Как умереть счастливым

Первый хоспис в России, открытый в Санкт-Петербурге в 1991 году, создавался сначала как центр обезболивания. Это еще хоть как-то доходило до сознания наших чиновников. Хотя, в чем не раз убеждался Андрей Владимирович, чиновники понимают только свою собственную боль.

— Опасность заболеть раком существует у каждого третьего-четвертого человека, и экономический кризис усугубляет положение. Чиновники от здравоохранения тоже не имеют никакой охранной грамоты. Попадая в больницу, они убеждаются, что онкологическому больному нужно вводить такую дозу лекарства, которая ему помогает. Но с каким трудом это надо было доказывать! Сначала пришлось бороться с дозой Бабаяна — министерского работника, по расчетам которого выделялось на одного пациента в день не больше 50 граммов наркотика. Иначе, мол, он станет наркоманом. Но у больного наркотик не вызывает кайфа и привыкания. Доказано, что лишь один пациент на 10 тысяч может стать наркоманом. Наркотика на самом деле требуется все больше, потому что опухоль распространяется. Попробуй измерить боль и адекватную дозу лекарства. Нигде в мире максимальная доза не устанавливается: сколько надо, столько надо, пока помогает.

К тому же во всем мире уже отказались от инъекций для истощенных онкологических больных, которые надо вводить каждые четыре часа. Удобнее использовать пролонгированные препараты, снимающие боль на 8-9 часов, в таблетках или свечах. Но эти лекарства — импортные и стоят баснословные деньги. У нас же до сих пор нет технологии по производству таких препаратов из наркотиков, которые в огромных количествах изымаются у наркокурьеров.

Это что, поддержание легализованных пыток, которые переносят онкологические больные?

Говоря о непрошибаемости решения проблем, связанных с облегчением страданий пациентов, Андрей Владимирович называет это нравственным бесстыдством нашего общества.

— А когда нет лекарств, приходится лечить собой. Думаете, отчего так велик процент сгорания медиков?