Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Верните, люди, родину свою
В начале самом диалог о родине с Анастасией мне непонятен был. Её суждения вначале даже ненормальными казались. Но потом... Я и сейчас о них невольно вспоминаю. Вспоминаю, как на вопрос, что делать надо, чтобы ни межпланетных, ни земных войн не было у нас? Бандитов не было, и дети чтоб здоровыми, счастливыми рождались? Она ответила: — Всем людям надо посоветовать, Владимир: “Верните, люди, родину свою”. — “Верните Родину” — ты, может быть, ошиблась, так сказав, Анастасия, есть родина у всех, просто не все на родине живут. Не родину вернуть — самим на родину приехать нужно — ты так сказать хотела? — Владимир, не ошиблась я. Нет родины совсем у большинства людей сейчас живущих на планете. — Ну, как же — нет. У россиян — Россия родина, у англичан — Англия. Все ж где-то родились, и, значит, родиною называться будет та страна, где человек рождён. — Считаешь ты, что родину свою границей, кем-то обусловленною, нужно мерять? — А чем ещё? Так принято. У всех государств границы имеются. — Но если б не было границ, тогда чем свою родину ты обусловить мог? — Тем местом, где родился, городом или селом, а может, вся земля была б тогда Родиной для всех. — Могла б и вся Земля быть Родиной для каждого, живущего на ней, и всё вселенское ласкать могло бы человека, но для того соединить все планы бытия в единую необходимо точку. Ту точку родиной назвать своей, в ней сотворить собой любви пространство, всё лучшее вселенское соприкасаться будет с ним. С пространством Родины твоим. Собою через эту точку Вселенную ты будешь ощущать. Непревзойдённой силой обладать. В мирах других об этом будут знать. Тебе служить всё будет как Бог, создатель наш, того хотел. — Ты лучше по-простому говори, Анастасия, я ничего не понял про планы бытия, как их соединить. Про точку, что я родиной своей могу назвать. — Тогда с рожденья разговор нам нужно начинать. — Ну, пусть с рожденья. Только ты не просто говори, а с толком для сегодняшнего дня. Ну, например, как видишь ты, как себе представляешь зарождение семьи, рождение и воспитание детей в условиях сегодняшнего дня. И чтобы дети все счастливыми рождались. Такую можешь ты построить схему иль нарисовать картину? — Смогу. — Так говори. Но только не про жизнь в лесу да про науку образности непонятную. Никто о ней не знает, только ты... Я не смог договорить фразу. В голове как будто не один, а множество бурным потоком вопросов понеслись. И главные: “Почему мне стало интересно знать, что скажет мне про нашу жизнь таёжная отшельница? Откуда она знает не только внешние детали нашей жизни, но и внутренние переживания многих людей? Какие возможности у этой непонятной наук” образности?” Не мог сидеть. Встал, начал взад-вперёд ходить. Чтоб успокоиться и чтоб невероятность осознать, понять, стал рассуждать: “Вот сидит под кедром спокойная молодая женщина. То не спеша по траве рукой проведёт, то внимательно на букашку какую-то смотрит, по её руке ползущую, то заду мается ненадолго. Сидит в тайге, вдалеке от бурной жизни городов и стран. От войн и перипетий всяческих цивилизованных миров. Но что, если она в совершенстве знает эту науку образности? Что, если она с её помощью может влиять на людей? Оказывать более сильное влияние на общество, чем правительства, парламенты и множество духовных конфессий? Невероятно! Фантастично, но... Есть реальные, конкретные факты, свидетельствующие об этом. Невероятные факты! Но они существуют в реальности. Она научила меня за короткий срок писать книги. На это ей потребовалось всего три дня. Это она сыпет и сыпет непрерывным потоком информацию. Невероятно, но факт. Книги без рекламы с лёгкостью пересекают границы городов и стран. В книгах её образ. Этот образ неведомо как влияет на людей, вызывает в них творческий порыв. Тысячи поэтических строк, сотни песен бардов посвящены её образу. И она об этом прекрасно знала! Ещё в первой книге я приводил её высказывания на этот счёт. Тогда ещё ничего не было. Тогда её слова казались невероятным бредом, фантастикой. Но всё произошло точно так, как она сказала. И сейчас, когда я пишу эти строки, произошли ещё невероятные события. Издательством “Проф-Пресс” в июле 1999 года выпущен сборник в пятьсот страниц с письмами и стихами читателей. Сборник выпущен в июле месяце, считающемся для книготорговцев “мёртвым сезоном”. Происходит невероятное: пятнадцатитысячный тираж раскупается за один месяц. Выпускается ещё пятнадцать тысяч, но и они тут же раскупаются. Это событие не так зрелищно для сенсаций, преподносимых прессой, оно вообще выходит за рамки представлений о сенсациях необычностью стоящих за ним выводов. В эти выводы трудно поверить. Трудно поверить, что образ Анастасии меняет сознание общества. Читающие испытывают потребность к действию. Люди в России и за её пределами самостоятельно организовывают читательские клубы и центры, называя их её именем. Новосибирский завод медицинских препаратов выпускает кедровое масло, о котором она говорила. В небольшой деревеньке Новосибирской области местные жители восстанавливают оборудование, стремятся получать целебное масло по её технологии, им помогают из города. Но это она говорила, что возродятся сибирские сёла, что к родителям начнут возвращаться дети. Она перенаправляет поток паломников от заморских святынь к родным. Только за два последних года дольмены в окрестностях Геленджика, о которых она рассказала, посетило более пятидесяти тысяч её читателей. Вокруг забытых ранее святынь сейчас высаживают люди цветы и сады. В разных городах высаживают кедры и другие растения по её методу. Постановлением главы администрации Томской области учреждено предприятие “Сибирские дикоросы”. Ими отправлено в Москву четыре тысячи саженцев кедра. О ней говорят учёные. Это её образ живой самодовлеющей субстанцией уже парит над Россией. Но только ли над Россией? Женщины в Казахстане собирают деньги на съёмку фильма об Анастасии; Надо же, казахские женщины хотят, чтоб был фильм о сибирской отшельнице! Это её образ начинает куда-то вести людей. Куда? Какой силой? Кто ей помогает? Возможно, она сама обладает какой-то невероятной, неведомой ранее силой. Но почему она по-прежнему остаётся на своей полянке, по-прежнему возится с какими-то букашками? Пока умники рассуждают, существует она вообще или не существует, она просто действует. Проявления её действий можно видеть, трогать, пробовать на вкус. Что означает эта наука образности? Эти мысли тогда, в тайге, немного пугали. Хотелось быстрее опровергнуть или утвердиться в них, но рядом только она, спросить можно только у неё. Сейчас спрошу... Она не способна солгать... Сейчас спрошу. —Анастасия, скажи... Скажи, ты науку образности знаешь в совершенстве? Ты обладаешь знаниями древних тех жрецов? С волнением я ждал её ответа, но без волнения спокойный голос отвечал: — Я знаю то, что праотец мой тем жрецам преподавал. И то, чего сказать отцу жрецы не дали. И новое ещё сама познать, почувствовать стремилась. — Теперь я понял! Я предполагал! Науку образности лучше всех познала ты. И ты перед людьми предстала, сама свой образ сотворив. Для многих ты богиня, добрая лесная фея, мессия. Так в письмах пишут о тебе читатели. Мне говорила, будто бы гордыня, самость — грех большой, что искренне я должен всё писать. И я предстал пред всеми недоделком, но ты сама при этом выше всех превознеслась, и то, что будет так, заранее сама об этом знала. — Владимир, ничего перед тобой я не скрывала. Анастасия поднялась с травы, напротив меня встала, руки опущены, в глаза глядит и продолжает: — Мой образ лишь сейчас не каждому понятен. Но образ тот, другой, когда перед людьми предстанет, останется и мой. Похож мой образ будет на уборщицу, которая лишь паутину с главного снимает. — Какую паутину? Скажи ясней, Анастасия, ещё что хочешь сотворить? — Перед людьми хочу я образ Бога оживить. Его великую мечту для каждого понятной сделать. Его стремления в любви каждый живущий сможет чувствовать. Сегодня в этой жизни сможет стать счастливым человек. Дети сегодняшних людей все будут жить в Его Раю. Я не одна. Ты не один. И рай предстанет общим сотвореньем. — Постой, постой. Теперь я понимаю, твои слова переломают многие ученья. Их авторы, последователи, набросятся не только на тебя, но и меня обхают. А мне зачем эти проблемы? Не буду я писать всё, что о Боге скажешь. — Владимир, испугался ты лишь предстоящей непонятно с кем борьбы. — Да, всё понятно мне. Обрушатся все те, кто разные конфессии возглавляют. Своих фанатов-последователей на меня будут натравливать. — Не их — себя боишься ты, Владимир. Стыдишься сам предстать пред Богом. Не веришь в новый образ жизни свой. Считаешь, что не сможешь измениться. — Причём здесь я? Тебе твержу о священнослужителях. И так уже многие из них на твои высказывания реагируют. — И что же говорят они тебе? — По-разному говорят. Некоторые нехорошо отзываются, некоторые наоборот, один священник православный с Украины со своими прихожанами ко мне приезжал, чтобы твои высказывания поддержать. Но он сельский священник. — И что же из того, что сельским был приехавший к тебе священник? — А то, что есть ещё другие, высокопоставленные. Им все подчиняются. Всё от них зависит. — Но ведь и те, высокопоставленные, как о них ты говоришь, когда-то тоже в маленьких церквях служили. — Неважно это. Всё равно писать не буду, пока хоть кто-нибудь из руководства серьёзного храма... Да что я говорю, ты ведь сама всё можешь наперёд сказать. Вот и скажи, кто будет противостоять, а кто тебе поможет. Да и найдётся ли хоть кто-нибудь, кто станет помогать? — Какого же священник ранга тебя может убедить смелее быть, Владимир? — Не ниже настоятеля или епископа ты можешь мне назвать кого-нибудь? Лишь на мгновение задумалась она, как будто вглядываясь и во время, и в пространство сразу. И прозвучал ответ невероятный: —Уже помог, по-новому сказав слова о Боге, римский папа Павел Иоанн, — ответила Анастасия, — образ Христа и Мухамеда соединят в пространстве энергии свои, в единое сольются с ними образы другие. Ещё земной найдётся православный патриарх, и почитаемым в веках им сказанное будет. Но будет главным среди всех, внешне простых людей порывы вдохновенные. Тебе земной их статус важен, но ведь всего на свете истина важней. И замолчала, опустив глаза, Анастасия, как будто что-то вдруг обидело её. Как будто ком к горлу подкатил, его она сглотнула и вздохнула. Потом добавила: — Прости, коль непонятно для твоей души я изъясняюсь. Пока не получается, но постараюсь я понятней быть, только ты людям расскажи... — О чём? — О том, что закрывать от них тысячелетьями стремятся. О том, что каждый в одно мгновенье может в первозданный сад Создателя войти и с ним вершить совместные прекрасные творенья. Я чувствовал, как нарастает в ней волненье. И сам стал почему-то волноваться и сказал: — Ты не волнуйся, говори, Анастасия, я, может быть, смогу понять и написать. А в том, что дальше поведала она, была предельная конкретность, простота. Уже потом, анализируя и вспоминая её слова, стал понимать, — какой-то есть, быть может, и немалый смысл в её словах: “Верните, люди, Родину свою”. А тогда, в лесу, переспросил Анастасию: — Я понял, как всё это будет происходить. Я понял, если ты с лёгкостью способна производить картины из жизни тысячелетней давности, то, значит, тебе известны все учения, трактаты и ты откроешь людям их? — Известны мне ученья, что в людях поклоненья вызывали. — Все? — Да, все. — И веды сможешь полностью перевести? — Могу. Только к чему на это тратить время? — Но разве ты не хочешь, чтобы человечество узнало древнейшие учения? Ты мне о них расскажешь, я в книжке напишу. — И что потом? Что с человечеством в итоге будет, как считаешь? — Как что? Мудрее оно станет. — Владимир, вся как раз уловка тёмных в том, что множеством учений они стремятся главное от человека скрыть. Часть истины, лишь для ума преподнося в трактатах, от главного старательно уводят. — А почему ж тогда тех, кто ученья преподносит, люди называют мудрецами? — Владимир, если позволишь мне, я притчу расскажу тебе. Ту притчу, что ещё тысячелетие назад в укромном месте шепотом друг другу передавали мудрецы. Много веков никто её не слышал. — Расскажи, если считаешь, что притча может что-то пояснить.
ДВА БРАТА /притча/ В какие времена совсем неважно, супруги жили. Долго не было у них детей. В преклонном возрасте жена рожала двух сыновей, двух близнецов, двух братьев. Тяжёлыми те роды были, и женщина, родив двух сыновей, в иной мир вскоре отошла. Отец кормилиц нанимал, старался выходить детей и выходил, и до четырнадцати лет растил. Но умер сам, когда пятнадцатый годок пошёл сынам. Похоронив отца, два брата в скорби в горнице сидели. Два брата-близнеца. Их три минуты разделяли в появлении на свет, и потому среди двоих один считался старшим, другой — младшим. После молчанья скорбного брат старший произнёс: — Отец наш, умирая, свою печаль поведал нам о том, что мудрость жизни не успел нам передать. Как будем жить без мудрости с тобой, мой младший брат? Несчастным род без мудрости наш будет продлеваться. Над нами могут посмеяться те, кто успел мудрость от отцов принять. — Ты не печалься, — младший старшему сказал, — в задумчивости часто ты бываешь, быть может, время так распорядится, что ты в задумчивости мудрость и познаешь. Я буду делать всё, что скажешь ты. Я без задумчивости жить могу, и всё равно мне жить приятно. Мне радостно, когда день наступает, и когда закат. Я буду просто жить, трудиться по хозяйству, ты — мудрость познавать. — Согласен, — старший младшему ответил, — только нельзя, оставшись в доме, мудрость отыскать. Здесь нет её, никем здесь не оставлена она, никто к нам сам не принесёт её. Но я решил, я старший брат и должен сам для нас обоих, для рода, что в веках продлится, всё мудрое, что в мире есть, найти. Найти и принести в наш дом, и подарить потомкам рода нашего и нам. Все, что есть ценного от нашего родителя, с собой возьму и обойду весь мир, всех мудрецов из разных стран, познаю все науки их и в дом родной вернусь. — Твой долог будет путь, — брат младший сочувственно сказал, — есть конь у нас, возьми коня, повозку, побольше нагрузи добра, чтоб меньше бедствовать в дороге. Я дома остаюсь и буду ждать мудрейшего тебя. Надолго братья расставались. Прошли года. От мудреца шёл к мудрецу, от храма в храм, ученья познавал востока, запада, на севере бывал и юге старший брат. Великолепной память у него была, ум острый схватывал всё быстро и легко запоминал. Лет шестьдесят по миру шёл брат старший. Стали волосы и борода его седыми. Пытливый ум всё странствовал и мудрость познавал. И стал считаться из людей мудрейшим седой странник. Гурьбою следовали за ним ученики. Он проповедовал умам пытливым мудрость щедро. Ему внимали с восхищением и те, кто молод был, и старики. И впереди его о нём великая шла слава, селения оповещая на пути о мудреца пришествии великом. И в ореоле славы, окружен толпой учеников подобострастных, к селению, где в доме был рождён, из которого ушёл он юношей в пятнадцать, где не был шестьдесят он лет, всё ближе подходил седой мудрец. Все люди из селения встречать его пришли, и младший брат с похожей сединой навстречу выбежал ликуя, и голову склонил пред братом-мудрецом. И в умиленьи радостном шептал: — Благослови меня, мой брат-мудрец. Войди в наш дом, омою ноги я твои после дороги долгой. Войди в наш дом, мой мудрый брат, и отдохни. Величественным жестом всем ученикам своим велел мудрец остаться на пригорке, принять дары встречающих, беседы мудрые вести и в дом вошёл за братом младшим. Сел у стола устало в горнице просторной величественный и седой мудрец. И младший брат стал тёплою водою его ноги омывать и слушать речи брата-мудреца. И говорил ему мудрец: — Я выполнил свой долг. Познал учения великих мудрецов, своё учение создал. Я в доме ненадолго задержусь, теперь других учить, — в том мой удел. Но раз тебе я обещала дом мудрость принести, обещанное выполняя, я у тебя день погощу. За это время истины мудрейшие тебе, мой младший брат, я сообщу. Вот первая: все люди должны жить в саду прекрасном. Чистым, с красивой вышивкою полотенцем ноги вытирая, хлопотал, всё угодить пытался младший старшему и говорил ему: — Отведай, на столе перед тобой стоят плоды из сада нашего, сам для тебя их лучшие собрал. Плоды разнообразные прекрасные вкушал мудрец задумчиво и продолжал: — Необходимо, чтоб каждый на земле живущий человек сам родовое дерево взрастил. Когда умрёт, то дерево его потомкам доброй памятью останется. Оно и воздух для дыхания потомков будет очищать. Все мы хорошим воздухом должны дышать. Заторопился младший брат, захлопотал, сказал: — Прости, мой мудрый брат, я позабыл открыть окно, чтоб воздухом ты свежим подышал. — Он занавесочки отдёрнул, распахнул окно и продолжал: — Вот воздухом двух кедров подыши. Их я посадил в тот год; когда ты уходил. Одну своей лопаткой лунку выкопал для саженца, а для второго ямочку твоей лопаткою копал, что ты играл когда-то, в детстве нашем. Мудрец задумчиво на дерева взирал, потом проговорил: — Любовь — великое есть чувство; Не каждому с любовью жизнь прожить дано. И мудрость есть великая — к любви днём каждым каждый должен устремиться. — О, как ты мудр, мой старший брат! — воскликнул младший. — Великие познал ты мудрости, и я теряюсь пред тобой, прости, не познакомил даже со своей женой, — и крикнул к двери обращаясь: — Старушка, где же ты, моя стряпушка? — Так вот же я, — в дверях весёлая старушка показалась, неся на блюде пироги парящие. — Я с пирогами задержалась. Поставила на стол пирог, весёлая старушка игриво реверанс смешной пред братьями изобразила. И близко к брату младшему, своему супругу, подошла, сказала полушепотом, но шёпот тот услышал старший брат: — К тому ж ты, муженёк, прости меня, уйду сейчас, прилечь должна. — Да что ж ты, непутёвая, вдруг отдыхать решила. У нас гость дорогой, мой брат родной, а ты... — Не я, кружится голова, да и тошнит слегка. — И от чего же так могло у хлопотушки у тебя случиться? — Быть может, сам ты виноват, опять, наверное, дитя у нас родится, — со смехом молвила старушка, убегая. — Прости, мой брат, — винился младший брат смущённо перед старшим, — не знает цену мудрости, всегда весёлою она была и в старости вот веселушкою осталась. Задумчивым мудрец всё дольше оставался. Задумчивость его шум детских голосов прервал. Услышал их мудрец, сказал: — Великую познать стремиться мудрость должен каждый человек. Как воспитать детей счастливыми и справедливыми ко всему. — Поведай, мудрый брат, я жажду счастливыми своих детей и внуков сделать, ты видишь, вот вошли они, шумливые мои внучата. Два мальчика не старше шести лет и девочка лет четырёх в дверях стояли и спорили между собой. Угомонить пытаясь ребятню, брат младший торопливо им сказал: — Быстрей мне говорите, что у вас стряслось, шумливые, и не мешайте нам беседой заниматься. — Ой, — меньший мальчик восклицал, — два дедушки из одного случились. Где наш, а где не наш, как разобрать? — Так вот же наш дедулечка сидит, разве не ясно? И к младшему из братьев малышка внучка подбежала, к ноге щекой прижалась, за бороду трепала и щебетала: — Дедулечка, дедулечка, к тебе спешила я одна, чтоб показать, как танцевать я научилась, а братья сами за мною увязались. Один с тобою хочет рисовать, он, видишь, досточку и мел принёс. Второй свирель несёт и дудочку, он хочет, чтобы ты ему на дудочке и на свирели поиграл. Дедулечка, дедулечка, но я ведь первая к тебе идти решила. Ты всем им так скажи. Отправь, дедулечка, их восвояси. — Нет, первым я шёл рисовать, со мною брат уже потом решил идти, чтоб на свирели поиграть. — Заметил внук с куском досточки тонкой. — Вас два дедулечки, вы рассудите, — внучка щебетала, — кто первым шёл из нас? Так рассудите, чтоб я первою была, а то заплачу горько от обиды. С улыбкою и грустью на внучат смотрел мудрец. Ответ готовя мудрый, напрягал на лбу морщинки, но ничего не говорил. Засуетился младший брат, не дал продлиться паузе возникшей и быстро взял из детских рук свирель и, не задумавшись, сказал: — Предмета нет для спора вообще у вас. Танцуй, красавица моя и попрыгушка, я подыграю танцу на свирели. На дудочке поможет мне играть мой милый музыкант. А ты, художник, нарисуй, что звуки музыки рисуют, и как танцует танец балерина, нарисуй. А ну-ка, быстро разом все за дело. Брат младший на свирели мелодию весёлой и прекрасной выводил, и внуки увлечённо все одновременно вторили ему, своё любимое изображая. На дудочке старался не отстать в мелодии великий, в будущем известный музыкант. Как балерина, прыгала малышка, вся раскраснелась, радостно изображала танец свой. Художник будущий картину радостную рисовал. Мудрец молчал. Мудрец познал... Когда окончилось веселье, встал: —Ты помнишь, брат мой младший, зубило старое отца и молоток, мне дай их, я главный свой урок на камне вырубить хочу. Сейчас уйду. Наверно, не вернусь. Меня не останавливай, не жди. Ушёл брат старший. Седой мудрец с учениками к камню подошёл, тропа тот камень огибала. Тропа, что странников за мудростью звала в края далёкие от дома своего. День проходил, ночь наступала, седой мудрец стучал, рубил на камне надпись. Когда закончил обессиленный седой старик, его ученики на камне прочитали надпись: “Что ищешь, странник, — всё с собой несёшь, и не находишь нового теряешь с каждым шагом”. Анастасия замолчала, притчу рассказав, и смотрит вопросительной глазам что понял я из притчи? — думает, наверное. — Я, Анастасия, понял из притчи, что все мудрости, о которых старший брат рассказывал, младший брат в жизни конкретной претворил. Но только непонятно мне, кто брата младшего всем этим мудростям учил? — Никто. Все мудрости вселенские в каждой душе людской заключены навечно с момента сотворения души. Лишь мудрствуя лукаво, себе в угоду от главного уводят часто души мудрецы. —От главного? Но главное — в чём?
Date: 2015-05-22; view: 415; Нарушение авторских прав |