Поэтому любое построение, которое не кажется на первый взгляд безумным, не может иметь надежды на успех». Однако Дайсон особо подчёркивает: творения многочисленных ниспровергателей основ науки больше всего страдают недостаточной «безумностью» и «отклоняются редакцией не потому, что их нельзя понять, а именно потому, что их можно понять».

Сегодня нам хорошо известно: почти все вещества, встречающиеся в живых организмах, – соединения углерода с заложенной в них асимметрией окружения атомов углерода. Скажем, молекула метана – простейшая из всех углеводных молекул, простейшая органическая молекула, в ней четыре атом водорода и один углерода. Но эта молекула симметрична – Ле Бель и Вант Гофф представили её как тетраэдр, где все атомы водорода располагаются на равных расстояниях от центрального атома углерода. А вот если вместо водородов в такой структуре будут другие, различные атомы, то… Но когда Вант Гофф и Ле Бель независимо друг от друга высказали предположение, что асимметричное тетраэдральное строение молекулы – причина её оптической активности (такие молекулы по‑разному ориентируют в пространстве электромагнитные волны), это вызвало скептицизм и насмешки со стороны коллег‑учёных. Один из них даже назвал взгляды Вант Гоффа «жалкой спекулятивной философией». Однако именно Вант Гофф и Ле Бель оказались правы!

Date: 2015-12-12; view: 349; Нарушение авторских прав