Полёт в неизвестность

Но может, «кровавый тиран» и его подручные цинично полагали, что гибель одной‑двух парашютисток – мелочь, не влияющая на престиж советского государства? Выясняется, что не скрывались и гораздо более крупные и неприятные катастрофы.

Как известно, летом 1937 года состоялись знаменитые перелёты Чкалова и Громова из СССР в США через Северный полюс. Вслед за ними настала очередь Леваневского.

«Правительство удовлетворило ходатайство Героя Советского Союза т. С. А. Леваневского, лётчика т. Н. Г. Кастанаева, штурмана т. В. И. Левченко о разрешении им беспосадочного перелёта по маршруту Москва – Северный полюс – Северная Америка.

Старт был дан 12 августа 1937 года в 18 час. 15 мин. со Щёлковского аэродрома, близ Москвы. Самолёт взял курс Архангельск – Северный полюс – Аляска.

Перелёт совершается на самолёте «Н‑209» конструкции инж. В. Ф. Болховитинова, с 4‑мя моторами «AM 34‑РНБ».

Экипаж самолёта: Герой Советского Союза С. А. Леваневский – командир, лётчик Н. Г. Каста наев – второй пилот, капитан В. И. Левченко – штурман, бортмеханики: Г. Т. Побежимов, H.H. Годовиков, радист – воентехник 1‑го ранга Н. Я. Галковский.

Правительственная комиссия по организации перелёта: М. Рухимович, М. Каганович, А. Туполев, Я. Апкснис, О. Шмидт.

12/VIII‑37 г. (ТАСС)»[18]

Казалось бы, благоразумнее не спешить с оглашением подобной информации, «не говорить «гоп», пока не перепрыгнешь». Трансполярный перелёт – не увеселительная прогулка. А вдруг неисправность и придётся возвращаться назад, как уже случилось с тем же Леваневским двумя годами ранее? Мало того, полёт вообще может закончиться катастрофой.

Но нет, о начавшемся перелёте было объявлено громко и помпезно – в номере «Правды» за 13 августа 1937 года ему целиком посвящены три первых полосы.

«Тревожный звонок» прозвенел уже в следующем номере газеты:

^{Щёлковский аэродром. «Н‑209» с экипажем Леваневского отправляется в свой последний полёт.}

«Вчера в течение первой половины дня в Штабе перелёта систематически получались сведения о ходе перелёта Героя Советского Союза тов. С. А. Леваневского. Перелёт протекал успешно.

В 13 час. 40 мин. по московскому времени самолёт «СССР‑Н‑209» прошёл над Северным полюсом и лёг курсом на Аляску. Передачу с самолёта принимали береговые радиостанции Народного комиссариата связи СССР и Главного управления Северного морского пути.

В 14 час. 32 мин. с самолёта была передана радиограмма, в которой сообщалось, что крайний правый мотор выбыл из строя из‑за порчи маслопровода; высота полёта 4.600 метров при сплошной облачности. К этому времени самолёт, выработав несколько тонн горючего, был настолько облегчён, что мог продолжать полёт без снижения на трёх моторах.

После этого регулярная связь с самолётом нарушилась.

В 15 час. 58 мин. по московскому времени Якутская радиостанция приняла следующее сообщение с самолёта: «Всё в порядке. Слышимость Р‑1» (что значит плохая).

Затем в 17 час. 53 мин. радиостанция мыса Шмидта приняла с самолёта следующую радиограмму: «Как меня слышите? PЛ (позывные самолёта Леваневского). Ждите».

По просьбе Народного комиссариата связи СССР все военные, коммерческие и любительские радиостанции Северной Америки ведут непрерывное наблюдение за эфиром, слушая позывные и передачи с советского самолёта. Одновременно непрерывное наблюдение ведут северные и дальневосточные советские радиостанции. Между Москвой и Вашингтоном, а также между Москвой – Сан‑Франциско и Фербенксом поддерживается регулярная связь по радиотелефону и телеграфу. Народный комиссар связи СССР тов. H.A. Халепский каждые полчаса разговаривает по радиотелефону с советником полпредства СССР в США тов. Уманским.

Однако до двух часов 14 августа связи с самолётом «СССР‑Н‑209» возобновить не удалось».[19]

На следующий день стало ясно, что перелёт завершился катастрофой:

«Как вчера сообщались, перелёт Героя Советского Союза т. С. А. Леваневского на самолёте «СССР Н‑209» протекал в очень трудных атмосферных условиях. Самолёту из‑за высокой сплошной облачности приходилось лететь на большой высоте до 6000 метров. В 14 часов 32 минуты выбыл из строя один из моторов, и самолёту пришлось снизиться до 4600 метров. С тех пор полных радиограмм с самолёта не принято. Из принятых отрывков телеграмм явствует; что самолёт ещё некоторое время продолжал путь. Можно думать, что вынужденный лететь в облаках, самолёт мог подвергнуться обледенению, что привело к вынужденной посадке на лёд. Условия льда в районе полюса и за ним являются сравнительно благоприятными для такой посадки. Все полярные радиостанции продолжают непрерывно слушать на волне самолёта. Несколько раз радиостанции слышали работу на волне самолёта т. Леваневского, но из‑за слабой слышимости ничего достоверного принять не удалось.

Экипаж самолёта «Н‑209» обеспечен продовольствием на полтора месяца, а также палатками, спальными мешками, тёплой одеждой и оружием.

Обсудив положение, Правительственная комиссия приняла ряд мер для немедленного оказания помощи. Помощь организуется в двух направлениях: в Восточном и в Западном секторе Арктики.

По Восточному сектору, со стороны Чукотского полуострова, приняты следующие меры:

1. Ледоколу «Красин», находящемуся у берегов Чукотского моря, дано приказание немедленно направиться к мысу Шмидта, где находится авиабаза Главсевморпути, взять на борт 3 самолёта с экипажами и горючим, направиться в район мыса Барроу на Аляске и оттуда на север, насколько позволят льды, где и служить базой.

2. Пароходу «Микоян», находящемуся в Беринговом море, приказано с полным грузом угля направиться к «Красину».

3. Двухмоторный гидросамолёт «СССР Н‑2» лётчика Задкова, находящийся в бухте Ногаево, получил приказание немедленно направиться в Уэллен и оттуда к месту «Красина».

По Западному сектору, опираясь на авиабазу острова Рудольфа и станцию «Северный полюс» тов. Папанина, даны следующие указания:

1. Подготовить к вылету три самолёта «АНТ‑6», вернувшиеся с полюса в Москву. Эти самолёты под командованием Героев Советского Союза т.т. Водопьянова, Молокова и Алексеева направляются на остров Рудольфа, а оттуда в район Северного полюса.

2. Полярная станция Папанина, находящаяся в настоящее время на нулевом меридиане и широте 87°20′, будет превращена в авиабазу – исходную точку для поисков – путём переброски горючего с острова Рудольфа на самолётах «АНТ‑6».

На запрос Комиссии, тов. Папанин ответил, что его поле сохранилось полностью и посадка самолётов возможна.

3. Двухмоторным самолётам «СССР Н‑206» Героя Советского Союза т. Головина и «СССР Н‑207» лётчика Грацианового дано предписание вылететь на остров Диксон и быть там в резерве для вылета на Север в Западный или Восточный сектор Арктики, смотря по необходимости.

Вся сеть радио‑ и метеостанций продолжает работу.

Правительственная комиссия.(ТАСС)» [20]

На протяжении следующих полутора месяцев «Правда» из номера в номер публикует сообщения о поисках самолёта Леваневского. Увы, безуспешных.

Скептически настроенный читатель скажет, что я выдаю нужду за добродетель. Дескать, сталинская «гласность» была вынужденной. Перелёт Леваневского заранее согласован с Соединёнными Штатами, а значит, замалчивать его неудачу бессмысленно.

Что ж, рассмотрим другой пример – состоявшийся год спустя перелёт самолёта «Родина» с женским экипажем. На этот раз маршрут полёта целиком проходил над советской территорией. Казалось бы, правила тоталитарной пропаганды требуют держать перелёт в тайне вплоть до его благополучного завершения, и лишь тогда громогласно объявить об успехе. А в случае катастрофы – спрятать концы в воду.

Вместо этого мы наблюдаем картину, совершенно аналогичную полёту Леваневского. Торжественное объявление о старте:

«Москва – Дальний Восток Беспосадочный перелёт женского экипажа на самолёте «Родина»

24 сентября 1938 г. в 8 час. 12 мин. утра по московскому времени известные всей стране лётчицы‑орденоносцы Гризодубова Валентина Степановна, капитан Осипенко Полина Денисовна и старший лейтенант Раскова Марина Михайловна (штурман) вылетели в беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток на двухмоторном самолёте.

Самолёт стартовал с Щёлковского аэродрома близ Москвы. При старте присутствовали – Народный Комиссар Оборонной Промышленности тов. Каганович М. М., начальник Главного Управления НКОП тов. Беляйкин С. И., Зам. начальника Главного Управления Гражданского флота тов. Картушев М. Ф., конструктор самолёта тов. Сухой П. О. и представители московской печати.

Как видно из сводок к 6 час. вечера 24‑г о сентября по московскому времени самолёт находился на расстоянии около 2800 клм. от Москвы».[21]

^{Экипаж самолёта «Родина» (слева направо): П. Д. Осипенко, B.C. Гризодубова, М. М. Раскова перед стартом на Щёлковском аэродроме.}

Начавшемуся перелёту посвящена половина 1‑й полосы газеты плюс 3‑я полоса целиком.

На следующий день «Правда» сообщает об аварии:

«В течение всего дня 24 сентября штабом перелёта непрерывно поддерживалась радиосвязь с самолётом «Родина».

В 17 час. 34 мин. самолёт, находясь на высоте 5.000 метров, сообщил по радио свои координаты (г. Каргат) и в дальнейшем регулярно передавал по радио сведения о полёте. Полёт протекал успешно.

Затем самолёт вошёл в зону фронта со снегопадом и дождём. Весь дальнейший маршрут до озера Байкал протекал в сложной метеорологической обстановке, и связь с самолётом была не регулярна. Восточнее Байкала при наступлении утра погода улучшилась. В 6 час. 05 мин. и в 6 час. 53 мин. по московскому времени 25 сентября были приняты от самолёта две радиограммы с просьбой дать пеленги с целью определения местонахождения самолёта. В дальнейшем связь с самолётом прекратилась. Место посадки самолёта не установлено. Ведётся непрерывное радионаблюдение за эфиром и организованы розыски самолёта. (ТАСС)».[22]

Начиная со следующего номера, «Правда» ежедневно публикует краткие сообщения о ходе поисков. К счастью, на этот раз всё закончилось хорошо:

«3 октября 1938 года звено гидросамолётов Гражданского Воздушного флота вылетело из Комсомольска на поиски самолёта «Родина» в район озера Эворон – озеро Амуткит – населён. пункт Керби, находящиеся в 125–200 км северо‑западнее г. Комсомольска.

В 13 часов 30 минут (по местному времени) лётчик Сахаров заметил самолёт на земле в 20 клм. юго‑западнее озера Амуткит. Снизившись до высоты 10 метров, он ясно увидел двухмоторный самолёт и двух человек около самолёта, подававших сигналы белым полотнищем. Через 5 минут прилетел второй самолёт; под управлением лётчика Бурлакова, и через час – третий, под управлением лётчика Романова, которые также видели самолёт двухмоторный и двух человек возле самолёта.

Есть все основания предполагать, что обнаруженный двухмоторный самолёт на меридиане восточнее Хабаровска есть самолёт «Родина».

Приняты все меры к доставке экипажа и самолёта в Комсомольск. (ТАСС)».[23]

«Сегодня в 4 часа 33 минуты утра командующий воздушными силами 2‑й армии комдив Сорокин сообщил по прямому проводу в Москву следующее:

– Самолёт «Родина» находится в 14 километрах северо‑восточнее Дуки, в пяти километрах от реки Амгунь. Для экипажа самолёта сброшены горячий кофе в термосах, тёплые носки, сапоги и одежда. Сбросили также карту с указанием местонахождения самолёта. Экипаж всё собрал. Он восторженно встречал нас аплодисментами. Сейчас еду на аэродром для подготовки парашютного десанта.

Из Москвы член правительственной комиссии по перелёту тов. Картушев предложил вместе с десантом сбросить экипажу резиновые лодки, водяные лыжи, обеспечить десант тёплыми вещами. Командиру десанта предложено проверить целость пломб на баках и барографах. Кроме того, были даны конкретные указания о доставке экипажа в Комсомольск».[24]

Насчёт целости пломб упомянуто неспроста – в этом полёте, несмотря на аварийную посадку, был зафиксирован международный рекорд дальности полёта для женских экипажей.

Катастрофа «ОСОАвиаХима»

О том, что сталинская «гласность» была не случайным недосмотром, а сознательной политикой, говорит ещё один красноречивый пример.

30 января 1934 года состоялся полёт стратостата «Осоавиахим‑1». Стратостат поднялся на рекордную высоту 22 000 м, однако на обратном пути потерпел катастрофу, экипаж погиб.

В данном случае имелись все технические возможности держать полёт в тайне, пока он благополучно не завершился, а в случае неудачи – скрыть его от населения. Вместо этого 31 января «Правда» публикует развёрнутое сообщение о ходе полёта.[25]Более того, на проходившем в это время XVII съезде ВКП(б) 30 января была оглашена приветственная телеграмма экипажа стратостата:

^{Сталин, Молотов и Ворошилов несут урны с прахом погибших членов экипажа стратостата «Осоавиахим‑1»}

«В 2 часа 15 мин. дня на съезде тов. Постышевым была оглашена следующая радиограмма:

«XVII съезду партии.

Передайте пламенный привет великому историческому XVII съезду ВКПб), великому и любимому вождю пролетариата мира товарищу Сталину;

товарищам Молотову, Кагановичу и Ворошилову с высоты 20.600 метров.

Экипаж стратостата «COAX‑1 «». [26]

31 января на заседании съезда было объявлено о катастрофе, на следующий день информация об этом появилась в газетах:

«Председательствующий на заседании XVII съезда партии 31 января тов. Постышев предоставляет слово тов. Енукидзе для сообщения. Тов. Енукидзе доводит до сведения съезда следующее печальное сообщение.

30 января между 15 ч. 30 м. и 17 час. дня, в Инсарском районе Мордовской области, около села Потижский Острог, в 8 км южнее станции Кадошкино Моск. – Казанской ж.д. упал стратостат «Осоавиахим № 1». Оболочка от удара оторвалась и улетела.

В гондоле обнаружены трупы участников полёта – тт. Федосеенко, Васенко и Усыскина.

Из опросов очевидцев установлена следующая картина аварии: при падении стратостата оболочка оборвалась, и при этом были слышны два взрыва. На месте обнаружены три трупа погибших товарищей, лежавшие в гондоле, один изуродованный до неузнаваемости. Все предметы и приборы, находившиеся в гондоле, разбиты.

На место катастрофы для расследования выехала специальная комиссия.

Съезд почтил память погибших товарищей вставанием и по предложению президиума вынес решение похоронить прах героев советского воздухоплавания на Красной площади в Кремлёвской стене».[27]

Как мы могли убедиться, сталинские СМИ не только не замалчивали аварий и катастроф, но стремились давать репортажи о значимых событиях «в реальном времени» (естественно, с поправкой на тогдашние технические возможности).

Не скрывались и «обыденные» происшествия:

«Катастрофа на стройке. На ростовском заводе сельскохозяйственного машиностроения производится пристройка к цеху № 2. 27 июня в пристройке провалилась крыша и перекрытие третьего этажа. Убиты бетонщики Голиков, Николаенко и Тёпин; ранены бетонщики Пелипенко, Папко и маляр Фиско. Пелипенко находится в тяжёлом состоянии; ему произведена операция. Ведётся следствие.

Пожар на пивоваренном заводе. 27 июня возник пожар на Жигулёвском пивоваренном заводе (Куйбышевский край). Огонь с молниеносной быстротой охватил третий этаж. Пожарные команды прибыли на пожар с опозданием. Пожарные рукава оказались дырявыми, вода била из них фонтанами. Героическими усилиями рабочих с помощью подоспевших пожарных баркасов пожар был ликвидирован».[28]

Немаловажно, что при этом отсутствовало смакование «чернухи», которым столь часто грешат падкие до сенсаций нынешние «свободные» СМИ. Однако не было и замалчивания негатива, как в годы брежневского «застоя». Оно и неудивительно – сильный и уверенный в себе правитель не боится признавать неудачи.