Глава 3 5 page. Но это было лишь полбеды

Но это было лишь полбеды. Вскоре после появления Ващука в «Спартаке» — а точнее, когда руководство киевского «Динамо» убедилось, что возвращаться на Украину защитник не собирается, — на белый свет вдруг всплыл совсем другой контракт Ващука, нежели тот, который игрок показал в «Спартаке». По версии киевлянина, он приехал в роли свободного агента, и денег за него платить не надо. По версии «Динамо», Ващук… продлил контракт на полтора года, и если «Спартак» хочет его приобрести, то должен заплатить компенсацию, и немалую.

Ващук клялся и божился, что этого нового контракта в глаза не видел. Правда, украинская Профессиональная футбольная лига подтвердила, что имеет его копию от 4 ноября 2002 года. Но бывшего капитана «Динамо» и это остановить не могло. Он объявил через прессу, что подает заявление в прокуратуру с просьбой дать оценку подлинности документа.

Почти через год Червиченко скажет: «Не оценив ситуацию, я стал искать правды там, где ее не найдешь». А потом добавит: «Ващуку нужно было лучше вспоминать, что, когда и с кем он подписывал, чтобы не вводить всех в заблуждение». Эти слова четко дадут понять, кто в «деле Ващука» оказался победителем.

Словом, это было «дело Сычева» наоборот. Если российский форвард обвинял в подделке документа «Спартак», то киевский защитник — тех, кто со «Спартаком» вел тяжбу. Ни в одном из случаев подделку контрактов доказать не удалось — иначе развитие событий было бы еще более серьезным. Но для мощного резонанса на всю Европу хватило и того, что произошло.

Первая реакция президента «Спартака» была как всегда бурной и оптимистичной. «Мы убеждены в собственной правоте[…] У меня нет сомнений, что соответствующая комиссия ФИФА разберется с „делом Ващука“ и поставит в нем точку[…] Наш технический директор Еленский вылетает в Швейцарию».

Вместо того чтобы, не доводя дело до третейских судей, сесть за стол переговоров с руководителями киевского «Динамо» и пусть не сразу, но достичь компромисса (а он все равно был бы найден, потому что Ващук играть в Киеве не собирался), Червиченко раздул скандал до мировых масштабов. «Спартак» и «Динамо» должна была рассудить ФИФА — Международная федерация футбола. Заседание в Цюрихе 4 февраля открыл не кто иной, как первое лицо мирового футбола, президент ФИФА Йозеф Блаттер.

Крикунов, особенно из Восточной Европы, где сам черт ногу сломит, в Западной Европе не любят. Весомых доказательств, что киевляне привезли «филькину грамоту», «Спартак» представить не смог. Разговор о «деле Ващука» продолжался девять (!) часов. Завершилось все полюбовно — после оба президента нахваливали друг друга. Только почему нельзя было решить это на территории бывшего Союза, не устраивая вселенский шум?

В общем, несмотря ни на каких Еленских и уверенность в своей правоте, «Спартаку» пришлось платить деньги «Динамо». Какие — неизвестно (стороны решили не афишировать то, о чем договорились), но, исходя из слов Червиченко, «не пять копеек». Дело было проиграно, а к репутации клуба — скандалиста в Европе прибавился еще один балл. Знала бы Европа, что это только «цветочки», а впереди «ягодки» — допинг.

Но закончим о Ващуке. В «Спартаке» у него явно не пошло. Последствия операции на колене сказывались еще долго, и если при Романцеве он все — таки выдал пару сильных матчей, то отношения с Андреем Чернышовым разладились после первых же оплошностей.

Вскоре после своего назначения главным тренером Чернышов посетил редакцию «Спорт — экспресса». И не для печати, по — человечески попросил нас не ставить Ващуку низких оценок за матчи — очень уж человек переживает. Мы пошли навстречу. Но вскоре последовал матч в Раменском, где Владислав, хоть и забил мяч со штрафного, совершил две ошибки, стоившие «Спартаку» голов, и к тому же был удален с поля. И тут выяснилось, что терпение Чернышова имеет свои пределы. Чернышов выставил Ващука на трансфер.

Возможно, все — таки не стоило списывать игрока со счетов. Позже, транзитом через одесский «Черноморец», он… вернется в киевское «Динамо», отвоюет там место основного игрока и много лет спустя получит приглашение в сборную Украины и даже поедет на чемпионат мира — 2006 в Германию. Но что сделаешь, если во время спартаковского сезона об этом не могло быть и речи?

При том что играл Ващук неважно, позиции в раздевалке команды у него были крепкие. Огромный опыт, полуфинал Лиги чемпионов за плечами и, конечно, дружба со спартаковскими ветеранами Титовым, Парфеновым — все это позволило киевлянину стать одним из самых авторитетных в команде футболистов «Спартака» 2003 года.

Вернее, одним из самых влиятельных. Ващук, как и Титов с Парфеновым, имел доступ в кабинет Червиченко на Спартаковской улице. И, рассказывают, после выставления Чернышовым Ващука на трансфер (фактически это отказ в доверии и отчисление из основного состава) ведущие игроки в очередной раз пошли «через голову» молодого тренера Чернышова к президенту Червиченко.

Итогом стало то, что Ващука с трансфера сняли и в команду вернули. Играл он все равно мало, но тем самым Червиченко ясно показал, что роль Чернышова в клубе весьма ограниченна. Авторитет тренера среди игроков это, видимо, подорвало окончательно: кто будет слушать человека, зная, что можно пойти в вышестоящую инстанцию (а в команде такие новости разлетаются за минуты) и все уладить?

Позже Червиченко не станет скрывать, что ведущие игроки ходили к нему с просьбой убрать Чернышова. Официально это будет именоваться «главный тренер не смог найти взаимопонимания с футболистами». Походы к президенту с кляузами на тренера — еще одна отличительная черта «Спартака» этих времен. В чем‑то игроки наверняка были правы, да и руководитель должен знать о том, что происходит в команде, не только от тренера (история с Аленичевым и Старковым спустя три года это подтвердит). Но когда при «живом» Чернышове по всей Москве ходят разговоры, как лидеры «Спартака» ходили к Червиченко его чуть ли не снимать, — по — моему, о разумной структуре клуба это не говорит.

Потом Червиченко с Ващуком рассорятся. По словам игрока, президент даже обвинит его в том, что это он… привез допинг из Киева. Возможно, именно это нелепое обвинение подтолкнет Ващука к тому, чтобы весной 2005 года согласиться дать мне интервью для печати о том, как в «Спартаке» 2003‑го употребляли допинг.

А тогда последовал осенний вердикт Червиченко:

«Ващук в следующем сезоне выступать у нас не будет[…] Сегодня только слепому не видно, что Влад не играет на уровне игрока „Спартака“».

Коли так, стоило ли огород городить? Стоило ли, не подумав, разудало швырять серьезно травмированному футболисту вторую зарплату в такой команде, как «Спартак»? И устраивать скандал на всю Европу? Зарплата игроков — это ведь очень тонкая вещь. Перегнешь палку, переплатишь человеку, который играет на более низком уровне, — сразу начнется ропот в команде. Что мне и Максим Калиниченко в конце 2005‑го подтверждал: «Раньше команду не совсем футбольные люди возглавляли. Пытался, скажем, доказать, что не должен получать зарплату в десять раз меньше тех, с кем играю на равных. А мне отвечали строго юридически: „Подписал контракт — выполняй“».

Кто каких денег в действительности стоит, Червиченко не знал. А надежных людей, на которых он без риска быть обманутым мог бы опереться, не нашлось. Президент метался, прислушиваясь то к одному советчику, то к другому, то к третьему. Так же и с зарплатами футболистам, которых те друг от друга не скрывали. И это тоже вызывало у Червиченко удивление. Видимо, в его прежнем бизнесе все было иначе.

Второй зимний скандал вокруг трансферов — с полузащитником Дмитрием Смирновым — привел к исходу по—настоящему трагическому. В январе 2003 года у подъезда собственного дома был убит прекрасный в прошлом нападающий и замечательный человек Юрий Тишков. К моменту гибели он начинал карьеру футбольного агента и пытался с чистыми руками войти в бизнес, где в России — страх и ужас.

По крайней мере, именно такую версию Червиченко выдвинул в интервью «Спорт — экспрессу»:

— Этого футболиста меня просил приобрести Романцев. Приходит Юра Тишков и говорит: «На основании решения КДК Смирнов — свободный агент, поскольку ему в „Торпедо — Металлурге“ не выплатили зарплату. Не хотели бы его приобрести?» — «Хотел бы, какова цена вопроса?» — «Такая — то». Получаю официальное подтверждение от КДК. По рукам. Отдаю деньги, забираю Смирнова. Дальше начинается возня, в результате которой убили человека.

— Считаете, убийство Тишкова связано с этим переходом?

— Это мое личное мнение. В чем в истории со Смирновым моя скандальность? В том, что отдал деньги, Смирнов стал футболистом «Спартака», и я начал защищать права клуба на него? Или я должен был отдать деньги, потом сказать: ой, извините, заберите Смирнова, может, вам еще в нагрузку Титова подарить?

Может, в том скандале Червиченко и не был виноват. Но так уж вышло, что к тому времени в «Спартаке» уже давно одна громкая история цеплялась за другую. И «дело Смирнова» было пришито общественным мнением к толстенной папке с прочими шумными «делами». Тем более что оно (если это действительно так) привело к такому страшному исходу для молодого — чуть за 30 — парня. Тишкова мне довелось хорошо знать лично, и о его порядочности могу судить не с чужих слов. Что творилось на Донском кладбище в тот зимний день, жутко даже вспоминать. Проститься с другом через океан примчался даже игравший тогда в США Игорь Симутенков.

Дело об убийстве Тишкова, как и следовало ожидать, превратилось, выражаясь милицейским языком, в «висяк». Хотя учитывая, что речь стопроцентно идет о профессиональной деятельности, люди в погонах при желании могли бы разобраться в нем быстро.

А насчет того, что Червиченко в этом скандале совсем не виноват, можно и поспорить. Стремление сэкономить, падкость на футболистов, ставших бесплатными по решению КДК, — заслуга для российского менеджера сомнительная. В положении, когда несколько месяцев не выплачивается зарплата, в нашей стране периодически оказываются почти все. Воспользоваться финансовыми перебоями у соперника, чтобы вытащить оттуда нужного игрока, — с точки зрения бизнеса, наверное, вещь выгодная, но пользуются ею далеко не все и не всегда. Особенно в полном объеме. Чаще случаются компромиссы: старый клуб понимает, что новый может футболиста отсудить, но, чтобы не дошло до скандала, находят некое среднее (или не среднее) арифметическое между тем, за что хотят продать одни, и тем, за что хотят купить другие.

«Спартак» никакого компромисса искать не хотел. «Мы готовы заплатить сумму по так называемой сетке без учета возрастного коэффициента. По нашим подсчетам, эта сумма составляет от 30 до 40 тысяч долларов. Однако руководителей „Торпедо — Металлурга“ это не устраивает. Они хотят 700 тысяч», — говорил Червиченко.

«Торпедо — Металлург», в предыдущем сезоне называвшийся еще «Торпедо — ЗИЛ», не платил Смирнову премиальные с начала второго круга, а в сентябре перестал выдавать и зарплату. В межсезонье команда сменила название и хозяев. Те, кто пришел, готовы были вернуть футболисту все долги. Но Смирнов (как и еще двое его партнеров), желая уйти в команду классом выше, сразу после окончания сезона подал заявление в КДК о невыполнении контракта и 18 декабря стал свободным. «Торпедо — Металлург» подал апелляцию, но проиграл:29 декабря КДК подтвердил свое первоначальное решение.

Но «Тор — Мет» решил идти до конца, не желая задаром терять перспективного футболиста, который вырос в клубе. Не согласившись с решением КДК, бывшие «автозаводцы» и будущие «горожане» (еще через год клуб переименуют в «Москву») подали иск в Хамовнический суд Москвы. Это было беспрецедентно: считалось, что профессиональные спортсмены юридически подчиняются только спортивным органам и их споры могут разрешать специализированные, а не общегражданские суды.

Тем не менее дело было принято к рассмотрению, и 9 января судья Л. В. Деднева вынесла решение, согласно которому Смирнов должен был вернуться в прежний клуб. Смирнова и его доверенных лиц при этом о дате суда не известили. Футболист, по его собственным словам, узнал о вердикте спустя неделю из прессы.

Естественно, со стороны «Спартака» последовало обжалование и новое длительное заседание. В результате суд дал клубам отсрочку до 24 марта — на случай, если они договорятся между собой.

И они договорились. Это произошло в Палате по разрешению споров Профессиональной футбольной лиги в последний день, когда разрешалась заявка футболистов на сезон, — 13 марта. «Мы со „Спартаком“ нашли цивилизованные методы решения спора, учтя интересы футбола, игрока и двух клубов», — сказал генеральный директор «Торпедо — Металлурга» Юрий Белоус. Конкретизировать, опять же, никто не стал. Но, судя по всему, и здесь желаемыми для «Спартака» 30—40 тысячами не обошлось.

И вновь возник вопрос — зачем было скандалить, если оказалось возможным договориться? Зачем было доводить дело до иска в гражданский суд — пусть и предпринял этот шаг «Торпедо — Металлург»? Ведь еще «дело Сычева» показало, что несоответствие гражданских и спортивных законов способно завести любое спортивное дело в полнейший юридический тупик. Зачем было наступать на грабли? А если бы не договорились?

Было два варианта. Или у Червиченко мало денег, или ему из принципа, из склада характера хотелось пошуметь. Цель при этом была одна — взять игрока как можно дешевле. Крайне сомнительно, что это удалось, зато и в России, и даже в Европе «Спартак» приобрел имидж базарной бабки, которая по любому поводу истошно голосит, вызывая милицию.

А Смирнов, как и Ващук, в «Спартаке» не заиграл. И не потому, что он плохой игрок. Романцеву, например, он нравился. Просто в том «Спартаке», цитадели хаоса, заиграть было невозможно.

От «Спартака» уже стали ждать скандалов. И клуб оправдывал ожидания.

В одном из первых туров сезона — 2003 красно — белые встретились с ЦСКА. «Спартак» на эмоциях играл гораздо сильнее, чем почти во всех последующих матчах, и вел в счете 2:1. В этот момент самый вроде бы авторитетный судья России Валентин Иванов высосал из пальца пенальти в спартаковские ворота. Армеец Семак в чужой штрафной первым подтолкнул спартаковца Абрамидзе, а затем упал и сам — но арбитр был непреклонен. ЦСКА сравнял счет, а на последней минуте его новичок чех Иржи Ярошик забил победный мяч.

И началось.

На пресс — конференцию даже не вошел, а ворвался… Червиченко, которого там никто не ожидал увидеть: президенты клубов на подобные пресс — таймы ходить не обязаны.

«Наши болельщики меня часто спрашивают, существует ли заговор против „Спартака“… Сегодняшний эпизод с назначением пенальти убедил нас, что… Колосков и его окружение абсолютно не желают больше видеть „Спартак“ на вершине футбольной России. Он лично приехал убедиться в том, что судья Валентин Иванов выполнит все директивы, поскольку арбитры, как вы знаете, подчиняются лично Колоскову и исполняют все его прихоти… Мы — люди в здравом уме, трезвом сознании. И нам не остается ничего, кроме как признать, что организована кампания против „Спартака“.

— Значат ли ваши слова, что вы объявляете войну Колоскову?

— Разве я об этом сказал? Я сказал, что в нашем футболе существует ситуация, о которой знают все. О том, что судьи судят или за деньги, или по указке свыше. Но только все прячут глазки, как девушка в 17 лет, которая говорит «ой — ой — ой». А дальше мы докатимся до того, что наш футбол будет проигрывать не только Албании (за несколько дней до того сборная России уступила там 1:3. — Прим. И. Р.), но, думаю, сборной… Улан — Удэ.

— При счете 2:1 Титов не забил с пяти метров. Если бы «Спартак» повел 3:1, судье удалось бы выполнить «заказ»?

— А вы знаете, как они работают? Они в принципе работают двусторонне: получилось здесь, берут здесь, не получилось, берут там. У них —»в одну калитку». Играют же две команды: одна все равно принесет».

Последнее заявление Червиченко было особенно интересно, так как косвенно означало: он тоже не брезгует «подношениями» арбитрам. Кроме того, пошли разговоры, что разгневанный президент «Спартака» ворвался в судейскую и отвесил Иванову приличного тумака. Так это или нет, не выяснилось: судья промолчал.

А президент РФС молчать не стал. Вскоре после шумной пресс — конференции, где эмоций было гораздо больше, чем фактов, в «Спорт — экспресс» пришел факс, подписанный Колосковым.

«Признаюсь, обвинение в мой адрес со стороны господина Червиченко не было для меня такой уж неожиданностью. В конце 2002 года это были обвинения в просычевской позиции и антироссийской деятельности, теперь же — в нежелании видеть „Спартак“ на вершине (по выражению Червиченко).

Вспоминаю прошлый сезон. Тот же господин обвинил прессу в том, что она мешает «Спартаку» быть на вершине, что журналисты целенаправленно работают против «Спартака», обвиняя руководство клуба в некомпетентности и разрушении спартаковских традиций. В результате несколько журналистов и даже целые издания были объявлены врагами «Спартака». Однако проваленное выступление «Спартака» в Лиге чемпионов подтвердило справедливость критических замечаний в адрес руководства клуба.

В этом сезоне у «Спартака» другой враг — президент РФС. Это он, злодей, инструктирует судей, чтобы они любой ценой не допускали «Спартак» на вершину, более того, лично приезжает на игры, чтобы проконтролировать, как выполняются его требования. Более абсурдного обвинения в свой адрес за 23 года работы в футболе я не слышал. Я видел послематчевые интервью господина Червиченко по ТВ, и у меня сложилось впечатление, что он был трезвым и в здравом уме (что он и подтвердил перед журналистами), — значит, это в самом деле его убеждение. Все это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Грустно и обидно. За «Спартак».

Плохому танцору всегда что‑нибудь мешает. Я имею в виду, конечно же, не футбольную команду. Она играет хорошо».

Итак, война? Война амбициозного президента «Спартака» и всемогущего, как было на тот момент, президента РФС?

Как бы не так. К войне против многоопытного футбольного функционера Червиченко оказался не готов. На пресс — конференции после матча с ЦСКА прозвучал ничем не подкрепленный наскок, который не получил ровным счетом никакого продолжения. Видимо, нашлись у Колоскова рычаги, чтобы заставить Червиченко замолчать.

Судейство «Спартака» в последующих матчах того сезона оставляло желать много лучшего: так, первый пенальти команда пробила только осенью, когда бесперспективность ее положения уже была очевидной. Но, более того, Червиченко сам публично выбросил белый флаг. А как иначе можно воспринимать его ответ на вопрос «Спорт — экспресса» 6 ноября: «Как вы отреагируете, если Колосков выдвинет свою кандидатуру на выборах президента РФС?»

— Выступим в поддержку, — сказал Червиченко. — Считаю, что руководителя уровня Вячеслава Ивановича в нашей стране на данный момент нет. За плечами этого человека громадный опыт. Он имеет весомый авторитет в ФИФА. К тому же не забывайте, что, в отличие от многих других стран, в России нет государственной поддержки самой популярной игре. Поэтому РФС тянет на себе весь груз по развитию футбола. А это непросто, поскольку страна у нас громадная.

Что это, по — вашему, если не полная и безоговорочная капитуляция?

Ларчик открывался просто. В сентябре у господ Колоскова и Червиченко была длительная секретная встреча, посвященная зревшему тогда исподволь, но не выплеснувшемуся еще на публику допинговому скандалу. После нее тональность высказываний президента «Спартака» и поменялась на 180 градусов. Впрочем, о ней, как и обо всем остальном, связанном с «делом Титова», — в следующей главе.

И это еще не все о чудовищном сезоне 2003 год?

В последнем туре «Спартак» встречался с «Торпедо — Металлургом» — тем самым, с которым в межсезонье бился за Смирнова. Красно — белым, обретавшимся на унылом десятом месте, не нужно было ничего. «Металлургам» во что бы то ни стало необходима была победа — иначе они вылетали из премьер — лиги.

За два дня до матча Червиченко убыл из Москвы. Вместе с семьей, на отдых в Арабские Эмираты. Незадолго до того прямо сказав в интервью: «Чемпионат заканчивается, в нем начинается мутная вода, я не хочу ни слышать, ни видеть такие вещи. Решил на последнюю игру уехать в Дубай».

Президент «Спартака» дал понять, что все понимает. То, что во втором тайме того матча большинство футболистов команды, почти как в «Старике Хоттабыче», прямо на поле заболели корью, его вряд ли удивило. Есть, согласитесь, что — то странное в том, что человек, который платил игрокам отнюдь не пособия по безработице, не пожелал лично понаблюдать за их поведением в сомнительных обстоятельствах. В игре, которую задолго до ее начала окружал целый шлейф порочных слухов.

За руку, конечно, никто никого не ловил — это вам не Италия, где после сногсшибательного расследования выявилось сразу 19 (!) договорных игр в сезоне — 2004/05, в большинстве которых замешаны гранды — «Ювентус», «Милан», «Фиорентина». Но болельщика — то не проведешь. Большая часть стадиона, вывесившая портрет Николая Старостина с подписью: «Он все видит» и скандировавшая: «Позор!», иллюзий насчет честности поединка явно не питала.

И «Спартак» безропотно проиграл.

Окончание первенства — 2003 получилось для клуба таким же постыдным, как и весь сезон. Худший в российской истории и третий по рейтингу мрака в истории «Спартака» вообще. Во внутриредакционном мартовском прогнозе на сезон, признаюсь, поставил красно — белых на четвертое место. Но развал империи оказался еще более стремительным.

Словосочетание, лучше всего характеризовавшее впечатление о том сезоне «Спартака», — броуновское движение. Хаос во всем — в тренерах, в футболистах, в игре, а главное — в управлении. Скандал на скандале: Ващук, Смирнов, Колосков, допинг, при том, что не забыто еще «дело Сычева». Три тренера — а ведь за предыдущие 50 лет в «Спартаке» по ходу сезона даже два работали только однажды, в 1967‑м. Твердое второе место после владикавказской «Алании» по количеству задействованных игроков — 37, а в сумме за последние два года — аж 75. Сравните с 46 (22 за сезон) армейцами, 49 (27) локомотивцами и даже 58 (27) зенитовцами. Одна сага о семи вратарях чего стоила!

«Спартак» 2003 года выглядел, как слесарь — интеллигент Виктор Полесов из «12 стульев» — до невозможности шумный, суетливый, всегда громогласно присутствующий там, где что — либо происходит, и точно знающий, как все надо правильно сделать. Но как до этого дело доходит — куда — то стремительно исчезающий.

Не правы были те, кто утверждал, что Андрею Червиченко безразличен «Спартак». Ни в коем случае. Все люди, когда — либо лично общавшиеся с экс — президентом клуба, имели все основания утверждать прямо противоположное. Да и было бы странно, если бы человек, вложивший в «Спартак» большие деньги, не хотел бы сделать как лучше.

Но для этого нужно было иметь стопроцентно надежную управленческую команду. Между тем на протяжении как минимум двух лет — начиная с 2002—го, а то и с 2001‑го — все околофутбольные разговоры по поводу «Спартака» крутились, грубо говоря, вокруг одного: «А кто привез этого?», «А кто „наварил“ на трансфере того?». Червиченко в этом смысле можно было сочувствовать — но в том и состоит искусство руководителя, чтобы создать структуру, в которой тема корыстного обогащения подчиненных не стояла бы на повестке дня.

Увы, он, образованный и красноречивый человек, так ничего и не понял.

— Согласны с тем, что мы все — очевидцы трагедии великого клуба? — спросила его моя коллега по «Спорт — экспрессу» Дина Юрьева на исходе сезона.

— В чем суть трагедии? — по — одесски (а вовсе не по — ростовски) вопросом на вопрос отреагировал Червиченко.

Дальше можно было не продолжать.

Но Андрей Владимирович продолжил. Сказал, например: «Наша беда, считаю, в том, что мы слишком успешные». Или вот что: «Послушайте, я в 2000 году пришел и за это время выиграл две золотые медали, одну бронзовую и Кубок страны. Покажите хоть одного функционера, кто за три года такое выиграл!»

В те же дни я разговаривал с Олегом Табаковым. Великий артист сказал: «Увы, не думаю, что „Спартак“ быстро поднимется. Так не бывает. Кризис слишком глубок».

— Вам интересна борьба за «бронзу» между «Рубином» и «Локомотивом», Олег Павлович? — спросил я театрального мэтра за тур до конца чемпионата.

— Да ну! Для меня такая интрига сродни выбору, какие ноги красивее — толстые и кривые или тонкие и кривые. А за теми, кто борется за выживание, и вовсе следить нехорошо. Это все равно что подсматривать за инвалидами.

Сравните подходы президента и болельщика. У одного — «слишком успешные». У другого — «подсматривать за инвалидами». Президент, однако, не был настроен слушать болельщиков. Даже самых знаменитых.

Но даже не в том была главная беда того сезона, что «Спартак» занял унизительное для себя десятое место.

А в том, что великая фраза Андрея Петровича Старостина «Все потеряно, кроме чести» нуждалась в пересмотре. Теперь она должна была звучать так: «Все потеряно. Даже честь».

В следующей части книги — апогей того, как эта честь терялась.

Date: 2016-02-19; view: 310; Нарушение авторских прав