Неферет 3 page. — Я готов вылечить тебя от любой скуки

— Я готов вылечить тебя от любой скуки! — Даллас укусил ее за шею, и писк Эрин сменился гортанным смехом.

— И я не буду играть в «да-нет, да-нет». Я просто скажу «да-да»! — бросила Эрин в сторону Шайлин, схватила Далласа за руку, и парочка ушла, не прекращая бурно хохотать.

Эрик посмотрел им вслед.

— Когда это они успели сойтись?

— Сразу после того, как разошлись Эрин и Шони, — пояснила Шайлин. — И это еще хуже, чем предполагала Шони.

— Так ты не за вещами Афродиты сюда шла? — выпучил глаза Эрик.

— Нет.

Тут он все понял.

— Вот дерьмо! Эрин перешла на другую сторону, да? А это значит, что Даллас и его недолетки узнают все тайны Зои и ее Круга!

— Похоже на то. Я должна сказать Зои и Стиви Рей, что Эрин и в самом деле с Далласом. — Шайлин помолчала и добавила: — Спасибо, что заступился. Знаю, тебе было нелегко.

— Ты, правда, считаешь меня придурком, да?

Шайлин ответила не сразу. Она внимательно посмотрела на Эрика, словно понимала, насколько важно для него ее мнение. И наконец ответила:

— Думаю, у тебя есть потенциал стать зеленым как море, а не как горошек.

— А это хорошо?

— Куда как лучше, чем быть гинекологом-женоненавистником! — улыбнулась Шайлин.

— Хорошо, — усмехнулся Эрик. — Эй, я могу проводить тебя до автобуса?

— Нет, не сейчас. Но спроси меня как-нибудь в другой раз. Для справочки: когда я говорю «нет», это значит «нет», и тоже самое с «да»!

— Я это и так уже понял, — кивнул Эрик.

— Хорошо, значит, в следующий раз, когда соберешься меня поцеловать, ты сумеешь дождаться моего «да». Увидимся, Эрик!

Пока Шайлин удалялась, Эрик улыбался все шире и шире, но не своей фирменной постановочной лучезарной улыбкой. Его улыбка была неподдельно счастливой.

Впервые за долгое время Эрик Найт понял, что чувствовать намного лучше, чем играть...

ГЛАВА 18

Калона

Тучи рассеиваются. Думаю, это хорошее предзнаменование, — сказал Калона, обращаясь к Верховной жрице Смерти, которая стояла перед автобусом, полным недолеток и вампиров, все еще не уехавших к себе на Вокзал.

— Да-да, мы тебя поняли. Нам действительно пора на Вокзал, — сказала Стиви Рей. — Но все мы желаем тебе удачи. Я просто уверена, что если бабушка Редберд у Неферет, то именно тебе суждено ее освободить!

Она улыбнулась Бессмертному своей невинной радостной улыбкой, его сын счастливо помахал отцу, двери автобуса закрылись, и Дарий отъехал.

Зои ничего не говорила. Совсем ничего. Просто сидела в автобусе, пока все болтали, собирали учебники и вещи. Но Калона чувствовал, что она за ним наблюдает. С недоверием. Но и с надеждой.

«Я — ее единственный шанс на спасение бабушки, — думал Калона, глядя, как автобус уезжает по улице Утики. — Могла бы, по меньшей мере, пожелать мне удачи!»

— Никс, я прошу тебя присмотреть за моим Воином, Калоной!

Имя Богини выдернуло Калону из раздумий, и он переключил внимание на Танатос. Верховная жрица стояла перед ним с воздетыми руками и поднятым к предрассветному небу лицом.

— Он избрал твой путь, связав себя клятвой мне, твоей верной Верховной жрице. Он мой меч, мой щит, мой защитник. А поскольку мне вверили этот Дом Ночи, Калона защищает и его!

Голос Танатос был полон властной силы, и когда звуковая волна пронеслась по коже Бессмертного, он вздрогнул.

«Жрица призывает Никс! И Богиня отвечает!»

Калона задержал дыхание в ожидании продолжения.

— Поэтому я прошу твоей помощи, благословенная Богиня Ночи! Прошу, укрепи Калону, если ослабят его Тьма и ее уловки. Позволь его выбору освещать ему путь и, как лунный свет сквозь туман, дай его цели развеять тени, что могут затуманить его разум и отвлечь его от благого намерения. Не дай ему пасть жертвой Тьмы, пока он на стороне Света!

Калона сжал кулаки, чтобы Танатос не заметила, как трясутся его руки.

Никс не явилась, но в воздухе ощущалось ее присутствие.

Калона чувствовал разливающуюся вокруг доброту. Так было всегда. На что бы ни обратила свое бессмертное внимание Никс, туда всегда приходили магия и Свет, сила и смех, радость и любовь. Всегда любовь.

Калона склонил голову. О, как он скучал по Богине!

— Иди же, Калона, с благословением Никс!

Водоворот энергии, последовавший за воззванием Танатос, забурлил вокруг них обоих.

Калона поднял голову и увидел, что Верховная жрица ему улыбается.

— Никс тебя услышала, — сказал он, признательный, что в голосе не было дрожи.

— О да! — кивнула Танатос. — И это совершенно точно хорошее предзнаменование!

— Я не разочарую ни тебя, ни Богиню! — пообещал Калона, разбежался и взлетел, думая при этом:

«Только не на этот раз... На этот раз я ее не подведу!»

Калона летел знакомым направлением. Широкий балкон пентхауса располагался на самом верхнем этаже небоскреба «Майо».

Бессмертный легко спустился с темно-фиолетовых небес на холодный каменный пол и сложил на обнаженной спине черные крылья. Он явился к Неферет с неприкрытой грудью. Она предпочитала видеть его таким.

— Богиня, твой Супруг вернулся! — позвал Калона, обрадовавшись, что стеклянная дверь на балкон кем-то или чем-то разбита, и ему не надо будет ломать ее, если Неферет не будет рада его визиту.

— Я вижу не Супруга, а крылатого неудачника! — Голос Неферет прозвучал из тени за спиной Калоны, почти от входа в пентхаус.

Бессмертный медленно повернулся лицом к падшей жрице, давая ей время рассмотреть его обнаженную грудь и мощные крылья. Неферет — похотливое создание. Она страстно желала мужчин, но, даже больше физического наслаждения, она жаждала власти над ними.

Белый бык мог дать ей власть, но он не был мужчиной.

— За века своего существования я потерпел несколько неудач и совершил много ошибок. И величайшей из них было оставить тебя, Богиня! — Калона говорил искренне, хотя Богиней, которую он имел ввиду, была не Неферет.

— Теперь ты зовешь меня Богиней, ползя ко мне!

Калона сделал к ней два шага, позволив своим крыльям затрепетать.

— Неужели похоже, что я ползу?

Неферет склонила голову. Она не вышла из тени, и Калона видел лишь ее изумрудные глаза и огненный цвет волос в свете занимающейся зари.

— Нет, — скучающим тоном отозвалась бывшая жрица Никс. — Ты, похоже, притрепыхался!

Калона сложил крылья и раскинул руки. Взгляд его янтарных глаз схлестнулся с ее холодным зеленым взором. Бессмертный сосредоточил на падшей жрице всю свою волю.

Неферет лишь недавно обрела бессмертие. Она должна быть еще очень восприимчива к обаянию древнего Воина.

— Посмотри снова, Богиня! Взгляни на своего Супруга!

— Вижу. Ты не так молод, как я помню!

— Не забывай, с кем говоришь! — Он пытался сдержать раздражение, но Неферет пробуждала в нем гнев. Калона забыл, как отвратителен ему ее сарказм.

— Разве? — Неферет заскользила к нему из тени. — Ведь это ты явился ко мне. Неужели ты думал, что я буду тебе рада?

Солнце поднялось над далеким горизонтом, и по мере приближения Неферет Калона сумел рассмотреть ее.

Она еще больше изменилась. Неферет по-прежнему была красива, но в ней не осталось ни капельки мягкости и человечности. Она походила на изысканную статую, в которую вдохнули жизнь, и она ожила, но без совести, без души. Неферет всегда была холодна, но раньше она как-то умудрялась изображать доброту и любовь. Но не сейчас.

Калона задумался: только ли он так отчетливо видел, что Неферет становится проводником зла?

— Я так не думал, но надеялся на это, хотя до меня дошли слухи, что мое место рядом с тобой незаконно захватили!

Калона надеялся, что она примет удивление в его голосе за ревность.

Неферет по-змеиному улыбнулась.

— Да! Я нашла кое-кого побольше, чем птица, хотя, признаю, твоя ревность меня забавляет!

Сглотнув желчь, подступившую к горлу при мысли о прикосновении к ней, Калона подошел к Неферет вплотную. Вытянул перед собой крылья и погладил ее мягкими холодными перьями.

— Я больше, чем просто птица!

— И зачем мне принимать тебя назад? — Голос Неферет звучал равнодушно, но Калона чувствовал, как трепещет ее кожа в ожидании его прикосновения.

— Потому что ты богиня и заслуживаешь бессмертного Супруга!

Он придвинулся к ней ближе, зная, что она чувствует холодную силу его благословенного Луной бессмертия.

— У меня уже есть бессмертный Супруг, — возразила Неферет.

— Но он не может сделать так! — Калона окутал ее крыльями. Затем медленно встал перед ней на колени, и его губы оказались в считанных миллиметрах от ее подрагивающей плоти. — Я буду служить тебе!

— Как? — произнесла она по-прежнему равнодушно, но подняла руку, чтобы погладить внутреннюю сторону его крыла.

Калона закрыл свой разум для всего, кроме чувственного наслаждения, и застонал.

Неферет продолжила ласкать его.

— Как? — повторила вопрос Неферет и добавила: — Особенно теперь, когда ты служишь другой хозяйке!

Он знал, что ей известно о его клятве Танатос, и у него было оправдание:

— Единственной хозяйкой, которой я могу по-настоящему служить, может стать только Богиня, и если моя Богиня меня простит, я сделаю все, что она прикажет!

Раньше Калона думал, что продолжение затейливой игры слов будет забавным, Неферет поверит, что он говорит о ней, хотя те же слова он мог сказать о любом божестве женского пола. Но, произнеся эти слова вслух, Калона понял их истинный смысл, прочувствовал его всем телом, и от этого ахнул и отскочил от стоящего перед ним создания.

Игры, в которые он столетиями играл сам с собой, закончились одним этим предложением.

«Я был создан, чтобы служить лишь одной Богине. Неферет воплощает все противоположное тому, чем является Никс!

Повернувшись спиной к Неферет, Калона закрыл лицо руками.

«Как я мог даже думать, что эта жрица или любая другая женщина сможет занять место Никс в моем сердце? Я понапрасну истратил долгие века, став пустой оболочкой самого себя, пытался заполнить ее насилием, похотью и властью! Но ничего, ничего не сработало!»

Он почувствовал на своих плечах руки: ласковые, теплые и словно излучающие добро. Бережно и аккуратно она повернула его к себе лицом. Когда он поднял голову, то окаменел. Неферет не последовала за ним. Она не шевельнулась и никак не могла его коснуться. Неферет никогда не прикасалась к нему с такой добротой.

А Никс прикасалась.

Калона почувствовал влагу на своем лице и рассеянно смахнул слезы.

— М-м-м... — Неферет постукивала по подбородку острым длинным ногтем, наблюдая за Калоной и ничем не показывая, что только что видела перед ним Никс.

«Неужели Богиня была плодом моего воображения? Нет! Я помню ее прикосновение, тепло, доброту. Никс была здесь!» — размышлял Калона.

— Калона, не могу сказать, что меня не тронула твоя мольба. Похоже, ты наконец научился разговаривать с настоящей богиней. Возможно, я прощу твое предательство и позволю тебе снова меня любить. При одном условии.

— Проси, что хочешь! — Калона произнес это для своей невидимой Богини, надеясь, что она еще здесь и слышит его.

— На этот раз ты должен привести ко мне Зои Редберд. Хотя я не хочу ее убивать, по крайней мере, пока. Я решила, что пытать ее будет намного веселее.

Неферет медленно подошла к Калоне и провела ногтями по его груди, расцарапав кожу и оставив на ней тонкие алые линии. Потом повернула руку, чтобы кровь Бессмертного стекла по ее пальцам в ладонь.

Собрав кровь Калоны в ладонь, Неферет наклонилась вперед и лизнула его грудь, запечатывая раны. Улыбаясь, она проследовала мимо Бессмертного.

— Я и забыла, какой ты восхитительный на вкус. Следуй за мной, и посмотрим, так ли чудесно будет все остальное!

Совершенно оцепенев, Калона не мог пошевелиться. После прикосновения Никс он позабыл о Сильвии Редберд. Он не хотел ничего, кроме своей Богини.

«Я не вынесу прикосновений Неферет. Я не смогу даже притвориться, что готов отдать себя этой извращенной версии Никс».

Его разум прояснило карканье ворона.

Калона обернулся.

Солнце совсем взошло, и на его фоне возник силуэт птицы, присевшей на краешек каменной балюстрады. Ворон мудрыми глазами следил за Бессмертным.

«Рефаим? — Калона мысленно встряхнулся. — Я поклялся не разочаровывать Танатос и Никс, и я обязан оправдать ожидания своего сына! Но я не вынесу прикосновений этого жалкого подобия моей Богини!»

Охваченный смятением, Калона не мог сдвинуться с места. Его разум превратился в поле битвы, а мысли — во врагов самим себе.

— Да что с тобой такое? — Неферет стояла прямо за разбитой стеклянной дверью, подозрительно сузив глаза. Она подняла руку, в сложенной ковшиком ладони по-прежнему плескалась его кровь.

— Идите сюда, самые любимые! Пейте! Надо показать Калоне, насколько я изменилась и что больше не терплю непослушания!

Калона смотрел, как похожие на змей щупальца Тьмы потянулись из угла гостиной. Они опутали руку Неферет, словно вместе с кровью поглотили и ее. Калона знал, что эти щупальца причиняют ей боль. Питаясь, они пульсировали и извивались, но Неферет почти с любовью поглаживала их свободной рукой.

Калона отвел взгляд — Неферет внушала ему отвращение.

А затем он услышал стон.

Сначала Бессмертный подумал, что звук исходит от Неферет, но, взглянув на нее, увидел, что она по-прежнему улыбается и поглаживает щупальца Тьмы.

Стон раздался снова, и Калона оглядел комнату.

Электрический свет не горел. Окна от пола до потолка были витражными, и, хотя пентхаус находился на вершине высотного здания, света они пропускали мало. Неферет зажгла несколько толстых белых свечей, и номер освещали лишь их мерцающие огоньки.

Калона всмотрелся в темноту, но не увидел ничего, кроме теней и Тьмы.

Из самого темного угла гостиной выползло щупальце, нарушив чернильную тень. Что-то в темноте зашевелилось, и сверкнуло серебро, отразив свет свечи.

Калона моргнул, не уверенный, что может доверять своему зрению. Бессмертный сосредоточился на темноте, и она обрела форму.

Тьма походила на свисающий с потолка кокон.

Калона недоуменно потряс головой. Серебро снова сверкнуло в темноте, и Калона увидел в коконе еще что-то, отражающее свет: открытые глаза человека. И, заглянув в них, он все понял.

Крылатый Бессмертный вошел в комнату.

Сильвия Редберд пошевелилась и дрожащим шепотом пробормотала:

— Нет... Нет...

А щупальца тем временем вились вокруг нее, врезаясь в кожу. Кровь капала в образовавшуюся под импровизированной клеткой лужу. Как ни странно, жадные щупальца Тьмы не зарились на пиршество внизу.

Под взглядом Калоны Сильвия Редберд шевельнулась, попробовав продвинуть руки вперед. Едва ее унизанные бирюзовыми камнями запястья коснулись щупальца, живая нить вздрогнула и быстро отдернулась, испустив черный дым и съеживаясь, пока не исчезла, но ее место быстро заняла другая.

— А, вижу, ты нашел мою новую зверушку!

Калона заставил себя отвернуться от Сильвии Редберд. Щупальца Тьмы наелись досыта, но попрежнему обвивали руку Неферет, напоминая защитные браслеты Сильвии.

— Конечно, ты узнал бабушку Зои Редберд. Жаль, что она ждала меня, когда я к ней явилась. У нее было время воспользоваться древней магией Земли и сотворить защитное заклинание, — вздохнула явно раздосадованная Неферет. — Чтото там с бирюзой и серебром. Оно мешает мне до нее добраться, хотя мои милые дети Тьмы причиняют ей немало беспокойства!

— Эта старуха истечет кровью до смерти, — кивнул Калона.

— Уверена, что, в конце концов, так и случится. Жаль, что ее кровь совершенно бесполезна. Совершенно не годна в пищу. Но неважно. Времени у меня полно, что-нибудь придумаю!

— Собираешься ее убить?

— Сначала хотела принести ее в жертву, но, как видишь, это намного сложнее, чем я предполагала. Но без разницы. Я — богиня и легко приспосабливаюсь к изменениям. Возможно, я оставлю ее в живых, сделаю своей зверушкой. Вот это и станет истинной пыткой для ее внучки! — Неферет пожала плечами. — Неважно — убить ее сейчас или использовать. Конец всегда один. Она ничто, лишь смертная оболочка!

— А я думал, твоя зверушка — это Аурокс. — Усилием воли Калона сдержал свое любопытство, проявив лишь легкий интерес. — И почему же ты сменила такое могущественное существо на старую женщину?

— Я не меняла Аурокса. Этот псевдобык оказался с изъяном, и вовсе не так полезен, как я рассчитывала. Немного похож на тебя, моя потерянная любовь! — Она погладила пульсирующее щупальце. — Но ты уже знаешь об этом, не так ли? Ты Мастер Меча Дома Ночи, заменивший Дракона Ланкфорда. Несомненно, тебе известно, как погиб твой предшественник!

— Конечно! Его убил Аурокс. — Калона медленно приближался к клетке с Сильвей Редберд. — Я занял место Дракона только чтобы заручиться доверием Танатос и Высшего совета.

— И зачем же?

— Ради нас, конечно! Они единогласно объявили тебе бойкот. Ты больше не можешь сеять между ними раздор, и я подумал, что мог бы заняться этим сам. Танатос начинает мне доверять, а Высший Совет доверяет ей. И я уже начал нашептывать Смерти мысли о расколе...

— Интересно, — протянула Неферет. — И так трогательно с твоей стороны, учитывая тот факт, что мы расстались врагами.

— Я был неправ, когда так спешно тебя покинул. Но понял, как ошибался, когда узнал, что ты взяла другого Супруга. Мне не нравится, когда меня заставляют ревновать!

Продолжая говорить, Калона передвигался по комнате, надеясь, что выглядит расстроенным вопросами Неферет. На самом деле он старался ближе подобраться к клетке.

— А мне не нравится, когда меня предают! Поэтому пришлось искать варианты!

— Я не предавал тебя! — Сказав это, Калона не солгал. Он не предавал Неферет. Он ничем не был ей обязан.

— О, а я думаю, ты не только меня предал! Я уверена, что ты предал и свою собственную природу!

Услышав эти слова, Калона остановился.

— Это чушь!

— Как поживает твой сын, Рефаим?

— Рефаим? Какое отношение он имеет к нам?

При упоминании Неферет имени его сына по спине Калоны пробежали мурашки.

— Я видела тебя! Видела, как ты его оплакивал. Он тебе дорог!

Неферет выплюнула эти слова, словно они жгли ей язык, и шагнула к Калоне. Он отступил на шаг назад.

— Рефаим долго был рядом со мной. Он веками исполнял мои приказы. Я скучал по нему, как по любому преданному слуге.

— Уверена, ты лжешь!

Калона заставил себя фыркнуть.

— И с такими мыслями ты доказываешь, что бессмертие не равно непогрешимости!

— Докажи, что ты не позволил чувствам ослабить себя. Докажи, что не решил гоняться, как комнатная собачонка, за Богиней, которая давно тебя отвергла!

— Мои чувства не делают меня слабым! А ты пытаешь старую женщину, чтобы причинить боль ребенку!

— Ты смеешь говорить мне о Зои Редберд?! Ты, кто знает, сколько боли причинила мне она?

Неферет тяжело дышала. Нити Тьмы, вьющиеся вокруг нее, беспокойно шевелились.

— Зои причинила тебе боль? — недоверчиво покачал головой Калона. — Это ты оставляешь после себя только хаос и боль! Зои не противостоит тебе — это ты нападаешь на нее! Я знаю. Ты использовала меня, чтобы навредить ей.

— Я так и знала, что ты солгал! Я всегда знала, что ты любишь ее — свою сладкую и особенную возрожденную А-ю!

— Да не люблю я ее! — Калона чуть не признался, что всегда любил и будет любить только Никс, но, услышав стон за спиной, произнес: — Но и не ненавижу! Все же подумай, я уверен, тебе будет приятно рассорить между собой Высший Совет и встать во главе новых вампиров, поселившись в твоем замке на острове Капри. Твои красные вампиры будут боготворить тебя и с радостью вдохнут новую жизнь в древние традиции. Я помогу тебе на этом пути, буду твоим Супругом, стану делать то, что ты скажешь...

Калона говорил холодным и деловым тоном, незаметно отступая назад. Дальше от Неферет, ближе к Сильвии Редберд.

— Ты хочешь, чтобы я покинула Талсу?

— А почему бы и нет? Что здесь хорошего? Снег зимой, жара летом, и узколобые религиозные фанатики. Думаю, мы оба переросли Талсу!

— Весьма убедительно! — Нити Тьмы, раздувшиеся от крови Калоны, притихли, пока Неферет обдумывала его предложение. — Тебе, безусловно, придется принести клятву на крови, если собираешься служить мне!

— Конечно! — солгал Калона.

— Чудесно. Возможно, я недооценила тебя. У меня есть идеальные создания, которые помогут мне осуществить заклинание. — Она нежно погладила извивающиеся щупальца Тьмы. — Они смешают твою кровь с моей, и свяжут нас навсегда.

Калона напрягся, готовясь совершить прыжок на те пару метров, что отделяли его от Сильвии Редберд. Он отобьет ее у нитей Тьмы и улетит вместе с ней на свободу, пока Неферет будет рассекать свою кожу и произносить темное заклинание, которому не суждено будет свершиться.

— Как пожелаешь, богиня! — улыбнулся Калона.

Уголки полных красных губ Неферет поползли вверх, когда на балконе тревожно каркнул ворон. Неферет прищурилась и перевела взгляд на все еще сидящую на балюстраде птицу, четкую цель в утреннем свете солнца.

Падшая жрица направила тонкий пальчик на ворона и повелела:

О воины, бессмертной кровью

До сыта напоили вас,

Убейте птицу-Рефаима

И мой исполните приказ!

Обвивавшие ее тело щупальца отпустили Неферет и, как черные стрелы, понеслись к ворону.

Калона не колебался. Он бросился между вороном и смертью, приняв на себя удар, предназначенный сыну.

Сила натиска щупалец вынесла его из пентхауса на балкон, впечатав в каменную балюстраду. С разрывающей грудь болью, Калона крикнул так и не пошевелившейся птице:

— Рефаим, лети!

Ворон послушно взлетел, но времени на передышку у Калоны не осталось. К Бессмертному приближалась Неферет, за которой по пятам следовали щупальца Тьмы. Калона замер, не обращая внимания на ужасную боль в груди, раскинув руки и расправив крылья.

— Предатель! Лжец! Вор! — провизжала Неферет. Она тоже широко раскинула руки и растопырила пальцы, водя ими по воздуху и собирая множащиеся вокруг нее липкие нити Тьмы.

— Думаешь сразиться со мной с помощью Тьмы? Разве ты не помнишь, как не так давно пыталась сделать то же самое, а я прогнал их? Твоя глупость равна твоему безумию, Неферет! — крикнул Калона.

Ответом Неферет прозвучало напевное заклинание:

О дети, призываю, помогите

Мне эту жажду мести утолить!

Пусть будет кровью обагрен Бессмертный,

И будете вы пить и пить, и пить!

Она швырнула в Калону щупальца Тьмы, а Воин Смерти поднял руки и обратился к змееподобным миньонам с теми же словами, что и всего несколько недель назад, оставшись целым, невредимым и свободным от удушающих объятий Земли, когда Неферет впервые осмелилась бросить ему вызов:

— Стоять! Я долго был союзником Тьмы! Повинуйтесь же мне и теперь! Это не ваша битва! Сгиньте!

Щупальца врезались в тело Калоны, вызвав у него шок. Они не послушались его, а принялись кромсать его плоть, разрывая и раздирая ее, жадно высасывая из Калоны кровь, как ядовитые пиявки.

Бессмертный оторвал одно пульсирующее щупальце от своей груди и швырнул его на пол балкона, но, ударившись о камень, то распалось на десятки новых и острых как бритва.

Неферет как безумная захохотала:

— Кажется, только один из нас нынче союзник Тьмы, и это не ты, моя потерянная любовь!

Калона беспрерывно отрывал от себя щупальца, совершенно четко осознавая, что Неферет права. Щупальца больше не повиновались его приказам, потому что он выбрал другую жизнь, и с Тьмой ему было не по пути.

ГЛАВА 19

Калона

Собранность и решимость вернулись к нему, как старый друг, пришедший преломить вместе хлеб. Калона был избранным Воином Никс, он провел вечность, сражаясь с Тьмой намного сильнее этой. Да, щупальца разбивались, они множились, но если ломать им шеи, они не могли быстро оживать. Они — слабые миньоны.

Калона смеялся, вращаясь волчком и нанося удары. Было так хорошо вновь делать то, ради чего он был создан! В урагане битвы он видел, что Неферет молча наблюдает за ним.

— Думаешь сразить меня своими марионетками? Я столетиями сражался с подобным в Потустороннем мире. И я продолжу сражаться с ними еще столько же!

— О, я вполне допускаю, что будешь, предатель! Но она — нет!

Неферет указала длинным пальцем на Сильвию Редберд, все еще томящуюся в клетке Тьмы.

Наполнившись кровью бессмертной Калоны,

Послужите мне верой и правдой, сыны.

Бирюза больше душу и жизнь не спасет ей,

Да станет же Воина сила клинком судьбы!

Щупальца-пиявки тут же послушались Неферет, отцепились от Калоны и, толстые от бессмертной крови, ринулись на Сильвию Редберд. Она закричала и подняла руки, пытаясь противостоять их атаке. Опоясывающие их камни по-прежнему замедляли действия щупалец, но уже недостаточно.

С помощью украденной из бессмертной крови Калоны силы, нескольким щупальцам удалось выстоять против бирюзы и врезаться в плоть старой знахарки. Ослабев, Тьма устремлялась к Калоне, чтобы восстановить силы.

Калона сражался с ними снова и снова, но на каждые две остановленных им нити Тьмы, приходилось две, которым удавалось рассечь его кожу и глотнуть крови. И с новыми силами они набрасывались на Сильвию.

Старая гигуя начала петь. Калона не знал слов, но ясно разобрал посыл. Она затянула предсмертный напев.

— Да, Калона! Прошу, оставайся и сражайся с Тьмой! Ты здесь нужен лишь для того, чтобы кормить мучителей бабушки Зои. В конце концов они прорвут ее оборону, но с твоей помощью она умрет позже. Возможно, когда защитная сила бирюзы ослабнет, я не стану убивать старушку, а оставлю ее в живых и превращу в свою зверушку. Как думаешь, как долго разум старухи сможет противостоять пыткам Тьмы?

Калона знал, что Неферет права. Он не мог спасти Сильвию, не мог отогнать от нее Тьму — напротив, Тьма использовала силу его крови, чтобы пытать гигую.

— Уходи! Оставь меня! — крикнула Калоне Сильвия, ради этого прервав пение.

Он знал, что она права, но, оставив ее здесь, ему придется вернуться в Дом Ночи поверженным.

Но у него нет выбора! Если он останется и продолжит сражаться с Тьмой, от Сильвии Редберд останется лишь ее смертная оболочка. Неферет не сможет сдержать свой гнев, и когда сила бирюзы иссякнет, уничтожит бабушку Зои. Хотя это и ранит его гордость, ему придется уйти и вернуться для битвы в другой раз.

Бессмертный расправил могучие крылья и взмыл с балкона, оставив позади щупальца Тьмы, Неферет и Сильвию Редберд.

Калона знал, куда должен отправиться. Он летел высоко и быстро, а потом камнем рухнул вниз на территорию Дома Ночи прямо перед статуей Никс в натуральную величину.

Бессмертный опустился на колени и сделал то, что до сих пор не мог себе позволить: поднял глаза на мраморное изваяние своей потерянной Богини.

«Нет, — мысленно поправил себя он, — не Никс была потеряна, а я!»

Скульптор запечатлел Никс обнаженной, с поднятыми руками, в которых Богиня держала полумесяц. Мраморные глаза ее смотрели прямо перед собой. Никс была прекрасной и могущественной, величественной и беспощадной. Калона отдал бы все, что угодно за одно ее прикосновение!

— Почему? — спросил он у статуи. — Почему ты приняла мою клятву и позволила мне вернуться на твой путь как раз тогда, когда мне еще нужна была власть над Тьмой? Я позволил Неферет одержать надо мной верх и оставил добрую старую женщину в мучительном плену. Я не справился! Зачем было принимать меня, чтобы я тут же допустил промах?

— Свободный выбор! — В голосе Танатос звучало могущество. — Ты лучше меня знаешь, что это значит!

— Да! — Отвечая, Калона не сводил глаз со статуи. — Это значит, что Никс не останавливает нас, когда мы ошибаемся, даже если это дорого обходится и нам самим, и тем, кто нас окружает.

— Возможно, будучи бессмертным, ты этого не понял, но жизнь — это урок, — сказала Танатос.

— Значит, я навеки заперт в классе, — горько ответил Калона.

— Или можешь посмотреть на это как на бесконечное превращение, — возразила Смерть.

— Во что? — Калона встал и повернулся лицом к своей Верховной жрице. — Ты меня не услышала? Я проиграл! Сильвия Редберд до сих пор в лапах Тьмы, которой управляет Неферет!

— Сначала ты спросил, во что ты можешь превратиться. Мой ответ: выбирай! Определенно, ты Воин! Но какой именно Воин, выбирать тебе самому! Дракон Ланкфорд был Воином. Он едва не выбрал горький и тяжелый путь предателя и клятвопреступника, потому что его любовь была недостижима. Ты можешь сделать то же самое!

— Ты знаешь, — кивнул Калона.

— Что ты любишь Никс? Да, знаю! — ответила Танатос. — И знаю, что она для тебя недоступна, признаешь ты это или нет!

Калона сжал губы. Ему хотелось закричать, хотелось сказать Танатос, что Богиня коснулась его и, возможно, она вовсе не недосягаема для него. Но он помнил, как окаменела дверь храма Богини под его рукой, преграждая ему вход.

— Я признаю, — коротко отозвался он.

— Хорошо. По поводу второго вопроса: да, я тебя услышала. Ты не смог спасти Сильвию Редберд, потому что Тьма больше тебе не подчиняется.

Date: 2015-12-12; view: 341; Нарушение авторских прав