Б. Сила грозы: мощь

Обратившись от бога неба Ану к богу грозы Энлилю, мы встречаем несколько иной вид силы. Как показывает само его имя Энлиль, «Господин Гроза», он был в каком-то смысле самой грозой. В качестве грозы, безоговорочного владыки всего пространства между небом и землей, Энлиль ощутимо представлялся второй величайшей силой видимой вселенной, уступавшей только небу над ним.

Он «проявляет» себя в грозе. То неистовство, та мощь, которая наполняет ее и переживается в ней, была богом, была Энлилем. Стало быть, через грозу, через ее неистовство и мощь мы должны попытаться понять бога и его функции во вселенной.

Город Ур долго царил над Вавилонией. Затем он пал под безжалостным натиском зламитских орд, ринувшихся на него с восточных гор. Мы бы сказали, что город был полностью разрушен напавшими на него варварскими ордами. Но в месопотамских терминах понимания вселенной в этом нападении проявилась дикая разрушительная сила Энлиля. Вражеские полчища были лишь личиной, внешней формой, в которой эта сущность проявилась. Варварская орда в смысле более глубоком, истинном была грозой, грозой Энлиля, при помощи которой сам бог осуществил приговор, вынесенный Уру и его населению собранием богов, и нападение врагов осмыслено и описано как гроза:

Энлиль призвал бурю.

Страна скорбит.

Ветер живящий увел из страны.

Страна скорбит.

Добрые ветры увел из Шумера.

Страна скорбит.

Злые ветры призвал.

Страна скорбит.

Кингалуде, надсмотрщику бурь, поручил их.

Бурю призвал, что страну уничтожит.

Страна скорбит.

Разрушающий ветер призвал.

Страна скорбит.

Гибила^[7] своим помощником выбрал Энлиль,

Великую бурю призвал,

Страна скорбит, —

Ураган, что воет среди небес, —

Страна скорбит.

Дробящую бурю, что ревет средь страны, —

Страна скорбит.

Бурю, жестокую, словно потоп,

Что все городские суда пожирает и рушит —

Все их собрал у подножья небес, —

Страна скорбит.

Пламя, предвестник бури, спустил, —

Страна скорбит.

По всем сторонам бушующих ветров зной палящий пустыни возжег,

Обжигающим жаром полдневным огонь тот палит¹⁶.

Эта гроза — истинная причина падения города.

Бурю во гневе назначил Энлиль,

Бурю, что покрывает страну,

Что, как тканью, окутала Ур,

Как льняным покрывалом одела¹⁷.

Она причина содеянных разрушений:

В этот день оставила буря город.

Этот город разрушен.

Отец Нанна!

Этот город лежит в руинах.

Страна скорбит.

В этот день оставила буря город.

Страна скорбит.

Не черепки — тела

Городские усеяли подступы.

Разломаны стены,

Врата и дороги

Мертвецами покрыты,

Средь улиц просторных, где толпа собиралась для пира,

Порознь они лежат.

По улицам всем и дорогам

Трупы лежат.

На открытых полях, где толпа собиралась для плясок,

В кучах они лежат.

Кровь страны заполняет пустоты,

Как металл — литейную форму.

Разлагаются трупы подобно жиру,

Что оставлен на солнце¹⁸.

В великих исторических катастрофах, в сокрушительных ударах, решение о которых выносит собрание богов, — присутствует Энлиль, сущность грозы. Он — мощь, он — исполнитель приговоров богов.

Но его деятельность не ограничивается функциями божественного шерифа, исполнителя всех карательных указов космического государства. Он участвует во всяком законном проявлении силы и поэтому возглавляет богов во время войны. Великий месопотамский миф о творении, «Энума элиш», имел несколько бурную историю; в качестве его героя выступает то один, то другой бог. Не приходится, однако, сомневаться, что в своем первоначальном виде миф сосредоточивался вокруг Энлиля. В таком виде он повествует об опасностях, которым некогда подверглись боги, когда силы хаоса угрожали напасть на них, о том, как ни воинство Энки, ни воинство Ану, поддерживаемые властью собрания богов, не смогли им противостоять, о том, как собравшиеся боги избрали юного Энлиля своим царем и защитником, и о том, как Энлиль победил Тиамат при помощи гроз, выражающих его сущность.

Итак, в обществе, составляющем вселенную, Ану олицетворяет власть, Энлиль — мощь. Ану, как мы видели, субъективно воспринимается как величие, как абсолютная власть, принуждающая к повиновению самим своим присутствием. Человек повинуется ему не под давлением извне, но движимый категорическим императивом, возникающим в его душе. Иначе обстоит дело с Энлилем, грозой. Это тоже власть, но власть силы, принуждения. Противоборствующие воли сокрушены и приведены к подчинению. В собрании богов, руководящем органе вселенной, Ану председательствует и руководит судебными процедурами. Его воля и власть, принимаемые свободно и охотно, направляют собрание во многом подобно тому, как конституция направляет действие законодательных органов. В самом деле, его воля — живая, неписаная конституция мирового государства Месопотамии. Но всегда, когда на сцену выступает сила, когда космическое государство силой навязывает свою волю противнику, тогда центральной фигурой становится Энлиль. Он осуществляет исполнение приговоров, вынесенных собранием, он возглавляет богов в бою. Таким образом, Ану и Энлиль воплощают, на космическом уровне, две фундаментальные силы, составляющие любое государство: власть и законную силу, ибо, если власть сама по себе и способна сплотить общество, то такое общество становится государством лишь в том случае, если оно создает органы для поддержки этой власти силой, если его правительство, по словам Макса Вебера, «успешно осуществляет монополию на законное физическое принуждение». Исходя из этого, мы можем сказать, что в то время, как силы Ану делают вселенную организованным обществом, дополнительные силы Энлиля делают это общество государством.

Поскольку Энлиль — мощь, то его характер имеет специфическое свойство: он в одно и то же время и страх, и надежда человека. Он — законная сила, поддержка государства, незыблемая опора даже для богов. Человек приветствует его такими словами:

О ты, кто включил и небо, и землю,

Бог быстрый, наставник мудрый народов,

Кто все области мира обозревает,

Государь, советник, чьи обдуманны речи,

Слово, сказанное тобой, ни один из богов не изменит!

Изречение уст твоих ни один из богов не оспорит!

Великий правитель, советник небесных богов,

Советчик богов на земле, благомыслящий князь!¹⁹

И в то же время, поскольку Энлиль — мощь, в глубинах его души таятся насилие и неистовство. Обычно Энлиль поддерживает космос, оберегает порядок от хаоса, но таящееся в нем буйство может внезапно и непредсказуемо прорваться наружу. Эта сторона его личности — ужасная противоестественность, разрушение всякой жизни и ее смысла. Поэтому человек никогда не может быть спокойным насчет Энлиля, но испытывает тайный страх, часто находящий выражение в дошедших до нас гимнах:

Что он замыслил?..

Что у Отца моего на сердце?

Что там, в разуме светлом Энлиля?

Разумом светлым что он задумал?

Он сеть раскинул — это вражьи сети,

Ловушку поставил — это вражья ловушка,

Он воды вспенил — он поймает рыбу,

Он сеть раскинул — он схватит птицу…²⁰

Тот же страх чувствуется и в других описаниях Энлиля, который может допустить, чтобы безжалостная гроза погубила его народ. Гнев бога — почти патология, внутреннее смятение души, делающее его бесчувственным, безучастным к любым мольбам:

О отец Энлиль, чьи очи дико сверкают,

Доколе — пока они с миром не глянут?

О окутавший голову тканью — доколе?

О склонивший главу на колена — доколе?

О сердце закрывший, словно — шкатулку, — доколе?

О могучий, закрывший пальцами уши, — доколе?

О отец Энлиль! Они же погибнут!²¹.