Глава 14. Дорога до дома родителей заняла у нас больше трех часов

Дорога до дома родителей заняла у нас больше трех часов. Я с ненавистью погрузилась в электричку, тихо радуясь только тому, что повидаю родителей, а вот Эйларду все было интересно. Правда, сильно он мне разговорами не досаждал, что я в целом оценила – терпеть не могу болтать в дороге, когда нужно перекрикивать шум колес. Так что через какое‑то время я достала книжку и стала читать, а маг смотрел в окно.

И вот дом, где я выросла. Обычная такая пятиэтажная «хрущевка», подъезд, в котором кошки делали все, начиная от сходить в туалет и заканчивая погрызть то, что вынесли добросердечные старушки. Лестница со стенами, расписанными последователями пещерных людей: «Макс + Маша = Л», «Катька – зараза», «Вичка – стерва». Наткнувшись взглядом на эту надпись, кстати сделанную на потолке – да‑да! Это про меня! – Эйлард хмыкнул, а я пожала плечами. Только снова стало грустно. С Витьком мы всегда нежно дружили, начиная с ясельного возраста. Количество съеденных в одной песочнице конфет классу к восьмому сравнялось с количеством нелестных эпитетов, которые мы отвешивали друг другу. Что, впрочем, не мешало нам оставаться друзьями. И я по‑настоящему горевала и плакала, когда он нанюхался какой‑то дряни в компании таких же великовозрастных придурков и сиганул с балкона пятого этажа, возомнив, что он птица.

Дверь открыла мама, одетая в какие‑то затрапезные штаны и футболку.

– О, Вика, что так долго? – Заметив Эйларда, она малость остолбенела и просканировала взглядом эту тушу. Когда ее голова запрокинулась под критическим углом, а брови запутались уже где‑то в волосах надо лбом, я поняла, что пора что‑то объяснять.

– Эйлард, это моя мама, Анастасия Витальевна. Мама, это мой иностранный друг, Эйлард, он погостит у нас.

– Ага. – Мама отмерла и окинула меня цепким взглядом.

– Нет, – нахмурилась я. Этот мамин взгляд я знала хорошо, она им всегда оценивала, подходит ли данная особь мне в качестве спутника жизни, и примеряла на меня очередное свадебное платье.

– Зря, – скривилась мама. – Эйлард, проходите, пожалуйста. Прошу прощения за свой вид, мы не ожидали, что будут гости. У нас тут подготовка к ремонту, поэтому в доме сущий хаос.

– Анастасия Витальевна, – маг склонился в легком поклоне и облобызал маме ручку, которую она тут же застенчиво спрятала за спину и зарделась, – Вика не говорила, что у нее такая молодая и красивая мама. Если бы она не представила вас, я бы решил, что вы сестры! – И этот подхалим улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Вот гад! Все, теперь мама меня с потрохами сожрет и не успокоится, пока не сведет нас. Блин!

– Ой, ну что вы, – довольно заулыбалась мама. – Прошу вас.

Уже в квартире, когда мы разулись и отнесли сумки в гостиную, в которой царил бедлам, мама, под предлогом приготовления гостю чая, утащила меня в кухню.

– Ну?! – И уперла руки в бока.

– Мам, он просто мой хороший знакомый, – закатила я глаза. – Между нами ничего нет.

– Ну и дура!

– Мама!

– Что, мама? Я двадцать пять лет мама и хочу уже стать бабушкой. Ты чего клювом щелкаешь, глянь какой экземпляр!

– Мама‑а‑а, – простонала я. – Ты ведь прекрасно знаешь, что не все привлекательные внешне «экземпляры» хороши в качестве спутников жизни.

– Это да, – мама пошла на попятный. – Лешка твой – тот еще паразит.

– Он не мой.

– Да какая разница, – махнула она рукой. – Не объявлялся?

– Нет, и слава богу. Мам, а папа‑то где?

– Да позднее приедет, он там стройматериалы с рабочими закупает.

Уже за обедом и последующим чаем мама все пыталась выведать побольше информации о госте, и мне пришлось снова вмешаться. А Эйлард старался отмалчиваться, только улыбался и нахваливал чай. Что‑то я ступила и не приготовила легенду заранее. Пришлось импровизировать. Так что на вопрос: «А чем же дорогой гость занимается и зарабатывает на жизнь, а также что он делает в нашей стране?», отвечала я.

– Мам, Эйлард увлекается экстрасенсорикой. Ты же знаешь, это сейчас модно. И параллельно изучает и курирует одно аномальное место в моем городе. Ну как они там называются – места силы, что ли, типа Аркаима или Тибета.

– Да что вы? Как интересно? – Она перевела взгляд на меня. – Твоя прабабушка Лиза всегда мечтала съездить в Тибет. Помнишь ее сказки?

Я рассмеялась. Прабабушку я помнила не очень хорошо. Она умерла, когда мне было пять лет, хотя у нас и остались черно‑белые фотографии, с которых улыбалась эта сильная, умная женщина с идеально уложенными волосами. Она прошла всю войну и дошла до Берлина, имела множество боевых наград. И уже потом, после войны, вела очень активную жизнь. А какие у нее были трофейные наряды! Закачаешься! Шелковые, шифоновые и бархатные платья, расшитые бисером, меховые горжетки, крошечные сумочки. Что‑то она привезла сама, что‑то уже позднее получила в виде помощи от американцев, так как прадедушка, которого я уже не застала, занимал не последнее место и был каким‑то начальником. А ее наряды я очень любила доставать из большого чемодана, куда она спрятала их, когда состарилась, и примеряла, воображая себя принцессой.

Пока она была жива, много со мной играла. Когда я ходила в ясли, прабабушка Лиза сделала мне из проволоки и какой‑то тоненькой ткани крылышки, расшив их бисером и блестками. Я надевала их, и мы играли в фей. Я была феечка юная, а она взрослая Фея Радуги. И ее любимая фраза: «Все мы немножко феи».

– Помню. – Я улыбнулась. – Мам, а ее вещи сохранились? Помнишь ее платья?

– Да. У меня рука не поднялась их выбросить. На антресолях, в чемодане. Там же и твои крылышки, кстати.

– Да ты что?! – рассмеялась я. – Я заберу их – и вещи, и крылышки.

– Какие крылышки? – заинтересовался Эйлард.

– Мои, фейские.

– Какие? – у него округлились глаза. – Ты фея? – И отпил из чашки.

– Все мы немножко феи, – хором ответили мы с мамой и захихикали. А Эйлард поперхнулся чаем, с трудом откашлялся и впился в меня взглядом.

– Я покажу. – Мы с мамой переглянулись и снова рассмеялись: такой комичный вид был у мага.

А потом я пошла разбираться с вещами в своей комнате и рассортировывать их по пакетам и коробкам, а мама утащила Эйларда. М‑дя… Он, бедный, и не знал, что ему предстояло. А светили ему развлекушечки в виде фотоальбомов и маминых комментариев: «А это Вика в ясельках», «А тут Вика пошла в первый класс», «А это Вика на выпускном», «А тут Вика закончила институт», «А тут Вика с А… впрочем, это не важно, мерзкий был тип», – и все в таком духе. Я только застонала, увидев, как она с улыбочкой достает первый фотоальбом, но бороться с ней бесполезно, так что я ушла.

Вечером приехал папа, и началась вторая часть Марлезонского балета с представлением Эйларда, а затем многозначительные переглядывания родителей. И все бы ничего, но приближалась ночь, и встал вопрос о том, куда укладывать спать свалившегося как снег на голову гостя. Квартирка у нас хоть и трехкомнатная, но комнаты эти размером с коробку от холодильника. И единственная более‑менее большая – гостиная сейчас была вся заставлена мебелью, пакетами и ящиками с вещами, которые переместились туда из спальни родителей и моей комнаты. А потому спать в ней Эйларду не представлялось возможным. Чему мама была и рада, судя по ее лицу, когда она извинялась перед гостем, что спать ему придется в одной комнате со мной. Я украдкой погрозила ей кулаком, но разве мою маму этим можно смутить? Она с невинным видом поставила раскладушку, выдала комплект постельных принадлежностей и, посмеиваясь, удалилась.

Себе я разложила диван, затем постелила магу, ожидая споров и поползновений, но Эйлард без разговоров улегся на предложенное ему ложе. И уже только в темноте, под страдальческие скрипы и стоны раскладушки, он издал смешок, пытаясь выпрямиться. Надо сказать, это было трудно – у него или ноги свисали, или голова.

– Вика, а это у вас такое орудие пыток?

– Что?

– Ну вот этот раскладной коротенький монстр? – «Монстр» и правда был короче мага.

– И ничего это не монстры, я же не виновата, что ты такой бугай! – Я фыркнула.

– Вика, а можно я к тебе переберусь? – В его голосе послышались обволакивающие нотки.

– Да щаз‑з, еще чего. Хватит того, что ты заявился в дом моих родителей. Мне мама и так теперь житья не даст.

– Вика‑а‑а…

– Эйлард…

– Ну а что такого‑то? – Его голос очаровывал. – Ты ведь одинока, но при этом явно не девочка. Разве плохо, если мы доставим друг другу немного радости?

– Забудь.

– Почему? Я тебе не нравлюсь внешне?

– Ну почему, ты очень привлекательный мужчина, но…

– А я ведь тебе обещал поцелуй! – Раскладушка застонала и захрипела от его движений.

– Обойдусь.

– Ну ты хотя бы попробуй, и, обещаю, ты не пожалеешь.

– Эйлард, – я вздохнула, – я понимаю, что ты изголодался по женщинам, но давай ты найдешь себе для снятия напряжения кого‑то другого. Ну не знаю, сходи в Листянки, что ли, найди себе там юную селянку, и в путь. А мне такого счастья не надо.

– Вика, – он рассмеялся низким, чуть вибрирующим смехом, от которого у меня в животе стало щекотно, – вся проблема в том, что меня не привлекают селянки, даже юные. Я хочу тебя.

– Забудь, я сказала! – Вот привязался, нахал. Но, чего уж лукавить, слушать его было приятно, пусть и говорил он довольно фривольным тоном.

– Ты изменишь свое мнение, – хмыкнул он. – И обещаю: ты еще будешь кричать от наслаждения в моих руках. – Раскладушка снова издала хрип, похожий на предсмертный. – Спокойной ночи, моя феечка.

Я не стала отвечать. А через некоторое время, когда я уже задремала, раздался скрежет и визг пружин, грохот падающего тела и затем сдавленная ругань. Я испуганно включила ночник и, зажимая рот подушкой, начала давиться от смеха. Бедная старенькая раскладушка не вынесла над собой такого надругательства и почила с миром, откинув «лапы», а сонный маг сейчас лежал на горе постельных принадлежностей и потирал ушибленный локоть.

– Я понял. Это специальное пыточное ложе для незваных гостей, – фыркнула жертва отечественной промышленности, а я спрятала лицо в подушку, стараясь не хохотать в голос. – Да ладно уж, не делай вид, словно тебе меня жалко. – Кряхтя, он встал, подошел к дивану и бесцеремонно сдвинул меня к стенке. А затем вытянулся рядом, нагло положив голову на мою подушку, да еще и попытался стащить с меня одеяло.

– Одеяло и подушку не дам. – Я дернула одеяло на себя. – Свои поднимай с пола.

– Жадина! – Он беззлобно рассмеялся и чмокнул меня в плечо, но, усевшись, поднял с пола одеяло и подушку. – А еще фея.

– Ну я же Фея Радуги, как и прабабушка, – хихикнула я. – А не фея постели.

– Ну можно совмещать, – подмигнул мне голубой глаз. – А вообще, если серьезно, с чего вся эта история с феями?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Прабабушка придумала эту игру, когда я была маленькой, и мы с ней играли в фей.

– А эта фраза: «Все мы немножко феи»?

– Тоже она придумала и всегда так говорила.

– Занятно, – задумчиво промолвил он. – Но что‑то в этом есть. Только не думаю, что в вашем мире еще остались потомки фей. Но я поразмышляю над этим.

– Потомки фей… – Я фыркнула. – Звучит так, словно феи и правда существуют.

– Существовали. Ты разве не читала сказки? – Он повернул ко мне голову. – В Ферине и сейчас существуют, только их очень мало и они не идут на контакт с людьми.

– Надо же. – Я помолчала. – Эйлард, а что такое Свет души?

– А это как раз такая магия фей. Даже скорее не магия, а разновидность волшебства. У фей светится не аура, а душа. Вот этот самый Свет души. А их… гм… волшебство – оно иное, чем у людей или даже эльфов.

– Чем? – Я повернулась на бок, чтобы лучше видеть собеседника в темноте, так как ночник уже выключила.

– Сложно объяснить, я сам фей никогда не встречал, только в Академии читал о них. Они видят сущность вещей, могут договориться даже с бревном или камнем. И это их волшебство не через потоки сил, как у нас, а как‑то иначе. Они могут влиять на такое, что не подвластно никакому магу. Могут одарить младенца каким‑то талантом, могут сделать женщину красивее, и упаси бог связаться с тем, у кого есть покровительница фея! – Он хмыкнул. – Они мстят за своих подопечных так, что даже под землей не спрячешься. А еще у фей в Ферине есть крылья.

– А на Земле?

– Нет, у земных фей крыльев не было. Хотя говорят, что вроде бы когда‑то давно и у них они были. Но тут не поймешь, что легенды, а что – правда. Слишком отличается Земля от Ферина, у вас мир технологий.

– Забавно. Я думала, что это просто сказки, впрочем, как и маги, водяные, домовые и все прочее.

– Ну какие же это сказки? – Эйлард улыбнулся. – У вас, кстати, очаровательный домовой. Я успел с ним пообщаться. Ты бы сказала маме, чтобы она ему угощение оставляла. А то он жалуется.

Мы полежали в тишине. Надо же, как все странно…

– А ты откуда узнала про Свет души?

– Филя рассказывал. Оказывается такие, как он, могут видеть его.

– Серьезно?! Обязательно побеседую с ним на эту тему. Не знал.

Разговор затих, и я, отвернувшись к стене, заснула через какое‑то время, подумав только, что я бы и сама с удовольствием узнала побольше и про фей, и про их волшебство, которое не магия, и про Свет души, и…

Сон мне снился эротический. Да что там эротический! Если уж говорить прямо, то совершенно порнографический. Да еще настолько реальный, что тело горело как в огне, а ощущение от ласковых пальцев, гладящих мою грудь и покрывающих ее легких поцелуев, было настолько острым, что я даже глухо застонала. И от этого своего стона проснулась, чтобы тут же впасть в ступор, так как мой рот накрыли чьи‑то мягкие горячие губы. Что за?..

Дернувшись, я распахнула глаза и наткнулась на чуть затуманенный взгляд голубых глаз.

– Ах, ты… – Оттолкнув этого… эту… это… я вскочила с дивана, спешно подтягивая маечку обратно и поправляя бретельки. – Вот же ты гад!!!

А этот бесстыжий тип мало того что не смутился, так еще и попытался меня снова обнять, потянувшись вслед за мной.

– Вика… – Чуть хриплый, чувственный тихий голос.

– Да пошел ты… В Листянки! – Я вскочила с дивана. Благо уже утро и можно спокойно вставать. – Завтра будешь спать в гостиной, на полу.

– Вика‑а‑а… – И снова такой же хрипловатый бархатистый смех, от которого в животе все сворачивается в тугой узел.

А в следующую секунду он уже стоял рядом, прижимая меня к себя. Блин, ну вот как он так делает? Скорость передвижения такая, что и глазом не увидеть. И… ну, в общем, понятны стали все его мысли и чувства.

– Эйлард, отвали, – дернулась я. – Я не собираюсь быть твоей постельной игрушкой. Не нравятся селянки, найди землянку, которая тебе понравится.

– Я уже нашел, мне осталось только завоевать ее. – Его ладони соскользнули с моих плеч на талию.

– Изыди, черт озабоченный! – прошипела я и изо всех сил уперлась ладонями в его грудь, и он наконец отпустил меня.

– Вика, ну не сердись. – Этот… эх, не хватает мне слов – ругательных, но приличных, – рассмеялся, пробежавшись взглядом по моей встрепанной и сердитой персоне. – Ну ты же взрослая девочка и сама все понимаешь. Да на моем месте никто бы не устоял – ты спала рядом, такая сладкая…

– Вот поэтому ты больше со мной в постели и не окажешься. Нет тебе больше доверия, маньяк! – Я сердито натянула халат и выскочила из комнаты.

– Ха! – донесся мне в след смешок. Невыносимый, непробиваемый тип, ух! От эмоциональной встряски меня слегка потряхивало, и прохладный душ оказался весьма кстати. Кошмар какой‑то. Еще несколько минут такого «сна», и я бы сама не поняла, как мы сделались бы любовниками. От этих мыслей в ногах появилась слабость, а тело невольно вспомнило его руки и губы. Хорош, сволочь. Ну до чего же хорош, а! Тьфу просто!

Вот если бы мы не жили в одном доме и не являлись своего рода коллегами… Так, спокойно, Вика! Голове прохладный душ тоже не помешает.

За завтраком мама мило чирикала и развлекала «дорогого» гостя беседой и притворно сетовала на то, что раскладушка сломалась, и – ах‑ах! – ей так неловко перед Эйлардом. Папа молча улыбался в чашку чая и только иногда сочувственно на меня поглядывал. Уж он‑то все мамины приколы знал хорошо.

День пролетел в хлопотах. Я спешно рассортировывала вещи, стараясь сделать все как можно быстрее. Папа привлек могучего гостя к перетаскиванию мебели, но что‑то мне подсказывало, что без магии тут не обошлось. Очень уж легко этот гость передвигал огромный шкаф в одиночку, а затем так же непринужденно перетащил диван.

Мама заловила меня один раз в кухне, пока я пила воду.

– Вика, какой чудесный мальчик. – Она сложила руки на груди. – Если ты его упустишь, я тебе не прощу!

Я хмыкнула. Не объяснишь же ей, что этот мальчик больше чем на двадцать лет старше ее самой. А внешность, она, оказывается, так обманчива.

– Что ты хмыкаешь? – Мама сделала вид, что возмущается. – Где ты еще такого найдешь? А как он на тебя смотрит… Нам с папой как‑то даже неловко становится. – Она издала смешок.

– То, что ты сейчас вытворяешь, раньше наказывалось судимостью и называлось сводничеством! – Я показала ей язык.

– А сейчас это называется сватовством, и я выступаю в роли почтенной свахи! – Она улыбнулась. – Вот что ты вредничаешь? Мужик офигенный. А ты… Вот превращу тебя в лягушку, будешь знать.

– Тогда у тебя будет зять Иван‑дурак. – Я пожала плечами.

– Чего это? Может, Иван‑царевич.

– Видишь ли, мам, лягушек много, а царевичей, увы. Так что в лучшем случае меня расколдует какой‑нибудь дурак.

К вечеру мы все были уставшие, но я полностью разобрала все свои вещи, упаковав в коробки то, что хочу оставить, и в сумки то, что заберу с собой. Остальное было разложено по кучам – что‑то отдать, что‑то выбросить, что‑то на дачу. И вот уже за ужином мне внезапно стало плохо.

Тошнота и головокружение накрыли внезапно. В ушах нарастал гул, перед глазами поплыли черные круги, и, как будто сквозь вату, набитую в уши, и сквозь этот самый гул пробивался голос: «Вика! Вика! Вика!» Я попыталась стряхнуть с себя это ощущение, но, кажется, начала заваливаться со стула, потому что почувствовала, что меня кто‑то придерживает. А голос в ушах становился громче: «Вика, возвращайся скорее! Тут такой бедлам творится! С Земли клиенты. Со стороны Ферина грохот в ворота, но мы не можем открыть. Ты нужна здесь! Вика! Ты меня слышишь? Вика, а завтра еще полнолуние, Тимару нужно в Ферин».

Когда шум в ушах исчез и я смогла проморгаться, то оказалось, что я практически лежу на руках у Эйларда, а рядом встревоженная мама брызгает мне в лицо водой.

– Вика? Господи, как ты нас напугала, – выдохнула она, поймав мой осмысленный взгляд.

– Все нормально, мам. Похоже давление скакануло. Мам, пап, мы с Эйлардом уедем сейчас, мы как раз успеваем на девятичасовую электричку. Пап, вызови такси, пожалуйста!

Как всегда немногословный папа только укоризненно покачал головой, но достал телефон.

– Вика, но почему? – расстроилась мама. – Мы и пообщаться‑то не успели.

– Да тут… Эйлард, – я перевела взгляд на него, – я забыла тебе передать, звонил твой знакомый Филимон, там какие‑то проблемы с вверенным тебе местом. Надо возвращаться сегодня.

Уже когда я встала и побрела в комнату, волна тошноты меня все‑таки догнала, и я еле успела добежать до туалета, где мучительно попрощалась с только что съеденным ужином. Выбралась оттуда на ватных ногах и некоторое время провела в ванной, плеская себе в лицо холодной водой. Ничего себе пообщалась с собственным фамильяром… Еле очухалась.

Собирались мы быстро. Покидав вещи в сумки, я вручила магу большой старинный чемодан с вещами прабабушки Лизы – дома разберусь, что в нем, сейчас некогда. Через пятнадцать минут, когда приехало такси, мы уже были готовы.

Вопросы о том, с чего я так сорвалась, Эйлард начал задавать только, когда мы устроились в полупустой электричке. И я дословно передала ему слова Фили.

– Да… Как‑то неудачно мы уехали. Что ж ты про Тимара‑то забыла? – Он укоризненно посмотрел на меня.

– Да я не про него забыла, а про полнолуние. Меня мамин звонок врасплох застал, а с Тимом мы же не так давно знакомы. – Я поморщилась. – Он как‑то не акцентировал на этом внимание – в прошлый раз без объяснений перекинулся и всю ночь где‑то в Ферине бегал. У меня в голове это и не отложилось.

– Он еще очень молоденький, ему трудно контролировать свою сущность, – тихо сказал маг. – Я помогу ему. А еще… Ему надо чаще перекидываться, а он, похоже, почти все время проводит в человеческой ипостаси?

– Н‑ну, да, кажется. По крайней мере при мне он перекидывался всего дважды.

– Плохо. Он должен научиться контролировать и свою волчью сущность.

– Эйлард, – я страдальчески сморщилась, – а общение с фамильяром, оно всегда так проходит? Я думала, что помру.

– Да вообще‑то нет. Это просто ментальная связь, но вы в первый раз так общались, я правильно понял?

Я кивнула.

– Возможно, что и связь у вас еще нестабильная. Да и… Ты землянка, не маг, плюс уехала далеко, и опять‑таки на Земле, а он существо из другого мира. Думаю, со временем все будет происходить совершенно гладко и незаметно. Только вы почаще тренируйтесь с Филей.

К моему дому мы тоже добирались на такси. Притормозили у дома, с опаской оглядывая окрестности, выгрузились. Вроде тихо, никого.

Как только загремели воротами, входя во двор, из дома выскочили Тимар с Филей.

– Вика! – Мохнатая туша пулей взлетела ко мне на руки, и я еле удержала кота.

– Ох, Филя! – Я рассмеялась. – Ты ж меня так уронишь, солнце.

– Привет. – Тимар стоял, улыбаясь и не решаясь подойти.

– Привет, Тимка! – Проходя мимо него, я притормозила и, подтянув к себе, чтобы он наклонился, чмокнула в щечку. – Мальчики, занесите вещи и расскажите нам все.

«Мальчики», одному из которых шестьдесят восемь лет, а второму шестнадцать, переглянулись и взялись за сумки.

– Давайте по порядку, что случилось, что вы нас сорвали? С Земли кто приходил и зачем?

Я устроилась за кухонным столом, налив себе холодного компота.

– Тим, а вкусный какой компот! – Я облизнулась.

– С Земли приходили три ведьмы. Говорят, что завтра полнолуние, им нужно травы какие‑то редкие собрать. За день трижды приходили и очень гневались, что тебя нет. Мы их еле приструнили. – Филя фыркнул и переглянулся с Тимаром.

– О как! Когда снова придут? И как вы их приструнили?

– А кто ж их знает, но я сказал, чтобы не раньше утра. Но у этих ведьм утро не поймешь, когда начинается. А приструнили…

– Вик, у нас свои методы, – вмешался оборотень и улыбнулся, блеснув клыками.

– Ого! – Я бросила быстрый взгляд на Эйларда, и тот кивнул.

– А…

– Что со стороны Ферина? – перебил меня маг.

– Да весь день кто‑то стучал в ворота. А мы звук слышали, но открыть ворота в Ферин так и не смогли. Как ни выглядывали, а все на Землю, на пустырь.

– А голоса были? Что кричали‑то?

– Голоса? – Филя и Тимар переглянулись. – Нет, голосов не слышали, только стук.

– Давно затихли? – Это снова я.

– Часа три назад. Вот я тебе сообщение и отправил, а минут через десять и они там затихли.

– Ясно. – Я подумала. – Так, сейчас быстро меня чем‑нибудь накормите, а то у меня живот сводит, и будем разбираться.

– А чего это тебя родители не накормили, что ли? – удивился кот. – Ночь же уже.

– Накормили, Филечка, причем очень вкусно. Но после твоего «сообщения»… Короче, тяжело оно мне далось. Так что быстро кормите уставшую нервную девушку, а то я вас покусаю! – Я шутливо клацнула зубами, и Тимар, вскочив, захлопотал у холодильника.

Date: 2015-12-12; view: 374; Нарушение авторских прав