Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 1. Текст предоставлен издательством «Эксмо» http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=145463





Гарри Гаррисон

Мир на колесах

 

К звездам – 2

 

 

Текст предоставлен издательством «Эксмо» http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=145463

«Звезды – последний шанс»: Эксмо; Москва; 2007

ISBN 978‑5‑699‑23160‑7

Аннотация

 

«Солнце зашло четыре года назад и с тех пор больше не появлялось. Но скоро наступит время, когда оно снова поднимется над горизонтом. Через несколько месяцев его голубые лучи снова выжгут поверхность планеты. А пока здесь царили беспрерывные сумерки. В полумраке наливались и зрели громадные початки кукурузы‑мутанта. Желто‑зеленое кукурузное море расстилалось во все стороны до горизонта – кроме одной, где поля кончались, огороженные высоким металлическим забором. За забором лежала пустыня. Песок и гравий, бесконечная гладкая равнина, где нечему отбросить тень, терялась вдали под сумеречным небом. Здесь не бывало дождей и ничто не росло. Но и в этой пустынной равнине существовала своя жизнь, обитали создания, находившие все необходимое в стерильно чистых полях…»

 

Гарри Гаррисон

Мир на колесах

 

Глава 1

 

Солнце зашло четыре года назад и с тех пор больше не появлялось. Но скоро наступит время, когда оно снова поднимется над горизонтом. Через несколько месяцев его голубые лучи снова выжгут поверхность планеты. А пока здесь царили беспрерывные сумерки. В полумраке наливались и зрели громадные початки кукурузы‑мутанта. Желто‑зеленое кукурузное море расстилалось во все стороны до горизонта – кроме одной, где поля кончались, огороженные высоким металлическим забором. За забором лежала пустыня. Песок и гравий, бесконечная гладкая равнина, где нечему отбросить тень, терялась вдали под сумеречным небом. Здесь не бывало дождей и ничто не росло. Но и в этой пустынной равнине существовала своя жизнь, обитали создания, находившие все необходимое в стерильно чистых полях.

Плоский бугор шишковатой серой плоти весил, наверно, не меньше шести тонн. На его поверхности не было заметно никаких отверстий, никаких органов, хотя, внимательно присмотревшись, можно было обнаружить, что в каждом желваке толстой шкуры прячется кремневое оконце, прекрасно приспособленное для поглощения небесной радиации. Растительные клетки, расположенные под прозрачной пленкой, превращали энергию радиации в сахар. Медленно, вяло, за счет осмотического перемещения из клетки в клетку, сахар проникал в нижнюю часть тела, где превращался в спирт и накапливался в вакуолях. В то же время в нижней части странного создания происходили другие химические процессы.

Бугор распростерся на участке, богатом солями меди. Специальные клетки выделяли кислоту, соли растворялись и усваивались. Трудно сказать, сколько времени протекал этот процесс – у животного не было ничего похожего на мозг, времени для него не существовало. Оно попросту жило. Оно паслось, поглощая минералы, как корова пасется на лугу, пока не иссякла его пища. Теперь пришло время двигаться дальше. Есть стало нечего, хеморецепторы послали свои импульсы – и тысячи ножных мышц на нижней поверхности организма, которые питала энергия спирта, заботливо запасенного впрок, пришли в движение. Они в едином слаженном броске подняли неуклюжую плоскую махину, похожую на смятый ковер, и перекинули ее метров на тридцать.

Тяжелый ковер перелетел через изгородь, окаймлявшую поле, и с глухим звуком шлепнулся в двухметровую гамма‑кукурузу, переломав и подмяв под себя стебли, и скрылся из виду среди зеленой листвы и золотистых, длиной в руку, початков. И оказался полностью скрытым от другого чудовища, которое с грохотом надвигалось на него.

Ни у одного из них не было мозга. Шеститонное органическое создание управлялось рефлекторными дугами, с которыми родилось несколько веков назад. Чудовище металлическое весило двадцать семь тонн и управлялось запрограммированным процессором. Оба имели органы чувств – но чувствовать не могли. Они не подозревали о присутствии друг друга, пока не встретились.

Встреча оказалась весьма драматичной. Лязгая и урча, махина приближалась, оставляя за собой полосу тридцатиметровой ширины в ровных рядах кукурузы, уходивших за горизонт. За один проход кукуруза срезалась, початки отделялись от стеблей, стебли измельчались и сжигались в ревущей топке. Над высокой трубой клубился белый пар, а из‑под лязгающих гусениц сыпался пепел и оседал на землю. Свою работу машина выполняла превосходно, но понятия не имела, что делать при обнаружении спрятавшихся в поле зверей. Она наехала на серый бугор и успела отхватить от него добрых два центнера, прежде чем ее остановила аварийная система.

При всей примитивности нервной организации, такого радикального воздействия организм не заметить не мог. Химические раздражения включили механизмы ног, и через несколько минут – невероятно быстро для этого создания – мышцы сократились, и оно прыгнуло снова. Однако большая часть спирта была уже израсходована, поэтому на сей раз прыжок не получился. Усилия хватило лишь на то, чтобы подняться на несколько метров кверху – и обрушиться на комбайн. Металл сплющился, местами сломался; к сигналам тревоги, включившимся при обнаружении зверя, добавились новые – и машина загудела на все лады.

Там, где золоченое покрытие оказалось поврежденным, бугор обнаружил съедобную сталь. Он устроился поудобнее, прочно присосался к машине и безмятежно принялся поглощать ее.

 

– Да не будьте вы дураками! – Ли Сю старался перекричать гомон толпы. – Прежде чем толковать о радиосигналах, вы о расстоянии подумайте! Конечно, я могу собрать большой передатчик, тут проблем нет. Я могу выдать такой позывной, что его даже на Земле примут. Когда‑нибудь. Но до ближайшей населенной планеты этот сигнал будет лететь двадцать семь лет. А они, быть может, и слушать не станут…

– Порядок! Призываю всех к порядку! – Иван Семенов отчаянно колотил председательским молотком. – Прошу соблюдать хоть какой‑то порядок! Давайте говорить по очереди и слушать друг друга, иначе мы ничего не решим!

– А мы и так ничего не решим! – крикнул кто‑то. – Зря только время тратим!

Раздался громкий свист и топот; снова застучал председательский молоток. На столе председательствующего быстро замигала лампочка телефонного вызова. Семенов поднял трубку, держа молоток в другой руке. Послушал, коротко сказал что‑то и повесил трубку. Теперь он не стал стучать, а громко закричал:

– Авария!

Мгновенно наступила тишина. Семенов удовлетворенно кивнул:

– Ян Кулозик! Ты здесь?

Ян сидел в задних рядах и не принимал участия в перепалке. Погрузившись в свои мысли, он не обращал внимания на кричавших людей – и не заметил наступившей тишины. Услышав свое имя, он очнулся и вскочил.

Сухощавый, жилистый, он казался бы тощим, если бы не крепкие мышцы, результат многих лет физического труда. Рабочий комбинезон был запачкан машинным маслом, на руках тоже пятна, но было видно, что он не простой слесарь. Как он держал себя – легко, но чуть отстраненно; как он смотрел на председателя, – все это говорило не меньше, чем золотая эмблема на воротнике в виде шестеренки.

– На полях Тэкенга‑четыре происшествие, – сказал Семенов. – Кажется, буграч сцепился с комбайном и вывел его из строя. Они хотят, чтобы ты срочно летел к ним.

– Подожди! Подожди меня!

Кричавший, человечек небольшого роста, пробился сквозь толпу и заторопился вслед за Яном. Чан Тэкенг, глава семьи Тэкенгов, был не только стар, морщинист и лыс, но и чрезвычайно злобен. Одного человека, недостаточно быстро уступившего ему дорогу, он ударил кулаком, других пинал по лодыжкам… Ян быстро удалялся, и Чан припустился бегом, чтобы догнать его.

Вертолет службы технадзора стоял перед ангаром машинного депо. Пока ревматик Чан с трудом забирался в кабину, Ян успел запустить турбины и включить винт.

– Надо перебить всех буграчей, чтобы этой дряни вовсе не осталось, – выдохнул Чан, падая на сиденье рядом с Яном.

Ян не ответил. Даже если бы в этом была необходимость – а ее не было, – ликвидировать вид местной фауны практически невозможно. Чан что‑то сердито забормотал себе под нос, но Ян не обратил на него внимания. Едва набрав высоту, вертолет на максимальных оборотах устремился к месту происшествия. Надо долететь как можно скорее. Большинство фермеров мало что знают о буграчах, да и не хотят знать.

Внизу волнистым зеленым ковром в желтую крапинку проплывали поля. Жатва близилась к концу. Кукурузное море уже не простиралось бесконечно во всех направлениях, а было изрезано широкими прогалинами. Места, где работали комбайны, можно было заметить издали по клубившимся султанам пара. Только небо осталось неизменным: глубокий котел, монотонно‑серый, от горизонта до горизонта. Четыре года без солнца, подумал Ян. Четыре бесконечных, однообразных года. Местные, похоже, этого и не замечали; но для него неизменный полумрак иногда становился невыносимым – и Ян хватался за зеленый пузырек с таблетками.

– Туда, туда давай! – заорал Чан Тэкенг, вытянув скрюченный палец. – Садись вон там!

Ян не обратил внимания на вопль. Внизу блестел золотистый корпус комбайна, наполовину скрытый обвисшим телом буграча. Крупный, тонн шесть, а то и семь. Обычно до ферм добирались помельче. Вокруг стояло несколько грузовиков, колесных и гусеничных; окруженный облаком пыли, к месту происшествия приближался еще один… Ян не послушался Чана и не стал садиться сразу, а медленно облетел комбайн, вызывая по радио Летающий Кран. Когда он наконец посадил вертолет метрах в ста от комбайна, Чан уже кипел от ярости. На Яна это не произвело впечатления, а вот членам семьи Тэкенг теперь придется несладко.

Вокруг расплющенного комбайна собралась небольшая толпа. Люди взволнованно переговаривались и показывали пальцами. Некоторые женщины доставали из корзин охлажденное пиво и разливали по стаканам… Атмосфера царила праздничная: в монотонной жизни, полной однообразного тяжелого труда, произошло хоть что‑то необычное – и это радовало собравшихся. Восхищенная публика смотрела, как молодой человек поднес сварочную горелку к складке серой плоти, ниспадавшей с комбайна. Пламя коснулось шкуры буграча; по шкуре пробежала дрожь, над обожженной плотью поднялись жирные клубы вонючего дыма.

– Убери горелку и мотай отсюда! – приказал Ян.

Тот с вялым удивлением посмотрел на Яна, разинув рот, но не двинулся с места и горелку не убрал. Волосы у него росли почти от бровей, лба не было, выглядел он совершеннейшим дебилом. Небольшая семья Тэкенгов вырождалась из‑за родственных браков.

– Чан, – позвал Ян главу семьи. Тот подковылял, тяжело дыша. – Убери горелку, пока беды не вышло.

Чан сердито закричал и подкрепил свои распоряжения сильным пинком. Парень кинулся бежать. Ян вытащил из‑за пояса пару толстых рукавиц и натянул на руки.

– Мне нужна будет помощь, – сказал он. – Возьмите лопаты и приподнимите край этой твари, только не касайтесь его снизу, а то его кислота может продырявить насквозь.

Свисавший край с усилием приподняли, Ян нагнулся и заглянул под него. Снизу тело буграча было белым и твердым и влажно блестело от кислоты. Ян ухватился за одну из прыжковых ног и потянул. Нога, формой и размером похожая на человеческую, росла из специальной складки – и когда Ян потянул ее, она попыталась спрятаться поглубже. Но долго сопротивляться она была не способна, и в конце концов Ян вытащил ее настолько, чтобы увидеть, в какую сторону сгибается толстое колено. Когда он отпустил ногу, она медленно ушла в складку.

– Все в порядке. Отпускайте. – Он сделал шаг назад, провел на земле черту и повернулся. – Уберите машины. Отгоните подальше. Чтобы они стояли не ближе геликоптера. Если эта штуковина опять прыгнет, то брякнется прямо на них, а после прижигания может и прыгнуть.

Его не сразу поняли; но, когда Чан повторил распоряжения во всю силу своих легких, никаких вопросов ни у кого не осталось. Люди засуетились. Ян вытер рукавицы о траву и полез на комбайн. Рокот пропеллера возвестил о приближении Летающего Крана. Самый большой вертолет планеты завис над головой. Ян снял с пояса рацию и отдал команду. В днище фюзеляжа открылось квадратное отверстие, откуда на тросе медленно спустилась грузовая траверса с крючьями. Поток воздуха от винтов мешал Яну, но он аккуратно выровнял траверсу и один за другим загнал крючья в тело буграча вдоль края с одной стороны. Может быть, животное и почувствовало острую сталь – но никак не отреагировало. Приладив крючья, Ян махнул рукой – «вира», – и Летающий Кран начал медленно подниматься.

Следуя указаниям Яна, пилот выбрал слабину троса и включил лебедку. Крючья вонзились глубже, по телу буграча волнами прокатилась дрожь. Это был опасный момент: если бы буграч сейчас прыгнул – он мог бы повредить вертолет. Но край приподнялся, потом еще и еще, и наконец белое влажное брюхо повисло в двух метрах над землей. Ян хлопнул в ладоши, и Летающий Кран медленно двинулся в сторону, немного протащил за собой животное и снова опустил на землю, словно перевернул одеяло с одной стороны на другую. Буграч оказался на спине, вверх огромным, белым, влажно блестевшим брюхом.

Внезапно тысячи ног выстрелили в воздух и несколько долгих секунд торчали, словно внезапно выросший бледный лес. Потом они медленно опустились и спрятались.

– Теперь он безвреден, – сказал Ян. – Со спины ему не перевернуться.

– Теперь ты его убьешь, – обрадовался Чан Тэкенг.

Ян постарался не выдать отвращения, которое внушал ему этот человек, и ответил как мог дружелюбнее:

– Нет, этого нам не надо. Вряд ли тебе захочется, чтобы на твоем поле валялось семь тонн гниющего мяса. Пусть пока полежит. Гораздо важнее заняться комбайном.

Он приказал Летающему Крану приземлиться и отцепил буграча от траверсы.

Специально для таких случаев в геликоптере был мешок соды; какие‑нибудь происшествия с буграчами происходили постоянно. Ян забрался на комбайн и стал горстями сыпать соду в лужицы кислоты. Снаружи коррозии почти не было, но если кислота попала внутрь, в механизмы, – тогда дело обстоит хуже, надо срочно снимать облицовку. Несколько защитных кожухов было помято; а главное – оказались сорванными катки на каретке, и одна гусеница слетела. Работа предстояла большая.

Четыре грузовика прицепили к комбайну с той стороны, где слетела гусеница, а Ян включил работающую, – так удалось оттащить комбайн от буграча на добрых двести метров. Потом – под критическим взглядом Чана Тэкенга и под аккомпанемент еще более критических его замечаний – Ян поднял большой вертолет, оттащил буграча подальше и перевернул его на брюхо.

– Оставь здесь эту пакостную тварь! Убей ее, зарой! – завопил Чан. – Она теперь опять может прыгать, сейчас прыгнет и всех нас подавит!..

– Не подавит. Он может двигаться только в одном направлении, а ты же видел, в какую сторону ноги. Когда прыгнет снова – выскочит назад, в пустыню.

– Но ты же не знаешь точно…

– Достаточно точно. Тебе надо, чтобы я прицелился, как из ружья? Это ни к чему. Как только он придет в себя, он отсюда уберется…

Не успел Ян договорить, как буграч прыгнул. У зверя не было ни разума, ни эмоций, но были рефлексы, основанные на сложных химических механизмах. И все эти механизмы были задействованы только что пережитым: сначала кусок тела оторвали, потом ожог, крючья, переворот, когда вся тяжесть тела пришлась на спину… Раздался какой‑то глухой звук, все ноги разом оттолкнулись… Женщины завизжали, а Чан Тэкенг охнул и упал навзничь.

Громадная туша взвилась высоко в воздух. Перелетела назад через изгородь и тяжело рухнула, взметнув облако песка.

Ян достал из вертолета ящик с инструментами и принялся чинить комбайн, радуясь возможности отвлечься от неотвязных мыслей. Но едва он остался один – мысли тотчас вернулись. Он устал думать о кораблях и говорить о них, но забыть не мог.

Не мог он забыть о кораблях.

 

Date: 2015-06-05; view: 283; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию