Способность к символизации у птиц семейства врановых

В предыдущих главах мы неоднократно обращались к описанию ког­нитивных способностей врановых птиц. Можно с уверенностью гово­рить, что общепринятое представление об их уме и сообразительности подтверждается высокими показателями решения птицами этого семей­ства практически всех рассмотренных нами когнитивных тестов. Об этом же говорят и данные орнитологов и экологов о пластичности их поведе­ния в естественной или урбанизированной среде обитания. Способность к решению задачи на экстраполяцию (см. 4.6.2) и оперирование эмпи­рической размерностью фигур (см. 4.6.3) у них столь же успешна, как у низших узконосых обезьян, и выше, чем хищных млекопитающих.

Наряду с этим они обнаруживают значительно развитую функцию обобщения и абстрагирования. Как было показано в главе 5, это позволя­ет им оперировать рядом отвлеченных понятий, включая довербальное понятие о «числе». Поскольку именно такой уровень обобщения приня­то рассматривать как предшествующий возникновению второй сигналь­ной системы, появилось основание проверить, способны ли вороны к решению теста на символизацию. Для этого был разработан особый методический подход (Зорина, Смирнова, 2000), в котором в отличие от предыдущих исследований (Matsuzawa, 1985; Matsuzawa et al., 1986;

Murofushi, 1997) у ворон не вырабатывали ассоциативных связей «циф­ра-множество», но создавали условия для того, чтобы птицы смогли самостоятельно выявить эту связь на основе информации, полученной в специальных «демонстрационных» сериях.

В основе этого подхода лежали три экспериментальных факта, до­казавших способность ворон:

Рис. 6.1. Исследование способности к символизации у ворон. Карточки в центре — образцы, справа и слева — карточки для выбора.

А — установление соответствия между цифрами и множествами; Б — тест на «сложение», В — контрольная серия (пояснения см в тексте)

* к обобщениям по признаку «число» (Зорина, Смирнова, 2000;

2001; Smirnova et al., 2000);

* к оперированию понятиями «соответствие» и «несоответствие» (Смирнова и др., 1998);

* к запоминанию числа дискретных пищевых объектов, связан­ных с каждым конкретным стимулом, и применению этой ин­формации в новой ситуации (Зорина и др., 1991).

В опытах использовали птиц, ранее обученных отвлеченному пра­вилу выбора по соответствию с образцом и сформировавших довер-бальное понятие о числе (см. 5.5.4).

В «демонстрационных» сериях (рис. 6.1А) вороны получали инфор­мацию о «цене» каждого стимула. В случае правильного выбора птицам давалось дифференцированное подкрепление: они находили то число личинок, которое соответствовало цифре или графическому множеству на выбранной карточке. Например, и под карточкой с множеством из четырех элементов, и под цифрой 4 ворона находила 4 личинки. При этом образец и «правильная» карточка для выбора принадлежали к од­ной категории: если образцом была цифра, то и соответствующая кар­точка для выбора также была цифрой; если образцом было множество, то и соответствующая карточка для выбора была множеством. Особо нужно подчеркнуть, что до этого опыта птицы никогда не имели воз­можности непосредственно сопоставить «цену» цифр и множеств.

Для успешного решения задачи в демонстрационных сериях воро­нам достаточно было использовать ранее усвоенное правило выбора по соответствию с образцом.

В тесте на символизацию образец впервые принадлежал к одной категории, а обе карточки для выбора — к другой, так что соответ­ствие образца и одной из карточек для выбора не было очевидным.

Для успешного решения такой задачи воронам нужно было не только использовать ранее усвоенное правило выбора по образцу, но и произвести дополнительные операции, мысленно сопоставив ра­нее полученную информацию. Такой информацией было число еди­ниц. подкрепления, связанное с каждым из стимулов во время демонст­рационных серий, прячем ранее цифры и множества никогда не предъяв­лялись одновременно. Например, если образцом была цифра 4, а для выбора предлагались множества из 3 и 4 геометрических фигурок, то образцу соответствовало то множество, за которое ранее птица получала столько же личинок мучного хрущака, как и за цифру на образце. Такую же операцию следовало произвести, если образцом было множество (например, 3 элемента), а для выбора предлагали две цифры (3 и 4).

Птицы с первых же проб решали задачу правильно: в достоверном большинстве случаев они выбирали цифру, соответствующую изоб­раженному на образце множеству и наоборот.

С Вороны способны к символизации, т.к. без специального обу­чения, за счет мысленного сопоставления ранее полученной ин­формации, могут установить эквивалентность множеств и исход­но индифферентных для них знаков (цифр от 1 до 4).

Предполагается, что механизмом принятия решения в данном слу­чае была операция логического вывода, которую называют транзи­тивным заключением', поскольку графическому множеству соответствует определенное число личинок и цифре соответствует такое же число личинок, то множество соответствует цифре (если А=В; В=С, то А=С). На основе двух посылок, полученных ассоциативным или условнорефлек-торным путем, животное должно сделать вывод о наличии третьей свя­зи. Голуби в отличие от шимпанзе (Yamamoto, Asano, 1995), с такой задачей не справляются. Наши результаты позволяют сделать вывод, что вороны способны к этому типу транзитивного заключения.

Другие эксперименты впервые показали, что птицы способны опе­рировать усвоенной информацией — выполнять с цифрами комбина­торную операцию, аналогичную арифметическому сложению. «Слагаемые» изображались на тех же карточках (рис. 6.1 Б), которые были разделе­ны по диагонали чертой, так же как и соответствующие им кормушки были разделены вертикальной перегородкой на две равные части. В «де­монстрационной» серии использовали только множества либо на обыч­ных, либо на «разделенных» карточках и демонстрировали соответ-

ствие числа элементов числу личинок в обычных или в «разделенных» кормушках.

В отличие от «демонстрационной» серии, в тесте на «сложение» ис­пользовали только цифры. Если в качестве образца предъявляли отдель­ную цифру, то для выбора — две «разделенные» карточки с парой цифр, сумма которых на одной из карточек соответствовала цифре на образце. Если в качестве образца использовали «разделенную» карточ­ку с парой цифр, то для выбора предлагали отдельные цифры.

Птицы успешно справились с этой задачей: в первых же 30 предъяв-лениях в достоверном большинстве случаев выбирали соответствую­щую образцу карточку. К началу серии они уже знали, что каждому конкретному графическому множеству и каждой цифре соответствует определенное число личинок, и на этом основании установили, что определенные цифры и графические множества соответствуют друг другу. Затем в ходе демонстрационной серии вороны получали дополнитель­ную информацию о том, что под карточкой с «разделенным» множе­ством находится соответствующим образом «разделенное» число ли­чинок. Для правильного выполнения теста на «сложение» им нужно было сделать мысленное заключение об эквивалентности друг другу отдельных цифр и соответствующих комбинаций двух цифр.

Такое успешное решение столь сложного теста заставило авторов проанализировать, не связано ли оно с использованием каких-либо «посторонних» признаков (см. 4.3), например обонятельных, акусти­ческих или же неосознанных «подсказок» экспериментатора. Поэтому в контрольной серии воронам предлагали задачу, не имевшую логического решения: обе карточки для выбора соответствовали об­разцу (рис. 6.1В). Подкрепление помещали в одну из кормушек в ква­зислучайном порядке. Таким образом, если бы в тесте вороны находи­ли кормушку с личинками по каким-либо признакам, не имевшим отношения к логической структуре задачи, то они продолжали бы это делать и в контроле. Однако реально вороны стали выбирать кормуш­ку с кормом на случайном уровне. При этом они выражали недоволь­ство и нежелание работать в такой ситуации.

В Вороны способны сохранять информацию о числовых пара­метрах стимулов не только в форме образных представлений, но и в некой отвлеченной и обобщенной форме, и могут связывать ее с ранее нейтральными для них знаками — цифрами. Таким обра­зом, не только у высших приматов, но и у некоторых птиц довер-бальное мышление достигло в своем развитии того промежуточного этапа, который, по мнению Орбели (1949), обеспечивает возмож­ность использования символов вместо реальных объектов и явлений и в эволюции предшествовал формированию второй сигнальной системы. Получает новое подтверждение впервые высказанное Л. В. Крушинским (1986) представление о том, что существует па­раллелизм в эволюции высших когнитивных функций птиц и млекопи-

тающих — позвоночных с разными типами структурно-функцио­нальной организации мозга.

Date: 2015-05-19; view: 501; Нарушение авторских прав