Очная ставка

Галина встречалась с Арефьевым, она прекрасно помнила тот день, когда он нашел ее в сквере на скамейке. Она могла помочь ему и не хотела, было у нее такое плохое предчувствие… Не пообещай она ему тогда, возможно, он был бы жив до сих пор… Да и ей не пришлось бы сидеть сейчас в прокуратуре и бесстрастно врать молодому следователю. Она поглядывала на свидетеля — мужчину лет пятидесяти.

— Я встречался с Арефьевым накануне его… гибели. Я как раз зашел к нему попрощаться… Я надолго собирался за границу… Он мне сказал, что наконец-то разыскал Галину Смирнову… Она что-то знала о его пропавшем сыне… Вернее, умершем… Но Юра не верил в его смерть, считал, что ребенка подменили… Это старая история… Я не знаю подробностей… Юра много лет искал эту женщину, Галину Смирнову… Сначала она отказалась с ним разговаривать, а потом пообещала дать какую-то информацию. В тот день, когда он погиб, он ехал на встречу с ней.

Да, у нее хранились все документы на усыновленных детей, но об этом никто не должен узнать, иначе пострадают невинные люди, много людей. А значит…

Галина невозмутимо смотрела на следователя, поглощенного печатанием. Больше никто не пострадает, уж она об этом позаботится. Она на всю жизнь запомнила, как нашла убитого Юрия Арефьева среди коробок, служивших ей в те времена домом. Он лежал среди этих коробок, по груди расплывалось кровавое пятно, рядом валялся нож… Галина попыталась остановить кровь, но поняла, что Арефьев уже умер. В ужасе она вскочила и побежала прочь, прижимая к себе окровавленную кофту. Увидела мусорные баки, подбежала, затолкала туда кофту и услышала чьи-то шаги неподалеку. По переулку прямо к ней шел человек, она присела и увидела только его ноги. От страха она закрыла голову руками:

— Пожалуйста, не трогайте меня… Я ничего не сделала…

И услышала:

— Галина Васильевна…

Конечно, она не узнала его, не могла узнать. Но он напомнил — Витя, Поляков…

— Зачем ты здесь?

— Я искал вас повсюду. Что с вами случилось?

— Просто не повезло в жизни…

Он рассказал, что открыл в старой усадьбе школу-пансион, что очень нуждается в ее помощи… Он тогда спас ее, как и она когда-то спасла мальчика по имени Игорь Исаев.

Слезы навернулись на глаза. Галина взяла себя в руки и твердо сказала:

— Это какая-то ошибка. Я действительно имела отношение к детям и к вопросам усыновления — много лет я проработала в детском доме номер восемь. Но он закрылся в восьмидесятом году.

— Сколько лет было сыну Юрия Арефьева, когда он… как считают родные, был подменен? — спросил следователь у свидетеля.

— Он только родился, ему был месяц, может, полтора.

— Тогда это точно недоразумение, — уверенно кивнула Галина. — Наш детдом принимал детей с шести лет. Младенцев отправляли в Дом малютки.

— Вы извините, но я говорю со слов Юры, — стушевался свидетель. — Меня вообще не было в стране больше десяти лет. Когда я вернулся, Ксеня… Юрина сестра… рассказала мне о его смерти… Тогда я и вспомнил, что у него была назначена встреча… с вами…

— Возможно, вы его не так поняли… — ответила Галина и обратилась к следователю: — Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь.

Галина присела в коридоре на стул для посетителей, надо было отдышаться после очной ставки и прийти в себя. Но отдохнуть ей не удалось. Из кабинета следователя выскочила разъяренная Ксения Арефьева и набросилась на Галину:

— Думаешь, наболтала следователю сказочку, и все, чистенькая?! Ты ответишь за убийство моего брата.

Подошел полицейский, отвел Арефьеву в сторону. Она не унималась, оглядывалась на Галину и кричала:

— Мы обе знаем правду! Клянусь, я докажу, что это сделала ты!

Полицейский увел ее, Галина осталась на месте, глотая слезы. Наконец вышел следователь и подписал ее пропуск. На ее вопрос, нужно ли еще приезжать, ответил — нет, оснований для заведения уголовного дела он не видит, так что Галина может ехать домой. Он простился, Галина вздохнула с облегчением, хотела было уйти, но услышала за спиной знакомый голос:

— Значит, тебя не посадят? А жаль. — Галина обернулась и увидела Крылова, — Мы с Денисом в твое отсутствие неплохо ладили. Ты нам только мешаешь.

— Держись от Дениса подальше, — с ненавистью выговорила она и кивнула на дверь кабинета: — А то ведь я могу передумать и кое-что рассказать об этих подмененных детях…

— И что? — усмехнулся Крылов. — Тебе же будет хуже. Все бумаги оформлены на тебя.

— Какой же ты мерзавец!

— Не надо эмоций, Галя, — поморщился Крылов. — Если бы ты была посдержанней, этот Арефьев до сих пор был бы жив. Так что его кровь на тебе.

— Когда-нибудь ты ответишь за все свои преступления.

— Не надо мне угрожать. — Он снова усмехнулся. — Ответим вместе. И я, как воспитанный человек, пропущу даму вперед.

Галина направилась к выходу из прокуратуры, Крылов последовал за ней. С ехидной вежливостью попытался помочь ей надеть плащ, Галина с негодованием выхватила его и вышла, чувствуя спиной полный превосходства взгляд Крылова.

Крылов рано ликовал, Галина не собиралась сдаваться. Только сначала надо было спрятать Дениса. Так спрятать, чтобы Крылов не смог дотянуться до внука и шантажировать им Галину…

Виктор вышел из школы и увидел Павла, идущего к своей машине, в одной руке сумка, в другой — бутылка…

— Паша! Ты куда? — окликнул он, но Павел не обернулся, сел в машину.

Виктор направился было к нему, но его самого окликнули.

— Поляков Виктор Николаевич?

— Да, это я. — Перед ним стоял курьер по доставке.

— Это вам. Распишитесь. — Он протянул небольшую посылку, Виктор машинально взял, расписался на квитанции.

Курьер ушел. Виктор снова взглянул на Павла, потом на посылку, увидел адрес отправителя «Switzerland». Виктор побледнел, оглянулся по сторонам, оторвал наклейку и спрятал в карман.

Павел со злостью захлопнул заднюю дверцу машины. Виктор торопливо подошел к нему, попытался выяснить, что случилось, остановить. Он видел, Павел пьян, ему нельзя за руль. Но тот не слушал, он был слишком зол на всех, особенно на Морозова и Елену.

— Я не психопат! Не алкоголик, — выкрикнул Павел, — так и передай им! А с меня хватит! — Он оттолкнул Виктора, сел за руль и нажал на газ.

Виктор в растерянности остался на месте. Он смотрела Павлу вслед и не знал, что делать.

Вспомнил о посылке, которую все время держал в руках, и торопливо направился к себе. Войдя в комнату, заперся, что делал крайне редко, сел на кровать, распечатал посылку и извлек маленький стальной чемоданчик. Осторожно открыл его. Изнутри повалил пар. Это была маленькая холодильная камера, в которой лежали три большие ампулы темного стекла.

Павел гнал по дороге, в салоне гремел жесткий рок, на пассажирском сиденье лежала початая бутылка коньяка. От злости мутился рассудок. Павел потянулся к бутылке, достал зубами пробку, глотнул, на пару секунд отвлекшись от дороги. Из-за поворота вынырнула встречная машина, резко прозвучал сигнал клаксона. Павел испуганно вывернул руль, машина едва успела разъехаться со встречной. Павел нажал на тормоза, безрезультатно, дернул ручник — не работает. Машина, потеряв управление, вылетела с шоссе и уткнулась в дерево.

Павел очнулся, когда его тащили из машины. Он с трудом открыл глаза и не сразу понял, где он и что с ним. Искореженная машина стояла в лесу, двое полицейских пытались привести Павла в чувство. Что-то спрашивали, ругались, орали на него. Павел ничего не понимал. Его обвиняли в убийстве! Но ведь он никого не убивал! Он не мог никого убить! И тогда ему указали на багажник, а там — разлагающийся труп Каверина…

Воронцову наконец-то удалось отыскать ту самую Ксению Арефьеву. В Интернете она числилась как организатор праздничных торжеств…

— Час от часу не легче, — хмыкнул Воронцов, но набрал номер.

— Да, я слушаю… Что? Журналист? Какой еще журналист?

— Я хочу написать о деле вашего брата Юрия, — осторожно прощупал почву Воронцов.

— Вы из газеты?

— Я работаю на несколько изданий. У вас найдется для меня пара минут? — Он не ожидал так скоро разговорить Ксению, но, видимо, у той тоже наболело, и она выложила ему все, что знала, о чем догадывалась и кого подозревала.

— А почему вы считаете, что это Галина Смирнова убила вашего брата? — уточнил Воронцов. Он старался говорить спокойно, но голос предательски дрожал. Он боялся поверить в свою удачу! Только бы Ксения не испугалась! Но она и не думала пугаться, она была в гневе:

— Мой брат узнал, что она была замешана в краже и подмене детей.

— В каком смысле?

— Моего племянника, Юрочкиного сына, украли, когда он был еще младенцем, — сообщила Ксения.

Воронцов оторопело сел на кровать.

— Тридцать семь лет назад моего племянника положили в больницу с высокой температурой. Больше мы его не видели. Два дня нас к нему не пускали, а потом сказали, что он умер, а тело выдали другого ребенка.

— Но подождите… — в волнении перебил ее Воронцов. — Одна Смирнова не смогла бы провернуть такое…

— Ей помогал один из врачей. Мой брат выяснил, что этот врач был связан с детским домом номер восемь.

Воронцов схватился за голову:

— Скажите, а как вы поняли, что тот мертвый мальчик — не ваш племянник?

— У моего племянника на мизинце левой руки от рождения не было ногтя, а у того ребенка все ногти были на месте.

Воронцов потрясенно застыл на месте, глядя в одну точку.

— Алло! Алло! Вы меня слышите? — неслось из трубки. Он молча отключил телефон, бросил его на кровать и вытянул перед собой дрожащие руки, потом резко нажал на ноготь мизинца на левой руке. Ноготь отошел, он был накладным…

Володе очень хотелось узнать, куда Князь увез спасенную Ирину Исаеву. Он несколько раз заводил разговор о ее судьбе, но Князь неизменно советовал не соваться не в свои дела. И чем же тогда Князь лучше тех, кто держал Ирину в подземелье? Что, если новый плен ничуть не лучше прежнего, а возможно, даже хуже, ведь Ирина не знает, что случилось с ее младшим сыном. И для чего ее держать взаперти? Прятать от всего мира? Для ее безопасности? А дети? Как же Андрей и Надя? Ведь они думают, что их мать погибла!

Во время очередной встречи с Князем Володе удалось установить маячок на его машину, и таким образом он без особого труда выяснил местонахождение Князя. Володя отыскал в пригороде особняк за глухой стеной, понаблюдал за ним, узнал, сколько охраны, где расположены камеры наблюдения, проследил за самим домом, нашел окно комнаты, где держали Ирину.

Володя ловко обманул охрану и проник в дом. Он понимал: у него очень мало времени, его наверняка засекли и вот-вот схватят, но решил рискнуть.

Он беспрепятственно проник в окно ее комнаты. Ирина испугалась, увидев его, но он напомнил, как спас ее в лесу от собак, и торопливо передал диск:

— С вашими старшими детьми все в порядке, здесь запись. Посмотреть сможете?

Ирина молча кивнула, пряча диск. Больше ничего сказать не удалось. Появились Князь с охраной, Володю скрутили и вывели вон.

Князь шутить не любил. Володя не раз убеждался в этом на собственной шкуре. Своим самоуправством Володя вывел Князя из себя, за такое можно было поплатиться жизнью, а Володя не собирался умирать, у него было слишком много дел, и он купил себе жизнь, рассказав Князю о сокровищнице. Как доказательство предъявил видеосъемку, сделанную на телефон. Князь смягчился и отпустил строптивого агента, приказав на будущее даже не пытаться играть против него.

Андрей всю ночь ломал голову, откуда Юлин отец мог знать его маму? И что он вообще делал в кабинете психолога? Ничего не придумал и снова подступил к Юле с расспросами. Но она и так была взвинчена до предела и ответила с вызовом:

— Не знаю я! Сколько можно меня мучить? Я сама всю ночь не спала!

— Юля, пойми, мы ни в чем тебя не обвиняем, просто хотим узнать, что случилось с мамой Андрея. Это видео — единственная наша зацепка, — увещевала Даша.

Измученная Юля отрицательно качала головой:

— Я правда понятия не имею, как папа там оказался.

— Может, твой отец когда-нибудь говорил о моей маме. Наталья Колчина, вспомни.

Нет, Юля ничего такого не помнила.

— Андрей, может, попытаться связаться с психологом, как ее, Гавриловой? Она-то точно должна все объяснить, — предположила Даша.

— Я пытался дозвониться, телефон заблокирован, — отмахнулся Андрей.

Тогда Даша обратилась к Юле:

— А твой папа случайно не был психологом? Где он вообще работал?

— В юридической конторе. Папа был адвокатом, — ответила Юля.

Вика усмехнулась.

— А в свободное время, видимо, таскался по сеансам гипноза. Набирался опыта, чтобы потом клиентов раскручивать.

Даша удивленно посмотрела на подругу и снова обратилась к Юле:

— Юля, это очень серьезно! После этих сеансов мама Андрея пропала. Ты должна рассказать нам все, что знаешь.

— Да что вы от меня хотите?! — чуть не заплакала Юля. — Его мать пропала! Да! Это очень серьезно. А мой отец умер! Понимаете, умер! В тот самый день! Это был наш последний разговор. Я его буду помнить до конца жизни. Папа позвонил и сказал, что не сможет заехать за мной, но я его уговорила, а по дороге он попал в аварию.

Она не выдержала, зарыдала и выскочила из комнаты.

Date: 2015-12-13; view: 334; Нарушение авторских прав