Я стал совсем другим

В бурном водовороте чувств, сопутствующих процессу расставания, вы начинаете ощущать, что «перестали быть самим собой».

Любые отношения — даже не слишком удачные — оказывают упорядочивающее влияние на нашу жизнь. На любом уровне они придают смысл нам, нашим мыслям, ощущениям и надеждам и прямо или косвенно влияют на наши поступки.

К примеру, когда мы находимся во взаимоотношениях, у нас есть другой человек, который в каждый конкретный момент знает, где мы находимся и что делаем, чего можно от нас ждать, напьемся мы или будем трезвы как стеклышко, курим мы или нет, который знает, когда мы уходим на работу и когда должны вернуться, и которому вероятно также известно, что может расстроить нас на работе и что нам необходимо, чтобы не расстраиваться от неприятностей на службе или не скучать в выходной день дома.

Это означает, что на некоем тончайшем уровне наши отношения определяют наши привычки и поступки. Это не только ограничивает наше поведение определенными рамками, но и открывает нам конкретные возможности. К примеру, мы знаем, что в такой-то день непременно отправимся в кино, что у нас обязательно будет с кем поговорить за обедом или завтраком, наш брак дает нам ощущение, что кто-то постоянно вспоминает или волнуется о нас, или даже сердится, когда мы где-то задерживаемся. Брак или союз дает нам точку опоры, кого-то, кто живет с нами в лад, еще одно сознание в этом мире, которое отражает наше собственное сознание или реагирует на него.

Когда союз подходит к концу, эта структура — то, что было ясно видно и осознанно («По вечерам в пятницу мы всегда ходили с ним в кино»), и то, что происходило на более неуловимом уровне («Он был для меня как скала» или «Она единственный человек в мире, кому было до меня дело»), — начинает разрушаться и постепенно превращается в руины. Мы обнаруживаем, что лишились жизненных ориентиров, неких основополагающих привычек и ритуалов и всех тех преимуществ, которые были связаны с ними.

В результате люди начинают существовать в мире, который представляется им совершенно хаотичным, и вести себя так, как им несвойственно. Они обнаруживают, что не делают многое из того, что было привычно для них в браке, или, наоборот, делают то, чего никак от себя не ожидали раньше.

«Я снова начал курить. Я пять лет не курил, а тут снова начал».

«Я вдруг начал курить. Мне 42, и я никогда в жизни не курил. Вы можете в это поверить? Начать курить в 42 года?»

«Меня задержала полиция за вождение в пьяном виде. Не могу в это поверить. Нет, могу. Я пил так, словно завтра уже не наступит. Топил свою печаль в алкоголе».

«Я похудела на пять килограммов. Совсем не могу есть».

«Я поправилась на 5 килограммов. Ничего не могу делать, только жевать. Брожу по дому, как зомби. И все время ем».

«Я бросил работу. Пока она была рядом, я мог это выдержать. Я чувствовал, что работаю для кого-то. А теперь все стало бессмысленным».

«Я подстриглась. Не знаю, зачем. Просто взяла и обкорнала волосы».

«Я получил пять проколов в правах. У меня временно отобрали права. Я вожу машину 16 лет, и ни разу до того не нарушал правила. А теперь я езжу как маньяк. Мои мысли вечно где-то блуждают».

Все эти перемены в поведении указывают, что конец взаимоотношений сопровождается сильнейшими стрессами. Люди реагируют на стресс, приспосабливая под него свое поведение и стараясь как можно скорее выработать новые, «спасительные» модели поведения, даже если они негативны.

Но трансформации в поведении не только служат указанием на наличие стрессовой ситуации, они также являются своеобразным «приглашением» к переменам. В каком-то смысле завершение отношений словно говорит нам: «Посмотрите, что уже изменилось. Есть ли у вас желание, силы и смелость внести и другие изменения? Это ваш шанс».

В результате зачастую мелкие поведенческие изменения, наблюдаемые в процессе этой болезненной трансформации, являются всего лишь «первыми ласточками» дальнейших, более значительных личных перемен.