Глава 23. Повсюду была лава и, хотя Кориалстраз ранее использовал ее, чтобы излечить себя, как он объяснил Верисе

Повсюду была лава и, хотя Кориалстраз ранее использовал ее, чтобы излечить себя, как он объяснил Верисе, был предел того, как долго он мог находиться в ней. И он уже практически достиг этого предела.

Где была Зловестина, красный дракон сказать не мог. Вокруг него было слишком много древних сил и энергий. Грим Батол был настолько пропитан магией, что было невозможно полностью постичь все эти энергии. Каждый раз, когда Кориалстраз думал, что знал о горе все, она доказывала ему обратное.

Жар начал сказываться на его теле, пока он изо всех сил поднимался наверх. Несколько его чешуек уже сгорели, и Кориалстраз начал сомневаться в том, что ему удастся выкарабкаться из смертельной ловушки на этот раз -

Но тогда его голова прорвалась сквозь корку застывшего камня и грязи, к мгновенно нахлынувшему драгоценному воздуху, Кориалстраз издал рев, который был скорее попыткой вдохнуть как можно больше кислорода и одновременно благодарностью за избавление от сгорания заживо. Красный дракон беспомощно обрушился поверх разрушенной корки камня, затем, неспособный контролировать свое падение, он врезался в дальнюю стену… и скатился вниз к основанию.

* * *

Было еще двое выживших, отчаянно пытавшихся избежать катастрофы, вызванной черным драконом. Кейлек ограждал щитом и себя и Верису как мог, хотя после всех испытаний, молодой синий был готов признать, что он был более чем близок к смерти. Все же, образ Анвины в его голове вместе с беспокойством о следопыте, заставляли его держаться.

И затем, с лавой вокруг них и нехваткой места для ослабленного синего, чтобы преобразоваться, материализовалась удивительная фигура. Человеческий волшебник с огненными волосами. Кейлек знал достаточно и от Верисы, и от своей собственной стаи о смертных волшебниках, чтобы сразу же понять, что им мог быть только Ронин Драг'сифаль…, хотя великий Малигос называл его „Драконоголовым“, что было скорее преувеличением, так как справедливо или нет, Аспект Магии считал его самым сносным из его несносного рода.

В этом и других вещах, у Кейлека были большие разногласия со своим повелителем, но в данный момент его заботило только то, что этот человек был другом высшей эльфийки и мог вытащить ее отсюда.

„Вериса!“ закричал Ронин, увидев ее. Как Кейлек и следопыт в данный момент он был окружен щитом. Однако его щит был еще ближе к тому, чтобы разрушиться, чем щит синего. Кейлек должен был действовать быстро.

„Возьми ее с собой!“ приказал он, толкая ее ему в руки. „Вытащи ее отсюда! Этот проход скоро затопит, также как и те, что ниже!“

„А как же ты?“ спросила Вериса. „Как же ты?“

Видя их вместе, молодой синий задавался вопросом, что бы было, если бы его судьбы и Анвины была такой же. Для него этого было достаточно. Он не стал ждать, явно, утомленного человека, чтобы тот попытался увести высшую эльфийку в безопасное место. Кейлек сделал это за него.

Прозрачный, синий шар, окружил обоих. Появилось заметное изменение щита уже находившегося вокруг него. Ронин и Вериса хотели, было возразить, но Кейлек не дал им шанса.

„Своей магией ты сможешь управлять им! Ступай!“ Толчком, он привел сферу в движение, предполагая, что волшебник будет достаточно умен, чтобы поддерживать нужное направление. Шар и его обитатели стали прорываться через рушащиеся стены.

Теперь, наконец, Кейлек мог попробовать то, чего он не смел делать, боясь подвергнуть опасности свою спутницу. Это требовало полной сосредоточенности, всей его оставшейся силы… и всей веры в него, которая когда-либо была у Анвины.

Он преобразовался, в то же время формируя большой щит вокруг его расширяющейся формы. Когда это произошло, синий также попытался подняться.

Кейлек прорывался сквозь тонны тяжелых камней и земли. Он двигался не вверх, а немного в сторону, поскольку желал добраться до одной из обширных пещер, которые, как он знал, находились в том направлении. Он направлялся туда, где содержался дракон пустоты, и намерением синего было посмотреть, был ли другой исполин все еще заключен там. Кейлек знал, что он один не сможет бросить вызов Даргонаксу, но с помощью дракона пустоты, если бы ее можно было добиться, надежда оставалась.

Лава продолжала распространяться по Грим Батолу. Это не было естественным извержением, в этом он был уверен. Гора должна была быть намного более устойчивой. Он мог только предположить, что это работа супруги Смертокрыла, вероятно как превентивная атака против красного дракона. Кейлеку было жаль, что он не мог пойти и помочь, если Кориалстраз был все еще жив, но он чувствовал, что Даргонакс большая угроза. Зловестина не знала, что она создала. Где-нибудь, когда-нибудь, мерзость превратилась бы из слуги в хозяина.

Скала перед ним внезапно обвалилась. Его морда вошла в разрушенную пещеру, которая так же еще не была затоплена лавой. Благодарный этому, синий дракон пролез в нее.

Сильное черное сияние нахлынуло на него. Кейлек взревел, затем ударился о край пещеры. Его лапы онемели. Он не мог пошевелиться.

„Итак, не этого глупца я ожидала!“ где-то в темноте злорадствовала Зловестина. „Но ты сгодишься…“

Ее когти обернулись вокруг его лап, и она унесла его с собой.

* * *

Зераку умирал. Ириди могла одновременно видеть и чувствовать это. Она знала, что сущность дракона пустоты была не бесконечна и после стольких пыток, оставалось совсем немного. Он, конечно, осознавал свою неизбежную гибель, но все же, Зераку жаждал избежать ее.

И это было не из-за гордости и не из-за того, что Даргонакса нужно было остановить. Нет, как Ириди поняла ранее, это должно было быть потому, что дракон пустоты надеялся, так или иначе, спасти других от смерти, спасти ее.

Но я не могу позволить этому случиться! Я не позволю ему жертвовать собой ради меня или кого-то другого! отчаянно думала дренейка. С этими мыслями она проскользнула мимо дворфов и даже рапторов, которые вернулись к горному хребту, получившему свое название от них, и направилась туда, где она могла наблюдать за двумя противоборствующими гигантами настолько близко, насколько было возможно. Ириди понятия не имела, сработает ли ее план, но раз Даргонакс мог питаться силой посоха, то аналогичное должно было быть доступно и Зераку.

Вызвав посох, она указала большим кристаллом на дракона пустоты. Жрица вспоминала все свое обучение в области внутренней концентрации; ее ничто не должно было отвлекать. Все ее внимание было сосредоточено на этом моменте.

И на том, чтобы помешать Зераку, отдать жизнь за нее.

Она пристально вглядывалась в кристалл, направляя силу дара наару на гигантское животное… и молилась.

Мощный прилив энергии наполнил Зераку. Вместе с этим пришло удивление от этого чуда, удивление и затем понимание. Он знал источник и знал точно, чего это стоило дренейке.

И факт того, что она желала снова пожертвовать собой, чтобы спасти его, наполнил Зераку тем, что он никогда раньше не испытывал… гордостью не только из-за того, кем он был, но и кем он стал. У драконов пустоты не было истинного прошлого, истинного наследия, к которому они могли бы стремиться; они были, как он узнал от других, рождены из искаженных яиц той же стаи черных драконов, к которой относился и Даргонакс.

Единственное различие было в том, что, в отличие от Даргонакса, Зераку теперь отвергал любую подобную связь. Ему не было предназначено стать злым; его судьба зависела от него, будь то жизнь или смерть.

Переливаясь светом, дракон пустоты снова призвал свою магию. Новый и более бурный ураган разрядов молний атаковал Пожирателя, который отпрянул в удивлении.

Зераку рассмеялся… и нырнул вслед за чудовищем.

Два титана кружились вокруг пылающей горы, как будто пара огромных отвратительных ворон, сражающихся за мертвечину на поле битвы. Даргонакс навалился на дракона пустоты, но оба лишь прошли сквозь друг друга.

Ириди чувствовала, что Зераку все еще был недостаточно силен, чтобы победить создание Зловестины. Дренейка опустилась на одно колено, чтобы не потерять сознание, поскольку она передавала еще больше сил, как от посоха так и от себя.

Как только новый выброс энергии достиг его, Зераку прорычал дренейке, „Ты не должна больше этого делать! Уходи! Теперь это моя битва!“

Но Даргонакс, всматриваясь на жрицу внизу, проревел дракону пустоты, „Не бойся за свою маленькую зверушку! Она и сила, которой она владеет, скоро сделают из тебя прекрасное пиршество…“

Ириди знала, что большинство драконов были очень умны, но хитрость Даргонакса сильно опережала его возраст. Все аспекты развития сумеречного дракона были несопоставимы с нормальной скоростью взросления. Зловестина непомерно ускорила его физический и умственный рост. Каким смертельным будет Даргонакс, если проживет хотя бы год?

Этот страх предал ей еще больше решительности. Жрица нашла в себе ту малую часть, что была спрятана почти в любом смертном существе. Все же, ради Зераку, Ириди не могла позволить себе не попробовать.

Поэтому она отдала и эту часть себя. Через посох, все, чем она была и даже больше, она отдала дракону пустоты.

Зераку снова увеличился. Более ужасающий, чем когда-либо, дракон пустоты взмахнул своими крыльями, создавая ими и своей магией бурю, которая ударила Даргонакса. Дракон сумерек стал бесплотным, и всё же крылья Зераку сильно били его, поскольку в этом ветре были также сильные энергии, которые посох и Ириди передали ему.

На одном крыле Даргонакса, внезапно появился проблеск света. Второй появился на его правой нижней лапе, а третий - на туловище. Каждый раз, дракон сумерек стонал.

Получается! Хотя Ириди чувствовала себя смертельно уставшей, ее сердце сильно забилось. Зераку был близок к уничтожению Даргонакса.

Но тогда, из огненной горы вырвалось черное сияние. Дренейка ожидала, что целью будет дракон пустоты, но вместо этого оно поразило Даргонакса.

Но сумеречный дракон не ревел от боли, скорее от удовольствия.

„Дааа!“ Он обращался ко всем, кто мог его услышать. „Еще! Я хочу еще…“

И прежде, чем пораженный Зераку смог двинуться, Даргонакс полетел вперед, хватая дракона пустоты за крылья когтями, сверкающими ониксом. Несмотря на то, что Зераку был бестелесным, у сумеречного дракона не возникло никаких проблем, чтобы вцепиться в него дикой хваткой. Дракон пустоты попытался освободиться, но чудовищный противник быстро сдавил его.

„Ты кормил меня много раз“ дразнил его Даргонакс. „Теперь же пришло время последней трапезы!“

Дракон сумерек одернул голову. Зераку вопил, и его тело колыхалось как мираж. Затем его форма искривилась, как будто начала растворяться в тумане.

„Нет!“ закричала Ириди. Она была так близко к спасению Зераку. „Нет! Пожалуйста!“

Зераку чувствовал, что умирает. Он был обречен. Теперь его единственным желанием было не дать храброй маленькой дренейке погибнуть вместе с ним. Какой благородной она была! Какой храброй и преданной! Он проклинал себя за то, что так презрительно думал не только о ней, но и обо всех крошечных существах! Несмотря на их размер, несмотря на их уязвимые, легко сокрушимые тела, они были намного лучше, чем он.

Но хотя он попытался разрушить связь, Ириди не позволила. Она все также была настроена помочь ему, как и он ей.

У него был один единственный шанс. С последним вызывающим ревом дракон пустоты попытался разрушить заклинание, которое позволяло когтям Пожирателя держать его бестелесную форму.

Когда Зераку напал, он почувствовал, что что-то в Даргонаксе противодействует его силе. Теперь завопил Пожиратель, затем, почти мгновенно собрался духом.

„Нет…“ глумилось темное животное. „Нет, ты не сможешь…“

Зераку чувствовал потоки силы раздирающие саму его сущность. Он буквально разрывался на части и ничего не мог сделать, чтобы остановить это… или помочь дренейке. Дракон пустоты пытался сохранить свою целостность, но чувствовал, что умирает. Поскольку сумеречный дракон впитывал в себя все больше и больше того, что было его противником, он вырос до ужасающих размеров. Разум Зераку раскололся. Он больше походил не на дракона пустоты, а скорее на некоторое нелепое, чудовищное пятно. Он управлял одной последней связной мыслью, сосредоточенной на дренейке.

Прости меня! Прости меня… друг -

И когда Даргонакс поглотил всю сущность Зераку, он также принял в себя часть от посоха… и Ириди.

Дренейку трясло. Она попыталась сохранить равновесие, припав на одно колено, но теперь даже это было невозможно. Со стоном Ириди упала вперед. Посох выпал из ее руки…, но на сей раз, не исчез. Вместо этого он стукнулся несколько раз о скалистую землю, затем остановился, оставшись у ее ног.

Свет большого кристалла исчез, остался только тусклый камень.

Я потерпела неудачу…, переживала жрица. В конце концов, я подвела тебя… храбрый Зераку… друг…

Она подняла голову, надеясь, что Зераку все еще мог победить -

Но дракон пустоты рассеялся в кружащееся облако энергии, которое Даргонакс втянул одним вдохом. Когда сумеречный дракон рычал в удовольствии, он, казалось, раздулся еще больше.

Боль от ужасного последнего видения была слишком велика для Ириди, даже больше, чем ее собственное страдание. Ее тело скривилось от боли, она опустила голову… и потеряла сознание.

* * *

Сфера, несущая Ронина и Верису, приземлилась на поверхности около дворфов, затем открылась. Когда они оба вышли, огромный шар исчез.

Гренда помчалась к ним. „Вериса! Волшебник! Хвала вам! А другие?“

Ронин покачал головой. „Я не могу сказать с уверенностью ни о ком… кроме Ириди и Рома“.

„Рома?“ Женщина дворф выглядела испуганно. „Ты сказал -?“

„Он погиб в сражении, забрав с собой какого-то драконида.“

„Раска, наиболее вероятно“ добавила Вериса.

„Это честь для него“ ответила Гренда, ее лицо вспыхнуло, поскольку она пыталась сдержать свои жгучие эмоции. Пытаясь переключиться на другие вещи, она спросила, „Что с дренейкой?“

„Она должна быть где то здесь….“ Огненное зарево, хаотически вырывающееся из Грим Батола, позволяло видеть достаточно далеко.

В этот момент, рев заставил всех посмотреть вверх. Даргонакс махал крыльями над землей как какой-то адский бог. В зареве извержения он выглядел устрашающе.

„Что случилось с драконом пустоты?“ спросил волшебник.

„Ужасная черная сила вылетела из Грим Батола и усилила животное. Было светло-голубое сияние, которое касалось Зераку и на какое-то время делало его более сильным, но этого было недостаточно -“

„Бедная Ириди! Она, наверное, пыталась что-то сделать! Я надеюсь, что ей не причинили вреда -“

Но прежде, чем Ронин смог закончить, Даргонакс посмотрел вниз на крошечные фигурки и рассмеялся. „Хорошо присмотритесь к этому жалкому месту, окружающему вас и запомните этот вид, мои сладкие… ведь это последнее, что вы увидите в жизни…“

Волшебник проворчал. „Почему они всегда говорят что-то подобное?“ Он встал перед Верисой и Грендой. „Все врассыпную! Возможно, есть шанс, что я смогу задержать его достаточно долго для того чтобы вы -“

„Я не пойду без тебя!“ заявила высшая эльфийка.

„И ни один дворф больше не побежит от ящерицы переростка!“ крикнула Гренда, ее замечание, вдохновило находившихся поблизости воинов и в ответ послышались крики одобрения.

У Ронина не было времени спорить. Даргонакс уже спускался. Волшебник думал обо всем, что он знал о драконах и надеялся, что это подскажет ему, что делать. Он сильно устал, и даже будь он в своей лучшей форме, маг сомневался, что был достаточно хорош, чтобы отбить атаку такого чудовища как это.

Но, тем не менее, он колдовал.

Белые щупальца материализовались вокруг Даргонакса. Они выглядели похожими на те, что удерживали Зераку, но с более запутанной матрицей рисунка.

Они окутали сумеречного дракона, связывая крылья, растянувшиеся так далеко, как можно было охватить взглядом. Даргонакс ревел в ярости, падая вниз.

Но внезапно он стал прозрачным. Магические оковы Ронина продолжили падение без своего узника.

Даргонакс замерцал на мгновение, затем вновь стал осязаемым. Мотая головой, он продолжал свой спуск вниз к крошечным фигурам.

Мы обречены, понял Ронин. Мы сейчас умрем, а у меня нет сил, чтобы отправить Верису в безопасное место… Даргонакс открыл огромную пасть.

* * *

Острая боль, наконец, заставила Кориалстраза пошевелиться, острая боль в знакомом месте.

Красный дракон поднял свою голову и посмотрел на место, куда он был ранен черным кристаллом. Все же, это не убедило его, что всему виной был именно кристалл… скорее что-то было замаскировано более очевидным присутствием кристалла.

И теперь, здесь в Грим Батоле, далеко от всего постороннего, он мог, наконец, ощутить это. Кориалстраз мог, наконец, сказать, что это было.

Как долго ты не давало мне покоя, дитя Нелтариона! Темно-красный исполин сконцентрировал свою внезапную ярость на одном месте. Он дернулся, когда новая вспышка боли пронзила его тело, но не обратил на это внимания. На сей раз, Кориалстраз очищал себя.

Из-под его чешуи внезапно выпало несколько крошечных осколков. Большинство были черными кристаллами и, благодаря его усилиям ранее, абсолютно безопасными.

Но с ними была одна золотая часть, не больше чем крошечная горошина.

„Проклятье моей жизни!“ рычал Кориалстраз. „Омерзительная Душа Демона!“

Отбрасывая другие осколки, он призвал часть Души Демона к себе. Она приземлилась в его лапу, столь крошечная и все же такая коварная. Обнаружив ее, красный дракон мог почувствовать скрытое заклятие, наложенное на нее.

Он уже почувствовал себя сильнее. Кориалстраз уже приготовился разрушить эту часть, но затем сжал ее в лапе. Он посмотрел на бушующий вихрь, раздиравший вершину Грим Батола, затем, расправив крылья, поднялся в воздух.

* * *

Зловестина с ликованием наблюдала за развивающимися событиями. На ее взгляд все шло в точности так, как она планировала. То, что Грим Батол был в полном хаосе, не имело значения. Драконессу заботило лишь ее создание, превзошедшее все ожидания и даже больше… а следующее поколение, которое она создаст, когда все, кто стремится помешать ей, будут уничтожены, затмит даже его.

Черная драконесса склонилась над синим, который неподвижно лежал у ее ног. В своей руке она держала осколок Души Демона. Этого Зловестине было достаточно, чтобы создать ее славное будущее. Пусть прилетит хоть сотня драконов; пока Даргонакс повинуется ей, они погибнут как погиб Кориалстраз…, и синий, в скором времени.

Ровный золотой свет окружил Кейлека. Он был в сознании, просто не мог пошевелиться. Хуже того, сама его сущность опять поглощалась, хотя и в более беспорядочной манере, чем раньше.

С помощью доступных ей артефактов и заклинаний, Синетра использовала себя в качестве проводника энергий, направляя их к конечной цели. Через осколок и себя, безумная драконесса посылала их в Даргонакса в виде черного сияния.

Дракона пустоты больше не было, но его сущность не пропала зря. Снова, благодаря усилиям матери, Даргонакс смог проглотить эту сущность и сделать себя еще сильнее.

„Прекрасно…“ бормотала она. „Это произошло…“

Но затем, казавшийся мертвым, единственный, кто мог разрушить ее безумную уверенность в успехе, внезапно взлетел к Даргонаксу. Зловестина издала рев ярости при виде Кориалстраза. Красный был в мгновении от чудовищной фигуры.

И даже с того места, где она стояла, супруга Смертокрыла могла ощущать через осколок, который она держала то, что нес с собой Кориалстраз. Это не входило в давно составленный ею план. Поместить в красного осколок Души Демона под видом другой магической атаки, чтобы контролировать его. Теперь, ее хитрая уловка, чтобы вмешавшийся супруг Алекстразы никогда не оказался перед ней со всей своей силой или способностями, обернулась против нее.

Если Кориалстраз, с готовностью нес с собой часть Души Демона, однажды заразившую его, этому могло быть только одно объяснение. Безумным план, это не могло сработать.

Конечно, не могло…

Зловестина подалась вперед. Кориалстраз был не ровней Даргонаксу, он не мог соперничать с тем, что она создала. Не было необходимости делать что-либо, только продолжать истощать синего, чтобы накормить ее дитя. Даргонакс поглотит красного, так же как и дракона пустоты. В этом не было сомнений.

И все же… Это был Кориалстраз…

Зловестина пристально вглядывалась в свое создание, ища любой намек на неприятности… и нашла. Что-то изменилось в Даргонаксе и, в конце концов, могло дать Кориалстразу шанс…

Что-то, что могло быть вызвано только уникальными энергиями дракона пустоты…

С гневным воплем черный дракон прижала к себе свой собственный осколок, взлетев за ненавистным красным.

* * *

Мерзкое существо Зловестины было гигантским. Он был не столь огромен как Аспект, но точно был так же массивен как Кориалстраз и, конечно, намного свежее в настоящий момент.

Однако красный исполин не колебался. Действительно, было жизненно важно, чтобы он был рядом с мерзостью Зловестины. Только тогда мог он использовать осколок и надеяться, что его догадка была верна. Был только один способ, с помощью которого супруга Смертокрыла могла управлять таким монстром, способ, с помощью которого Кориалстраз теперь надеялся уничтожить его.

Надежда была отчаянной, и задуманное не обязательно бы получилось, но это было все, что мог предложить Кориалстраз. Он сомневался, что Зловестина оставила такой недостаток в Даргонаксе и все же…

Кориалстраз чувствовал, что сумеречный дракон не видел его, так как был занят стремительным снижением, чтобы уничтожить дворфов и Ронина с Верисой. Это еще больше подгоняло красного дракона; он был уверен, что Кейлек мертв, Кейлек, который справедливо утверждал, что слишком многие из тех, кто связывались с Кориалстразом за прошедшие столетия, дорого заплатили за этот союз. Красный дракон не мог позволить этому случиться с волшебником и высшей эльфийкой, особенно с ними.

Он проревел так громко, как только мог, чтобы противник обратил все свое внимание на него и ни на кого больше.

Аметистовый исполин обратился к нему.

„Красный…“ коварно прошипел Даргонакс. „Крас или Кориалстраз, да? Я чувствую твою великую силу… твою энергию…“

Кориалстраз ничего не сказал, подлетая к Даргонаксу. Существо казалось столь же безумным, как и его создатель.

Глаза сумеречного дракона сузились. „Синий сказал мне, что ты хитер, но я вижу только дурака! Я с удовольствием поглощу твою сущность, также как я поступил и с драконом пустоты“

„Разве ты не хочешь стать свободным?“

Даргонакс немного приблизился. Зависнув перед надвигающимся красным, он прорычал, „Что ты имеешь в виду? Что за уловка?“

„Она будет всегда командовать тобой, всегда держать твою голову склоненной пред ней! Разве ты не хотел бы освободиться от ее власти, ты, кто гораздо больше, чем любой дракон, когда-либо рожденный?“

„О, да, я буду свободен…“ Даргонакс замерцал, „…но не так как этого хотел бы ты!“

Он стал эфирным прямо перед тем, как Кориалстраз внезапным рывком, попытался поместить в него осколок. Красный дракон пролетел сквозь своего противника.

Но даже при неудаче, Кориалстраз многое понял. Первым было то, что в физической форме Даргонакса не было осколка. А вторым, что мерцание не было частью его преобразования в призрачную форму. Действительно, когда это случилось, красный ощутил какое-то изменение внутри Даргонакса, что-то, что напоминало ему другую силу… родственную энергиям мертвого дракона пустоты.

У красного дракона появилась надежда. Сделав вираж, Кориалстраз развернулся для второй попытки.

Столб лавы ударил его прямо в грудь. Ошеломленного и неуправляемого, его закружило снова и снова. Он едва продолжал удерживать осколок, хотя часть его задавалась вопросом, стоило ли это того.

Когда его голова прояснилась, над Даргонаксом он увидел Зловестину. Сумеречный дракон смотрел то на одного, то на другого и ненависть, которую он испытывал к черному, была видна Кориалстразу, хотя Даргонакс делал все возможное, чтобы скрыть это от нее.

„Стыдно Кориалстраз!“ дразнила она. „Ты не заберешь у меня моего Даргонакса!“ Черный дракон держала свою лапу перед собой. „Он всегда будет моим… как и Азерот…“

„Твоя безумная мечта останется здесь, Зловестина! Безумная мечта Смертокрыла останется здесь!“

Как он и ожидал, упоминание о Нелтарионе разозлило ее. Расправив крылья, она посмотрела на Даргонакса. „Он -“ Зловестина, неожиданно сделала паузу. „Ах, отличная работа, Кориалстраз! Ты хотел, чтобы я послала его на тебя, не так ли?“ Она приподняла голову. „Никакого ответа? Возможно, это развяжет тебе язык!“

Красный дракон взревел, поскольку его лапа, внезапно неудержимо забилась. Он раскрыл ее -

Осколок, который он надеялся использовать против Даргонакса, был теперь не больше, чем лужей, которая медленно вытекала из его лапы…, и с ней исчезла последняя надежда Кориалстраза.