Главный инструмент при строительстве дома

— Я, я, — посыпались нетерпеливые детские голоса.

— Хорошо, хорошо, — кивнул Вуд, — говорите по очереди, и пусть каждый называет не более двух предназначений животных.

Дети по очереди вскакивали с мест и быстро говорили:

— Корова, коза дают молоко, они едят траву и каждый день приходят к человеку, чтобы он взял у них молока.

— Ослики, лошадка предназначены для того, чтобы возить человека, когда он не хочет идти своими ногами.

— Куры и утки где-то ходят, где-то летают, но почти каждый день возвращаются и кладут яйца, чтобы человек пришёл и забрал их.

— Мамонт нужен, чтобы поднимать тяжести и перекладывать или переносить их в то место, которое укажет человек...

Дети высказывались уже по третьему кругу, стремясь упомянуть предназначение всех известных им животных. Наконец Вуд задал новый вопрос.

— Кто может ответить, в каких случаях разные животные работают вместе, и каким способом человек управляет ими?

— Можно я расскажу, — обратился к присутствующим всё тот же рыжеволосый мальчик и, не услышав возражения, посмотрел на Вуда. Тот кивнул в знак согласия. — Животные начинают работать вместе, когда человек хочет построить себе дом. Управляет же человек животными с помощью музыкальной дудочки. Сначала он играет призывную мелодию, и к нему приходят разные звери и прилетают птицы. Придя, они садятся от него неподалеку и ждут, так их научили наши предки. Закончив призывную мелодию, человек ласково смотрит на животных и кланяется им. А все животные, у которых есть хвостики, радостно виляют ими, когда человек смотрит ласково. А которые хвостиками вилять не могут, выражают свою радость по-другому, потому что для всех животных самое приятное, когда на них ласково смотрит человек. Потом человек издаёт на своей музыкальной дудочке другой звук. Из группы зверей сразу выбегают медведи и начинают рыть в земле траншейку в том месте, которое человек отметил веточками. Когда человек считает, что траншейку рыть больше не нужно, он издаёт на дудочке другой звук, и медведи возвращаются на свои места. На новый звук мамонты укладывают в траншейку, вырытую медведями, камни. Всё это время над выбранным местом кружится очень много ласточек, они с большим нетерпением поджидают свою мелодию. И как только человек заиграет на музыкальной дудочке их красивую мелодию, ласточки бросаются врассыпную и тут же раз за разом возвращаются: они приносят в своих клювиках маленькие кусочки земли, солому, пушинки — всё то, из чего и для себя строят гнезда, и укладывают принесённое на камни, пока не получится стена дома.

Мальчик замолчал, и Вуд увидел, как опять встала со своего места Анаста и подняла руку с обращённой к нему ладонью. Вуд разрешил Анасте говорить.

— Учитель Вуд, я хочу спросить тебя, считается ли строительство дома очень приятным и интересным делом?

— Да, — ответил Вуд, — конечно же, это очень приятное и творческое действие разумного человека.

— Учитель Вуд, почему тогда этим приятным делом категорически запрещено заниматься детям?

Вуд знал о навязчивой идее Анасты построить свой маленький домик. Она не раз дома заводила об этом разговор с Вудом, но он терпеливо объяснял ей, почему детям не разрешается строить дома. Теперь она задала свой вопрос Вуду в присутствии детей и взрослых. Явно неспроста задала. «Она что-то придумала», — решил Вуд насторожённо и стал отвечать:

— Дети, особенно те, кто не до конца осмыслил суть мирозданья, взяв дудочку и заиграв на ней, могут невольно исказить мелодию, и животные строители растеряются и не будут знать, что делать.

— Учитель Вуд, можно я вам покажу кое-что? — попросила Анаста.

— Да, если это связано с твоим вопросом.

— Связано, — ответила Анаста и запела. Тихо-тихо запела. Своим тоненьким голоском она выводила разные мелодии, те самые, что при строительстве играли на дудочке взрослые.

— Она ни разу не ошиблась, — тихо отметил один из присутствующих на уроке старейшин.

— Да, не ошиблась, — согласился другой.

— А ведь мелодию она слышала всего-то раз, — подчеркнул тот старейшина, что сидел на поваленном дереве в последнем ряду. И добавил: — У девочки хорошая память.

Закончив петь, Анаста спросила у Вуда:

— Учитель Вуд, я сделала хотя бы в одной мелодии ошибку?

— Ты, Анаста, не исказила мелодии, воспроизвела их в точности.

— Тогда первое препятствие с меня снято?

— Будем считать, снято, — признал Вуд. — Но есть ещё и другие условия. В порядке исключения кому-то из детей можно разрешить построить дом. Это может произойти, если этот кто-то, в данном случае кто-то из вас, расскажет о своём мысленном проекте, и старейшины признают этот проект новшеством. Тогда они в порядке исключения и для примера могут разрешить строительство дома.

Вуд, почувствовав, что возникла весьма благоприятная ситуация и он может активизировать творческую мысль присутствующих на уроке детей, сказал:

— Я предлагаю всем желающим представить через две луны свой проект. Сначала мы вместе обсудим все проекты, выберем лучший, а потом предложим старейшинам рассмотреть его и вынести решение.

Вуд не ошибся: и совсем маленькие дети, и те, кто постарше, загорелись желанием представить свой необычный проект. Все стали перешёптываться друг с другом, по всей видимости, обсуждая, что нового они могут привнести в веками отработанные способы строительства дома. Понимая, что продолжать занятие больше нецелесообразно, так как дети заняты решением возложенной на них задачи, и переключить их вспыхнувшую в творческом поиске мысль вряд ли удастся, он прервал занятия и распустил присутствующих.

Спустя две луны настал долгожданный для детей день. Многие из них пришли на занятие пораньше и, не дожидаясь старших, рассказывали друг другу о своих придумках. К назначенному времени на урок собрались и многие родители. Когда урок начался, каждый из детей по очереди, волнуясь, рассказывал о своем проекте.

По установленным правилам, Анаста должна была представлять свой проект последней. Из представленных до её выступления проектов лучшим оказался проект мальчика по имени Алан. Это был красивый, старше Анасты на восемь лет, мальчик, который хорошо пел и которому с удовольствием, как взрослому, подчинялись домашние животные. Этот мальчик нравился многим девочкам поселения, и Анасте в том числе. Потому, победи он, она не сильно расстроилась бы. «Пусть уж лучше он, чем кто другой», — думала Анаста.

Наконец настала её очередь представить проект. Стараясь скрыть волнение, она повела свой рассказ:

— Мой проект внешне мало чем отличается от существующих. Новшество я разместила в стене. Той стене, которая будет выходить на юг. В ней будет помещена колода с пчёлами. Когда пчёлы станут приносить цветочную пыльцу, а солнышко прогревать колоду, им необходимо будет вентилировать её крылышками. Колода же будет соединена небольшим отверстием с домом, и воздух из улья вместе с цветочными ароматами заполнит комнату человека.

Взрослые стали переговариваться между собой, обсуждая новшество Анасты. В конце концов, Вуд принял решение, с которым согласились все. Было решено представить на рассмотрение старейшин два проекта — Алана и Анасты. Анаста не обрадовалась, ей не хотелось быть соперницей нравившемуся ей мальчику.

Старейшины собирались рассматривать проекты на следующий день, прямо на очередном уроке, на который также пришло множество народу. Лучшим был признан проект Анасты. Об этом торжественно объявил седой и строгий на вид старейшина. Однако он заметил:

— Мы признали твой проект, Анаста, достойным внимания, в нём действительно есть интересное новшество, но строить дом мы тебе позволить не можем. Строительство дома нельзя превращать в детскую игру. Дом могут строить только мужчина и женщина, которые решили создать семью, таково незыблемое правило. Ты согласна с этим правилом?

Анаста молчала. Подступивший к горлу комок не давал ей говорить. С необыкновенным воодушевлением она работала над своим проектом, представляла и даже ощущала свой маленький домик, мысленно уже жила в нём, спала на мягкой лежанке, смотрела в окно сквозь занавеску, сотканную паучком, на прекрасные цветники, вдыхала тончайшие цветочные ароматы, принесённые пчёлами... Тут встал со своего места Алан.

— Разрешите мне сказать о незыблемом правиле? — он вопросительно поглядел на старших, а потом продолжил: — Оно конечно справедливо, и его нельзя менять, но можно сделать так, что это правило не будет распространяться на Анасту.

Люди и дети недоумённо смотрели на Алана.

— И каким же образом это можно сделать? — раздался вопрос.

— Позвольте мне показать, — сказал Алан.

— Показывай, — разрешил старейшина.

Алан подошел к Анасте и встал напротив неё. Затем снял с шеи родовой кулон и надел его на шею Анасты:

— Выходи за меня замуж, Анаста, — предложил он.

Присутствующие ахнули. Анаста лишилась дара речи, только глазёнки её блестели и снизу вверх смотрели на стоящего перед ней юношу,

— Ты согласна, Анаста? — спросил Алан.

Она энергично кивнула, потом быстро сняла с шеи свой родовой кулон и протянула его Алану, но он не стал его брать, а опустился перед девочкой на колени, чтобы она сама смогла надеть на него свой красивый кулон.

Люди с изумлением наблюдали за происходящим. Алан же взял Анасту за ручку и произнёс, обращаясь к седому старейшине:

— Теперь у Анасты нет препятствий, и незыблемое правило на неё не распространяется.

— Хорошо, — как-то неуверенно начал старейшина, — но люди соединяются друг с другом, чтобы завести семью. Анаста ещё слишком мала, она не может рожать детей.

— Да, — согласился Алан, — она маленькая. Но с каждым днём и с каждый годом она будет взрослеть. И наступит день, когда она станет совсем взрослой красавицей. Я уверен, что дождусь этого дня и своего решения не изменю.

Посовещавшись, старейшины разрешили Анасте построить небольшой домик с условием, что через одиннадцать дней он будет разобран, потому что нельзя допускать, чтобы в доме никто не жил, а Анасте по причине возраста ещё не было позволено жить отдельно от родителей.

В назначенный день собрались на пригорке почти все жители родового поселения. Рядом со своим цветником стояла Анаста. Палочками и веточками она заранее наметила очертания своего маленького домика. Она очень волновалась — ведь столько людей будут следить за её действиями, но особенно она волновалась потому, что среди этих людей был Алан. Какие-то особые чувства родились в ней по отношению к этому юноше после того, как сделал он ей предложение о совместной жизни. К Анасте подошёл староста и раскрыл перед ней красивый футляр, в котором лежала музыкальная дудочка — самый главный инструмент при строительстве дома. Дрожащими руками девочка взяла дудочку, прикрыла пальчиками несколько дырочек и поднесла дудочку к губам. Но мелодии не последовало — Анаста чувствовала, что ей прежде надо хоть как-то успокоиться. Она прижала дудочку к груди и, глядя на стоящих на пригорке людей, быстро-быстро думала, что бы такое предпринять, чтобы успокоить себя. Однако волнение лишь нарастало.

Тогда от группы людей отделился юноша и направился к Анасте. Это был Алан. Он подошёл к девочке и сказал:

— Я тоже знаю эту мелодию и могу сыграть её. Ты разметила, где будет находиться дом, какой он будет по величине. Ты победила в состязании, значит, этот дом будет твой, я лишь мелодию сыграю.

Блестящими от слёз глазами девочка смотрела на статного юношу и дрожащими от волнения губами прошептала:

— Я сама хочу, Алан, спасибо тебе, но я должна, обязательно должна сделать это сама.

— Тогда слушай меня внимательно, Анаста. Набери в себя воздуха и задержи дыхание. Задержи настолько, насколько сможешь, потом выдохни, но не разом, а тремя мерами. Последний выдох сделай таким, чтобы как меньше воздуха в тебе осталось. После этого начни дышать ровно. С самого первого вдоха ты должна думать только о своём дыхании, забудь обо всём, что тебя окружает, и как только дыхание нормализуется, начинай играть. Я буду стоять за твоей спиной и смотреть на людей на пригорке, я не пропущу их взглядов и мыслей, не позволю им коснуться тебя, и ты, спокойная и уверенная, построишь свой сказочный домик.

Анаста сделала всё так, как научил её Алан, поднесла дудочку к успокоившимся губам и — пространство наполнила призывная мелодия.

Через некоторое время из леса и с пастбищ стали собираться звери. Когда их собралось достаточно, Анаста завершила призывную мелодию, встала в середину овала, обозначавшего стены будущего домика, и снова заиграла, но уже другую мелодию.

Три медведя сразу же отделились от группы животных, вприпрыжку подбежали к нарисованному Анастой овалу, обошли его кругом, обнюхивая, и стали рыть вдоль проложенных Анастой веточек траншеи.

Они старались, очень старались. Вдруг два маленьких медвежонка, не удержавшись, прыгнули в траншейку, которую рыла, как видно, их мать. Анаста в растерянности прекратила играть. Все замерли. Тогда медведица подхватила одного из медвежат за холку и, дав шлепка, выставила из траншейки, он кубарем покатился прочь, а она то же самое проделала со вторым медвежонком, потом рыкнула на них для острастки, посмотрела на девочку с дудочкой и взмахнула в её сторону лапой, словно дирижёр. И вновь заиграла дудочка Анасты.

Когда траншейка была вырыта, Анаста сменила мелодию — раздались низкие, степенные и ритмичные звуки. И один за другим вышли к траншее мамонты, каждый нёс хоботом камень. Мамонты укладывали камни и продолжали свою работу, пока не заполнили ими всю траншейку. Теперь ритмичные низкие звуки дудочки сменились переливами, похожими на щебетание птиц. Кружившие над местом строительства ласточки как по команде вдруг исчезли, но вскоре появились вновь. То тут, то там они садились на камни, выкладывая что-то из своих клювиков.

Совсем немного строительного материала могли принести в своём клюве маленькие пернатые строители, но их было очень много, и действовали они с необычайной проворностью и очень слаженно. А потому под мелодичные переливы дудочки стена дома росла на глазах.

Домик Анасты не разобрали и через одиннадцать дней, решили посмотреть, как будут вести себя пчёлы в стене домика летом и зимой.

Date: 2015-05-22; view: 479; Нарушение авторских прав