Хоппер Фарринор

«Шкатулки, полные приключений»

– И что же?

– Мне показалось, это интересно.

Зонт снова взлетел вверх.

– Интересно. Это уже звучит как объявление войны.

– Вы сами оцените, барон Войнич.

Войдя в палисадник, человек миновал небольшой фонарь в палисаднике, указывая путь Маляриусу Войничу, от которого почти ничем не отличался: тоже невысокий, в черном пиджаке и таких же брюках, с безупречным темным галстуком и в точно таком же котелке.

– Господин Фарринор ожидает в гостиной. Он приготовил чай… – сообщил человек.

– Я не пью чая, только настой ревеня, – с раздражением произнес Маляриус Войнич.

Оба направились в дом, не обмолвившись больше ни словом. Миновали красивую просторную прихожую с пустой вешалкой и вошли в гостиную, где им навстречу тотчас поднялся с дивана господин Фарринор.

– Барон Войнич! – с волнением произнес он. – Никогда бы не поверил, что буду иметь честь…

Маляриус Войнич снял котелок, положив его вместе с зонтом на столик, осмотрелся и сказал:

– Не утруждайте себя излишней вежливостью, господин Фарринор. Мы оба знаем, зачем я здесь.

Господин Фарринор, весьма худощавый человек, заметил:

– Конечно, самый великий литературный критик в мире не станет приезжать только из вежливости.

– Совершенно верно, – кивнул Маляриус Вой нич. – Итак, покажите ваши произведения.

– Они перед вами, на столе, – сказал господин Фарринор. – Я назвал их «Шкатулки, полные приключений».

Маляриус Войнич сделал знак встретившему его помощнику и, злобно усмехнувшись, сказал:

– Скромно, господин Фарринор, не так ли?

Не ожидая ответа, подошел к столу и принялся рассматривать лежащие на нем разной величины изделия, весьма похожие на книги, а на самом деле деревянные шкатулки в виде книг.

Маляриус Войнич повертел в руках экземпляр «Летательного путешествия Ветряной семьи», рассматривая изящную работу. С легким щелчком шкатулка открылась. В ней лежали какая‑то рукопись и картинки, похожие на старинные открытки.

– Видите ли, барон Войнич… от бумаги к дереву… и от дерева к бумаге… Это в некотором роде как бы путешествие во времени вспять, в какое‑то определенное воображаемое место. Дерево, чтобы напомнить о первоначальном материале для письма, ставшего основой искусства повествования. Дерево, чтобы защитить воображение, и…

– И дерево, чтобы развести хороший костер, – сухим тоном закончил фразу Маляриус Войнич.

Господин Фарринор еле заметно вздрогнул.

– А, конечно. Дерево, чтобы развести костер, безусловно, чтобы согреть сердце…

Маляриус Войнич сделал нетерпеливый жест:

– Кончайте со всеми этими глупыми художественными теориями! Когда говорю об огне, господин Фарринор, я имею в виду огонь, который сжигает, который уничтожает все бесполезное и оставляет немалую гору пепла! – Он со злостью посмотрел на деревянные книги, лежащие на столе.

– Мои «Шкатулки, полные приключений» не нравятся вам…

– Вовсе нет, господин Фарринор, – возразил Войнич. – Я нахожу их ужасными… ужасно необычными. – Он побарабанил пальцами по шкатулке с другой книгой под названием «Путешествующий город», потом взял ее в руки и открыл: там лежали не только исписанные страницы, но еще конверт и компас.

– Вы обратили внимание, как скрипнула крышка? – робко спросил господин Фарринор. – Я добавил эту деталь, чтобы создавалось ощущение таинственности. И потом, разумеется, компас понадобится читателям, которые захотят отправиться на поиски Путешествующего города.

Маляриус Войнич резко захлопнул шкатулку.

– Хватит! – отрезал он. И спросил: – Это единственные экземпляры или есть другие?

– Других нет, а эти все ручной работы.

– Отлично! – Барон Войнич принялся ходить по комнате, рассматривая обстановку. – Если не ошибаюсь, вы любите путешествовать, господин Фарринор?

– О да, барон…

Его помощник выразительно покашлял.

– Я хотел сказать… Когда удается… Когда удается.

Маляриус Войнич остановился возле африканской маски, висевшей над камином, в котором потрескивал огонь.

– Догон, – заметил господин Фарринор.

– Что вы сказали?

– Маска, которую вы рассматриваете… Ритуальная маска племени догонов. Это народность в Центральной Африке, которая…

Маляриус Войнич обернулся:

– Вы смеетесь надо мной, господин Фарринор? Я не путешествую. Я ненавижу путешествовать. Путешествие – это неудобства, разные непредвиденные и неожиданные обстоятельства. Попусту потраченное время. А я не могу терять времени. Особенно теперь, когда нужно проверять таких, как вы. Есть одно обстоятельство, которое, однако, удивляет меня, если говорить откровенно. Вы ничего не придумали. В деревянных шкатулках не только… тексты, но и некоторые предметы. Конкретные вещи. Вы играете с реальностью.

– Совершенно верно, барон Войнич! – обрадовался господин Фарринор. – Вы совершенно точно выразились! Я играю с реальностью. У меня идея превратить приключение в…

– У вас идея! Идея! И вы называете это идеей? – гневно произнес Маляриус Войнич. И более спокойно прибавил: – Сколько вам лет, господин Фарринор?

– Через неделю исполнится двадцать два.

– Вот‑вот! И вы всерьез полагаете, что можно иметь какую‑то идею в двадцать два года? Полагаете, будто можете… писать книги и вырезать шкатулки, играть с реальностью… в двадцать два года?

– Я…

Схватив со столика зонт, Маляриус Войнич нацелил его прямо в лицо господина Фарринора.

– А знаете ли вы, молодой человек, что с реальностью не играют?

Зонт опустился. Свирепый литературный критик повернулся на каблуках, взял свой котелок и быстро направился к выходу из гостиной.

– Следуйте за мной, господин Фарринор, – бросил он на ходу.

– А куда?

– За мной! – прогремел критик, выходя в сырую лондонскую ночь.

На мгновение остановившись, он обернулся к следовавшему за ним помощнику.

– Невероятно опасный мечтатель. Впишите его имя в Список Опасных Людей и очистите площадку, – приказал ему Маляриус Войнич.

Человек послушно кивнул и уточнил:

– Утечка газа?

В небе над городом прогремел гром.

Маляриус Войнич посмотрел на грозовые тучи и сверкнувшие молнии.

– Нет. Лучше знакомый, испытанный удар молнии.

– Вот и я! – воскликнул молодой автор, подходя к ним.

Маляриус Войнич пропустил его вперед к такси, которое ожидало возле дома. Они расположились на заднем сиденье и покинули престижный район.

– Какая досада! – посетовал господин Фарринор, как только машина тронулась с места. – Я забыл ключи от дома!.. Я часто забываю их, когда тороплюсь, – усмехнулся он.

– Вы один живете, господин Фарринор? – поинтересовался Маляриус Войнич.

– Да. А что?

– Нет. Ничего, простое любопытство.

– Кстати, мне тоже было бы любопытно узнать, куда мы едем так поздно ночью?

– Вы знаете, кто такой Уильям Тернер, господин Фарринор?

– Художник?

– Именно. Думаю, вам известно его знаменитое полотно «Пожар Лондонского парламента».

– Я видел эту картину десятки раз.

– А можете ли сказать, почему вспыхнул тот пожар, господин Фарринор?

– Нет. Думаю, что не смогу ответить на этот вопрос.

– Потому что кое у кого появилась идея, – пояснил Маляриус Войнич и крепко сжал рукоятку зонта.