Осколки сознания растерялись в разных местах и собрались снова. Но при наличии тех же пазлов картинка в конечном итоге оказалась иная

Есть много героев. Каждый из них чем-то отличается друг от друга. Каждый имеет свои особенности и преимущества. И, безусловно, каждый заслуживает вашего внимания. Но данный герой... Таких вы еще не видели. Это совершенно новый персонаж с совершенно новыми невероятными приключениями. Так чего же вы ждете? Окунитесь вместе с нами в мир величайшего героя — Героймена.

— Ну что, Героймен, вот ты и попался в мои сети! Отсюда нет выхода. Отсюда никто не выходил.

— Тебе не победить, злодей! Справедливость на моей стороне!

Тут дело нехитрое. Главное его занять. Ну а все остальное этот парень сам выполнит. Так. Нож в заднем кармане. Неудобно. Кажется, он видит, как мои связанные руки уж слишком сильно дергаются сзади. Или... показалось?

— Я все знаю о тебе! Я вижу, что ты хочешь! Ты хочешь победить, но на сей раз тебе не удастся. А знаешь, почему?

Оп! Одна рука почти свободна.

— Все вы одинаковые, гер-р-рои...

— Зачем же с таким презрением?

— Я тебе не разрешал говорить. Послушай, мой план по уничтожению Америки скоро осуществится. А заключается он вот в чем...

Вторая.

– Я нашел ядерные ракеты. Осталось лишь пробраться туда и начать ТРЕТЬЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ! АХ-ХА-ХА-ХА! И ты мне не помешаешь! А если попытаешься, я тебя убью.

Ладно, пора с ним кончать.

— Стой на месте! — освободив вторую руку, я быстро приподнимаюсь и перекидываю через себя стул, на котором сидел связанным и слушал бред, что нес Православный Анархист.

— А-А-А-А-А-А-А!

Орет как бешеный. Всего лишь ударил его стулом. Что такого?

— Я обещал, что убью тебя! Я обещал!

— Ты этого не сделаешь, Глеб.

— Я ПРАВОСЛАВНЫЙ АНАРХИСТ! ЗОВИ МЕНЯ ПО ИМЕНИ!

— Но твое имя Глеб Виноградов. Тебя так зовут. Сдавайся! Сейчас прибудут мои друзья из Красного Союза и заберут тебя в специальную камеру для психов. Потому что герои всегда побеждают. Это главное правило.

Черт, коммуникатор сломался. Где же КС?

— Не сдамся без боя!

– Тебе не выиграть, глупец! Я всегда побеждаю! Так что опусти свой излучатель, пока я снова не надавал тебе тума...

БАМ!

— БАМ, СУКА, БАМ! Я УБИЛ ЕГО! Я УБИЛ! Я УБИЛ ГЕРОЙМЕНА! ЧЕРТ! О ДА! Я это сделал.

Вспотел. Когда полез в карман за чем-нибудь, чем можно вытереть мокрое лицо, нашел записку. И почему-то все показалось простым и понятным. Что-то заставляло доверять написанному. «Пора взрослеть», — два слова и больше ничего на мятом листке.

Это история не о герое. И не о злодее. Она о том, как я повредил время. Меня зовут Глеб Виноградов. А началось все так:

Глава 1.

«День, когда я повредил время».

Путешествия во времени невозможны. В одиночку. Стопроцентно и неоспоримо доказано известным ученым и основателем компании «НК-экспресс» Булатом Фархтдиновым. Оказывается, перемещение сквозь ткань времени нереально без надлежащей подпитки машины, которая само перемещение и осуществляет. Работает она за счет самого сложнодобываемого источника на Земле. Терпимости. В электростальском справочнике дается четкое определение слова «толерантность»: «Социологический термин, обозначающий терпимость к иному мировоззрению, образу жизни, поведению и обычаям». Позднее некий П.М.М. скорректировал данное трактование этого слова таким образом: «Чем больше *, тем больше *. Помните об этом, помните». Справедливее всего будет сказать, что, заполучив редакторское кресло в электростальском справочнике, некий П.М.М. наделил подобным значением абсолютно все слова.

Основной парадокс машины времени заключается в способе питания. По подсчетам физика Фархтдинова оказалось, что отправить в какой-либо промежуток времени можно лишь людей с, например, разной расой, национальностью, территориальным нахождением, сексуальной ориентацией, вероисповеданием, культурой и так далее. Короче, совсем отличающихся друг от друга представителей рода людского. Находясь вместе, по идее, эти ребята должны были выработать толерантную энергию, питающую машину. В чем заключается загвоздка, спросите вы. А в том, что каждый раз, когда такие люди собирались, кто-то обязательно проявлял нетерпимость. Невероятная доля неуважения постоянно вспыхивала, стоило лишь Булату собрать народ вместе. Необъяснимо с научной точки зрения. Но физик Фархтдинов нашел решение, ибо был очень умен (может, в иных параллельных мирах есть Булат Фархтдинов, который не очень умен). Лишь одно заставляет совершенно разных людей с абсолютно разных уголков Земли объединяться, несмотря на все. Туризм. Так зародилась туристическая компания по перемещению во времени «НК-экспресс». Ее создатель, Фархтдинов Булат Ринатович, в одном из интервью поделился истинным источником вдохновения его на столь непростую работу: «Сначала смеялся над тем фильмом. Но когда понял, что в одном из самых фантастичных процессов нашего столетия, а именно — перемещения во времени, лежит любовь к ближнему, серьезно пересмотрел собственные взгляды насчет данной картины. Ведь не просто же так обычного фермера, который летал лишь до стратосферы, взяли спасать человечество. Все было предопределено с помощью его любви к дочери и ее волшебной комнаты, в которой он кидался книгами. Черт. Нолан и вправду ведь гений!» Примерно так начались массовые путешествия. Ну а я просто хотел в тихое и спокойное место. Или, что точнее, тихое и спокойное место и время. Почему-то потянуло в Америку середины двадцатого века. Да, можно исследовать глубокое прошлое или далекое будущее. Но ведь мне хотелось не путешествовать, а остаться. И я купил билет.

Перед отъездом следовало проститься с прошлой жизнью, с былыми нравами и амбициями. Пришел в церковь в последний раз. Хотелось бы сказать что-нибудь пафосное и крутое на прощание, но за меня это уже сделал Кевин Спейси и к тому же плюнул в Лик Божий. Думая о гнилом политике из американского сериала, я прощался с Богом. Чертовы Соединенные Штаты. Всегда их ненавидел, потому что дома есть старая телевизионная антенна и «Россию-1» очень хорошо ловит в тот момент, когда показывают «Вести недели». Но если уж выбирать место и время, где можно залечь на дно, то почему бы не Америку? Надо знать врага в лицо, как говорится.

Атмосфера неприязни наполняла комнату ожидания. Или мне так казалось. Если прав, то исчезнуть отсюда не получится. Я неспроста посетил церковь перед отправлением. Там душа очистилась. А с ней старомодные идеи и предрассудки ушли подальше. Да, все еще не понимаю пиндосов, извращенцев и прочих иностранных представителей, но теперь спокоен по отношению к ним. Думаю, это один из первых шагов на пути к исправлению. Подпустил к себе данную мысль, и вдруг показалось, что присутствующие в маленькой комнатушке стали более приятными, что ли. Да, комната маленькая. Для самого богатого предприятия планеты пространства действительно немного. Хотя, возможно, так сделано специально, чтобы сблизить будущих путешественников и проверить их на прочность. Что ж, кажется, я прохожу эту проверку, потому что запах пота отвратителен всегда, а не только от полного китайца, сидящего справа. То есть мне абсолютно так же неприятен он, как был бы мерзостен любой православный русский человек, оказавшись на его месте с таким же душным и заслоняющим носовую полость запахом. Это ли не толерантность? Дверь распахивается, заходит гид. Он выглядит абсолютно так же, как любой гид любого места и времени. Высокомерный взгляд, броские черты лица, полный сознания и уверенности лик, заставляющий довериться носящему его на себе человеку. Нередко оказывается, что весь образ — фикция, а приоритетнейшей вещью для гида являются деньги, а не путники как таковые. А часто, чтобы заработать деньги, нужно доставить всех обратно в целости и сохранности. Но именно в стоящем тогда передо мной гиде чувствовалось отсутствие притворства. Казалось, что его добрая улыбка всего лишь знак уважения, а планшет с закрепленными на нем листками просто планшет, а не набор дополнительных экскурсий, которые он хочет первом делом впихать. На расстоянии нескольких шагов улавливалась его искренняя любовь к делу. И это похвально.

— Так, все собрались? Проведем быструю перекличку. Барбоскин!?

— А куда бутылки сдавать?

— Вы Барбоскин?

— Ну, да. Я тут бутылки принес...

В лице человека, которого назвали, уж простите, собачьим именем, прослеживались аргентинские корни. Он громко просил принять его бутылки. После переклички мы направились к двери, находящейся рядом с той, откуда вышел наш сопровождающий. Открыв ее, сразу почувствовал простор и обилие места. Машина рассчитана на большое количество людей.

— Извините, но с бутылками сюда нельзя, — учтиво сказала проводница.

— Но... Я хотел... — аргентинец поник головой, но дорогие, по всей видимости, для него вещи все-таки выбросил в ведро за дверью.

Перед туристами во всей красе предстала яркая светящаяся комната с приборной панелью посередине. На стенах мигали милые кругляшки. Высокий молодой человек, назначенный нашим гидом, еще раз спросил о всеобщей готовности, предупредил о возможных головокружениях и далее по списку. Разрешив все необходимые вопросы, он все-таки дернул рычаг на панели. Стены стали медленно перемещаться по кругу, задавая плавный характер поездки, если сие действо вообще можно назвать поездкой. На некотором расстоянии от приборной панели находились кресла, в которые большинство удобно село. Я же стоял близ двери, ожидая своего часа. Забавно. Находился в машине времени, но ждал подходящего времени. Прошло несколько мгновений. Наш сопровождающий взглянул на экран, убедившись, что можно выходить наружу. И отключил блокирующие щиты. Последнее, что слышал перед тем, как рвануться к выходу, было: «И еще раз повторю, что ни в коем случае нельзя разрывать нашу связь. Не разговаривайте ни с кем, не ведите себя странно, а если захотите, то спросите меня перед этим. Потому что любое ваше действие может неблагоприятно повлиять на ткань времени. Надеюсь, все давно это уже усвоили». Приятный и глубокий голос гида сменился резким истеричным криком, когда я ломанулся в дверной проход:

— Твою мать, вернись, идиот! Да что такое? Я же теперь зарплаты лишусь. А то и работы.

Все-таки мне еще предстояло научиться разбираться в людях.

***

Произошло оно где-то далеко, когда-то давно. Давно настолько, что вряд ли найдется кто-то, кто подтвердит истинность дальнейшего повествования:

Раскат грома оглушает приспешников коварного Православного Анархиста. Наш герой медленно спускается вниз по лестнице. Несколькими точными ударами он побеждает оглушенных противников. Сегодняшний пасмурный день на его стороне. Мысли в данный момент только об Олесе и ее состоянии. Как этот мерзавец посмел украсть его любовь? Незаметно пробравшись на заброшенный склад, Героймен осмотрелся по сторонам. Обычные коробки на старых стеллажах. Но и они кроют в себе опасность. В таких лабиринтах очень просто заблудиться, потерять ориентир, что несомненно наруку беспощадному злодею. Вскоре герой слышит воодушевляющие крики неподалеку: "Он придёт! Мой герой спасет меня!" Героймен без промедления направился в сторону звуков, что оказалось ошибкой.

А ВОТ И ТЫ, МОЙ ДОРОГОЙ!

Громкий неожиданный голос его противника раздался, когда герой добрался до источника звуков.

ТЫ ПРАВДА ДУМАЛ, ЧТО ТАК ПРОСТО ОТЫЩЕШЬ СВОЕ СОКРОВИЩЕ? ХА-ХА-ХХА-ХА-ХАХ! ТЕБЕ НЕ ПОБЕДИТЬ МЕНЯ... ГЕРОЙ!

На полу оказался передатчик, из которого, вероятно, вещал похититель. Они с жертвой находились в совершенно другом месте.

– Меня водят за нос. Я дал чувствам волю – и теперь потерял преимущество, – про себя пробормотал защитник справедливости.

О! ТЫ НЕ ТОЛЬКО ПРЕИМУЩЕСТВО ПОТЕРЯЛ! СЕЙЧАС ТЫ ЛИШИШЬСЯ ЖИЗНИ! ПОКА-А-А-А-А-А!

Его непрекращающийся истерический смех выводил из себя и мешал сосредоточиться. Когда неудачливый спаситель все-таки преодолел препятствия, то обнаружил легкие вибрации в воздухе с помощью своих способностей. Это была бомба. И она взорвалась.

Глава 2

"Не паниковать!"

Вообще-то Глеб еще не повредил время, хоть прошлая глава намекает. Но ведь там написано про день, когда время будет повреждено. В общем, еще не вечер. Рассказ бывшего (или нет?) злодея безусловно увлекателен, но пора в сию историю вмешаться автору. Вы ведь даже еще не знаете, как действующее лицо выглядит. Необходимо исправить ужасное недоразумение. А выглядит он довольно просто. Худощавый на первый взгляд. Присмотревшись, можно заметить, что его телосложение чуть более впечатлительное, чем у среднестатистического дрища. Парень имеет вес. Достаточный, чтобы его можно было опасаться другим среднестатистическим дрищам. Хотя в остальном он абсолютно скромен: осанка стандартная для задрота, руки явно привыкшие к скиллам в доте, взгляд притупленный и заплывший, словно объекты его наблюдения находятся прямо перед глазами. А вот лицо полновато. Круглые щеки отдают любовью к нездоровой пище. Даже вместе с вышеперечисленными фактами перед нами совершенно обычный парень для своих лет, если забыть, что у него в последнее время бывают провалы в памяти и он считает себя злодеем из старых комиксов (или является им). Но вот прямо сейчас лицо Глеба отражает совсем не то, что обычно. Сформировавшуюся гримасу можно охарактеризовать как удивление и трепет, восхищение и страх. Он только что выбежал из офиса "НК-экспресс" и оказался в Нью-Йорке 1950-го. Виноградов невероятно растерялся. Ему казалось, что кто-то бежит за ним – то ли охрана, то ли гид –, но теперь все стало таким неважным, таким второстепенным на фоне города, где беглец очутился. Он видит перед собой огромное скопление машин и людей. Побывав всего чуть-чуть в месте такого масштаба, создается впечатление, что ты внутри отлаженного работающего механизма, который не нуждается в тебе. Глеб ощущает себя чужим. "И как я мог считать, что подобное станет моим домом?", – думает он. Часы работают: люди куда-то бегут, машины гудят, город живет. И в момент, когда Глеб совсем затерялся, когда стал считать себя очень маленьким и ненужным, он огляделся и увидел то, что успокоило его и придало сил. Николаевский собор сразу навеял нечто знакомое и родное. Красные стены зазывали, а ступеньки прокладывали простой путь внутрь. Купола с крестами дали Глебу надежду на то, что он не в худшем из миров. Сбежавший парень осмотрелся вокруг и только сейчас понял важную вещь: здесь люди. Здесь... люди. Такие же люди. Не злобные монстры, нацисты, русофобы, детоубийцы, а просто... люди. По крайней мере, на первый взгляд. И почему-то ему захотелось верить, что все не так плохо, как порой вещают по телевизору. Может, иногда стоит открыть глаза и посмотреть самому вместо того, чтобы доверять это дело другим? Глеб так и сделал. Широко открыл глаза, наслаждаясь видом туманного и притягательного Нью-Йорка, и увидел...

– Стоп-стоп-стоп. Эй, простите, вы...

– Да, молодой человек?

– Господи Иисусе, такой молодой...

– Вы меня знаете?

– Да как же не знать? Ты ж Стэн Ли, мать твою!

– Как-то вы странно произнесли мое имя, сэр.

– А... А... А что вы здесь делаете?

– В общем-то... Сам пока не понял. Кажется, мне нравится гулять возле православных храмов. Пока не решил.

Его звонкий голос еще приятнее, когда он моложе. Без привычных усов и седины Глеб еле как узнал собеседника. И все-таки беглец чертовски рад, что увидел именно данное сияющее от доброты и внушающее доверие лицо, а не другое. Возможно, на его глазах будет твориться история...

Творилась, если бы Питер Болтон именно сегодня не решил, что выпить перед поездкой не повредит, если бы жена Питера вспомнила, что ее муж — алкаш, вечно меняющий работу и не имеющий постоянного источника дохода, и сообщила важную информацию ему, что безусловно задержало его, если бы бдительные полицейские были еще бдительнее и заметили неладное на дорогах, если бы старуха, идущая в собор, не уронила свой кошелек на тротуар, если бы Виноградов не остановил будущего соавтора Человека-Паука, Фантастической Четверки, Людей Икс и других величайших героев комиксов посреди перекрестка, если бы огромное количество остальных малозначительных, но влияющих на ход истории, факторов произошло иначе. Но все случилось именно так и в такой последовательности – и Питер всего-то выпил чуточку, не поругался с женой, поехал на высокой скорости, не вызывая внимания полицейских, и в конце концов не сбил старуху, которая умрет, кстати, на следующий день из-за того, что оставит все свои сбережения в православном храме, а других средств к существованию неожиданно не обнаружит, да и сляжет от расстройства.

Вот теперь-то Глеб повредил время. Сразу в то мгновение, когда Стэна Ли насмерть сбила машина.

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Никто не обращал внимания на его крики. Максимум, на что соизволили пойти люди, – резкий поворот головы в сторону исходящих звуков, после чего они навсегда забывали, зачем так сделали, и шли дальше по своим делам.

– Кто-нибудь, помогите, Стэн Ли истекает кровью.

– Ничего удивительного. Наше правительство недавно вообще геноцид устроило, – мимоходом проговорил проходящий остряк.

– Вы что, не видите? Он, возможно, уже мертв.

– Как и все мы, брат, только пока мы живые мертвецы, но наше время все равно придет, – с безразличием сказал второй прохожий, вероятно считающий себя философом.

– Господи, теперь я не сомневаюсь, что здесь ТАКИЕ ЖЕ люди.

Глеб хотел было еще покричать и повозмущаться, но сквозь его глотку вдруг прошел рвотный позыв, за которым, однако, не последовало самой рвоты. Одинокий в своем сострадании к мертвому сценаристу комиксов, Глеб неожиданно вскочил и стал корчиться, как Тайм Лорд перед регенерацией. И тут его руки раздвинулись в разные стороны, а голова запрокинулась наверх. Только в отличие от Тайм Лордов, Виноградов не выделял энергию, а получал. Издав последний вздох, Стэн стал вырабатывать синий сгусток, переходящий с все более сильным рвением к Виноградову. Его распирало от невообразимой мощи. Еще бы чуть-чуть, и он упал на землю, но телепортационный луч не дал ему этого сделать. Появившийся столб искристо-желтого мутного вещества, направленного на обессиленного Глеба, буквально испарил его с места и отправил на космический корабль рядом с Землей – еле живой мученик упал без сознания уже на твердый внеземной металл. А погруженные в суетливые рабочие будни прохожие как шли, так и идут дальше. Космический корабль, забирающий крикливого юношу? Нашли чем удивить нью-йоркца.

***

Пока Глеб находился без сознания, его память начала свое преображение. Данный кусок из недавнего разговора всплыл всего на мгновение перед тем, как утонуть:

– Что-что-что со мной произошло?

– Тебе передалась энергия историй Стэна Ли.

– А!

– Не удивляешься?

– Ну, ранее ты мне рассказывал про мертвого Стэна Ли. Вся история в строго выдержанном проценте бреда.

– Короче, тело Стэна содержит в себе очень много украденных или придуманных им самим историй. Убив его, ты заполучил данную энергию. Но поскольку ты не Хранитель Историй, то не смог удержать их в себе без последствий. Поэтому целые фрагменты твоей жизни изменились под влиянием историй, что, собственно, и привело тебя к началу путешествия. Ты стал считать себя злодеем Православным Анархистом. И после смерти Героймена отправился в Нью-Йорк, где стал причиной изменения собственной жизни и дальнейшего путешествия.

– Но если я спровоцировал смерть Ли, а его смерть спровоцировала изменение моей жизни, в итоге чего я встретился с ним и послужил причиной его гибели, то это же парадокс, получается?

– Да. Именно так! Парадокс.

– Все равно не понимаю. Какие именно истории я получил?

– Ты знаешь...

Куски слетаются и разлетаются, приобретая новые формы. Память отключается, а затем включается вновь, преподнося новые воспоминания:

…Православный Анархист сидел со связанной болтливой девушкой заклятого врага уже битый час. Ожидание его прихода было невыносимо.

– А когда всю ночь готовила костюм для выставки, думала, что его по достоинству оценят. Но чертовы придурки лапали меня и снимали на камеру...

– Почему я не заклеил тебе рот?

– В общем, на следующую выставку приготовила полностью закрытый костюм, ведь феминизм – одна из составляющих...

БДЫЩ!

– Не пытайся скрыться, Анархист! После того, как ты подло подставил меня, взорвав склад, я отследил твое местонахождение по передатчику. Теперь я одолею тебя!

– Мой герой! – послышались радостные крики Олеси.

Осколки сознания растерялись в разных местах и собрались снова. Но при наличии тех же пазлов картинка в конечном итоге оказалась иная.

***

– #&$&-$--+!!!!!!

– Я... что?

Сначала Глеб почувствовал сильную головную боль, но со временем она прошла. А вот непонятные звуки, которые издавали люди с оружием, – нет.

– #-$-%--%-%--!

– -%--$-$-?

– #!

Двое одетых в деловые костюмы людей, видимо, переговаривались. После недолгого словообмена один из них подошел к небольшому столу у края стены. На ней находилась ваза. Он полез рукой в нее. Копаясь там, странный высокий мужчина вынул из нее нечто, напоминающее червяка. А потом стал подносить к Глебу.

– Эй, эй! Вы чего? Нет!

Другой высокий мужчина в таком же костюме держал пленника, пока первый вставлял ему в ухо червяка. Недолгое мерзостное мгновение сменилось неожиданным пониманием речи людей перед ним.

– …червь-переводчик. В основном обитает на нашей родной планете. В других цивилизациях – свои способы перевода. В общем, необходимая вещь для путешественника по галактике, – закончив пояснительную речь, парень со странной прической накинул белое полотенце на ошарашенного Глеба. – Это тоже тебе пригодится. Вставай!

Охранники вели по узким коридорам космического корабля новоприбывшего, держа его крупные руки. По краям стояло множество закрытых дверей. Создавалось ощущение, что данное место — какая-то извращенная модернизированная версия поезда, а два прилично одетых человека – проводники, выводящие пьяницу из купе.

– Так вы инопланетяне? А почему... выглядите, как люди?

– Это ты почему выглядишь, как мы? Наш народ намного старше твоего.

Впереди проглядывалась единственная открытая дверь. Внутри оказался такой же высокий человек, но уже без странной прически. Ее не было из-за одного очень занимательного факта: персонаж лысый. На нем отличающийся от слуг костюм: странного цвета (зелено-синего?) брюки, рубашка, на воротнике которой красовалась яркая красная бабочка, серый пиджак. Он носил очки в круглой оправе, в принципе, не особо нужные ему.

– А! Я понял. Все. Вы сторожи времени.

–...

– Нет? Хм-м. Думал, сейчас будете отчитывать меня за то, что я немного изменил историю Земли.

– Нам безразлична хронология Земли. Твой дом – одно из самых отсталых мест во Вселенной. Вы никогда за все время существования не выйдете на межпланетарный уровень, даже не доберетесь за пределы своей солнечной системы. Вы ни на что не влияете.

– Эм, спасибо. Тогда зачем я здесь?

– Из-за вашего хозяина.

– Путина?

–...

– Серьезно. Это загадочное молчание начинает меня пугать.

– Мы не знаем его имени. Ты убил Ткача Историй.

– Вы про того старикашку? Хех, – в голове нервный смешок определенно звучал уверенней, – ну так он точно ни на что не влияет.

– Он Наблюдатель. По нашим данным ваш лидер.

– Вообще-то нет, но вы же сами сказали, что вам плевать на нашу историю.

– Верно. Но это касается нашей истории. Давным-давно, когда моя цивилизация только зарождалась и расцветала, четверо отважных космонавтов планеты Фригаллей отправились исследовать древний мир. Дойдя до так называемой Земли, они обнаружили лишь сгусток пепла.

— Давным-давно? Что значит давным-давно? Как Земля может быть сожжённой давным-давно?

— Для нашей расы это произошло много веков назад. Для твоей — еще нет. Поскольку миссия являлась археологической, проводились соответствующие «раскопки». Они нашли на уцелевших спутниках остатки информации. Вы называете их «видео». Просмотрев около дюжины «видео», космонавты поразились. Они срочно вернулись обратно и принесли в наш мир Истории Великого Ткача.

– Что они там нашли?

– На всех «видео» присутствовал мудрый старец. Сами «видео» нас мало интересовали, а вот недолгие появления старца в каждом из них очень удивили.

– Камео Стэна Ли?

– В нашем мире люди, попадающие в объектив камеры, теряли душу и застревали там навечно. Но этот старец появлялся снова и снова, не получая вреда. Пророки установили, что он Бог, создавший истории.

– А ты еще говорил, что моя планета отсталая.

—...

– Так что вы собираетесь делать?

– Эти ленты – основа культуры Фригаллея, мировоззрения и понимания всего сущего. А ты, землянин, только что убил Творца до того, как он успел стать им.

– Ну, вообще-то технически его убил водитель...

– Ты послужил ошибкой, временным парадоксом, унесшим жизнь Создателя. После смерти Великого ты впитал энергию его Сказаний. Единственное, что нам остается, – убить тебя. Тогда истории освободятся и мы сохраним их.

– Эй! Нет! Стойте! Наверняка есть другой выход. Вы же отправились назад во времени, чтобы забрать меня. Сделайте так еще раз и спасите его.

– Нельзя. Твой поступок уже надорвал тонкую ткань времени. С тобой связано слишком много парадоксов. Мы рискуем не только уничтожить культуру собственного народа, но и время как таковое. Мы убьем тебя!

– Стоп! Стоп! Стоп! Вы же смотрели «Назад в будущее»? Если Стэн так и не снимется в своих камео, ваша культура очень скоро пропадет. Нужно спасти его, чтобы камео остались.

–...

– Теперь это очень сильно пугает.

– Нет.

– Да что опять-то не так?

– Нет. Мы не смотрели «Назад в будущее». Это «видео» творца?

– Ребят, просто дайте мне возможность спасти его. Какая разница? Вы ничего не потеряете. А если я снова облажаюсь, то заберете свои истории.

–...

– Боже, дай мне сил.

– У тебя 24 земных часа.

– Спасибо, кореша! Ну а теперь покажете мне всякие космические приборы, с помощью которых я верну Стэна?

– Нет. Это твоя личная проблема. Мы забираем все технологии по перемещению во времени на вашей планете.

– Но это нечестно! Их придумал землянин. Булат Фархтдинов.

–...

– Все хорошо, все нормально. Я справлюсь. Я спокоен.

– Нет.

– Ну на этот раз что?

– Он не землянин. Он с Беты Мемефорса. Технологии вам не принадлежат.

– И как мне спасти Стэна?

– Ищи другие пути.

Ушастый инопланетянин дернул за рычаг – в следующую секунду одинокий путешественник оказался в пустынной местности. В глаза попадал песок. Глеб шел вперед, не обращая на препятствия никакого внимания.

– Ну что ж. Время побыть героем.

Глава 3
"Любящий Бог".

Интересный факт номер один: у меня бывают провалы в памяти. Вся моя жизнь изменилась и стала как в ненаписанных комиксах Стэна Ли.
Интересный факт номер два: мне было дано двадцать четыре часа на возвращение человека,

которого земная наука считает мёртвым, иначе сам стану таковым.
Интересный факт номер три: я не справился с поставленной задачей. Полдня искал помощь на

улице посредством выкриков. На меня не обращали внимания ровно до того момента, пока это не сделали полицейские. Остальные полдня сижу в камере, в то время как они не могут понять, кто я и откуда.
Интересный факт номер четыре: часы на руке спешат или же инопланетяне забыли про меня.
Интересный факт номер пять: часы все-таки спешат.

Взрывной звук раздался сверху, испугав людей на улице. Даже в глухой и сырой камере, где Глеб пребывал уже несколько часов, слышен звон, раздражающий барабанные перепонки. Вслед за ним — резкая вспышка, отрезающая его от мира, где приходилось жить последние 24 года. После быстрого невротичного моргания перед глазами Виноградова образуются знакомые стены корабля, на котором он был похищен сутки назад. Круглое помещение с множеством дверей, некоторые из которых открыты и ведут по дальним коридорам неизвестно куда. Издалека через квадратные отверстия, покрытые прозрачным материалом, виднеются мелькающие звезды. Единственный известный путь вел к существу, желающему ему смерти. Можно было поискать какие-нибудь выходы. Данную мысль Глеб сразу отверг, так как подобная по развитию инопланетная раса сможет найти кого угодно в любом случае, если способна вызволить из полицейского участка в космос за считанные секунды. Бессмысленно что-либо пытаться изменить. К тому же сопровождающих нет, что тоже непонятно. Похищенный отправился к странному лысому мужчине.

— Приветствую, попутчик! — звонко произнес захватчик, смотря в окно, пока большая рука Глеба отпирала дверь.

— Эм... Здрасте.
— Для начала садись.

— Куда?

— Что?

— Куда сесть?

— Да. Сесть.

— Но... куда?

— Простите, я вас не понимаю.

Стоит отметить, что достаточно хорошо развитая цивилизация фригаллеян разговаривает на довольно простом языке. В нем много упрощений, мало синонимов, да и вообще он, черт его возьми, очень легкий. По некоторому стечению обстоятельств в недавнем диалоге Глеба и капитана космического корабля прозвучало слово «куда», которое в фригаллейском словаре вообще отсутствует. Наряду со словами «зачем», «почему», словосочетаниями «с какой стати», «с какой целью» и вопросом «а смысл?» Вот практически полный набор слов, которыми пользуется интереснейший народ:!»№;;%:%;?:, %;;%?,;%?;?;,;:*?:;, №%№;;, №:№№,:%:№%:,::%*;:*, №;:%;??,;?;%?:№?№%?, №%?№%?%?%?. Внимательному читателю покажется, что так называемые слова состоят из набранных случайным образом символов. Что ж. Это так. Поскольку планета Фригаллей находится в блюбоксовом созвездии, которое намного больше внутри, чем за ее пределами, и отделена на достаточном расстоянии от всех других народов, то заимствовать слова ее обитателям было неоткуда. Поэтому они их придумывали случайно. А еще у фригаллейцев нет стульев, сидений, кресел и всего остального, на чем можно сидеть. А если есть, то они даже не догадываются, что к подобным местам возможно прислоняться телом. «Как же они тогда сидят?» — раздастся логичный вопрос из зала. Все просто. Они не сидят. Все так заняты просмотром камео Великого Стэна Ли, которые вдохновляют народ покорять новые миры и бороздить сквозь Вселенную, что и времени-то сидеть нет. В основном, когда они устают, то просто сваливаются на пол и лежат, пока не смогут снова ходить. Но общаясь с представителями иных миров, фригаллейцы заметили, что некоторые из них садятся на пол корабля. Придумав новое слово «%&^&, означающее «садись», капитаны могли предложить своим попутчикам данное занятие. Что и произошло. «Почему же они не снабдят собственные корабли креслами для гостей?», — снова поинтересуется любопытный зритель. Все еще проще. Гости фригаллейцев никогда не просили сидений, так как в их присутствии были все время слишком напряжены для этого.

Пройдя неловкий момент в разговоре, капитан, представившийся Метом, изложил всю суть:

— Землянин, мы тебя не убьем.

— УРА! — покричав и попрыгав немного, в голове Глеба вспыхнул резонный вопрос: — А я-то нафиг тут нужен тогда?

— Тебя мы не убьем. Да. Но очень скоро добьемся разрешения на уничтожение Земли.

— Прямо американские горки какие-то, — Глебу не так чтобы нравилась Земля. Много там было нехристианского, что ли. Чрезмерное количество разврата, черноты, грубости. Но ведь она не заслуживала уничтожения. И даже если так, то все же: — А я-то здесь зачем?

— Ты будешь представлять Землю в суде.

Законодательная система Фригаллея очень проста, как и их язык. Каждый, кто оскорбит Стэна Ли, проявит неуважение или, не дай Бог, скажет, что он плохой сценарист, умрет. Ко второму столетию существования данной системы один умный парень подумал: «А что делать с теми, кто совершил отличное от неуважения к Ткачу Историй преступление?» Разработкой следующего Сборника Законов, сменяющего прошлый, состоящего из одной страницы, народ блюбоксовой солнечной системы занимается по сей день. Почему же на Фригаллее так мало преступлений, что им хватало всего одного сборника? Этот народ очень трудолюбив, религиозен и послушен. Им и в голову не приходило кого-то обижать, обворовывать или даже убить. Они все находятся под взором Могучего Создателя Стэна, который перепишет их историю чуть что. За все время существования планеты акт неуважения к Ткачу был проявлен всего-то один раз. Неким Пе Й Мом. Он осмелился пробраться в музей Святейшего и опустошить в нем мочевой пузырь, за что поплатился: его руки резали так долго, пока он не умер. Собственно, оказалось, что данный богохульник и не фригаллейских кровей. Как преступник попал на планету, до сих пор загадка.

— В суде? — чуть отпрянув от Мета, еле слышно спросил Глеб.

— Да. Сейчас мы направляемся к Всегалактическому Суду на Бете Триединой, где твоей планете выдвинут обвинения в нарушении наших прав и изменении истории.

— Не хочу брать полностью вину на себя, но почему вся планета, а не только причастные к смерти Ли люди?

— Ты являешься частной собственностью Земли. За твой проступок отвечает Земля.

Оставив попытки узнать что-то больше о ситуации, запутанной и без того, Виноградов решил насладиться полетом и постараться забыть о каше, которую заварил, хотя бы на некоторое время. Галактический поезд трясся из-за проклятых звездных путей. Сейчас команда капитана Мета пролетала вдоль Федерайской Расиации, где звездные пути отличались своей некачественностью, что чутко ощущал на себе будущий адвокат Земли. В пути Глеб читал книгу о Фригаллее. Ну, в основном смотрел иллюстрации, на которых изображены скучные города и невзрачные непримечательные горожане, в чьих лицах ощущалось смертное уныние. Все они погружены в работу. Часы идут медленно и нехотя. Никто из фригаллейцев не задумывался о творчестве и самопознании. Все, что они делали, продолжали работу, начатую очень давно. Работу по освоению галактики. Молодые космонавты улетали, бросая семьи, в неизведанные уголки Вселенной. Кто-то находил, что искал, но большинство даже не знали, что ищут. Фригаллей хоть и является одной из самых развитых цивилизаций, на удивление слабо развит духовно. Там всего одна религия, которая не требует от верующих вообще ничего, кроме одной вещи: любви к Стэну Ли.

По прибытии инопланетяне с перспективным адвокатом направились в здание Галактического Суда, где Земле должны были вынести приговор. Просторное помещение без углов, куда попали наши герои, потихоньку стало заполняться представителями самого разного рода: кто с одним глазом, кто с тремя, длинные щупальца и короткие, существа с похожей на рыбью чешую кожей и головами свиньей. Это были присяжные из многих мест. В центре комнаты находился представитель обвиняемой стороны и одновременно ее защитник. Потерпевшая сторона села слева помещения, наблюдая из-за стола за происходящим. А произошло вот что. В комнату вошла высокая и стройная зеленокожая женщина с длинными рыжими волосами, одетая в стандартную судейскую мантию, концы которой плелись за ней.

— Дамы, господа и другие формы, прошу встать!

Ожидая масштабного процесса и понимая, что вряд ли что-то удастся сделать в ходе него, Глеб не стал тянуть и решил понадеяться на милость вошедшей дамы.

— Госпожа судья, Земля, как всем известно, слабо развита. У нас даже правительства единого на всю планету нет. Пожалуйста, дайте мне время изучить ваши законы, чтобы я смог хотя бы попытаться защитить дом.

— Молодой человек, все очень просто. У нас обычная судебная система, схожая и с вашей.

— То есть процесс состоит из заключения под стражу человека, а его жизнь решается посредством спора двух сторон, и приговор подсудимому, определяющий его судьбу, зависит от того, кто кого переспорит?

— Ну, в общем-то, да.

— Кто придумал этот бред?

— Хорошо. Я даю вам 10 минут. Если вы не в курсе, наше здание так же является и Межгалактической Библиотекой. Скорее возвращайтесь. Не успеете — решение судьбы Земли уже будет не в ваших руках.

— 10 МИНУТ? ДА ЧТО Я УСПЕЮ ЗА 10 МИНУТ?

И все-таки Глеб успел. Добежав до библиотеки, он взглянул на часы: осталось 5 минут. Огромные стеллажи, заполненные книгами, внушали отчаяние. Чтобы найти нужную, понадобится гораздо больше времени. Почему в крутых иноземных заведениях все так по-деревенскому? Глеб достает первый попавшийся свод законов. Нервно переворачивая страницы, он пытается запомнить и что-то понять, как неподготовившийся к экзамену школьник за несколько минут до него. Виноградов узнает очень много интересно, но, к сожалению, не то, что нужно. Например, существа Патрирхеса делятся на два пола. Но главенствующим является именно тот, у кого есть хвост. Удивительно. Подумать только, какой-то отросток на теле решает, кто из особей имеет больше прав. А на Хомофобиусе законодательно разрешено спариваться только существам с одинаковым количеством пятнышек на теле. Не то, не то. В порыве ярости и отчаяния Глеб ударил шкаф и узнал хоть что-то интересное: действие третьего закона Ньютона на практике. Неустойчивая громадина в ответ на грубое отношение к ней повалилась в сторону ошарашенного парня. Еле сдерживая падающую на него махину, Глеб был не в состоянии уследить за книгами, которые посыпались одна за другой. Виноградов справился с силой притяжения и вернул на место обезумевший шкаф. Он облокотился на побежденную мебель и устремил взгляд к упавшим вниз книгам. Среди них лежала особо примечательная, которую просто невозможно пропустить. Глеб осторожно поднял ее, открыл и нашел ответ.

А в это время в Суде непредвзятые присяжные уже вынесли приговор: полное и беспрекословное уничтожение. Стирание Земли не только из конкретного места, но и из времени вообще. Бета Триединая славится быстрыми процессами. Она развита настолько, что может ежесекундно выдавать готовое решение о казни обвиняемого. Принцип выделения подобных решений сложен. 12 независимых экспертов с разных планет совещаются примерно полсекунды и дают взвешенный и полный объективности ответ. Что и произошло сейчас. В зале Суда находились и менее профессиональные представители своего народа, из-за чего возник небольшой спор. Кто-то посмел возразить единогласному мнению, мол, Землю нельзя уничтожать, потому что там живые люди. На это заинтересованные в справедливом итоге сегодняшнего заседания присяжные, которые решили казнить Землю, сказали: «Ничего удивительного. Мы уже многие зелено-голубые планеты приговорили к смерти». Кое-кто опять осмелился сказать глупость: «Но как же так можно? Мы лишаем всех тех существ жизни. Они умрут!». И получил достойный ответ: «Как и все мы, брат, только пока мы живые мертвецы, но наше время все равно придет».

Пока более опытные присяжные ставили на место менее опытных, в дверь вбежал Глеб с книгой под названием «Любящий Бог» и воскликнул:

— Неужели вы не понимаете? Все вы.

— Прошу тишины, молодой человек, — строго попросила судья.

— Да нет же. Вам вообще приходилось читали книги, находящиеся в библиотеке?

— А это и не нужно. Книги давно сменили модифицированные проекции, внедренные в наш мозг. Мы связаны с межзвездной сетью. Каждый представитель более-менее развитой цивилизации может за секунду узнать все необходимое, не тратя время на прочтение книг. Наша библиотека, на самом деле, склад.

— Кое-что вы все-таки упустили. Послание Бога.

— Что? Не смешите. Только дурак станет верить в то, что Бог оставит послание какой-то низшей расе, когда Вселенная не ограничивается одним видом существ. Откройте глаза и повзрослейте! Мир намного больше, чем вам кажется.

— Именно. Глупо считать, что Бог доверит обращение конкретной расе, когда их так много. Но если представить, что он все-таки решил это сделать, то куда ему его отправить?

— Не знаю. В межзвездную сеть?

— Межзвездная сеть — приходящее и уходящее. Оглянитесь! У вас тут самая полная в галактике библиотека. Почему вы перестали читать?

— Я вынуждена требовать прекращения данного диалога. Мы уже пришли к выводу. Приговор вынесен. Земля погибнет.

— Да как же вы не понимаете? Я могу исправить причиненный ущерб. Я могу вернуть Стэна Ли. И решение у меня в руках.

Глава 4.

«Катя».

— Да я не знаю, где нахожусь, черт возьми! Заберите меня! Да заберите, блин!

Поздний час. Последние машины отвозят последних клиентов. Уже все покинули темную и тесную комнатушку, полностью набитую с самого начала рабочего дня. Она осталась и наконец-то почувствовала хоть какое-то подобие простора. Грубый мужчина уже пятую минуту подергивает ее нервишки, демонстрируя ярко выраженное алкогольное опьянение вместо информации о собственном нахождении. Ничего, она это стерпит. Всего один клиент. И она отправится домой. Там ее ждет уютная кровать на три ближайших дня и ночи. Но сначала нужно закончить здесь.

— Итак. Давайте еще раз. Чтобы не тратить время зря, спрошу: вы хотя бы в курсе, в каком городе пребываете?

— Так, бл… Ты чо, ты чо. Ты чо гришь.

— Извините, но можете ответить внятно?

«Извините», «простите» — как же все это достало. На прошлой неделе заплывший жиром во всех смыслах начальник выругал ее за то, что она не удосужилась вызвать машину еще одному алкашу, который тупо дышал в трубку около трех минут и не хотел идти на контакт. Фирма, где ей приходится высиживать в компании неадекватов, чуть более чем на грани банкротства. Это еще учитывая то, что она вообще нелегальна. Ни шашек на крышах машин, ни гарантий, что тебе заплатят. Удивительно, но ей пока что платили. Короче, насколько посчастливилось понять «слегка» располневшего руководителя, таких оплошностей больше допускать нельзя. Поздний час. Все разъехались по домам. И так хочется послать этого придурка ко всем чертям.

Она хотела стать радиоведущей. До сих пор хочет. Приходя домой после тяжелого рабочего дня, она садится за свой маленький столик, открывает небольшой ноутбук и печатает миниатюрными пальчиками план эфира, который обязательно когда-нибудь настанет. В том другом неведомом мире, где глупые начальники и пьяные клиенты — всего лишь часть забытого сна, она вещает каждый вечер под именем «Рыба». Ее обожают слушатели, ее ценят коллеги. Ну и плюс ко всему, она работает в паре со знаменитым хоккейным комментатором, любителем «Шихана» и киберспорта. Пока миниатюрные пальчики соприкасаются с клавиатурой небольшого ноутбука, лежащего на маленьком столике, этот мир сливается с реальным и вытесняет его.

— Слыш, ты.. слыш. Ты слышеш? Ты! Че з бред.

Пьяный голос возвращает действительность. Ту действительность, которая дарит жизнь не в столице любимой республики, а в маленьком «захолустном» городке, где работа диспетчером в неофициальной таксофирме, коих большинство, — вполне вариант.

— Уважаемый, дорогой, любимый, ненаглядный, уж простите, но я больше не могу с вами возиться. Удачных выходных, где бы вы ни были. Как только вспомните свое местоположение, обязательно звоните. Куда-нибудь в другое место. Не сюда. Кажется, данное заведение больше никогда не будет работать. Или я в нем не буду работать.

— Да мне просто такси нужно к центру. Но ваша история все равно интересная.

— ЧТО?

Заболтавшись, она совсем потеряла ход времени. За долгие секунды неадекватный мужик с прокуренным голосом сменился парнем, умеющим формировать членораздельные предложения. Он способен из букв составить слово, а из слов фразы. Он ими оперирует, как вполне вменяемый человек. Это действительно достойно.

— Да-да, конечно. Сейчас за вами приедут. Ждите.

— Погодите.

— Да?

— Уж больно голос у вас знакомый. Вы, случаем, не подрабатываете радиоведущей в перерывах между отправлением машин?

Она затрепетала одновременно из-за небольшого страха, что ее тайный мир нашли, и необъяснимой гордости.

— Уж не знаю, куда я попал. Но услышать Рыбу, вызывая такси, никак не надеялся. Странный мир.

— Пусть таким и остается…

После того, как она завершила звонок, пришли разумные вопросы, на которые, может, никогда не найдутся ответы. Но сначала нужно поспать.

Глава 5.

«В путь».

И все-таки они отправили меня не туда. Заснеженные дороги, по которым идут люди с поникшими лицами, опущенными в самый низ. Я в родной России. И угораздило же после космических полетов попасть именно в это место и в это время. Чертовски далек от необходимого пункта. Итак, без гроша в кармане каким-то образом нужно умудриться достать билет в Нью-Йорк. И это еще полбеды. Если я все верно понял, то живущий там Стэн окажется стариком, как и должно быть сейчас. А как его вернуть, один Бог знает. Собственно, он мне и подсказал путь сюда. Хотя данное место явно забыто Богом. Я даже не в столице, а в каком-то регионе, да еще и в маленьком городе. Что ж, польза от рекламы все же есть. Получилось дозвониться до такси, номер которого красовался на потрескавшейся стене старого дома рядом с номерами каких-то «Маш» и «Даш», с чьими именами по соседству удобно расположились нарисованные сердечки. Трубку взяла девушка с голосом Кати Рыбы, радиоведущей. Но такую известность она приобрела в моем мире. Не стоит исключать возможности, что здесь ей приходится сидеть в месте, которое цивилизация обошла стороной, и отправлять машины. Нет. Бред.

Вы когда-нибудь задумывались, как непросто попасть в крупнейший город планеты из наименьшего города России, имея полтинник в кармане старых джинс? Ну, для начала неплохо было бы отправиться в столицу данного региона, где есть аэропорт. Есть пара способов выполнить задачу. Первый: найти попутчиков. Желательно знакомых, которые с радостью отвезут тебя за свои деньги. Если ты, возможно, имеешь таких знакомых, но по невероятному стечению обстоятельств потерял память о собственной жизни, а вместо нее получил истории из комиксов, в которых ты злобный, зловещий, злодейский злодей, то для тебя есть второй вариант. АВТОСТОП. Итак, Глеб Виноградов отправляется в прекрасный неизведанный центр Башкортостана автостопом. Легче сказать, чем сделать.

— Здорово, мужик. Чепочем? — молодой человек, приоткрывший затонированное стекло заниженной приоры, с жвачкой во рту быстро протараторил набор непонятных слов.

— Эм, мне бы до Уфы.

— Послушай, мужик, я за тобой наблюдал. Ты уже час здесь стоишь и просишь каждого проезжающего довезти до Уфы. Но, понимаешь, ты находишься в маленьком городишке, в котором НИКТО не едет в Уфу. Не по этим улицам. Зачем ты околачиваешься тут на морозе, придурок?

— Ну, мне надо в Уфу.

— А, забей, — вспыльчивый мужчина отъехал от Глеба на пять метров, дал задний ход, снова повернулся к Виноградову и добавил: — И все-таки, мужик, ты понимаешь, что ни один водитель, остановленный тобой здесь, не едет в Уфу? Никто, черт возьми! Ни один здравомыслящий и умственно полноценный человек не станет ехать по засраным дворам этого чертового города в Уфу. А если и будет, то очень маловероятно. Нет денег — отправься хотя бы к выезду из города, ближе к трассам.

— Простите?

— Что?

— А зачем вы наблюдали за мной?

— Знаешь…

***

— У вас не найдется пятидесяти рублей? А то мне пришлось их… отдать.

— Конечно.

— Спасибо.

— Что-то еще?

— Не отвезете до Уфы?

— Разумеется. Залезай.

Глеб запрыгнул в большущую машину дальнобойщиков. Не без сложностей. У него все еще болела спина после разговора с удивительно общительным парнем. Даже слишком общительным для незнакомца. И под веселые песни «Дорожного радио» он двинулся в путь со своими новыми товарищами: бритоголовым и усатым. По крайней мере, так представлялись ему люди, сидящие в огромном автомобиле, пока дверь массивной машины не открылась. Разомкнув болевший глаз (по той же причине), на котором уже красовался синяк, Глеб поближе рассмотрел лицо, обладатель которого общался с ним через окошко секунды назад. Это был длинноволосый молодой человек, посматривающий с теплой улыбкой на подругу-водителя в странном облегающем костюме. Он пропел приятным голосом:

— Ну, давай знакомиться. Я П. Это К.

— Я, эм-м. Глеб я, — с долей смущения произнес путешественник, который никогда не встречал людей с такими интересными именами. Конечно, Виноградов, в принципе, не особо-то много людей знал, если не считать случайных тиммейтов по доте. Да и это могут быть просто клички, а не имена.

— Ну что, Глеб, расскажешь что-нибудь о своей жизни? Как ты сюда попал?

— Да без проблем. Короче, оказался я в здешнем местечке поздно ночью. Первом делом вызвал такси, чтобы приехать в гостиницу и снять там шикарный номер. Но, к сожалению, в вашем городе нет гостиниц, так что мне пришлось ночевать на вокзале, — переведя дух от правдивой части истории, Виноградов снова прошелся взглядом по новым знакомым и выявил для себя одно единственное: нет, нет, они точно не дальнобойщики. Парадоксальность заключалась в их внешнем виде и несоответствующей манере речи. Да, что-то похожее на старых и повидавших жизнь суровых российских мужиков в них есть. Но данное впечатление напрочь отбивалось их одеждой. Как уже было сказано ранее, на девушке-водителе надет какой-то облегающий до боли знакомый красно-синий костюм, а на длинноволосом парне — футболка с иностранной надписью «Superman», на которой изображен опять же знакомый Глебу персонаж. Нет, ребята не дальнобойщики.

— Извините, девушка, К, уж очень интересный у вас костюм.

— Ах, да. Сама сшила.

Причем здесь именно это и как это самое понимать, Глеба не интересовало. А все потому, что он только начал свою историю. И уж кто действительно сможет дослушать ее до конца, так это такие вот забавные ребята.

Все самые интересные истории начинаются в дороге. Рассказчик ведает попутчикам непоколебимую правду из собственной жизни. Такие обычные скучные байки, не заслуживающие внимания в привычном мире. Но есть случаи и дни, когда скучные байки превращаются в невероятные сказки, умело сотканные волшебником-рассказчиком. Атмосфера поездки увлекает и заставляет верить в каждое произнесенное слово. И порой, в самые странные дни, веришь даже в такое…

Глава 6.

«А теперь перейдем к ответам».

— …замечательное место. Да, я сам за свою недолгую жизнь побывал только в родном городе. Мне не с чем сравнивать. Но тот мегаполис, в то время, просто потрясающий. Как жаль, что не успел увидеть его ночью. В моих снах он представлялся ярким и необъятным. Неоновые вывески мелькали на каждом шагу и завлекали проходящих мимо людей. И да, все куда-то шли. Люди наполнены жизнью, стремлениями, желанием. У Стэна тоже были мечты. Он хотел создать персонажей, близких людям. Всем тем, кто пробегал мимо, когда его сбила машина. Так-с. Что произошло тогда? Энергия, энергия. Понимаете, да? Энергия историй Стэна, которые он еще не создал, после его смерти передалась «убийце». Не фактическому, а мне. Потому что я — тот парадокс во времени, отвлекший писателя на дороге и таким образом убивший его. Затем моя жизнь разорвалась на куски, чтобы вновь соединиться. Но соединилась она уже каким-то иным образом, потому что теперь я считаю себя злодеем из комиксов. В принципе, именно после заключительного «злодеяния», после убийства Героймена, отправился в старый Нью-Йорк, из-за чего и стал в итоге злодеем, грубо говоря. Бесконечный круг парадокса предопределения без начала и конца. Откуда мне это известно? Память постепенно возвращается, всплывают некоторые фрагменты. И когда я убил Героймена (которого скорее всего даже не существует), ко мне кто-то пришел. Вроде объяснял, что произойдет дальше. Черт, голова болит, не могу вспомнить. В общем, так все началось.

— А ты никогда не думал, почему именно злодеем? — впервые за все время рассказа задается вопрос. И что больше всего удивляет Глеба, К интересуется единственной вещью. То есть остальное ей понятно. Нет. Ребята определенно не дальнобойщики. — Ну, как бы у твоего Стэна множество комиксов про героев, как ты говорил. Но почему ты, впитавший все его истории, стал именно злодеем?

— Я… я не знаю, — немного помолчав. Виноградов продолжил логически выдержанный и правдивый со всех сторон сказ:

— Интересный народ фригаллейцев, который, кстати говоря, чуть более чем полностью отличается от того, ходящего по улицам, залитым светом неоновых вывесок, забрал меня на свой космический корабль. В основе их культуры заложены камео Стэна Ли (в этот момент зрачки К расширились и ее голова резко дернулась в сторону рассказчика; немного приунывший Петр тоже стал внимательнее слушать). Собственно, нашей планете предъявили обвинения в межгалактическом суде. Точнее, не совсем нашей. То есть не вашей. Моей планете. Все стало еще запутанней, да? Объясняю. В библиотеке, про которую говорил в начале, я нашел книгу под названием «Любящий Бог». И да, это его послание нам. Кто бы мог подумать, что в самой центральной библиотеке мироздания (а мир не ограничивается одной планетой) находятся ответы на вопросы, задающиеся испокон веков? Один из главных, который меня мучал всегда, а после ухода Стэна особенно: почему Создатель, если таковой есть, допускает преждевременную смерть своих творений? Да, можно предположить, что он экспериментатор, способен только наблюдать. Но ведь мы все привыкли представлять его как Бога любящего и всемогущего. Так почему же люди погибают? Оказывается, правда незаметна для нас. А истина в том, что ранней смерти нет. Точнее, есть, но не для того, кто умер. Для него жизнь продолжится вплоть до самой старости. Допустим, П, отца твоего друга сбила фура.

— К-как ты узнал?

— Правда? Ладно, окей. Давай другой пример. Батя твоего кореша придерживается здорового образа жизни, приучает всю семью…

— Точно не про него.

— Так. Замолчи. Значит, любит ездить на работу на велосипеде. Каждое утро оставляет его у забора перед помещением. Человек он доверчивый, миролюбивый — и мысли не возникает, что когда-нибудь его транспорт стащат. А случается это именно в тот день, когда он засиживается на работе допоздна. Переделав все важные дела, мужик отправляется к велосипеду, искренне удивляется его пропаже. Вызывает такси. Обычное такси, которое он уже несколько раз вызывал. Машина приезжает быстро, даже слишком быстро. Пассажир садится. К тому моменту, когда он замечает, что таксист едет не той дорогой, становится уже слишком поздно. Когда в голову к мужику приходит осознание того факта, что водитель даже не спросил адрес, он начинает волноваться. Нервишки пошаливают. А отец твоего друга, как мы знаем, неуверенный и робкий, поэтому до самого конца будет молчать. Не издаст ни писка, что таксисту наруку. Но, знаешь, в какой-то момент, проезжая мимо гаражей в темных дворах, рядом проносится машина, за рулем которой человек, машущий молчаливому водителю. Вероятно, знакомый. И, раз уж свидетель появился, как бы невзначай таксист уточняет пункт назначения. Батя кореша выдыхает и возвращается домой к семье. А теперь расскажу, что произошло в нашем мире. Ничего особенного. Знакомый водителя проехал, как и задумывал, по другой дороге, они не пересеклись и отца твоего друга убили той ночью. Только вот сам отец перед смертью переместился в другой мир, в котором кое-что пошло иначе, где его не убили. Каждый раз, когда кто-то должен умереть, вокруг него образуется параллельный мир, точно такой же, но с некоторыми незаметными для перебежчика изменениями.

— И в мире, где отец Якова вернулся домой живой и невредимый, мой кореш не вырос придурком? Понятно. А батя-то настоящий? Тот же самый?

— Да, тот же. Он из предыдущего мира перескочил в свой собственный. Как ни парадоксально, Творец не мог вмешиваться в дела созданий, но он придумал выход, — с искрами в глазах радостным голосом чуть ли не выкрикивал Глеб. — Он нас сохранил! И я узнал об этом в библиотеке.

— Значит, Стэн жив?

— Жив. Но проблема заключается в следующем: если для него смерти не было, он дальше жил-поживал с теми же близкими и знакомыми ему людьми, то на кой черт ему возвращаться назад? А мне очень нужно, чтобы он захотел.

— Потому что иначе твой дом уничтожат?

— Да, — Глеб впервые за время рассказа опустил глаза. До этого он смотрел на дорогу. Заснеженный плохо уложенный асфальт поражал почти так же, как и звездное бескрайнее пространство космоса. Он манил своей незавершенностью, простотой. Да, кочки давали помнить о себе через каждые полметра. Но разве интересен идеальный мир? С идеальными дорогами, с идеальными людьми. Нет, он не для него.

— Но ведь есть огромное количество других Земель. Их столько же, сколько погибших раньше времени. Выбирай любую. Можешь остаться даже здесь.

Глеб помолчал немного, обдумав предложение П, а потом решительно произнес: «Нет!» И добавил:

— Я смотрю на тебя и не вижу реального человека. Всего лишь отражение, тень. Твой мир сотворился, как только умер Стэн, но строился с нуля, с самого начала, прошел свой долгий путь, как и все миры, чтобы в итоге прийти к данной точке во времени, когда автор комиксов должен был умереть. Ли перенесся не только между реальностями, но и во времени. Вся его жизнь спроецировалась сюда, от начала и до конца, так, словно он всегда существовал здесь. Каждый из вас жил и будет жить лишь для того, чтобы это произошло. Вы безусловно настоящие. И для Стэна вы все реальны, точно такие же, как в его родном мире. Но не для меня. Нет. Я вижу разницу и просто не могу ощущать себя своим тут. Вы для меня – иллюзия. После того, как мне стал известен замысел Божий, верить в его хитрости сложнее. Мне здесь не место. И пока я не завершил историю, до конца которой осталось пару слов, тебе бы лучше сказать, кто вы такие. Быстро!

— Что? Мы? — с удивлением прокричал П, вскочив на секунду с сидения.

— Да, вы. Слушали на удивление тихо, задавая правильные вопросы. Обычно правильные вопросы задает тот, кто знаком с сутью дела, или… — Глеб запнулся.

— Или кто? — П начал нервно посматривать на К — та ничего не отвечала, просто внимательно слушала.

— Или сумасшедшие, — голос странника сорвался, будто намекая, что сейчас история действительно заканчивается. Напряжение нарастало, а закравшееся молчание только усугубляло ситуацию. П нервно стучал по коленям, с каждым ударом все дольше задерживая взгляд на К.

— Мы приехали! — зажав педаль тормоза, ликовала К.

— Что? Куда? — Виноградов все еще не понимал ситуации, что удивительно, потому что до недавнего времени все должны были врубаться в его проблемы, а не наоборот.

— Уфимский Comic Con! Ты говорил, что правильные вопросы задают лишь те, кто в теме. Да, мы определенно в теме.

— Кто вы такие, черт возьми?

— Прекрати тупить. Мы гики.

— Твою мать.

Многие посчитают, что я ненавижу своего персонажа. С каждым разом все больше неприятностей вываливается на его голову. Да, переписанная жизнь, мертвый кумир, угроза уничтожения родной планеты — это все скверно, но несравнимо по мерзости с новым испытанием главного героя. Черт, гики. Нет, я люблю Глеба Виноградова. Хоть и проявляю теплое чувство через издевательства над ним.

Глава 7.

«Гильдия увлеченных».

— Значит, кто-то собирает в одном месте всех фриков…

— Гиков.

— Да, их. Собирает, чтобы развлекать в течение трех дней.

— Примерно так. Что за нотки презрения в твоем голосе? Ты же сам гик. Вроде какие-то старые комиксы читал.

— О-о-о, я практически ими стал. И знаешь, что? Я не гик. Даже не думай меня так называть.

— Ладно. Ты все-таки ответишь на вопрос? Мне же надо видеоотчет снимать.

— Зачем… Зачем? Это же уникальная возможность найти друзей по интересам, накупить крутых комиксов, встретиться с кумирами. Зачем вы тратите время на съемки? То есть смысл же не в том, чтобы выпустить на ютуб-канале самое остроумное видео, в котором ты пристаешь к людям и пытаешься пошутить?

— Да, именно в этом.

— Отведите меня к организатору. Он собрал столько народу. И если вы все такие, то я не упущу возможность договориться о закрытии входов и выходов, чтобы перебить каждого, — в глазах Глеба стоял туман. И непонятно было, серьезен ли он сейчас в намерениях.

— Эй-эй, снова дает о себе знать злодейское прошлое? Тише! — К вмешалась в разговор Виноградова с очередным ютубером, пытающимся задать забавный вопрос и как-то подколоть собеседника, что, в общем-то, выходило до нынешнего момента не особо умело. И проблема даже не в нем. В принципе, Глеб нормально реагировал на первых пять таких вот персонажей. — Извините. Продолжайте дальше снимать. Мы пойдем.

К и П чуть ли не за руки повели одурманенного мерзостью происходящего товарища. А их уши все с меньшей силой щекотал голос молодого блогера, говорящего в данный момент очередному незнакомцу о собственной ущербности, застенчивости, некрасивости (и прочие окрашенными в темные цвета прилагательные) на камеру.

— Так зачем мы здесь? — внезапно пробудился Виноградов, отпрянув от новых знакомых.

— Лично мы, чтобы сфоткаться с ним.

— С кем? — немного пробудившись, Глеб стал краем глаза замечать, как молчаливый П косо на него посматривал.

— Легенда, — она пропела так отрешенно, как из другого мира, подняла руки ввысь, будто читала молитву божеству, — создатель огромного количества персонажей, гениальный редактор, продвигавший идеи с невиданной быстротой и эффективностью. Он не просто генерировал невероятное множество историй, но и сумел всех их объединить в одну вселенную.

— Он здесь?! — его глаза загорелись, окончательно растворив туман, заслонявший, как защитная реакция, от невежества этих унылых лиц, пытающихся выглядеть иными.

— Да. Идем с нами.

А глаза П скорее выражали разочарование из-за предложения К.

Глеб побежал без оглядки к указанному товарищами стенду. Он несся, воображая сидящего там… Живого. Разумеется, ему приходила в голову мысль, что его там не может быть никак. Но он все равно бежал, расталкивая стоящих в очереди гиков или фриков, что мало волновало. До тех пор, пока Виноградов не столкнул худощавого деда в очках. Тот упал, обронив пачку комиксов.

— Простите. Извините, пожалуйста. Ох, я вас не сильно ударил? — Глеб подал руку, на что уверенный в своих силах старик продемонстрировал умение самостоятельно подняться с пола. Ну раз не вышло помочь с подъемом, раздираемый чувством вины парень потянулся к лежащим на полу комиксам и стал их собирать.

— Все хорошо, молодой человек. Сильнее вас меня ударил пол, — мужчина встал, отряхнулся и окинул добрым взглядом сидящего на корточках юношу.

— Вот, я собрал ваши вещи. Держите. Еще раз извини… — не успев закончить предложение, Виноградов принялся рассматривать лицо обиженного им старика. — Нет! НЕТ! Не может быть. Нет.

— Вы сбили не того? — он хихикнул и снова проделал трюк с добрыми глазами.

— Стэн. Иисусе. А что ты делаешь в очереди?

— Ну, я вроде как люблю комиксы.

— Но… как… — вопросы сыпались один за другим, не умещаясь в том маленьком пространстве головы, которого обычно всем хватает для жизни. Глеб не знал, какой задать первым. — Как ты говоришь на русском? (не самый удачный вариант)

— Но… мы же разговариваем на английском.

— А, должно быть, переводчик все еще в ухе. Так! Еще раз. Почему ты в очереди, а не за стендом?

— А к чему мне там быть, молодой человек? — удивился седовласый мужчина. — Я, как и все здесь, жду, когда мне подпишут комиксы.

Виноградов успел лишь бегло оглядеть синглы, когда они лежали на полу, но не уделил внимания логоти