ГЛАВА 12. Вернулись мы в дом поздно ночью, впрочем, как посмотреть — кто-то сказал бы, что рано утром

Вернулись мы в дом поздно ночью, впрочем, как посмотреть — кто-то сказал бы, что рано утром. И я была совершенно пьяна от неожиданно нахлынувших эмоций, понимания, что все изменилось. И вот этот мужчина, при взгляде на которого в моем животе возникает дрожь — наверное, те самые пресловутые бабочки порхают, — теперь не просто посторонний мне человек. Ой, лирелл! И уже не просто телохранитель, друг, компаньон, а нечто большее. Настолько большее, что и понять пока не могу — кто же он мне? А кто я ему?

Прокравшись на цыпочках в кухню, мы еще пошуршали там, добывая еду, чтобы накормить оголодавшую меня. И опять меня кормили с рук вкусными кусочками. Я посмеивалась и смущалась, в ответ угощая Рила, а он целовал мне пальцы, вызывая щекотку и волнующую дрожь. Нет, все-таки есть что-то такое запредельно интимное вот в таком кормлении друг друга с рук. Какая-то крайняя степень доверия и близости. Вроде бы ничего особенного, это даже не секс, а вот ведь… Разливалась в душе такая глупая сентиментальная теплота, от которой в горле комок вставал.

Я правда пыталась вернуться на землю и побеседовать, задать какие-то вопросы, но… Поговорить с ним и толком выпытать информацию мне так и не удалось. Стоило мне коснуться темы и вопросов, на которые Рил не хотел отвечать, как он тут же затыкал мне рот поцелуем. Вопросов у меня осталось много, но, поняв, что получить ответы на них не смогу, я сдалась и отложила все на следующий день. У меня пока еще есть в окружении лиреллы и кроме Эрилива. Вот именно им и предстоит выдержать допрос.

Утром я проснулась довольно поздно. Впрочем, это для меня обычное явление, да и заснула я далеко не сразу, а долго глупо улыбалась, глядя в потолок.

Допрос я начала с горничной. Пока она делала мне прическу, я осторожно приступила к расспросам.

— Анти, а ты лирелла или человек? — словно невзначай уточнила я для начала.

— Лирелла, леди. — Она улыбнулась моему отражению в зеркале.

— Это хорошо, — ответила я на ее улыбку. — Анти, а расскажи мне про ваши традиции? Я ведь впервые в вашем мире.

— А что именно вас интересует, леди?

— Да много чего. Хочется узнать о вас побольше. Но давай начнем с самого интересного. — И я подмигнула ей. — Расскажи, как у вас свадьбы проходят?

— В Храме Богини Судьбы. Жрец совершает обряд, и молодые приносят клятвы, — послушно ответила девушка и закрепила мне шпильками очередную прядь.

— А поподробнее? Интересно ведь.

— Ну… Невеста едет в Храм отдельно от жениха, а он ее уже там ждет. Потом жрец зачитывает ритуальный текст и просит их обменяться клятвами. Еще спрашивает у присутствующих свидетелей, нет ли причин, по которым эти двое не могут стать мужем и женой.

— О, а у нас тоже так делают. А дальше?

— Дальше жених надевает девушке браслет, и если Богиня приняла их клятвы и обмана нет, то брак считается свершенным.

— А если Богиня не приняла?

— Тогда браслет не застегнется. Точнее застегнется, но на обычный замок, а на магический — нет. Если же брак свершается, то брачный браслет снять уже нельзя, только после смерти хозяев.

— Ого!

— Да. — Анти улыбнулась. — Если сработала магия и девушка стала женой, то тогда и она надевает на мужчину парный браслет, признавая его своим мужем. С ним та же ситуация.

— Понятно. Красивый обряд… А помолвки как у вас заключаются?

Тут взгляд горничной скользнул на мою шею, оглядев ключик, подаренный вчера Эриливом, и уголки ее губ дрогнули, заставив меня напрячься.

После осмысливания вчерашних событий у меня были поводы для раздумий. Сначала, поддавшись эйфории и поглупев от бурливших гормонов, я решила не акцентировать на этом внимание. Но, еще раз прокрутив все в голове…

Первые подозрения у меня возникли после слова «хлеб». Скажи Рил: «Будешь булочку или пирожок?», я бы даже и не обратила на это внимания. Но предложение разделить хлеб, да еще после вина… Очень уж это напоминало христианский церковный ритуал. И хотя, как я знала, религия в Лилирейе иная, но обряды у большинства рас и народов схожи, ибо сложно придумать что-то экзотическое. Вот и предложенные лиреллом вино и хлеб вызвали у меня четкие ассоциации. И сначала я хотела отказаться от хлеба, а то мало ли… Но потом передумала.

Во-первых, я доверяла Эриливу. Он ни разу не давал мне повода засомневаться в своей честности и порядочности. Да и невозможно жить, не веря вообще никому. Во-вторых, у меня появилось подозрение, что это какая-то тайная помолвка. И вот тут возникали в-третьих и в-четвертых.

Я устала балансировать на грани и каждую минуту бояться, что явится очередной иномирный мужик, желающий затащить меня под венец только из стремления заполучить мое имущество и способности. Все лето я прикрывалась мнимой помолвкой с Илфинором. Но бесконечно это тянуться не могло. Уже осень, и вот-вот он нагрянет лично, а то и вместе со своим повелителем и потребует ответа. И говорить «да» я не собиралась.

Да еще так некстати владыка демонов… Нерзок известил меня, что верховный демон со своим сыном лично приехали в его магазин, чтобы увидеть мои изображения, которые буквально всколыхнули столицу. И очень уж внимательно они рассматривали фотографии, чтобы Нерзок ничего не заподозрил. Особенно не понравились ему взгляды, которыми обменивались папенька с сыном, и то, как задумчиво крутил кольцо на своем пальце владыка. А учитывая, что он вдовец, да и сын у него холост… Так что как только ювелиру стало известно от одного из приближенных ко двору лиц, что владыка демонов выехал ко мне, он тут же написал подробное письмо.

И что делать, если глава демонов начнет сватать мне себя или своего сына? Опять рассказывать сказки про Илфинора? Не поверит ведь. Это Албритт спустил все на тормозах после моего показательного выступления во дворце и отступил. Для него главное было то, что мой жених из Ферина, а не с Земли. А владыка ведь так легко не отступится — что ему какой-то там эльф из Ферина, с которым даже еще не было обручения, а только устная договоренность. Мне оставалось бы тогда только надеть браслет Илфинора и признать официальную помолвку с совершенно чужим мне мужчиной, неинтересным и неприятным, пусть даже и вполне порядочным.

И именно сейчас всплывало это самое «в-четвертых» — Эрилив с его чувствами, которые он ясно обнаружил, и я поверила. Мои чувства к нему, которые я, как могла, душила, но безуспешно, что уж лукавить. Совсем не дружескую симпатию я к нему испытываю, и уже давно. И даже платоническими их не назовешь… А мысли о его невесте будили во мне ревность, с которой тоже приходилось бороться, запинывая ее подальше, ибо прав у меня никаких на Рила нет. Не было, то есть, впрочем, не знаю, а есть ли они теперь… Но я окончательно отступилась после его заявления, что он не может на мне жениться.

И вот вчера этот непонятный ритуал с предложением принять его путь под небом, с разделением вина и хлеба. В глубине души я решила, что это помолвка. И хотя не понимала, почему он не спросит меня прямо, и, будучи морально не готовой к ней всерьез из-за банальной трусости, я бы приняла его предложение. Слишком уж много проблем это решало.

На первом месте, безусловно, — мои чувства к нему и, как оказалось, его ко мне. На втором — то, что я верила: если вдруг я попрошу его отменить помолвку и отпустить меня, и не важно, по какой причине, — он не откажет. За эти дни я поняла, насколько ему можно доверять. И на третьем месте — я могла забыть про притязания всех прочих женихов. Все, я была бы помолвлена, и поезд для них ушел.

Мысли об Иве меня давно уже не посещали. Эрилив прочно вытеснил тот образ, что мне снился и казался сказкой. И если и ждала я еще приезда Ива, то скорее из любопытства и желания увидеть его воочию, объясниться, извиниться. Чувствовала себя при этом свиньей, почти коварной изменщицей, но ничего не могла с собой поделать. И это несмотря на то, что я не говорила Иву, что люблю его, и не давала обещания, что точно дождусь. Говорил всегда он, я больше слушала.

Так уж случилось, что реальный живой мужчина рядом — пусть и не принадлежащий мне полностью — затмил образ из сна. Любовь не выбирает, кого осчастливить взаимностью или сделать несчастным от неразделенных чувств. И я честно боролась со своей симпатией, стараясь оставаться только другом. Потому и отметала все намеки и наезды Филимона на якобы влюбленность в меня Эрилива, что сам он молчал, а я не хотела навязываться. Потому до последнего не верила и отстранялась, предпочитая быть слепой и глухой, чем обнадеженной и безответно влюбленной дурочкой. И только вчера, после проявления его чувств и поцелуев, после того, как я увидела его глаза, его страх потерять меня, я поверила.

Потому и проглотила его невнятный лепет про то, что хлеб — просто булочка, а золотой ключ от его сердца — просто подарок. Удивилась, конечно, так как подсознательно ожидала кольца или браслета, даже не будучи полностью готовой морально. И пусть я сомневалась, но приняла бы и то и другое. Но что я знаю о традициях лиреллов? Ничего.

— Так что, Анти? — отвлеклась я от своих мыслей. — Как у вас проходят помолвки?

— Это долгая и красивая процедура, которая длится несколько дней. — Она мечтательно улыбнулась и еще раз глянула на мой ключик. — Мужчина, когда он решается открыто признаться в своих чувствах и намерениях о браке, публично предлагает девушке разделить с ним путь под небом. Вот как вчера господин Эрилив. — Она смутилась, и я ободряюще кивнула ей, чтобы она продолжала. — Если девушка не против принять ухаживания, то она соглашается, и они вдвоем уходят куда-нибудь, и никто не должен препятствовать этому — ни родители, ни опекуны девушки. Затем, если мужчина видит, что девушка отвечает ему взаимностью, он вручает ей ключ от своего сердца.

Анти смутилась и снова взглянула на мой ключик, а я поняла, что начинаю заливаться краской.

— Кхм. А ключ должен быть именно драгоценным?

— Нет, леди. Любым — хоть от амбарного замка, хоть выпиленный из дерева. Это просто символ искреннего чувства и того, что мужчина отдал свое сердце.

— А дальше?

— Если девушка приняла его, это первый шаг на пути к помолвке. Это означает, что она отвечает на чувства мужчины и готова принять все остальное, что он предложит ей помимо сердца.

— Как интересно. — Я задумчиво подвигала ключик на цепочке. — А второй шаг на пути к помолвке? Ключ — первый, а дальше?

— А дальше он предлагает разделить с ним пищу и питье. У крестьян это хлеб и вода, аристократы, как правило, используют вино и тоже хлеб. — Она сделала паузу, словно ожидая моей реакции.

— И что это означает? — подтолкнула я ее, чтобы она рассказывала дальше.

Прическу мне Анти уже сделала и сейчас вынимала из шкафа одно из моих новых платьев.

— Что для них пища и вода теперь общие, что они верят и готовы принять их из рук друг друга. Потому что лирелл никогда не возьмет еду из чужой тарелки — только любимой женщины или матери.

— Да-а? — удивилась я. Что-то я не заметила, чтобы Эрилив смущался, когда таскал вкусняшки из моих тарелок, отпивал из моего бокала или принимал еду из рук. Ни раньше, еще в моем Замке, ни вчера. А консервированные вишни вообще нагло утаскивал, чуть ли не изо рта выдергивая, если я зазевалась. — А есть еще и третий шаг?

— Да, леди. — Она зарделась. — У них есть одна ночь до свадьбы, и никто не может запретить ее, даже родители девушки, как бы они ни возражали. После совместной ночи… — Она помялась и бросила взгляд сначала на меня, потом на кровать. — После того как мужчина провел с женщиной ночь после вручения ключа и разделения пищи, они считаются помолвленными официально.

Вот тут я выпала в осадок. Ничего себе нравы… А как же целомудрие невесты? Я думала, тут все как в Средневековье на Земле, а оно вона как.

— Именно совместная ночь или секс? — все же решилась я уточнить. — Ну, в смысле физическая близость, — пояснила я, заметив ее непонимающий взгляд.

— Близость, — почти прошептала она и отвернулась.

— Поня-а-а-тно…

Так вот с чего Рил вчера вдруг проявил такую настойчивость. Я его еле выпихнула из своей комнаты, так как считала, что провести вместе ночь в доме его родителей — это верх неприличия. А оказывается, он собирался закончить помолвку. Вот жук! Я усмехнулась своим мыслям. То есть я сейчас как бы «немножко помолвлена». Но неокончательно. М-да.

— А как окружающие узнают, что помолвка полностью завершена? Ведь девушка может отказаться от близости.

— Ну, вообще-то если девушка приняла ключ и разделение пищи, то от близости она уже не отказывается. — Анти хихикнула и внимательно посмотрела на мою левую руку.

И я тоже на нее посмотрела. Не увидела ничего, кроме с детства знакомых мне родинок, и вопросительно взглянула на горничную, а она — на меня.

— И-и-и?

— После… близости, — споткнулась она на этом слове, — у них обоих на запястье появляется татуировка в виде первой буквы имени будущего супруга.

— Ну ничего себе! — не сдержалась я от эмоций. — Сама появляется?

— Да, это ведь магия.

— Ах, ну да, магия… И что же, они так и продолжают до свадьбы, гм, быть близки? — уточнила я.

Странный все же обычай. Или это чтобы невеста вышла замуж гарантированно и не отменила помолвку? Ведь детей-то не в капусте находят, они могут появиться и после такой вот «игривой» помолвки.

— Нет, что вы. Только единожды. А потом до свадьбы нельзя!

— Да-а-а, — протянула я. — Чего только не придумают… лиреллы. У нас все совсем иначе, только обряд свадьбы чем-то похож. А вот помолвка…

Я даже головой покачала и снова усмехнулась своим мыслям. Ну, Эрилив, держись. Предупрежден, значит, вооружен. Мстить я, конечно, не стану. За что? За то, что он хочет жениться на мне и пытался совершить помолвку? Но вот за финт с попыткой провернуть это втихушку, зная о том, что я не понимаю, что именно происходит… Не знаю пока, что я придумаю, но придется еще ему за мной побегать. Хотя бы немножко, но это — святое.

Отвлек меня от разговора с горничной вызов по ментальной связи.

«Вика-у, — раздался мяукающий голос Филимона, — я, конечно, понимаю, что тебе там весело и интересно. Но ты возвращаться планируешь?»

«Привет, Филь. Конечно, планирую. Сегодня. Как вы там?»

«Да мы-то нормально. А вот владыка демонов, похоже, начинает терять терпение».

«Блин! — Я даже губы поджала и махнула рукой Анти, что это не ей. — Все-таки приперся! Один или с сыном?»

«С сыном. Их Селена развлекает как может. Правда, выйти в Мариэль ей никак нельзя, так они через открытые ворота часами беседуют. Мы им там кресла с двух сторон поставили».

«Отлично! — обрадовалась я. Кажется, мой план начинает действовать. — А на нее уже подействовали снадобья Карилы и живая вода?»

«Еще как, — задумчиво протянул кот. — Выглядит лет на пятнадцать моложе, и волосы отросли и погустели. Она их теперь по земной моде носит — распущенными или в косу заплетает. Вика-у, скажи мне, что ты тут ни при чем?»

«Я тут ни при чем», — послушно ответила я.

«Интересно-у, и почему я тебе не верю? Стерва ты все-таки, — добавил он с ноткой гордости в голосе. — А еще фея называется!»

«Филька, только попробуй кому-нибудь проболтаться о своих домыслах!»

«Молчу как рыба!»

«Вот и умничка. К обеду будем, только соберемся. И скажи Лекси, что я везу ей помощницу. А Назуру — что прибудут ученики, будущие охранники. Пусть выберут три комнаты для мальчишек, по двое в одну, и отдельную — для моей будущей камеристки. Приеду — обставлю».

«Вот вечно ты тащишь в дом всех кого ни попадя, — проворчал кот. — Тебе мало народу?»

«Цыц, кошак! Все объяснения потом. На меня и так уже горничная косится».

Анти действительно озадаченно на меня посматривала, не понимая, что это я вдруг так внезапно ушла в себя, но не мешала.

Выйдя из комнаты, я столкнулась с Эриливом, с блаженным выражением лица подпирающим стенку.

— Привет. — Я улыбнулась, ни словом, ни взглядом не подавая вида, что я в курсе его вчерашней выходки с обручением.

— Доброе утро, любимая! — И, не успела я опомниться, как оказалась в его объятиях.

За спиной ойкнула Анти и быстро нырнула обратно в мою комнату, но я даже не оглянулась. Да и не смогла бы. Мой, как оказалось, жених целовал меня, и я не видела причин уворачиваться.

А стоило нам спуститься в столовую, все взгляды скрестились на нас.

— Доброе утро, — ласково улыбаясь, поздоровалась Аурелия и, ничуть не скрываясь, уставилась на ключик на моей шее. — Как отдохнули? Успели поспать?

— Гм. — Меня обдало жаром, когда я поняла ее намек.

— Успели, — грустно ответил вместо меня Эрилив.

— Да-а? А мы думали… — Она запнулась и перевела взгляд на мое запястье. Удивленно приподняла брови, осмотрела запястье сына, и ее улыбка померкла. — Ну, присаживайтесь же к столу.

Прикинувшись шлангом, словно ничего не понимаю, я тоже удивленно приподняла брови, ожидая ее объяснений. Перевела взгляд на Эрилива, и у него забегали глаза, а кончики ушей порозовели. Ага-а, значит все-таки чует, что не прав. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.

Сидя за столом и поедая свежую сдобу с чаем, мы обсуждали наши планы. Я сообщила о разговоре с Филимоном и о том, что владыка демонов уже приехал и ждет под воротами, не имея возможности войти внутрь без меня. Эрилив тут же напрягся, а мать и отец многозначительно моргали и косились на меня. Я же делала вид, что ничего не замечаю. Только один раз, когда Ирлейв, выразительно глядя на брата, постучал пальцем по своему лбу, я недоуменно на него посмотрела, и он тут же сделал вид, что чешет лоб. Ну-ну… Конспираторы!

— Вика, — словно вспомнив о чем-то, обратилась ко мне Аурелия, — а вы вчера в оранжерее гуляли?

— Ну да.

— И как? Все нормально было? Ничего странного не происходило? — с хитрым видом спросила она.

— Э-э-э, не знаю. — Я посмотрела на Эрилива.

— А в парке потом тоже гуляли?

— Да, — осторожно ответила я.

— И там тоже ничего странного не заметили?

— Мам, ты о чем? — первым не выдержал Рил. — Что случилось?

— Нет-нет, ничего страшного. Наоборот… — Она переглянулась с мужем и, не выдержав, прыснула от смеха.

— Ма-а-ама!

— Да нет, правда, все хорошо. Только несколько неожиданно. Не желаете ли перед отъездом заглянуть в оранжерею и парк?

Мы желали, еще как! После такого-то интригующего вопроса. А дойдя до середины оранжереи, остолбенели. Насколько я помнила, именно тут Эрилив поцеловал меня в первый раз. И вот, начиная с этой невидимой линии, часть растений постигла метаморфоза. Растущие по краю дорожки местные растения, отдаленно напоминающие фикус, но с большими, как у лопуха, листьями, полностью изменились.

— Да-а-а, — задумчиво протянула я, глядя на поверхность одного из листьев.

— Вика, расскажите же, о чем вы думали, когда превращали листья в зеркальные? — лукаво улыбаясь, спросила Аурелия.

— О том, что мне ужасно не хватает зеркала, чтобы посмотреть на себя, — вздохнула я. — Только я не специально их превратила.

— Зато теперь в нашей оранжерее зеркал с избытком. Представляю, какой фурор произведут эти кусты у наших соседей.

— Так вы не сердитесь? — виновато посмотрела я на хозяйку дома.

Похоже, так как вчера я пребывала в абсолютно неуправляемом эмоциональном состоянии, моя сила выплеснулась самопроизвольно, а я даже и не заметила. И вот результат. Эрилив хохотнул и обнял меня за плечи, не стесняясь родителей.

— Ну что вы, леди, — ответил вместо жены Альдид. — Уверяю вас, ни у кого в Лилирейе нет ничего подобного. Нам есть чем похвастаться даже перед столичными воображалами. — И он подмигнул жене.

— А что в парке? — с опаской уточнила я.

— Сейчас покажем! — Супруги с хитрым видом переглянулись.

А в парке были лавки, на которые мы присаживались. Стояли они на месте и даже не были зеркальными. Нет, просто древесина, из которой они были сделаны, полностью изменила свой состав. Теперь это было нечто среднее между пробкой и каучуком. Внешне — пробка, а садишься — пружинит, словно лавка отлита из плотной резины.

— Такие удобные. — Альдид с удовольствием присел на скамью и слегка покачался, отталкиваясь ногами.

— Надо же! — Рил изумленно плюхнулся рядом и попрыгал. — Шикарно! Ирлейв, прыгай, — ничуть не смущаясь, позвал он брата.

Картина маслом: я стою, краснею, Аурелия смеется, а три великовозрастных блондинистых лирелла, как мальчишки, подпрыгивают на лавке.

— Вика, приезжайте к нам еще, — выдала Лия в итоге. — Нам очень нравится все, что у вас получается!

А сразу после познавательной прогулки, не откладывая, мы принялись за сборы. Саженцы и семена нам притащили во двор, туда же привели и лошадей. Мои приемыши-лиреллы стайкой сбились около лошадок, испуганно косясь по сторонам и не очень понимая происходящее, а я с удовольствием их оглядела. По приказу Аурелии им выдали новую одежду взамен их рванья. А на мой вопрос она твердо ответила, что ей гордость за княжество не позволяет отпустить лиреллов в таких тряпках. И одежда — это самое малое, что она может для них сделать. Так что сейчас мальчишки щеголяли в серых рубашках, черных брюках и кожаных колетах, поскрипывая новыми сапогами. На Ильзе было точно такое же платье как у Анти, а короткую рваную стрижку она спрятала под косынкой. Насколько я поняла, ребятам выдали несколько комплектов униформы для прислуги.

Наконец все были готовы, мой увеличившийся багаж упакован и добавлен к остальному. Переодеваться я не стала, оставшись в местном платье. Все равно мои брюки для верховой езды годились теперь только на половую тряпку, а сапоги нужно было чистить специальными средствами или тоже выкидывать. Да и с главой демонов пока лучше встречаться в длинной юбке — успеет еще налюбоваться на мои ноги.