ГЛАВА 23. В блаженном изнеможении я лежала на груди Лорена

В блаженном изнеможении я лежала на груди Лорена. Одной рукой он нежно ласкал мою спину, гладя завитки татуировки.

— У тебя прелестные Метки, — прошептал он. — Такие же изысканные и совершенные, как ты сама.

Я прерывисто вздохнула и уткнулась носом в его плечо. Потом слегка повернула голову и заворожено уставилась на наше отражение в зеркальной стене. Темное покрывало моих длинных волос едва прикрывало наши переплетенные нагие тела, перепачканные потеками крови. Синее кружево моей татуировки, сбегая по лицу и шее, спускалось вдоль позвоночника к талии. Тело мое слегка блестело от испарины, отчего синие Метки сияли, как настоящие сапфиры.

Лорен был прав. Я была прелестна. И насчет нас он тоже был прав. Какая разница, что он взрослый вампир и учитель! Любовь не знает границ, правда? То, что произошло между нами, гораздо больше условностей. Теперь нас связывает нечто совершенно особенное. И это нечто намного сильнее того, что у нас с Эриком. И даже с Хитом.

«Хит…»

Меня словно ледяной водой окатили. От сытой дремотной истомы не осталось и следа. Я поискала в зеркале лицо Лорена. Он тоже смотрел на меня, и легкая улыбка играла на его губах. Великая Богиня, неужели вся эта красота теперь моя? Но я заставила себя опомниться и задала крутившийся на языке вопрос.

— Лорен, ты уверен, что наше Запечатление с Хитом разорвано?

— Абсолютно, — ответил он. — Теперь мы Запечатлены с тобой, и это выжгло дотла твою связь с мальчиком.

— Но я же читала вампирскую социологию, и там говорится, что Запечатление между человеком и вампиром рвется очень тяжело и очень болезненно. Почему же это оказалось так просто? И еще я нигде не читала, что новое Запечатление автоматически уничтожает старое.

Он улыбнулся еще шире и прильнул к моим губам долгим нежным поцелуем.

— Тебе еще предстоит узнать, как далеки учебники от живой вампирской реальности.

От этих слов я вдруг почувствовала себя маленькой, глупой и ужасно растерянной. Наверное, Лорен догадался об этом, потому что снова поцеловал меня и сказал:

— Я не хотел тебя обидеть, любовь моя. Разве я могу забыть смятение и страх своего собственного Превращения? Поверь, Зои, все будет хорошо. Все проходят через это. И теперь я всегда буду рядом, чтобы прийти тебе на помощь в трудный момент.

— Ненавижу, когда чего-то не знаю, — прошептала я и снова растаяла в его объятиях.

— Ну конечно. Слушай, как обстоит дело с Запечатлением. Между тобой и мальчиком существовала очень сильная связь, но при этом ты еще не вампир. Ты пока не завершила своего Превращения. — Он помолчал, а потом твердо добавил: — Пока. Следовательно, ваше Запечатление не могло быть полным, понимаешь? Когда мы с тобой обменялись кровью, между нами возникла связь, которая уничтожила более слабую привязанность, — его ласковая улыбка стала соблазнительной. — Потому что я — настоящий вампир.

— Хиту было больно?

Лорен беспечно пожал плечами.

— Наверное, но ведь боль проходит. Как бы там ни было, для него так лучше. Очень скоро перед тобой откроется весь вампирский мир, Зои. Ты будешь великой Верховной жрицей. И в твоей новой жизни уже не будет места простому человеческому парню.

— Да, ты прав, — сказала я.

Разве не то же самое я думала вчера, когда собиралась расстаться с Хитом? Просто замечательно, что все решилось само собой, и моя связь с Лореном положила конец нашему Запечатлению. Так будет проще и лучше — для нас обоих. Внезапно в голову мне пришла еще одна мысль:

— Хорошо, что я не Запечатлелась с тобой, и с Хитом одновременно!

— Это невозможно. Никс позаботилась о том, чтобы Запечатление каждый раз было единственным. Иначе каждый из нас обзавелся бы целой армией безвольных человеческих рабов.

Меня покоробил его насмешливый тон. Почему он так говорит? Хит совсем не безвольный, и я вовсе не собиралась делать его своим рабом! Так я ему и сказала:

— Мне даже в голову такое не приходило!

Лорен тихо рассмеялся и прижал меня к себе.

— Я уже говорил, что ты особенная? А вот другим запросто пришло бы.

— И тебе?

— Нет, конечно, — он поцеловал меня и добавил: — Зачем мне другие Запечатления, любовь моя? Мне для счастья нужна только ты одна.

Ах, как он это красиво сказал! Совсем как в кино. Теперь мы навсегда связаны друг с другом. Но тут перед глазами у меня вдруг встало лицо Эрика, и вся радость мгновенно исчезла.

— Что с тобой?

— Эрик, — прошептала я.

— Теперь ты моя! — резко сказал Лорен и поцеловал меня так жадно и властно, что у меня сердце вновь пустилось вскачь.

— Да, — выдохнула я, когда поцелуй закончился.

Лорен был как могучая волна, против которой я никак не могла устоять. Я просто позволила ему подхватить мысли об Эрике и унести их далеко-далеко. В океан.

— Я твоя.

Лорен крепче прижал меня к себе, а потом приподнял и положил себе на грудь, чтобы заглянуть в глаза.

— Теперь расскажешь?

— О чем тебе рассказать? — спросила я, уже понимая, какого ответа он ждет.

— Расскажи, что тебя так мучает.

В животе у меня что-то предостерегающе сжалось, но на этот раз я не собиралась прислушиваться к внутренним голосам. Разве я могу не доверять Лорену после всего, что произошло между нами? Как можно начинать такие отношения с обмана и скрытности? Хватит, пусть это все останется в моей прежней жизни!

— Стиви Рей не умерла. То есть, умерла, но не совсем. Она живая, только очень изменилась. И она не одна такая, представляешь? Их целая толпа, но остальные совсем другие. Стиви Рей удалось сохранить человечность, а им нет.

Я почувствовала, как напряглось его тело, и приготовилась к тому, что он назовет меня чокнутой, но Лорен повел себя иначе. И сказал совсем другое:

— Давай чуть-чуть помедленнее. Объясни все подробно.

Ну, я и объяснила. Я рассказала ему все — как впервые увидела «призраков», оказавшихся вовсе не призраками; как банда немертвой нежити похищала и убивала футболистов из «Юниона», и как я спасла от них Хита. А потом рассказала ему о Стиви Рей. Все-все, до конца.

— Значит, она и сейчас живет в этом домике для прислуги? — уточнил Лорен.

Я кивнула.

— Ага, и каждый день ей нужна кровь. Понимаешь, ей очень трудно удержать остатки своей человечности. Я боюсь, что без крови она станет такой же, как остальные, — я поежилась, а он крепче обнял меня.

— Неужели они такие страшные?

— Еще какие! Они не люди, но и не вампиры. Ходячие представления о вампирах из людских ужастиков. Они бездушные, понимаешь? — Я заглянула ему в глаза. — И исцелить их будет гораздо сложнее, чем Стиви Рей. Мне кажется, что ей удалось сохранить частичку души благодаря близости с Землей. И мне кажется, я смогу ей помочь.

— Помочь?

И снова мне стало немного не по себе от его вопроса. Почему его так изумило мое желание исцелить Стиви Рей, если он только что совершенно спокойно воспринял известие о существовании банды бродячей нежити?

— Ну да. Я пока точно не знаю, как это сделать, но мне кажется, что нужно использовать силу стихий. Ты же знаешь, — и помолчала и слегка передвинулась, чтобы он не устал меня держать, — у меня есть власть над всеми пятью стихиями. Вот я и решила призвать их на помощь.

— А что, дельная мысль. Но имей в виду, что пробуждение могущественной магии имеет свою цену, и цена эта может оказаться очень высокой. — Теперь он говорил очень медленно, словно тщательно обдумывал каждое слово (не то, что я — сначала ляпну, а потом грызу себя). — Но как такой ужас мог произойти со Стиви Рей и остальными недолетками? Ты не знаешь, кто или что стоит за их превращением в нежить?

Как не знать! Я уже приготовилась сказать ему, как вдруг у меня даже в глазах потемнело от кинжальной боли в животе.

«Не смей произносить ее имя!» — ударила мысль.

Нет, вообще-то слова меня не били, но мне стало реально не по себе. А потом я с изумлением поняла, что даже сейчас открыла Лорену совсем не все. На протяжении всего своего рассказа я ни словом не обмолвилась о Неферет. Причем, это произошло как-то само собой, я даже не заметила, как из сложной мозаики моего повествования выпал один очень важный кусочек.

Никс. Сомнений быть не могло — это Богиня проникла в мое подсознание и предостерегла от излишней откровенности. Значит, она не хочет, чтобы Лорен узнал о Неферет. Но почему? Хочет защитить его? Возможно…

— Что-то не так, Зои?

— Нет, ничего. Просто задумалась. Нет-нет! — забормотала я. — Сама хотела бы знать, почему так с ними случилось. Но, к сожалению, это никому не известно, — поспешно добавила я.

— Стиви Рей тоже не знает?

Живот снова скрутило, а в ушах взвыла тревожная сирена.

— Да разве с ней поговоришь откровенно? А почему ты спрашиваешь? Ты слышал о чем-то похожем?

— Нет, никогда. — Он погладил меня по спине. — Просто подумал, что если бы ты знала причину, нам было бы легче придумать выход.

Я посмотрела ему в глаза. Да что со мной такое творится? Откуда взялся этот тошнотворный холод в животе?

— Только никому не рассказывай об этом, понял? Никому, даже Неферет. — Я попыталась сказать это не терпящим возражений тоном Верховной жрицы, но голос мой предательски задрожал, и приказ превратился в мольбу.

— Не беспокойся, любимая. Я никому не скажу, — он обнял меня и погладил по спине. — А кроме нас с тобой еще кто-нибудь знает об этом?

— Никто, — мгновенно соврала я. Что со мной творится? Зачем я столько вру?

— А как же Афродита? Ведь ты прячешь Стиви Рей в домике ее родителей!

— Ну и что? Афродита ни о чем не знает. Я просто подслушала, как она кому-то говорила, что ее родители уехали на горнолыжный курорт. Афродита хотела устроить в домике для прислуги вечеринку, но никто не захотел к ней пойти. Ты же знаешь, как она всех достала! Короче, я узнала про этот пустующий домик и привела туда Стиви Рей.

Честное слово, я не сама сочинила все это! Я просто открыла рот, а слова сами полились оттуда. Хоть бы Лорен не догадался, какая я врушка.

— И к лучшему. Незачем посвящать Афродиту во все эти дела. Но вот ты только что сказала, что со Стиви Рей трудно общаться. Как же ты с ней разговариваешь?

— Ну, просто… Вообще-то она может говорить, просто она такая странная и… — я совсем запуталась, пытаясь подобрать нужные слова и не сболтнуть чего-нибудь лишнего. — Бывают моменты, когда в ней больше звериного, чем человеческого, — промямлила я. — Кстати, я сегодня видела ее. Как раз перед Церемонией Неферет.

Я почувствовала, как он кивнул.

— Так вот откуда ты вернулась.

— Ага, — Я решила не говорить ему о Хите. Лучше поменьше о нем вспоминать, а то меня совсем совесть замучает. Наше Запечатление исчезло, но вместо облегчения я почему-то чувствовала лишь тоску и пустоту.

— Но откуда ты знаешь, что она все еще сидит у Афродиты, и с ней ничего не случилось? — спросил Лорен.

— А? — рассеянно переспросила я. — Да я же дала ей сотовый телефон! Могу позвонить или написать ей. Да я вот только что переписывалась с ней. — Я кивнула на мобильник, выпавший из кармана моего платья и теперь валявшийся на полу рядом с грудой нашей одежды. Потом строго-настрого запретила себе думать о Хите и сосредоточилась на более насущной проблеме. — Ты должен мне помочь!

— Я весь к твоим услугам, — ответил Лорен, ласково убирая волосы с моего лица.

— Мне нужно или протащить сюда Стиви Рей или привести к ней нашу команду.

— Команду?

— Ну да. Дэмьена, Близняшек и Афродиту, чтобы создать круг. Мне кажется, без них у меня не хватит сил исцелить Стиви Рей.

— Но ты только что сказала, что они ничего не знают о Стиви Рей.

— Ну да, не знают. Придется им рассказать, но только попозже, перед самой процедурой. — Черт, я кажется совсем свихнулась. Процедура! Надо срочно заняться своим словарем. — Честно говоря, мне не очень хочется им рассказывать, — жалобно вздохнула я и поежилась при мысли о том, как взбесятся мои друзья, когда узнают, что я скрывала от них такую тайну.

— Значит, вы с Афродитой теперь подруги?

Лорен задал этот вопрос очень небрежно, продолжая с улыбкой играть прядью моих волос, но мы с ним теперь были Запечатлены, поэтому я сразу почувствовала, как он напрягся. Мой ответ интересовал его гораздо больше, чем он хотел показать. Почему? Я насторожилась, а внутри у меня снова все натянулось, приказывая прикусить язык.

Ладно, раз он делает вид, то и я сделаю.

— Да ну, скажешь! — зевнула я, изображая полное безразличие. — Она же самая противная девчонка во всей школе! И вообще, никто из нас — то есть, ни я, ни Дэмьен, ни Близняшки — не понимает, с какой стати Никс наделила ее властью над землей. Круг отлично работал бы и без Афродиты, а теперь без нее, типа, не обойтись. Но кроме этих дел мы с ней не общаемся.

— Вот и хорошо. Я слышал, у Афродиты большие проблемы. Я не хочу, чтобы ты ей доверяла.

— А я и не доверяю!

Только сказав это, я вдруг впервые поняла: я доверяю Афродите. И не просто доверяю, а намного больше, чем Лорену, которому только что отдала свою невинность, и с которым нас теперь связало новое Запечатление. Ну вот, приехали. Кажется, тут даже психоаналитик не поможет. Нужно сдаваться психиатру.

— Что с тобой, моя маленькая? Тебя расстроили все эти разговоры? — Лорен нежно погладил меня по щеке, а я прижалась к его руке, как кошка. Как же я люблю, когда он дотрагивается до меня! — Ну-ну, я с тобой. Вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Потихонечку, помаленечку…

Я хотела напомнить ему, что у Стиви Рей осталось совсем мало времени, но он уже завладел моими губами, и я забыла обо всем на свете, кроме того, как приятно прижиматься к его телу… Как учащается его пульс… Как сердце мое бьется в такт с его сердцем. Вот поцелуи наши стали жарче, вот его руки заскользили по моему телу. Я склонилась к нему, и вокруг не осталось ничего, кроме крови и желания, кроме Лорена… Лорена… Лорена…Лорен…

Резкий кашель вырвал меня из тумана горячечной страсти. Медленно, словно во сне, я повернула голову, а Лорен принялся осыпать мою обнаженную шею поцелуями, но тут я увидела его — и дикий ужас ледяной молнией прошил мое голое тело.

В дверях стоял Эрик, и его только что Помеченное лицо превратилось в застывшую маску изумления.

— Эрик, я… — Бросившись вперед, я схватила с пола платье и попыталась прикрыться им, но Лорен меня опередил. Одним движением он спрятал меня себе за спину и загородил собой.

— Что тебе нужно? — в прекрасном голосе Лорена прогремел плохо скрытый гнев.

Я изумленно охнула, почувствовав обнаженной кожей могучую силу его ярости.

— Мне? Уже ничего, — сказал Эрик и, резко развернувшись, вышел из зала.

Лорен мгновенно обнял меня, и голос его вновь стал нежнее, чем его руки.

— Все в порядке, малышка. Рано или поздно он все равно узнал бы.

— Но не так! — прорыдала я. — Это так ужасно, так ужасно! — Я подняла лицо и посмотрела на него. — Теперь все узнают. А ты говоришь — в порядке! Какой же тут порядок? Ты преподаватель, а я — недолетка. Такие отношения между нами строго запрещены, а уж Запечатление между взрослым и недолеткой вообще вне закона!

И тут меня пронзила новая ужасная мысль, и я задрожала, как в лихорадке. Что если за это меня выгонят из Дочерей Тьмы? Кажется, еще совсем недавно я высокомерно объясняла Афродите, как нужно приносить клятву? Поучала ее, как быть верной, преданной, мудрой, чуткой и искренней? Я громко застонала от ужаса и отвращения к себе.

— Зои, любовь моя, послушай! — Лорен положил руки мне на плечи и ласково встряхнул. — Эрик никому ничего не расскажет.

— С какой стати ему молчать? Ты видел его лицо? Он ни за что не пощадит меня!

И почему он должен это делать? Разве я его пощадила?

— Он будет молчать, потому что я ему прикажу.

Лицо Лорена стало жестким, и внезапно мой возлюбленный показался мне грозным и страшным, как в тот миг, когда он закричал на Эрика. Я похолодела от страха и впервые почувствовала, что совсем не знаю Лорена. Вернее, знаю о нем далеко не все.

— Не делай ему ничего плохого! — жалобно прошептала я, не замечая сбегавших моим по щекам слез.

— Не волнуйся, детка, ничего плохого я ему не сделаю. Просто поговорю с ним, как мужчина с мужчиной, только и всего.

Лорен взял меня на руки, и я снова захотела его всем сердцем, всем телом, всем своим существом, но все-таки нашла в себе силы отстраниться.

— Мне нужно идти.

— Хорошо, как скажешь, — с неприятно удивившей меня готовностью согласился Лорен. — Мне тоже пора.

Он подал мне одежду, и мы молча начали одеваться. Я пыталась убедить себя, что он спешит только потому, что хочет поскорее поговорить с Эриком, но мне была невыносима мысль о расставании с ним.

Желудок мой превратился в бездонную яму, заполненную какой-то черной дрянью. Дико разболелся порез на груди, откуда только что пил Лорен. В довершении всего у меня впервые в жизни ныли и болели те укромные места, которые никогда раньше не болели.

Я посмотрела в зеркальную стену. Интересно, что я тут совсем недавно нашла прелестного? Лицо в пятнах, нос красный, глаза опухли и превратились в щелочки. Про волосы вообще молчу. Просто кошмар — как внутри, так и снаружи. Что и требовалось доказать.

Лорен взял меня за руку и провел через пустую рекреацию. На пороге он поцеловал меня и открыл дверь.

— Ты выглядишь усталой, — сказал он.

Мягко сказано. Я выгляжу полным дерьмом, даже хуже.

— Ну да, — вслух сказала я и посмотрела на стенные часы. Ничего сего — всего половина третьего ночи! А мне казалось, прошло несколько ночей…

— Иди спать, любовь моя. Завтра мы снова будем вместе.

— Как? Когда?

Он улыбнулся и погладил меня по щеке, лаская татуировку.

— Не забивай свою прелестную головку. Я обо всем позабочусь. Мы расстаемся ненадолго. Вот выспимся хорошенько, и я снова приду к тебе.

Рука у него была теплая и приятная. Я невольно прильнула к Лорену, прижалась к нему всем телом и закрыла глаза, наслаждаясь тем, как пальцы его скользят по завиткам моих Меток, а мелодичный голос читает нараспев:

В сновиденьях о тебе

Прерываю сладость сна.

Мерно дышащая ночь,

Звездами озарена.

В грезах о тебе встаю

И, всецело в их плену,

Как во сне, переношусь

Чудом к твоему окну.

Я начала дрожать под руками Лорена, сердце мое пустилось вскачь, голова закружилась.

— Ты сам написал это? — прошептала я, подставляя ему шею для поцелуев.

— Нет, малышка, это уже сделал Шелли. Даже не верится, что он не был вампиром, правда?

— Ага, — рассеянно пробормотала я.

Лорен рассмеялся и прижал меня к себе.

— Завтра я приду к тебе. Слово вампира.

Мы вместе вышли наружу, но Лорен сразу поспешил в сторону мужского общежития, а я поплелась к женскому.

К счастью, в парке было пустынно, все уже разбрелись по своим комнатам. Вот и отлично, я не желала никого видеть. Ночь выдалась темная и пасмурная, старинные газовые фонари с трудом разгоняли густой мрак. И замечательно. Мне хотелось раствориться в ночи. Пусть она успокоит мои совершенно раздерганные нервы, ослабит боль от разлуки с Лореном. Все-таки, Запечатление — это очень и очень непросто…

Я больше не девственница.

Я остановилась, как вкопанная. Все произошло так быстро, что я даже не успела об этом подумать. И все-таки Я СДЕЛАЛА ЭТО.

Черт побери, нужно срочно поговорить со Стиви Рей! Будь она хоть трижды нежить и четырежды немертвая, но такая новость ее точно заинтересует!

Интересно, по мне уже заметно? Да нет, ерунда! Всем известно, но по внешнему виду никогда не скажешь… Хотя, как знать. Я ведь не какая-нибудь обычная семнадцатилетняя девчонка (если такие вообще бывают на свете!) Я особенная. Надо поскорее вернуться к себе и как следует рассмотреть себя в зеркало.

Я повернула на дорожку, ведущую к общежитию, и стала думать, что скажу друзьям, которые наверняка торчат у телевизора или чешут языки в гостиной. Разумеется, я не могу рассказать им о нас с Лореном, но надо как-то объяснить, почему мы расстались с Эриком. Или ничего не объяснять? Лорен все равно собирается с ним «поговорить», так что Эрик, наверное, все равно никому ничего не разболтает. Значит, можно соврать, что все дело в Превращении. И никто не удивится, что мне не хочется об этом говорить. Ну да, все будут очень деликатны, чтобы не ранить мои чувства. Вот и прекрасно, а потом…

Внезапно одна из теней отделилась от душистого кедра и преградила мне дорогу.

— Как ты могла, Зои? — спросил Эрик.