Когда мне тринадцать. Ситуация.Когда Петюня начиная с третьей четверти седьмого класса стал ставить будильник на пятнадцать минут раньше и соответственно на пятнадцать минут раньше

Ситуация. Когда Петюня начиная с третьей четверти седьмого класса стал ставить будильник на пятнадцать минут раньше и соответственно на пятнадцать минут раньше убегать в школу, мама просто растерялась, не зная, что и думать. Еще бы! Сколько лет каждое утро она эти же самые четверть часа тратила на побудку и уговоры: «Петюнчик, вставай, опоздаешь ведь в школу!» И просыпал он, и опаздывал. А тут – будто свидание у него. Мама однажды незаметно проследила, куда сын отправляется на самом деле. Оказалось – действительно в школу!

…Ну разве маме объяснишь, как важно оказаться у входа в школу пораньше, чтобы знакомые ребята из десятого «Б», идущие на занятия, на глазах у твоих одноклассников произносили: «А, Петюня, привет» – и пожимали тебе руку.

Вот мы и подошли к рассмотрению возрастного периода, во времени наиболее приближенного к вам. Попробуем разобраться с тем, почему подростковый возраст считается «критическим», «трудным», «переходным» и что можно предпринять, чтобы пережить это время с наименьшими проблемами и наибольшей пользой.

Что с нами (вами) происходило в возрасте 12–13 лет, который считается началом подросткового возраста? Может быть, то, что мы обсудим сейчас, поможет вам понять причины некоторых трудностей, бывших тогда и – кто знает! – имеющихся сейчас.

Вполне вероятно, что у вас всего того, что будет описано ниже, не было и нет. Это вовсе не значит, что вы какой-то совершенно особенный человек, не такой, как все, ненормальный. Не беспокойтесь! Вы – нормальный человек. Конечно, если понимать под нормальным человеком такого – а только такого и надо понимать! – который осознает свою уникальность и понимает, что он не то что не должен – не может быть похожим на других. Развитие каждого человека, каждого Я абсолютно уникально. Не бывает одинаковых «жизненных траекторий». Мы развиваемся по-разному. И это замечательно.

Этот факт, разумеется, не исключает возможностей типичных, общих для разных людей закономерностей развития. Такие закономерности есть и в подростковом возрасте.

Собственно подростковый возраст начинается с 11–12 лет. В этом возрасте можно выделить две фазы – 12–15 лет и 15–17 лет.

Первая фаза часто бывает связана с резкими изменениями в характере человека. Некоторые черты и качества обостряются, а значит, становятся резко выраженными и порой отталкивающими.

Не я, и не он, и не ты, И то же, что я, и не то же: Так были мы где-то похожи, Что наши смешались черты.

И. Анненский

В этот период мы испытываем бурные и сильные переживания. И эмоции могут быть такими разнонаправленными, такими противоречивыми, что даже непонятно, как они могут сосуществовать. Мы любим своих родителей (а как же иначе?), но иногда мы их просто ненавидим, мы оказываемся способными нагрубить им, оскорбить их. Мы одновременно испытываем восхищение самими собой и терзаемся от осознания своих недостатков. Мы страдаем от того, что чем-то отличаемся от ребят своей компании, и негодуем, если кто-то заявляет, что мы все абсолютно похожи.

Резкие изменения, происходящие с личностью подростка, во многом связаны с перестройкой всего организма – ведь именно в этот период начинается половое созревание. Поэтому неудивительно, если подросток испытывает неприятные ощущения: покалывает в сердце, кружится голова, периодически повышается и понижается артериальное давление, скачет температура, исчезает аппетит. Эти биологические проявления могут негативно влиять на интеллектуальную деятельность, а значит, порой продуктивность учебы падает. Подобные проявления могут встречаться как у девочек, так и у мальчиков. Но у девочек физиологические изменения, связанные с половым созреванием, начинаются примерно на полтора года раньше, чем у их сверстников-мальчиков. Однако это не повод «сильному полу» расстраиваться – уже к 17–18 годам происходит выравнивание физиологического развития.

Но пока все только начинается – в 12–13 лет, – бывает очень нелегко пережить физиологическую бурю в организме и эмоциональную бурю в душе. Ведь в эти годы просыпается интерес к представителям противоположного пола, возникают первые влюбленности… Именно в подростковом возрасте начинается мучительный поиск ответов на очень непростые, «взрослые» вопросы: «Какой я?», «Каким я должен быть?», «Как меня воспринимают другие люди?».

Самое главное, что появляется у нас в этот период и что проводит очевидный водораздел между мной – подростком и мной вчерашним – младшим школьником, – это чувство взрослости. Подобного ощущения мы никогда не испытывали раньше.

И оно усиливается. Хотя бы потому, что в это время мы видим в зеркале не малыша, а человека, у которого налицо признаки взрослеющего человека. Впрочем, довольно часто у нас – и мальчиков, и девочек – вызывают негативное отношение некоторые особенности собственной внешности.

Сколько страданий доставляют нам и нашим друзьям такие естественные в этом возрасте и такие нежеланные прыщи! Не меньше проблем связано с неуклюжестью, угловатостью подростковых фигур, с излишней полнотой или неестественной худобой. Ведь так хочется выглядеть красивой(-ым) и привлекательной(-ым)!

Представление о себе как о взрослом человеке не может не влиять на поведение и манеру общения с людьми. Конечно же, трудно принять отношение к себе со стороны взрослых «как к маленькому». Поэтому в этот период мы (бывает, чего уж там!) демонстрируем грубость, упрямство, замкнутость, пытаясь доказать свое право на самостоятельность и независимость от внешних указаний.

Переживали ли вы подобные чувства? Возникали ли конфликты со взрослыми? Кто, как вы считаете, был чаще виноват в этих конфликтах?

Мы в 13 лет считали (считаем?) правомерным претендовать на отношение к себе как ко взрослому, желали (желаем?) оградить какие-то стороны своей жизни от вмешательства взрослых, подчеркнуто категорично высказывали (высказываем?) свои взгляды, не совпадающие со взглядами взрослых. Это сейчас, с высоты шестнадцатилетия (Я-сегодняшнего), мы можем посмотреть на себя тогдашнего с легкой иронией. А в то время каждый из нас аки лев готов был биться за свои права взрослого человека (и вместе с тем с тайной завистью смотрел на старшеклассников: «Вот они-то уже по-настоящему взрослые, им-то уже все позволено!»).

Однако далеко не всегда чувство взрослости является отражением реальной «внутренней взрослости». Ведь в тот момент, в свои 13 лет, мы пока еще только стояли на пороге: да, мы уже вышли из детской комнаты, оставив там ненужные теперь игрушки, но еще не вступили во взрослую жизнь, предполагающую осознание и принятие двух самых важных вещей – свободу выбора поступков и ответственность за свой выбор. И еще ой как велик соблазн вернуться к пластмассовому автомату или очаровательной куколке (и порой, в тайне от сверстниц, девочки хранят любимых своих куколок под подушкой и продолжают шить им наряды).

С какой страстностью мы доказывали родителям: «Я имею право! Ничего я не должен!» И мы не особо задумывались о том, что стремление вырвать свои права сочеталось порой с абсолютным нежеланием нести ответственность за то, что сделано. И в этом тоже парадокс возраста.

Это не вина нас тогдашних, просто этому нам еще предстояло научиться.

Желание стать и выглядеть взрослым отражается и в стремлении быть современным. Порою это стремление оборачивается безоглядной борьбой со старым – и тогда в мусорную корзину летят прошлогодние джинсы «немодного покроя», а о романах Тургенева звучит презрительное: «Кто же это сейчас читает!» Категоричность суждений, критичность и свержение авторитетов и в то же время фанатичное поклонение избранным кумирам, например звездам рок-или поп-музыки, и полнейшее игнорирование их недостатков – одно из ярких противоречий, переживаемых нами.

С одной стороны, когда нам 13, мы стремимся отделиться от взрослого, добиться автономности, а с другой – чрезвычайно нуждаемся в добром, спокойном и умном старшем друге, который без назидательности и занудства сумел бы помочь. Помочь в поиске и освоении общих способов решения самых разнообразных задач, которые предлагает жизнь, – логических, этических, социальных, личностных.

А был ли у вас в это время старший товарищ, который помогал вам справляться с трудностями? Каким, по-вашему, должен быть такой человек?

Если такого старшего (взрослого) друга не находится, то мы устремляемся на поиски решений в свободное плавание.

Но наше плавание не одиночное. У нас есть команда – сверстники. И пусть не все мы тогда читали Антуана де Сент-Экзюпери (а некоторые из нас вообще не желали читать ничего), и пусть мы шарахались от всякого пафоса, но мы, пожалуй, дружно подписались бы под высказыванием знаменитого француза: «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения». Потому что эту роскошь мы ценили превыше всего.

Ведь именно в группе сверстников можно найти то, чего не хватает порой в общении с родителями, – признание твоей взрослости и твоего права на независимость. И здесь – снова парадокс: в этом возрасте мы очень высоко ценим независимость, но оказываемся чрезвычайно зависимыми от мнения сверстников, своей компании. Каждый из нас желает одеваться так, чтобы не быть похожим на других, и в то же время часто одежда ребят из одной компании совершенно неотличима. Мы оказываемся похожи, как горошины из одного стручка.

Но зато в группе сверстников мы получаем те знания, ту информацию о жизни, которую по каким-то причинам не можем получить дома от родителей или в школе от учителей. И это совершенно нормально. К сожалению, не всегда родители бывают готовы поговорить с нами о том, что нас интересует в 13 лет. И тогда мы пытаемся получить нужную информацию у «своих». Важно только, чтобы эта информация оценивалась критически, поскольку во взаимном общении отроков порой возникают совершенно фантастические мифы – особенно в такой деликатной сфере, как отношения между полами.

А какие вопросы вы хотели бы обсудить с родителями тогда? А на нынешнем этапе жизни? Сформулируйте вопросы, которые, по вашему мнению, стоит обсудить на уроках психологии.

Что происходит с нашим Я, или Мне уже пятнадцать…