Как пылко

Как всегда, милый.

Дела в гору?

Ровно, - или заигрывает, или издевается. – Как сам?

Не особо. Сейчас как-то неловко.

Прости, я не в духе. Туплю здесь помаленьку. Хотела встретить кого-нибудь из депутатских детишек, так сказать, наладить связи, да не обломилось.

Перепутала клуб?

Типа того.

Ну, меня встретила. Я не сгожусь для налаживания связей?

Ты уже налажен, мальчик, - улыбается; едкая, как щелочь.

Напрасно ты так, - пожимаю плечами, хочу отпить из стакана, но у меня в руках его нет, и от этого неловко продолжать; засовываю руки в карманы. – Мне кажется, между нами еще много… ммм… неналаженного.

Увольте, - смеется. – Ты слишком хорош для меня.

Господи, ты меня убиваешь такими заявами.

Да и вообще – ты у нас встречаешься с этой, - крутит пальцем в воздухе, - которая тоже чья-то там дочь.

Делает вид, что не знает, с кем я. Но она прекрасно знает Катю. И знает, что она дочь директора крупной компании-дистрибьютора всякого промышленного хлама.

Если разобраться, - вскидываю брови, - мы все чьи-то сыновья и дочери.

Звучит религиозно.

Правда? Недоброкачественно?

Ну, просто вера и ты – понятия несовместимые.

У-у, - понимающе киваю; монотонный ритм чего-то из минимал-техно пульсирует в голове.

Наихудшее сочетание в мире после дейтерия с тритием.

Хочешь сказать, мне нельзя верить?

Честно говоря, есть такое подозрение.

Что на это ответить? Она знает, что может быть прямолинейна. А я знаю, что ее не склеить. Наверное, она сейчас в стадии отношений с девочками. Стадии меняются каждые полгода, потому что она переменчивая «би». Но «би» и клубная девочка «на съем» – не одно и то же.

На экране над диджейским пультом странная визуализация из лиц трех младенцев с закрытыми глазами.

Знаешь, - вздыхаю; чувствую апатию; инициатива завлечь ее кажется уже призрачной и бесполезной. – Мне тут на днях сказали, что я тупой баран. Типа того.