Неизбежность войны. После визита Молотова советско-германская война стала неизбежной в самые ближайшие месяцы

После визита Молотова советско-германская война стала неизбежной в самые ближайшие месяцы. Вот что писал в своих мемуарах генерал Гейнц Гудериан, создатель германских танковых войск: «Гитлер был весьма разгневан требованиями русских и ясно выразил свое неудовольствие во время бесед в Берлине, просто проигнорировав последующую Русскую ноту. Из визита Молотова и хода переговоров Гитлер сделал вывод, что война с Советским Союзом рано или поздно неизбежна».

После отъезда Молотова из Берлина стороны начали готовиться к нападению друг на друга. Гитлер 19 декабря 1940 года подписал план «Барбаросса», предполагавший нападение на СССР 15 мая 1941 года. 30 мая, когда нападение было уже перенесено на 22 июня, Гитлер говорил германскому дипломату Вальтеру Хевелю: «Барбаросса» является риском, как и все, если она не удастся, то все так или иначе пропало. Но когда бы она удалась, то создалась бы ситуация, которая, вероятно, принудила бы Англию к миру».

В свою очередь Красная Армия постоянно готовилась к войне на Западе. Менялись только сроки — на плане развертывания от 11 марта 1941 года сохранилась карандашная пометка, сделанная заместителем начальника Генштаба Николаем Ватутиным: «Наступление начать 12 июня» (документ хранится в архивах Генштаба, он был опубликован в 1999 году). Однако когда в середине мая в Генштабе был составлен детальный план кампании, его реализация предполагалась уже в июле.

Гитлер не доверял Сталину и не сомневался, что рано или поздно тот нападет на него. Точно так же Сталин не доверял Гитлеру и не сомневался, что рано или поздно Германия нападет на СССР. Все дело было в сроках.

Сталин, похоже, всерьез полагал, что вермахт, как о том говорили Молотову Риббентроп и Гитлер, скоро вторгнется на Британские острова. Ближайшим временем могло быть только лето 1941 года. Сталин, равно как и Молотов, да и советские генералы, не представляли себе всех трудностей операции по форсированию Ла-Манша. Почему, в частности, настойчиво требовали у западных союзников высадиться во Франции еще в 1941–1942 годах. Неслучайно Геринг говорил Молотову о решающей роли люфтваффе в войне с Англией. И захват Крита с помощью авиации и воздушного десанта в мае 1941-го должен был только укрепить Сталина в этом мнении. Гитлер же, в отличие от Сталина, допускал, что советское нападение может последовать еще в 41-м. Так, по свидетельству бывшего начальника штаба 4-й армии Гюнтера Блюментрита, «Гитлер заявил, что он не намерен ждать, когда русские будут готовы к нападению, и опередит эту опасность с востока ради защиты Германии и всей Европы. Он считал, что русские нападут на Германию в 1941 году».

Иосиф Сталин и Иоахим фон-Риббентроп в Кремле 23 августа 1939 года
Фото: Bundesarchiv, Bild

Что было бы, если Сталин и Молотов приняли предложение Гитлера и Риббентропа? Вероятно, тогда Гитлер не стал бы сразу нападать на СССР, а перенес центр тяжести действий люфтваффе в Средиземноморье и направил бы туда несколько лучших танковых и моторизованных дивизий. Но основную часть сухопутной армии он оставил бы на востоке на случай советского нападения.

Согласившись на предложение Гитлера о Четвертном союзе, советский диктатор имел шанс ударить первым. Но он решил играть по-крупному, надеясь, что за благожелательный нейтралитет Гитлер уступит Финляндию, Болгарию и Турцию. Однако такие уступки для Гитлера не имели смысла. Советская оккупация Финляндии создавала угрозу Швеции, откуда поставлялась жизненно необходимая промышленности Рейха железная руда. Контроль СССР над Болгарией ставил в крайне сложное положение Румынию и размещенные там германские войска, а также создавал у советской сферы влияния общую границу с Грецией, что угрожало средиземноморской стратегии Германии и Италии.

Так экспансия, которую проводили два диктатора, привела к кровопролитной войне. Нацистский рейх погиб, но и Советский Союз, оказавшийся среди победителей, потерял миллионы своих жителей и был столь ослаблен, что не смог долго удерживать приобретенные территории. Об этих уроках и сегодня стоит помнить всем тем, кто стремится к экспансии.

Вольное историческое общество (ВИО) было создано в 2014 году, объединив историков и специалистов социальных и гуманитарных наук, которые считают необходимым противостоять фальсификациям истории последнего времени и готовы бороться за честь профессионального научного сообщества. За год деятельности ВИО многократно выступало с критикой решений властей. Так, оно выступило в поддержку профессора МГИМО Андрея Зубова, уволенного за критику российской внешней политики в отношении Украины. Также был открыто поддержан академик Юрий Пивоваров, обвиненный в халатности в связи с пожаром в ИНИОНе. Критике со стороны ВИО неоднократно подвергались и высказывания министра культуры Владимира Мединского, который выступал за пропаганду мифов советского времени, а также заявил, что историки и архивисты должны заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии».
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.

Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/opinions/society/13/11/2015/5645b1eb9a7947d4a17f7e74?utm_source=newsmail&utm_medium=news&utm_campaign=news_mail1