Подражание и маскировка

Мимикрия – еще одна форма паттерничности. В уже упоминавшейся статье об эволюции паттерничности Фостер и Кокко представили три примера: (1) хищники, которые обычно остерегаются поедать опасных желтых и черных насекомых, также обходят стороной безвредных насекомых с подобной черной и желтой окраской;[46](2) естественные враги змей, хищники, обычно старающиеся не нападать на ядовитые виды змей, избегают также неядовитые виды, мимикрирующие под опасные;[47](3) одноклеточные микроорганизмы E.coli (обнаруженные в кишечнике человека) замечены в движении в сторону физиологически неактивного метил‑аспартата, поскольку они участвуют в переваривании физиологически активного истинного аспартата.[48]Другими словами, у этих организмов сформированы значимые ассоциации между раздражителями (зрительными, вкусовыми) и эффектом этих раздражителей (опасный, ядовитый), поскольку такие ассоциации крайне необходимы для выживания; способности формировать такие ассоциации отдается предпочтение, следовательно, ею могут воспользоваться другие организмы, чтобы вводить в заблуждение систему.

При мимикрии, как в первом примере, происходит следующее: ввиду изначальной ассоциации между (А) черными и желтыми насекомыми и (В) опасностью неопасных насекомых, по виду напоминающих опасных, хищники также начинают обходить стороной, таким образом, выживанию способствует и передается вместе с генами окраска, которая в большей мере соответствует окраске опасных видов. Второй пример иллюстрирует тот же принцип мимикрии и применения ассоциаций А‑В, при котором эволюция благоприятствует тем видам неядовитых змей, которые внешне напоминают ядовитые. «И действительно, за изменением в окружении следует эволюционное отставание, открывающее путь суеверному поведению, – объясняли Фостер и Кокко, – при котором организм ассоциирует два события, некогда бывшие причинно‑следственно связанными, но уже не являющиеся таковыми, например, хищник уже вымер, но его добыча по‑прежнему прячется по ночам».

Третий пример с E.coli, плывущими на вкус вещества, химически родственного аспартату, поскольку изначально отдавали предпочтение последнему, имеет явные параллели с тем, как людям нравятся сахарозаменители, а также с современной проблемой избыточного веса. В естественном окружении (А) пища со сладким насыщенным вкусом прочно ассоциируется с (В) питательностью и ценностью. Следовательно, нас тянет на любую сытную сладкую пищу, и поскольку когда‑то она встречалась редко, в нашем мозге не сформировалось нейронной сети, отвечающей за насыщение, – сети, которая отключала бы механизм голода, поэтому мы едим столько подобной пищи, сколько можем вместить. На другом конце вкусового спектра находится хорошо известный эффект отвращения к вкусу, обучение методом одной пробы, при котором сочетание вкуса пищи или питья с острой тошнотой и рвотой часто приводит к длительному отвращению к этой пище или питью. В моем случае это было сочетание в аспирантуре (А) избытка дешевого красного вина с (В) рвотой, продолжавшейся всю ночь, в результате чего мне на протяжении последующих десятилетий было трудно наслаждаться вкусом красных вин, в том числе и дорогих. Эволюционный смысл ясен: пищу, которая может убить вас (но не убивает), ни в коем случае не следует пробовать во второй раз, поэтому обучение методом одной пробы эволюционировало как важный способ адаптации.

Date: 2016-02-19; view: 353; Нарушение авторских прав