Их дом — Германия

Глава аппарата правительства Владимир Бабичев — один из самых могущественных политиков сегодняшней России. Мало того что в его руках сосредоточена огромная власть, а сам он известен как человек коварный и искушенный в кабинетных интригах. За его спиной грозной тенью витает дух премьер‑министра Черномырдина.

Владимир Степанович познакомился с Виктором Степановичем ещё в 1981 году. Бабичев тогда возглавлял партийный штаб по строительству Астраханского газоконденсатного комплекса, Черномырдин же курировал это строительство по линии ЦК. На живописных берегах Волги два «Степаныча» и нашли друг друга. В дальнейшем их пути уже не расходились.

Сначала они вместе работали на Старой площади. Потом Черномырдин перетащил Бабичева к себе в «Газпром».

Тогда‑то, в 92‑м году, Солодовников и пришел к Бабичеву. Бизнесмен отлично понимал, какими возможностями обладает «скромный» замгендиректора «Газмашпрома» — совсем недавно, в мае, Черномырдин стал вице‑премьером. В декабре — премьер‑министром. Весь мир расстелился перед Владимиром Степановичем ковром‑самобранкой.

По сравнению с Пансковым Бабичев был для Солодовникова настоящей находкой. С его помощью он мог не только получить деньги для дружественной фирмы, но и решить кучу других проблем.

А вот зачем Бабичеву был нужен Солодовников? Осторожный и хитрый аппаратчик не мог сразу, с бухты‑барахты, открыть свою душу коммерсанту средней руки. Выходит, Солодовникова отрекомендовал кто‑то, к чьему мнению Бабичев прислушивался.

И этот таинственный кто‑то поручился, что с Солодовниковым можно иметь дело. Он‑де умеет молчать.

Если исходить из этого предположения, все, что произошло в дальнейшем, становится на свои места.

10 января 1993 года рейсом № 255 Бабичев прилетел во Франкфурт‑на‑Майне. Увлекательное турне было организовано ему Солодовниковым в знак верности и любви.

— Сперва я не знал, кто такой Бабичев, — признается Эрнст Пиндур. — Солодовников сказал мне, что это нужный человек, хороший мужик и охотник. Только после встречи с ним я понял, что он собой представляет.

Именно Пиндур оформил в городском управлении полиции Вайблингена приглашение на имя Бабичева. В документе, подписанном им, говорится:

«Я приглашаю к себе г‑на Бабичева Владимира Степановича, род. 11.01.1939 в Калмыцкой ССР, русского, проживающего в Москве, паспорт № 01‑0003172, на период с 08.01.1993 на 16 дней.

Обязуюсь в соответствии с параграфом 84 взять на себя все расходы, связанные с поездкой и пребыванием на территории Федеративной Республики, особенно расходы по размещению, питанию, медицинскому обслуживанию и отъезду».

Пиндур и Солодовников — деловые люди. Без причины, за свой счет, возить за рубеж ненужного человека они бы явно не стали. Тем паче что никаких деловых целей у Бабичева в Германии не было и быть не могло: что общего между газовой промышленностью и фармакологией?

Объясняется это только одним: они были крайне заинтересованы в расположении высокого гостя.

— Чем занимался Бабичев в Германии? — спросил я у Пиндура.

— Охотился, — коротко ответил он.

В свою очередь и Бабичев отлично понимал, что в итоге за все надо платить. Согласившись поехать в ФРГ, он тем самым окончательно подтвердил, что готов лоббировать интересы западной компании.

Весь вопрос: на каких условиях? Очевидно, что, будучи человеком трезвомыслящим, жалкой подачкой в виде шикарного приема во Франкфурте ограничиться он не мог. Для человека такого уровня это было бы слишком пошло.

Допустить, что будущий глава аппарата продается за авиабилеты и немецкий шнапс, я не могу: это было бы просто неуважением к столь значительной особе.