М 90 см, 82 кг

Содержание

Предисловие к русскому изданию................. 4

Предисловие к дневнику Джона Лейка

(родился 12 сентября 1948 г., умер 2 мая 1976 г.) 5

Глава 1. Лия............................................ ----- 7

Глава 2. Это был сон?................................... 14

Глава 3. Кэрол............................................... 20

Глава 4. Альфа-партнеры............................. 24

Глава 5. Проверка на реальность................. 34

Глава 6. Альфа Джона и Рана....................... 37

Глава 7. Безграничное «Я»........................... 48

Глава 8. Макро-контакт................................ 50

Глава 9. Не попробуешь — не узнаешь....... 71

Глава 10. Прошлые жизни Джона................ 78

Глава 11. Неда............................................... 88

Глава 12. Прыжок с пятнадцатиметровой высоты 94

Глава 13. Провалы........................................ 102

Глава 14. Вызов............................................. 122

Глава 15. Микро-остров................................ 129

Глава 16. Карма............................................. 145

Глава 17. Эволюход...................................... 156

Эпилог............................................................ 157

От автора....................................................... 161

Из записей Джона.......................................... 161

Предисловие к русскому изданию

Мои дорогие друзья, читающие по-русски!.

Я очень рада, что главный письменный труд моей жизни переведен на этот язык. Книга, которую вы держите в руках, была написана в начале 1970-х годов и не имеет ничего общего с популярной компьютерной игрой «Земля 2150». Хотя сейчас принято видеть в ближайшем и более отдаленном будущем нашей планеты лиш;, череду все более жестоких всемирных войн, которые затем должны превратиться в «звездные войны», моя книга — не об этом. Скорее это роман-утопия: мое видение того, какими должны стать отдельные люди и человеческое общество в целом.

Мой русский редактор Андрей Костенко рассказал мне, что этот жанр был очень хорошо развит в советской литературе XX века. Еще в середине 1950-х Иван Ефремов опубликовал свой шедевр «Туманность Андромеды». Великие фантасты братья Стругацкие с начала 1960-х создавали цикл утопических повестей о мире XXIвека («мире Полудня»). Книги этих авторов до сих пор переиздаются и пользуются спросом в странах бывшего СССР, хотя пропагадируемые в них коммунистические идеи потерпели явный крах. Андрей говорит, что, хотя в моем романе «Год 2150» изображается общество, на первый взгляд, весьма похожее на то, что описывали вышеупомянутые русские фантасты (особенно Ефремов), различие есть, и очень важное. Русская коммунистическая утопия понималась как долгосрочный результат большевистской революции 1917 года и последующего мирового экономического и политического господства СССР. Но это господство оказалось невозможным задолго до предсказанного «Полудня» человечества (то есть XXIвека).

Утопия Макро-общества «Года 2150» (обратите внимание: тоже XXIвек!) имеет совершенно иное происхождение. Она мыслится как результат того, что все больше и больше людей станет принимать Макро-философию и развивать в себе Макро-способности. Причем ни то, ни другое — не моя выдумка. Я придумала лишь новые названия древнему духовному учению и эзотерическим практикам. Так что на самом-то деле утопия Макро-общества не ожидает нас где-то «в будущем». И это не «научная фантастика». Она началась, как только появились первые Макро-люди. И она может начаться лично для вас прямо здесь и сейчас — как показано в романе на. примере Джона Лейка и его друзей. Поэтому, если вам так уж нужно соотнести «Год 2150» с какими-то другими книгами, мне кажется, лучше было бы вспомнить «Чайку по имени Джонатан Ливингстон» моего старого друга Ричарда Баха или «Путешествие домой» Ли Кэрролла и Крайона.

Начав читать, вы вскоре поймете, что, хотя моя книга написана как художественное произведение (роман), ее задача — не только развлекать или вдохновлять вас. На самом деле в ней содержится очень четкая система саморазвития, которая прошла проверку временем и доказала свою практичность тысячам моих читателей. Я приглашаю вас испытать эту систему в вашей собственной жизни. Попробуйте сами, что значит жить хотя бы чуть более по-макрофило-софски!

С Макро-любовью,

Тия Александер

Предисловие к дневнику Джона Лейка

(родился 12 сентября 1948 г., умер 2 моя 1976 г.)

Меня зовут Карл Джонсон. Я делил комнату с Джоном Лейком, автором этого дневника, и был его лучшим другом.

Меня расспрашивали о странном поведении Джона перед смертью, но я боялся говорить все как есть. Да я вначале и сам не знал, что с ним происходило. А когда узнал, отказался поверить. В конце концов я смог принять правду, хотя понимаю, что ее не признают многие — и в том числе власть имущие.

Конечно, полицейские, университетские чиновники и преподаватели Джона просто посмеются над рассказанной им историей. Сегодня лишь очень немногие люди настолько развиты духовно, чтобы принять весьма необычные идеи, изложенные в его дневнике. Но я верю, что наступит время, когда эти идеи будут признаны всеми.

Прежде чем вы приступите к чтению дневника, позвольте мне вкратце сказать о Джоне, каким я знал его более двадцати лет. Наше детство прошло в маленьком городке на Среднем Западе, в конце сороковых — начале пятидесятых годов. Мы подружились в первом классе — и на всю жизнь. Нам не мешало то, что Джон был сыном городского врача и жил на холме в богатом квартале, а я, сын поденщика, — в самом бедном районе.

Когда нам с Джоном было по семь лет, его мать умерла от лейкемии. Через два года в нашем доме случился пожар, и здание сгорело дотла. Оте вытащил нас с мамой из огня, но сам обгорел страшно. Ночь напролет доктор Лейк отчаянно пытался поддерживать жизнь в обугленном теле моего папы. На рассвете, оплакивая тщетность своих попыток, он привел маму и меня в свой дом и относился ко мне как к сыну до самой своей смерти — целых десять лет. Мы с Джоном росли вместе и были ближе, чем братья. Мы никогда не дрались, и хоть я был вспыльчив, не помню, чтобы хоть раз рассердился на Джона. Мне не приходилось встречать человека добрее и терпеливее его.

Джон учился блестяще, а у меня в начальных классах дела были совсем плохи. Двенадцать лет он постоянно помогал мне. Нелепость большинства школьных предметов вызывала у меня озлобление, но Джон ни разу не вышел из себя. Результат его усилий превзошел все мыслимые ожидания. Я закончил и шко лу, и колледж в числе первых по успеваемости. Сам Джон был в классе вообще вне конкуренции. Кроме того, его каждый год признавали лучшим спортсменом — и в школе, и в колледже.

Джон прекрасно играл в защите, и его математически точные пасы превратили меня, с моими-то скромными способностями, в футбольную звезду колледжа. Вполне возможно, что он стал бы профессиональным футболистом, если б не Вьетнамская война. Похоже, покойный доктор Лейк чем-то крепко насолил двум членам местной призывной комиссии, и те в отместку загребли нас с Джоном — не прошло и пары недель после выпуска из колледжа.

В армии мы держались вместе все время, включая и последнюю вылазку, когда наш взвод разнесло в клочья. Не один час я тащил на плечах Джона через бесконечные джунгли. Наконец нас подобрали санитары и перебросили в базовый госпиталь.

Там Джону ампутировали правую ногу, а я, несмотря на все старания врачей, ослеп на левый глаз.

В этой безумной мясорубке, которая называлась Вьетнамской войной, Джон потерял ногу, но я не слышал от него ни слова жалобы. Меня же переполняла ярость. Джон говорил, что мы получили ценный урок и теперь он, даже спасая собственную жизнь, никогда не пойдет на то, чтобы убить или хотя бы ранить другого человека. Но по-моему, это было очевидно и без войны.

Наверное, сложнее всего мне было понять в Джоне то, что я называл «мягкосердечием». Он никому не мог причинить вреда. В жизни не раздавил жука и не вырвал живой травинки, разве что нечаянно, но никого не пытался обратить в свою веру. Джон всегда говорил, что человек может научиться чему-то только тогда, когда он готов этому научиться, и еще — что хорошо для одного, для другого может быть плохо.

В общем, Джон никогда не позволял себе осуждать войну; он считал, что всем, кто в ней участвовал, война дала необходимый опыт. И называл это кармой. Как я ни старался, не смог убедить его присоединиться, когда мы, ветераны, протестовали против войны; он даже не хотел спорить со мной на эту тему. Джон вообще редко с кем-нибудь спорил. Он просто соглашался с собеседником: «То, во что ты веришь, и есть для тебя истина».

Во многом Джон остался для меня загадкой. При росте шесть футов три дюйма и весе 180 фунтов* он бегал быстрее всех в колледже. Но на футбольном поле, как мог, избегал столкновений, опасаясь травмировать соперника. Не убил ни одного живого существа, но ел мясо животных, убитых другими. Девушки были без ума от его глаз, синих, как море, и сильного, скульптурного тела. Тут не обходилось и без трагедий. В старших классах от него забеременела одна девушка. Единственный раз я видел, как доктор Лейк по-настоящему разозлился на Джона. До сих пор помню, как он кричал, что никто не имеет права становиться родителем, если еще ни психологически, ни материально не способен заботиться о ребенке.

В колледже Джон выбрал основной дисциплиной философию, а вторую специализацию получал по психологии и социологии. Когда нас, инвалидов, демобилизовали, он убедил меня вернуться в университет и получить степень. Основной дисциплиной для нас обоих теперь стала психология, а второй — социология. Джона интересовали социальные факторы, влияющие на формирование индивидуального поведения и становление личности. Под его влиянием я увлекся идеей практических социальных перемен, которые бы исключили такие ужасные катастрофы, как война во Вьетнаме.

В то время, когда Джон начал вести дневник, мы уже сдали все экзамены на докторскую степень и совместно работали над диссертацией по социальной психологии, посвященной целепо-лаганию и развитию самооценки у детей.

Я могу еще много писать о Джоне, но это его история, а не моя. Я хотел лишь предоставить вам контекст этого действительно замечательного дневника и вкратце обрисовать портрет моего друга Джона Лейка — человека, забыть которого невозможно.

Поскольку дневник Джона не предназначался для публикации, а служил ему инструментом для изучения себя самого, некоторые части текста перегружены узкоспециальными подробностями, не интересными широкому читателю. Поэтому я позволил себе удалить из дневника наиболее эзотерические и сложные для понимания фрагменты. Некоторые из них в сокращенном виде приведены в конце книги, в разделе «Из записей Джона». Кроме меня, еще три человека полностью прочли дневник, когда Джон был еще жив и мог объяснить и проиллюстрировать содержащиеся в нем идеи. На всех нас это произвело глубокое впечатление и изменило нашу жизнь. Поэтому я бы рекомендовал заинтересованному читателю ознакомиться с этими конспектами бесед Джона со Службой Информации (СИ) и возвращаться к ним время от времени при чтении дневника.

Во многое из того, что вы прочтете в этом дневнике, поверить будет очень трудно — если вообще возможно.

Однако Джон был убежден, что придет время, когда эти странные идеи станут всеобщим достоянием.

м 90 см, 82 кг.

Date: 2015-05-23; view: 358; Нарушение авторских прав