Говоры – поговоры

В предисловии к этой книге было обращено внимание на то, что красная смородина в русском языке имеет не менее десятка наименований. Ее называют и жостыль, и кислица, и киселка, и княжиха, и коминка, и лядуница, и порёчка, и сестрянка… Список этот здесь далеко не полон.

Любопытно, что каждое из подобных названий как бы

закреплено за определенной местностью, за определенной территорией. В результате то или иное из приведенных наименований оказывается обычным и привычным в одном месте, но неизвестным и неупотребляемым в других. Так, жителями ряда местностей Владимирской области для обозначения красной смородины используется слово жостыль. Но это слово не только не употребляется, но и не будет понято русскими, проживающими, скажем, в Карельской АССР. В свою очередь, владимирцы, услышав от жителей Карелии слово сестрянка в значении «красная смородина», едва ли сочтут его названием ягоды.

В чем дело? Почему одна и та же ягода имеет так много разных названий в русском языке? Почему русское слово, употребляемое в одном месте, оказывается неупотребляемым и даже непонятным в другом?

Просторы нашей Родины велики. На тысячи и тысячи километров раскинулась она с запада на восток и с севера на юг. Посмотрите на карту. С севера на юг, с востока на запад идут необъятные пространства.

Велики просторы нашей страны. И многое оказывается своеобразным и часто неповторимым в разных местах ее «необъятнейших пространств». Так, безлесные южные степи постепенно сменяются на этих пространствах бескрайней северной тайгой. Равнины и низменности чередуются с возвышенностями и горными хребтами. Субтропики в Причерноморье. Районы вечной мерзлоты в Заполярье. И обширные территории умеренного климата между ними…

Распространенный на этих громадных пространствах русский язык оказывается тоже не во всем одинаков.

Конечно, не приходится доказывать, что основа русского языка повсеместно едина. Едина в том главном, что дает возможность всем пользующимся этим языком понимать друг друга. Едина в той мере, что, скажем, коренной москвич может свободно общаться с коренным жителем Вологодской или Ростовской области. А они, в свою очередь, без особого труда могут разговаривать друг с другом.

Но уже пример с называнием красной смородины показывает, что в русском языке имеются и некоторые территориальные различия, существуют местные языковые особенности.

В результате русская речь коренных жителей той или иной местности так или иначе может отличаться от русской речи коренных жителей других мест.

Местные языковые особенности русского языка имеют различный характер. Среди них есть такие, которые связаны с употреблением слов и относятся к числу словарных, или лексических. Есть такие, которые проявляются в произношении, в звуковом оформлении слов, и относятся к числу фонетических. Немало и таких, которые связаны с грамматикой – с изменением слов в речи, с построением словосочетаний и предложений, т. е. имеют морфологический или синтаксический характер.

Важнейший отличительный признак всех местных языковых особенностей – ограниченность территории их распространения и бытования, их необщерусский характер.

Описанию наиболее распространенных местных языковых особенностей русского языка в значительной мере посвящены последующие главы книги. Поэтому здесь ограничимся одним примером.

В упоминавшейся уже повести Виктора Астафьева «Последний поклон» читаем:

Мелкая скотина загнана во дворы. Коров подоили и отпустили в ночное, чтоб овод не одолевал. За поскотиной слышалось грубое бряканье ботал и тилиликанье колокольцев. За заплотом нашего двора, под навесом, зашевелились куры, одна упала с шеста, пробовала закудахтать, но петух угрюмо на нее прорычал, и сонная курица, не решаясь взлететь, присела на землю. Не загнал я куриц в стайку, пробегал, завтра гляди да гляди – в огород заберутся, яйца в жалице снесут…

Обычная картина сельского вечера. Каждый читающий этот отрывок воспринимает ее достаточно конкретно и наглядно. И прежде всего потому, что для этой словесной зарисовки писатель использовал такие широко распространенные общерусские слова, как дворы, коровы, скотина, ночное, кудахтать, куры, петух, огород…

Среди слов, показывающих связь описываемого в отрывке с сельской жизнью, есть и такие, как поскотина, ботало, заплот, стайка, жалица… Однако читателю лишь по общему содержанию текста приходится догадываться, что поскотина – это «место, где пасется скот, пастбище возле деревни»; ботало – «большой колокольчик, привязываемый к шее пасущихся коров или лошадей»; заплот – «забор возле дома»; стайка – «хлев для мелкого скота и птицы»; жалица – «крапива»…

Догадываться о значении таких слов многим читателям приходится потому, что слова эти не являются общерусскими. Они распространены и употребляются в основном в русской речи к северу и к северо‑востоку от Москвы, на Урале, в Сибири. В то же время на территориях, находящихся к югу и к западу от Москвы, а также в русском литературном языке они или совсем не используются, или используются, но в ином, чем только что отмечено, значении. Поэтому их вполне можно отнести к числу местных словарных особенностей русского языка.

Местные, территориально ограниченные явления в русском языке в общей сложности оказываются и довольно многочисленными, и разнообразными. Не только по своему языковому характеру, но и по степени распространенности, по географии своего бытования, наконец, по происхождению.

Обычно в каждой местности, где бытует русский язык, существует свой «набор» местных языковых особенностей. Они как бы наслаиваются на общерусскую основу русской речи данной местности, придают ей своеобразную местную окраску.

Русскую речь той или иной местности в сочетании ее общерусских и местных особенностей и принято называть местным говором или диалектом. Другими словами, местный говор – это местный вариант, местная (территориальная) разновидность русского языка.

Говоры характерны прежде всего для сельской местности. Их много. Недаром старинная русская пословица гласит: Что ни село, то говор. И это не удивительно. Ведь иногда достаточно всего лишь несколько отличительных особенностей в речи жителей того или иного селения, чтобы можно было говорить об особом говоре. Поэтому нередкими оказываются и такие случаи, когда даже в соседних селениях бытуют разные говоры.

Обычны, однако, и случаи, когда один и тот же говор распространен во многих селениях достаточно обширной территории.

Любопытно, что в разных местах русскую речь с присущими ей местными особенностями иногда и называют по‑разному. Так, в северных областях для этого употребляются слова говоря, говорка, к югу от Москвы – гутор, гуторка, а в Забайкалье – поговор.

Какова роль местных говоров в русском языке?

Отвечая на этот вопрос, следует иметь в виду, что русский язык как язык русского народа сложен по свое му строению. Сложность эта проявляется уже в том, что в нем имеется несколько составных частей, или разновидностей. К их числу относятся прежде всего русский литературный язык и местные русские говоры.

Главную разновидность русского языка, его высшую форму составляет литературный язык. Именно на литературном языке пишутся книги, издаются газеты и журналы, составляются разнообразные документы. Это язык, которым пользуются в учебных заведениях и в го сударственных учреждениях, язык радио и телевидения, кино, театра…

Употребление литературного языка подчинено достаточно. строгим правилам, или нормам. Они не имеют ка ких‑либо территориальных различий. Поэтому литературный язык одинаков на севере и на юге, на западе и на востоке. Он имеет общерусский характер.

В отличие от литературного языка, как уже говорилось, говоры представляют собою лишь местные (территориальные) разновидности русского языка.

И русский литературный язык, и местные русские говоры существуют на протяжении веков. При этом местные говоры в своем существовании предшествовали русскому литературному языку.

Длительное время местные говоры обогащали русский литературный язык. Они были теми ручейками и родниками, которые, по образному выражению писателя В. Крупина, «питали полноводную реку общерусского языка».

Местные говоры и теперь содержат немало «языковых россыпей», которые обеспечивают яркость и самоцветность русской народной речи. В них и до настоящего времени сохраняются многие самобытные и точные слова, образные выражения, пословицы, поговорки, в той или иной мере обогащающие русскую речь. Нередко их с успехом использовали и используют в художественных произведениях многие известные наши писатели и поэты.

Однако в последние десятилетия местные говоры все больше уступают место русскому литературному языку. Обусловлено это многими причинами. И прежде всего интенсивным развитием науки, техники, культуры, коренным изменением условий жизни советских людей, непрерывным ростом их благосостояния. Сближаются условия жизни в городе и деревне. Осуществляется всеобщее среднее образование. Огромное количество людей оканчивает высшие и средние специальные учебные заведения. Повсеместно и прочно вошли в жизнь радио, кино, телевидение. Массовыми тиражами издаются книги, газеты, журналы.

В результате русский литературный язык стал наиболее распространенной формой русского национального языка, основным средством общения русского народа.

Основным, но не единственным. С той или иной степенью сохранности на многих территориях, прежде всего в сельской местности, существуют еще и местные говоры.

Среди их отличительных особенностей есть такие, которые, как уже говорилось; могут обогатить русскую речь. Но одновременно есть и такие, которые не употребляются и не могут употребляться в русской литературной речи. Обычно они наблюдаются в речи людей старшего возраста – коренных жителей той или иной местности. Под воздействием литературного языка такие особенности постепенно выходят из употребления.

А пока они сохраняются, их следует рассматривать как естественные, исторически развившиеся языковые явления.

Общие представления о местных говорах и их наиболее распространенных особенностях необходимы каждому грамотному человеку. Для того чтобы полнее и разностороннее знать свой народ. Чтобы полнее и лучше знать язык своего народа. И не только лучше знать, но и лучше владеть им.

Среди многочисленных русских говоров выделяются говоры северных территорий (северные говоры), говоры южных территорий (южные говоры) и распространенные между ними говоры срединных (центральных) территорий (среднерусские говоры). Подробнее об этом будет рассказано в главе «Вологодские – рязанские…» (см. с. 84–89).

А сейчас подробнее познакомимся с некоторыми наиболее распространенными диалектными явлениями, встречающимися в разных говорах русского языка.

«СЛОВА‑ТО ВСЕ КАКИЕ…»

Русский язык – один из богатейших языков мира по своим словарным запасам. Его словарь составляют сотни тысяч самых разнообразных слов.

Среди громадного количества русских слов, которые употребляются повсюду, где звучит русская речь, и имеют общерусский характер, оказывается немало и таких, которые известны и используются не повсеместно, а лишь на той или иной территории, в той или иной местности. В отличие от общерусских такие слова языковеды выделяют в особый разряд, называя их местными или диалектными.

Местных слов в русском языке очень и очень много. При внимательном и умелом наблюдении в каждой местности их можно выявить десятки и даже сотни. А в общей сложности в русском языке их тысячи. Здесь можно указать, в частности, что только в издающемся в настоящее время многотомном «Словаре русских народных говоров» предполагается объяснить около ста пятидесяти тысяч диалектных слов.

Как известно, слова очень часто имеют не одно, а несколько разных значений, т. е. обладают многозначностью. Многозначность слов широко представлена в русском языке. При этом она интересна не только сама по себе, но и тем, что отдельные значения многозначных слов также могут иметь местный, диалектный характер.

Так, на первой странице этой книги упоминались слова селезень, стрелка, струна. Общерусские их значения хорошо известны. Но писатель Виктор Астафьев использовал эти слова в особом и очень своеобразном значении – «середина, стрежень реки, стремнина». Это значение указанных слов писатель не придумал, а подметил в народной речи. Оно является местным, диалектным, а потому и не отмечено в словарях русского литературного языка. Ведь такие словари предназначены прежде всего для объяснения общерусских, а не местных слов и значений.

Здесь естественно возникают вопросы о том, почему существуют местные слова и местные значения общерусских слов. Следует сказать, что ответить на такие вопросы не просто. Хотя бы уже потому, что местные различия в языке, в том числе и словарные, обусловлены не одной, а, как правило, многими причинами.

Но все же рассмотрим здесь некоторые из возможных причин возникновения местных слов.

Определенная часть таких слов появляется в связи с необходимостью называния тех или иных «местных» предметов. Дело в том, что во многих местностях имеются характерные только для них предметы, явления, виды деятельности. Но раз местным является называемое, то, естественно, нередко местным оказывается и называющее – слово.

В стихотворении Сергея Есенина «Письмо матери читаем:

Пишут мне, что ты, тая тревогу, Загрустила шибко обо мне, Что ты часто ходишь на дорогу В старомодном ветхом шушуне…

Слово шушун здесь означает «особого покроя женское платье, обычно из грубого белого холста». Во времена С. Есенина, в начале нашего века, такие платья обычно носили пожилые женщины в деревнях и селах к югу от Москвы, в том числе и в Рязанской области, откуда был родом поэт. Такое платье не имело повсеместного распространения. Местным оказалось и слово, его называющее.

У современной поэтессы Ольги Фокиной в стихотворении «Печное» есть такие строчки:

Здравствуй, печка‑матушка… В прежнем, не новом Опечке бордовом, С ласковой Муркой В беленькой печурке… С голбцем‑лежанкой, Мягкой, нежаркой…

Что это за опечек бордовый и голбец‑лежанка?

Большую русскую печь в избе обычно ставят на высоком деревянном срубе, который нередко красят темно‑красной (бордовой) краской. Такое печное основание‑фундамент на севере и называют опечком.

Там же, в северных областях, часто устраивают дощатый пристрой к одной из боковых сторон печи. Верхний настил такого пристроя используют как место для отдыха и обогрева. А под настилом обычно находится вход в подполье. Это и есть голбец. Для севера характерны опечки и голбцы. Там распространены и слова, их обозначающие.

Местных слов, служащих для именования местных предметов, в русском языке много.

Но еще больше таких, которые, будучи местными, называют широко распространенные и известные предметы, явления, действия.

Почему возможны местные названия одного и того же предмета, действия в одном и том же языке? Часто потому, что люди, проживающие в разных местах, выделяют

в называемом разные признаки и по ним именуют предметы или действия в целом.

Многим известен гриб подосиновик. Это название его обусловлено тем, что гриб хоть и не всегда, но часто растет под осинами, вблизи осин. По месту произрастания в данном случае он и был поименован.

В некоторых местах подосиновик называют красным грибом, красноголовиком, толстокоренником. Основой двух первых названий здесь послужил красный цвет шляпки подосиновика. А в последнем случае – относительно толстая ножка – «корень» гриба.

Возможность называть одни и те же предметы по разным признакам – одна из причин существования местных названий.

Иногда местные различия в назывании одного и того же предмета обусловлены использованием разных словообразующих приставок и суффиксов. Так, в качестве наименований того же гриба подосиновика в некоторых местах используются слова красик, красовик, красяк. Нетрудно заметить, что возникли все эти названия на основе одного и того же признака. Но это разные слова, так как строение их различно: крас‑ик, крас‑овик, крас‑як.

Наблюдаются и такие случаи, когда в какой‑то местности сохраняется древнее название предмета (явления, действия). А в других получает распространение новое его наименование.

В одних русских говорах используется исконно русское слово‑название. А в других закрепляется слово‑название, перенятое из иного языка, который бытовал или бытует в этой же местности.

Эти и некоторые другие причины и создали то многообразие местных названий, которое является одной из ярких особенностей русского языка.

Местные слова в русском языке не только многочисленны, но и разнообразны по своему содержанию. Среди них, в частности, можно выделить:

названия различных природно‑географических объектов и явлений;

названия жилых и хозяйственных построек, их разновидностей и частей;

названия некоторых предметов домашнего обихода и домашней утвари;

названия продуктов питания и кушаний;

названия старинной одежды и обуви;

названия домашних и диких животных и птиц;

названия, связанные с различными ремеслами;

названия, характеризующие человека по его деятельности, особенностям характера, поведения, отношения к другим людям;

названия, обозначающие различные признаки и действия;

местные устойчивые выражения типа пословиц и поговорок и т. д.

Диалектные слова, как и слова литературного языка, могут быть многозначными. Так, например, в некоторых северных говорах словом остжьё называют: 1. Огороженное место, где стоит стог сена. 2. Изгородь из жердей вокруг стога сена. А вот слово кухта в ряде верхнекамских русских говоров имеет не менее трех значений: 1. Снег на ветвях деревьев. 2. Нарост в виде мха на стволах и ветвях хвойных деревьев. 3. Слой пыли, выделившейся при трепании льна.

Еще более разнообразные, а иногда и прямо противоположные значения может иметь одно и то же диалектное

слово, употребляющееся в разных говорах. Упоминавшееся уже слово кислица в ряде русских говоров, как отмечалось, обозначает красную смородину. Вместе с тем имеется немало и таких русских говоров, в которых этим словом называется широко известное растение щавель. Употребляемое в русском литературном языке слово боровик «белый гриб» известно и во многих говорах. Но в разных местах носители разных говоров боровиками могут называть не белые грибы, а или подосиновики, или подберезовики, или даже рыжики, растущие в бору.

Познакомимся несколько подробнее с некоторыми группами соотносительных по значению слов. Часть рассматриваемых словарных групп состоит только из диалектных слов. Часть – из литературных и диалектных. При этом по отношению к строго литературной речи сопоставляемые литературные и диалектные слова не являются синонимами. Но в некоторых речевых условиях, например в художественных произведениях, они иногда синонимизируются.

Ознакомление с такими рядами слов, бесспорно, расширяет представление о словарных богатствах русского языка, русской народной речи.

^{Говорить – баять – гутарить}

К числу наиболее употребительных и частотных слов русского языка относятся слова, обозначающие процесс говорения. В русском литературном языке такими словами являются прежде всего глаголы говорить, сказать, разговаривать. Достаточно указать здесь, что по частотности использования в речи слова сказать и говорить занимают соответственно третье и четвертое место среди всех глаголов русского языка.

Несмотря на исключительно большую употребительность слов говорить и сказать в русской речи, в местных русских говорах имеется немало и других глаголов с тем же значением. Среди них довольно широко распространены такие, как баять, гутарить, балакать, бахорить, калякать.

При этом слова баять, бахорить характерны преимущественно для русских говоров северных территорий, а гутарить, балакать – для южных. В то же время глагол калякать обычен для многих поволжских говоров.

«Уж я редко гутарю, да метко, – замечает о себе дед Щукарь в книге М. А. Шолохова «Поднятая целина». – Мое слово, небось, мимо не пройдет». Лишь по одной такой фразе со словом гутарю «говорю» можно достаточно определенно утверждать, что известный персонаж этот является южанином, но никак не северянином.

Сравните также использование слова гутарить в следующих строчках стихотворения Геннадия Сухорученко «Поле Шолохова»:

У нас на Дону, где под ветром

пшеница

колышется морем, –

гутарь не гутарь! –

а в хуторе каждом

и в каждой станице живет свой Давыдов,

живет свой Щукарь.

Сочетание слов гутарь не гутарь здесь полностью соответствует распространенному выражению говори не говори. Но если последнее имеет общерусский характер, то

первое является типично, южнорусским. О территориальном распространении некоторых диалектных слов со значением «говорить», «разговаривать» смотрите карту на с. 22.

^{Дом – изба – хата}

Наличие жилища – необходимое условие человеческой жизни. По‑разному строили и строят люди свое жилье. Это зависит и от природно‑климатических условий, где они живут, и от исторически сложившихся традиций, от эпохи, от экономических возможностей и других причин.

Так, в северных и центральных областях нашей страны, где много лесов и более суров климат, с древнейших времен строились жилища и хозяйственные помещения бревенчатого типа. В южных степных районах, где климат мягче и лесов меньше, издревле сооружались более легкие строения. В дореволюционное время они нередко имели стены из плетня или нетолстых бревен‑жердей, обмазанных глиной.

Неодинаково в русском языке назывались жилища. В настоящее время с этой целью привычно и повсеместно используется слово дом. Со значением «строение» оно известно во многих языках, родственных русскому, что и является одним из доказательств его древности.

К северу и к востоку от Москвы, во многих центральных областях для именования жилого строения в сельской местности обычным оказывается слово изба. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова (14‑е изд. М., 1983) об этом слове так и написано: «Изба. Деревянный крестьянский дом». Используется это слово и для обозначения внутреннего помещения, жилой части крестьянского дома. С этим вторым значением употребляет, в частности, слово изба писатель Федор Абрамов в повести «Деревянные кони»:

Ах, какой это был дом! Одних только жилых помещений в нем было четыре: изба‑зимовка, изба‑летница, вышка с резным балкончиком, горница боковая…

Большие, просторные, нередко двухэтажные деревянные дома на севере, в Архангельской и Вологодской областях, и до сих пор иногда называют хоромами, хороминами.

Дом Степана Андреяновича, большая двухэтажная хоромина с малой боковой избой, выходит на улицу взвозом – широким бревенчатым настилом с перилами, по которому в прежнее время гужом завозили сено да солому на сенник.

(Ф. Абрамов. Братья и сестры.)

К югу и особенно к юго‑западу от Москвы жилища в сельской местности нередко называют словом хата. А на Дону и на Кубани, наряду со словом хата, в этом же значении нередко употребляется слово курень. Так, в книге М. А. Шолохова «Поднятая целина» читаем:

И на другой день он, Макар Нагульнов, атаманец Любишкин, Тит Бородин и еще восемь человек фронтовых казаков с утра собрались возле Андреевой хаты.

А в другом месте этой же книги вместо слова хата писатель употребляет слово курень:

Жизнь в Гремячем Логу стала на дыбы, как норовистый конь перед трудным препятствием. Казаки днем собирались на проулках и в куренях, спорили, толковали…

Кроме Дона и Кубани, слово курень раньше встречалось и во многих других русских говорах. При этом в разных говорах значения его были довольно различны. Оно могло означать «помещение для скота», «место, где жгли уголь» и др. Однако в настоящее время такие значения этого слова в большинстве своем устарели и вышли из употребления.

Предполагают, что по происхождению слово курень связано с тюркскими языками (к ним относятся, в част ности, татарский, башкирский, казахский, туркменский и другие языки) и первоначально, в древности, могло означать «место укрытия; стан, лагерь».