Санкт-Петербург

Развернулось активное строительство. Благоустройство города «Комиссией о каменном строении» создавались гранитные набережные, памятники, конный паматник Петру 1 (скульпторы Фальконе и Коло) на естественной гранитной скале (Гром-камне). Мемориальные памятники на Марсовом поле.

Старов Иван Егорович (1745-1808)

Первые годы – усадебное строительство – две усадьбы Демидовых (Сиворицы и Тайцы). Таврический дворец (1783-1789) – усадьба с пейзажным садом 2га и П образный распластанный дворец с большим парадным двором. Четкая композиция и гениально простые фасады. Купольный зал в центре. Роскошный Зимний сад.

Троицкий собор (1778-1790) в Александрово-Невской Лавре. 3-нефное базиакальное здание.

Волков Федор Иванович (1755-1803)

Самое крупное произведение Здание Морского кадетского корпуса (1796-1798) на набережной Невы. Лишь центральная часть его выделена колоннадой.

Арх. Ч. Камерон (1730-1812).

Царское село. Комплекс Галереи (Камероновой (1783)) и Бань. Параллельно с разнообразными рабо­тами в Царском Селе Ч. Камерон в 1782 г. приступил к формированию дру­гой пригородной царской резиденции — в Павловске. Дворец, парк и ряд павиль­онов в нем созданы по его проектам и под личным наблюдением. Пейзажный парк формировался им, исходя из особен­ностей рельефа и характера древостоя, в естественном лесном массиве в 1790-х годах в содружестве с художником-де­коратором известным мастером садово-паркового искусства и архитектором П.Гонзаго (1751 — 1831 гг.).

В обширном парке (600 га), на верху склона, круто спускающегося к р. Сла­вянке, прихотливо извивающейся в доли­не, возвышается величественный дворец. Композиционно-планировочная схе­ма дворцового ансамбля воплотила палладианскую систему итальянских вилл в русской интерпретации. Главный, высо­кий объем дворца крытыми дугообраз­ными переходами соединен с низкими служебными павильонами по концам, фланкирующими парадный двор и подъезд к нему.

Самым крупным архитектором из иностранцев, работавших в России в конце XVIII в., был итальянец Д.Ква­ренги.

Кваренги Джакомо (1744—1817гг.). Он родился на севере Италии, в провин­ции Бергамо. В Петербург приехал в 1779 г. с уже сложившимися художест­венными взглядами.

Первые постройки Д. Кваренги осо­бенно сильно овеяны духом палладианства; это — Английский дворец в Петер­гофе (1781 — 1794 гг.; разрушен фашис­тами в 1940-х годах), Эрмитажный театр (1783—1787 гг.), и здание Академии Наук (1783—1789 гг.) в Петербурге. Однако с начала XIX в. в его произведениях все больше проявляются новые особенности, свой­ственные формирующемуся высокому классицизму. Это сказывается во все большем ансамблевом решении и обога­щении фасадов скульптурным и декора­тивным убранством.

Создавая ряд дворянских усадеб, Д. Кваренги с большим искусством варьировал палладианскую схему италь­янских вилл, приспосабливая ее к усло­виям России. Таковы, например, усадь­бы: «Эллей» (разрушена фашистами в 1940-х годах) близ Митавы (Елгава), П. В. Завидовского в Ляличах и М. И. Камбурлея в Хотени (на Украине).

Характерным примером усадьбы палладианского типа является дача А.А.Безбородко на Неве в Петербурге, коренным образом перестроенная Д. Кваренги в 1783—1788 гг. Он создал в ней раскры­тый к Неве парадный двор, обрамленный дугообразными колонными галереями и фланкированный служебными павильо­нами. Вместе с тем композиционный прием открытого парадного двора Д.Ква­ренги неоднократно использовал и в пе­тербургских общественных зданиях

Следуя требованиям времени и социального заказа, Д. Кваренги не огра­ничивался лишь поручениями импера­торского двора, он выполнял много дру­гих проектов: усадеб, торгово-финансовых зданий, в том числе рыночных гале­рей (в Петербурге, Москве), ярмарочных комплексов (в Иркутске; под Курском), учебно-воспитательных и культовых зданий, мемориальных сооружений, раз­личных парковых построек: павильонов (рис. 7.76), террас, «бань», мостиков и пр., а также объектов прикладного ис­кусства и малых форм.

Важное место в творчестве Д. Ква­ренги занимало создание интерьеров во дворцах, жилых домах и усадьбах, об­щественных зданиях. Необычайная твор­ческая многогранность, редкая трудоспо­собность и чрезвычайно высокий худо­жественный уровень и проектов, и осу­ществленных произведений ставят зод­чего в ряд самых выдающихся архитек­торов России конца XVIII— начала XIX в. Его творчество характеризуют сооружения самого различного назначе­ния. Рассмотрим несколько его творений Эрмитажный театр (1783—1787 гг), Павильон «Концертный зал» (1782—1788 гг.) в Царскосельском парке. Арх. Д.Кварен­ги.

Здание Смольного института (1806— 1808 гг.) в Петербурге. Арх. Д. Кваренги находится на Дворцовой набережной, «в линию» со зданиями Эрмитажей и Зимним дворцом, вследствие чего Д.Ква­ренги должен был «подхватить» отметки горизонтальных членений существовав­ших сооружений. Самым примечатель­ным в этом здании является Театраль­ный зал, в котором места для зрителей расположены, как в античных театрах. Сам зодчий отмечал, что композиция Эрмитажного театра навеяна образом театра «Олимпико» А. Палладио.

Здание Академии Наук (1783-1789 гг.) на берегу Невы отличается мону­ментальной простотой и ясностью ком­позиции, основанной на противопостав­лении восьмиколонного портика иони­ческого ордера гладким крыльям фасада, прорезанного мерно чередующимся окнами.

Примером прекрасной функциональ­ной организации сооружения специфи­ческого назначения служит здание Ас­сигнационного банка (1783—1790 гг.),. Оно представляет собой большой дуго­образный двухэтажный корпус (позднее реконструирован) с камерами (кладовы­ми) для хранения казны и кордегардия­ми по концам. Дуга корпуса стянута, словно тетива лука, колонными галерея­ми, соединяющимися с административ­ным трехэтажным зданием с высоким шестиколонным портиком коринфского ордера, подчеркивающим главную ось курдонера, отделенного от Садовой улицы художественной оградой.

Весьма значительным сооружением Д. Кваренги является здание Смольного института; после долгих исканий наилуч­шего решения он в 1806—1808 гг. рядом со Смольным монастырем возвел зда­ние для закрытого учебного заведения -" Института благородных девиц, который стал называться Смольным.

Шедевром Д. Кваренги является Александровский дво рец в Царском Селе (г. Пушкин), выстроен (1796 гг). в органичном сочетании с парковой средой. Архитектура дворца отличается простотой и необы­чайно эффектной открытой колонна­дой, отделяющей небольшой двор от парка.

Китай-город в Москве и ныне украшает построенное по проекту Д. Кварен­ги монументальное здание Старого Гос­тиного двора (1790—1805 гг.), занимаю­щего целый квартал. Это — превосход­ный пример красивой и рациональной организации квартала.

Архитектура высокого классицизма (1800—1840 гг.)

Первая треть XIX в. в истории России ознаменовалась двумя чрезвычайными событиями, оказавшими большое влия­ние и на развитие зодчества.

В этих услови­ях аргессии армий Наполена, в различных слоях насе­ления усиливаются патриотические чув­ства и растет национальное самосозна­ние, что способствует единению всех сво­бодолюбивых сил России в борьбе с на­полеоновским нашествиемм в 1812 г. Одержав блестящую победу над вра­жеской армией, русский народ спас страну, отстоял ее честь и независимость.

Такова социально-историческая си­туация, на фоне которой зодчество в России, формировавшееся в рамках классицизма, вступило в самую интен­сивную стадию своего развития, условно названную высоким классициз­мом. Этот этап отличается от класси­цизма XVIII в. принципиально новыми чертами: ярко выраженным идейно-худо­жественным содержанием, которое до­стигалось синтезом монументальных ис­кусств, создававших архитектурные образы наиболее значительных зданий, и необычайным взлетом градостроитель­ного искусства, не имевшего тогда рав­ных в Европе.

Чувства национальной гордости, стремление поднять достоинство народа и показать его историческую роль явля­лись идейным содержанием искусства того времени. В архитектуре это нашло отражение прежде всего в широком раз­махе замыслов выдающихся русских зодчих, таких как О. И. Бове, А. Д. За­харов, А. Н. Воронихин, К. И. Росси, В. П. Стасов.

Так, архитектор К. И. Росси идею величия России раскрывал в проекте набережной Невы. О своем грандиозном замысле он писал: «Размеры предлага­емого мною проекта превосходят те, ко­торые римляне считали достаточными для своих памятников. Неужели побоим­ся мы сравняться с ними в великоле­пии?... Сооружение этой набережной должно произвести эпоху, должно ска­зать что мы постигли систему древних и предприятие это своим величием должно оставить далеко позади себя все что создавали европейцы нашей эры».

Ансамблевые композиции.

Еще В. И. Баженов, работая над проектом Большого дворца в Москов­ском Кремле, стремился создать гран­диозный архитектурный ансамбль, к ко­торому должны были стекаться радиаль­ные магистрали Москвы и дороги, иду­щие со всех концов России; однако по­добный градостроительный феномен в конце XVIII в. был исключением, а уже в период высокого классицизма были осу­ществлены широкие градостроительные мероприятия, коснувшиеся Петербурга, Москвы и многих других городов страны.

В конце XVIII— начале XIX в. в России ускоряется развитие городов. Растет их число и количество жителей в них. Только в первой трети XIX в. городское население увеличилось в пол­тора раза. Планы большинства городов уже бы­ли составлены в Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. За время своего существования — с 1762 по 1796 г.— Комиссия разработала око­ло 300 планов больших и малых городов. Утвержденные генеральные планы при­обретали силу закона. 15 мая 1810 г. был принят правительственный указ «О не­произведении нигде строений без пла­нов». В нем обязанности, связанные с планировкой городов, были возложены на архитектора В.И. Гесте, которому поручили «рассмотрение и переделы­вание городовых планов по всему го­сударству».

Гесте Вильям (Василий Иванович; 1763—1832 гг.). Шотландец по проис­хождению. Он проявил незаурядное ис­кусство градостроителя еще будучи го­родским архитектором Царского Села (г.Пушкина). Вскоре, с 1810 г., В. И. Гесте, по существу, воз­главил все градостроительное дело в России.

Вслед за разработкой «городовых» планов был решен вопрос о правильной стройке городских кварталов, причем застройщиков обязали руководствовать­ся образцовыми чертежами планировки кварталов, которые В. И. Гесте разрабо­тал (26 образцов) в 1811 г. Они учиты­вались при составлении как новых пла­нов, так и при перепланировке городов. Тогда же была предпринята попытка урегулирования застройки сельских по­селений: были разработаны образцовые планировки сел и деревень.

Проекты фасадов всех без исклю­чения зданий и сооружений, строивших­ся в городах России, должны были при­сылаться в Петербург на утверждение императором, а поскольку их число все возрастало, то вопрос о разработке об­разцовых проектов становился с начала XIX в. чрезвычайно актуальным.

Для большинства типов казенных зданий ко второму десятилетию XIX в. уже имелись образцовые проекты. В 1803 г. были утверждены 12 образцовых фасадов губернаторских домов, присут­ственных мест для губернских и уездных городов винных и соляных магазинов, тюремных замков. Все их разработал архитектор А. Д. Захаров (1761-В 1824 г. был издан гравированный альбом «образцовых» церквей, состав­ленный архитектором А. А. Михайловым 2 м (1773—1849 гг.). Военные сооруже­ния также в большинстве случаев строи­лись по образцовым проектам, состав­ленным в Инженерном департаменте Военного министерства.

Образцовые проекты фасадов, разра­ботанные в 1810-х годах, стали устаре­вать. О них в документе 1839 г. говорит­ся, что «фасады сии, числом 286, состав­ленные большей частью в одном стиле, без соблюдения правил и вкуса, не соот­ветствуют потребностям настоящего вре­мени». Чертежи новых образцовых фаса­дов, выполненных в «новом вкусе», предназначались для руководства мест­ным «комитетам по устройству городов». Число фасадов было увеличено, что ослабляло регламентацию застройки и означало уступку индивидуальным вку­сам и желаниям частных застройщиков.

В 1840-х годах предполагалось выпу­стить более 40 тетрадей с литографиро­ванными образцовыми фасадами частных домов, оград, заборов, ворот, и гораздо бее крупных общественных соорудений— гостиных дворов, рынков, бирж, магазинов, пак­гаузов, мануфактурных фабрик, бань, библиотек, зданий для дворянских собраний, церквей. Авторами многочислен­ных образцовых проектов были известные архитекторы того времени.

Для русской архитектуры начала XJX в. исключительное значение имело возрождение Москвы после пожара 1812 г., уничтожившего большую ее часть. С этой целью в 1813 г. была учреждена Комис­сия для строения Москвы (функциони­ровала до 1843 г.). Вместо отвергнутого генерального плана Москвы, представ­ленного В. И. Гесте, Комиссия разрабо­тала свой проект, в котором сохранялась историческая структура города, закреп­ленная еще планом 1775 г. Важную роль в деятельности Комиссии играли архитекторы Осип (Иосиф) Иванович Бове (1784— 1834 гг.) и Федор Кириллович Соколов (1783—1824 гг.). В новом генеральном плане Москвы воплощался принцип формирования взаимосвязанных площадей, полуколь­цом охватывающих Кремль и Красную площадь.

Несмотря на то, что для Москвы «высочайше опробованные фаса­ды частных строений» не были строго обязательны, архитекторы Комиссии очень следили за соблюдением стили­стического единства архитектуры част­ных домов, в проектировании которых приняли участие Афанасий Григорьевич Григорьев (1782—1868 гг.), Дементий (Доменико) Иванович Жилярди (1788 — 1845 гг.) и др.

Композиции уличных фасадов жилых (одно-двухэтажных) домов формирова­лись самыми простыми средствами: рустовка нижнего этажа; клинчатые перемычки над проемами с выделением замковых камней; изредка колонный портик и мезонин с фронтоном на оси дома; как правило, двухцветная окраска фасадов с выявлением белых, иногда вводимых скульптурных украшений. Наиболее богатые владельцы возводили дома-дворцы в два-три этажа.

Следует отметить характерную осо­бенность архитектуры как жилых, так и общественных зданий послевоенной Москвы — некоторое пристрастие к скульптурной орнаментике отдельных

Самыми видными архитекторами послевоенной Москвы были О. И. Бове, А. Г. Григорьев, Д. И. Жилярди и Ф. К. Соколов.

Бове Осип (Иосиф) Иванович

(1784—1834 гг.). Он родился в Петербурге в семье художника, итальянца по происхождению. Архитектурному мастерству обучался в школе М. Ф. Казакова.

Лучшим градостроительным творе­нием О. И. Бове было создание откры­того парадного ансамбля Красной пло­щади. Ему же принадлежало конечное решение Театральной площади, которую формировали здания, расположенные по прямоугольному периметру и объединен­ные арочной галереей по первому этажу. На их фоне доминировало (более четко, чем в наши дни) здание Большого теат­ра. Из остальных строений здесь сохранилось лишь здание нынеш­него Малого театра.

Большой театр (1821 — 1824 гг.) был результатом творческого содруже­ства А. А. Михайлова 2-го и О. И. Бове. Сохранившийся в основ­ном главный белокаменный фасад с восьмиколонным величественным пор­тиком (высота колонн 15 м) композит­ного ордера, увенчанным квадригой Аполлона (скульптор П. К. Клодт), воплощает величие идеи патриотизма. Здание Большого театра — одно из лучших в мире театральных зданий с многоярусной системой размещения зри­тельских мест. Пятиярусный зал, вме­щающий 2150 зрителей, имеет следую­щие размеры: длина —25 м от оркестра до задней стены; ширина —26,3 м; высо­та —21 м. Размеры портала составляют 20,5 X 17,8 м.

В 1819—1822 гг. О. И. Бове занимал­ся разбивкой Александровского сада.

В 1824—1825 гг. зодчий создает де­коративное убранство фасадов огромно­го здания Манежа, располо­женного неподалеку от Александровско­го сада чтобы придать ему нарядность, соответ­ствующую его местоположению. Само же здание Манежа было выстроено(1817) по проекту и под руководством выдающегося инженера А. А. Бетанкура который перекрыл его без промежуточных опор 45мр деревянными стропильными фермами невиданного до того пролета.

Первой градской больницы (1828 гг.), расположенного на Б. Калужской улице. О. И. Бове также возвел в 1828—1833 гг. монументальную ротонду — церковь Всех Скорбящих Радости, рядом с сохранившимися с 1780-х годов колокольней и трапезной, выстро­енными по проекту В. И. Баженова. Облик этой церкви отличается вели­чественной гармонией. Наиболее приме­чателен в ней круглый светлый интерьер с колоннадой, куполом и орнаментиро­ванным чугунным полом.

Триумфальные ворота, посвященных победе в Отечест­венной войне 1812 г. Триумфальная арка с двумя симметричными кордегардиями формировала парадный въезд из Петер­бурга у Тверской заставы. Ансамбль был создан Бове в 1827 — 1834 гг. в со­дружестве со скульпторами И. П. Витали (1794—1855 гг.) и И. Т. Тимофеевым.

Жилярди Дементий (Доменико) Иванович (1788—1845 гг.).

Сын архи­тектора И. Д. Жилярди; ученик М. Ф. Казакова и продолжатель традиций архитектуры конца XVIII — началаХ1Хв.

Он не только учился у М. Ф. Ка­закова, но и занимался возрождением его творений, поврежденных пожаром 1812 г., в частности здания Университе­та (1817—1819 гг.); это была первая крупная работа Д. И. Жилярди.

При восстановлении Университета Д. И. Жилярди, хотя и внес существен­ные изменения в архитектуру главного фасада, но сохранил общую его компо­зицию и объемы здания. Ионический ордер в восьмиколонном портике он заменил более монументальным дори­ческим, соответственно изменив ритм окон, между которыми в уровне третьего этажа расположил многофигурные рель­ефы (скульптор Г. Т. Замараев), посвя­щенные торжеству науки и искусства. Эта тенденция во­площена им в архитектуре ансамб­ля трех зданий Опекунского совета на Солянке.

Д. И. Жилярди широко использовал большой ордер для подчеркивания престижного назначения здания, будь то здание общественного назначения, как, например, Вдовий дом с восьмиколонным дорическим портиком или жилые дома именитых владельцев.

Если высший градостроительный принцип — ансамблевость — в Москве до конца осуществлен не был, то в Пе­тербурге под руководством учрежден­ного в 1816 г. Комитета для приведения в лучшее устройство всех строений и гидравлических работ была создана система архитектурных ансамблей, и поныне великолепно украшающих центр города.

Начало формированию центра Пе­тербурга положили архитекторы А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров и Тома де Томон еще в первом десятилетии XIX в. Их творения — Казанский собор, Адми­ралтейство и Биржа — явились в России первыми примерами нового понимания городского ансамбля — открытого, ор­ганично связанного с планировочной тканью города. Этот принцип затем раз­вили К. И. Росси и В. П. Стасов. Властно вмешиваясь в реконструкцию отдельных частей столицы, они создали блестящие ансамбли, прекрасно сочетающиеся с ширью реки; это — Марсово поле, Дворцовая и Сенатская (ныне Декаб­ристов) площади. Искусно сочетая су­ществующие здания с новыми, зодчие сформировали ансамбли, составившие архитектурное «ожерелье» Невы. В пла­нировке и застройке упомянутых пло­щадей заложен принцип регулярности, их художественная цельность обуслов­лена композиционным единством, а так­же единством масштабности, ритма и модульности.

Другая группа петербургских ан­самблей расположена вдоль главной ма­гистрали города — Невского проспекта.

Воронихин Андрей Никифорович [1759—1814 гг.).

Происходил из кре­постных крестьян. В юношеские годы перспективной и миниатюрной живо­писи, а также архитектуре обучался в Москве у В. И. Баженова и М. Ф. Каза­кова. В Петербурге жил в семье прези­дента Академии художеств А. С. Строга­нова. А. Н. Воронихин совершил не­сколько поездок по России, во время которых делал зарисовки архитектур­ных памятников. В 1785 г. он был осво­божден от крепостной зависимости.

Самые значительные сооружения, созданные А. Н. Воронихиным в Петер­бурге в первом десятилетии XIX в.,— здание Горного кадетского корпуса (ин­ститута) и Казанский собор — знамено­вали собой новую трактовку крупных общественных зданий как важных градоформирующих элементов.

В 1806—1808 гг. путем перестройки пяти жилых домов XVIII в. А. Н. Воро­нихин возвел здание для Горного кадет­ского корпуса.

Помимо градостроительного значе­ния, здание Горного института весьма примечательно как пример искусного синтеза архитектуры и монументаль­ной скульптуры.

Еще большее градостроительное зна­чение для Петербурга имеет здание Ка­занского собора, выстроенное в 1801 — 1811 гг. на Невском проспекте. Павел 1 требовал, чтобы этот собор был подобен римскому храму св. Петра с колоннадой, охватывающей предсоборную площадь. В результате конкурса на проект со­бора, в котором приняли участие видные архитекторы Пьетро Гонзаго, Чарлз Ка­мерон и Тома де Томон, был утвержден проект А. Н. Воронихина. При этом должна была строго соблюдаться обя­зательная ориентация алтаря на восток. Поэтому храм выходит на проспект боковым фасадом, который удачно «за­маскирован» полукружием торжественной четырехрядной коринфской колон­нады с акцентом на главной оси композиции в виде глубокого шестиколонного портика с фронтоном. Над портиком вздымается световой тамбур, окружен­ный полуколоннами коринфского ордера и завершенный крутым куполом с люкарнами у основания. Многоколонные (96 колонн) крылья завершены по концам проездными про­пилеями. Задуманная в процессе строительства подобная же дугообраз­ная колоннада по другую сторону здания не была построена из-за кончины зод­чего (1814 г.).

Купол представляет собой тройную оболочку: нижняя имеет свето­вое отверстие (диаметром 6,7 м) в зени­те, сквозь которое видна живопись на втором куполе, освещаемом сквозь люкарны. Структура верхней оболочки, формирующей силуэт храма, является первым в истории строитель­ной техники примером инженерного новаторства. Медное листовое покрытие этого купола покоится не на деревянной, как было ранее, конструкции, а на радиально расходящихся дугах из ковкого железа, опирающихся на опорное коль­цо, а верхние концы дуг собраны в пучок, закрепленный в декоративном «фонари­ке» под крестом.

Другим примером технического но­ваторства А. Н. Воронихина являются перекрытия проездов по концам колон­нады сомкнутым сводом большого про­лета — 7,8 м. Все части фасадов собора облицова­ны пудостским камнем либо выполнены из него (колонны высотой 12,87 м, балю­страда). Столь широкое использование этого камня для Петербурга было редкостью (впервые он был применен на строительстве Гатчинского дворца).

Ансамбль Казанского собора — вы­дающееся явление в градостроительном, архитектурном и инженерном искусст­вах, свидетельствующее о новой более высокой ступени развития классицизма в России первого десятилетия XIX в.

Захаров Андреян (Адриан) Дмитри­евич (1761—1811 гг.).

Родился в семье служащего Адмиралтейств-коллегий. Учился в Академии художеств и в 1782 г. закончил ее с золотой медалью, получив право на заграничную поездку.

Необходимость перестройки адми­ралтейских корпусов была вызвана ре­организацией государственного аппара­та и учреждением в 1802 г. вместо кол­легий министерств, в частности Минис­терства морских сил. Именно для этого министерства и предназначалось здание Адмиралтейства. Его ути­литарно-монотонным протяженным фа­садам (общая длина 780 м) нужно было придать вид, достойный форми­рующегося центра столицы и соответст­вующий престижу важного государствен­ного учреждения. При этом стены па­раллельных корпусов, П-образно охва­тывающих обширное пространство рас­крытого на Неву строительного двора верфи с каналами, надо было сохранить и сосредоточить внимание на фасадах внешнего корпуса, обращенных к центру города. Функция верфи за Адмиралтей­ством сохранялась, а для министерских Учреждений и церкви предназначались помещения на втором этаже внешнего корпуса, фасады которого должны приобрести парадный облик.

Башне со шпилем, фиксирующей главную ось симметрии всего комплек­са и являющейся центром, к которому сходятся три городских магистрали, А. Д. Захаров придал необычайно тор­жественный и парадный вид благодаря изысканности силуэта и монументальной скульптуре аллегорического содержания.

Двенадцатиколонные портики Фронтонами фиксируют оси симметрии боковых фасадов, завершенных по кон-Цам шестиколонными портиками с атти­ками. Эта трехчастная композиция с меньшими интервалами между порти­ками дважды воспроизведена на концах главного фасада.

Чрезвычайно важно в оформлении фасадов Адмиралтейства их скульптур­ное убранство; оно не только органично взаимодействует с архитектурой, обо­гащая фасады, но и аллегорическими об­разами раскрывает назначение здания — центра управления морскими делами всей России. Средствами скульптуры воспевается героизм русского народа, воспитываются патриотические чувства.

Из главных помещений Адмирал­тейства следует отметить необычайно парадный двусветный Вестибюль за правым портиком главного фасада и Библиотечный зал в восточном крыле Вестибюль примечателен тем, что А.Д.Захаров в его решении использовал монументальные средства внешней архитектуры (рустовка замковые камни с масками).

Здание Адмиралтейства занимает важнейшее место в архитектуре русско­го классицизма и является ключевым элементом сложения репрезентативного центра Петербурга.

Оригинальным культовым зданием, построенным А. Д. Захаровым в Крон­штадте, являлся ныне не существующий Андреевский собор (1806—1817 гг.). Это здание с большим куполом и коло­кольней, увенчанной шпилем, было важ­ным силуэтным акцентом о. Котлин, на котором раскинулись строения при­морского города.

Тома де Томон (1760—1813 гг.).

По происхождению француз, уроженец Швейцарии. Учился в Париже, совер­шенствовался во Французской академии в Риме. Самым крупным его произведением в России был биржевой ансамбль на восточной Стрелке Василь­евского острова. Решение о постройке Биржи было принято в 1804 г., а по­строена она была в 1805—1810 гг. Стрелка Васильевского острова раз­деляет Неву на два рукава: Большую и Малую Неву; здесь образовалось обшир­ное водное пространство, обрамленное самыми замечательными и ответствен­ными сооружениями Петербурга: Пет­ропавловской крепостью с собором и дворцовой застройкой на противополож­ном берегу Невы (Зимний дворец, зда­ния Эрмитажа). Строго симметричная композиция генерального плана бирже­вого ансамбля потребовала урегулиро­вания береговой линии и постановки здания Биржи на оси Стрелки Василь­евского острова; здание фланкируют выдвинутые вперед Ростральные колон­ны — маяки, соответствующие развет­влениям главного русла Невы.

Здание Биржи представляет собой образ периптерального античного храма (10X14 ко­лонн), поставленного на высокий гранит­ный стилобат с широкими лестницами по торцам и пандусами на боковых фа­садах. Его оригинальной особенностью является то, что над дорической колоннадой поднимается объем операционного зала, что придает колон­наде двойное значение: она принадле­жит как зданию, так и окружающему пространству.

У подножия Ростральных колонн с декоративными рострами расположены гигантские аллегорические изваяния символизирующие четыре главные реки России — Волгу, Днепр, Неву и Волхов (скульптор не установлен, их исполни­телем был знаменитый мастер-камено­тес — вологодский крестьянин Самсон Суханов). Ростральные колонны в Пе­тербурге возродили древнюю римскую традицию — отмечать морские победы возведением подобных сооружений.

Стасов Василий Петрович (1769— 1848 гг.).

Родился в Москве, учился в Московском университете. Широкая архитектурная и градо­строительная деятельность В. П. Ста­сова развернулась с 1811 г., когда были узаконены как образцовые 125 его про­ектов фасадов частных строений для за­стройки всех провинциальных городов России.

В 1817-1819 гг. на Марсовом поле он создал огромное величественное здание Павловских казарм.

Одновременно со строительством казарм на Марсовом поле В. П. Стасов полностью перестроил расположенные поблизости, на Мойке и Конюшенной площади, корпуса придворных ко­нюшен (1817 —1823 гг.). Главный их фасад с кубическим объемом церкви посередине (рис, 7,108) и лирическая дугообразная колоннада на повороте к Мойке придали важному градострои­тельному центру Петербурга общест­венно-представительный весьма эффек­тный характер.

Огромна роль В. П. Стасова в во­зобновлении Зимнего дворца после по­жара 1837 г. (рис. 7.113).

В Царском Селе (ныне г. Пушкин) В. П. Стасов создал ряд парковых со­оружений и дворцовых интерьеров. Из них наиболее интересны чугунные во­рота «Любезным моим сослуживцам» (1817 г.), отлитые в Петрозаводске, и каменные ворота (1817 г.) у «Холод­ных бань».

В. П. Стасов уделял много внимания строительству воинских сооружений, в частности военных городков близ Нов­города. Лучшими образцами созданных им утилитарных воинских зданий яв­ляются Измайловские провиантские склады («магазейны») в Петербурге на Обводном канале, (1820—1822 гг.) и особенно Провиантские (Интендант­ские) склады в Москве на Крымской площади (1829—1831 гг.).

Творчество В. П. Стасова отлича­ется простотой, величавостью и пластич­ностью форм и архитектурных образов.

Росси Карл Иванович (1775 - 1849 гг.).

Родился в России. Как зодчий он формировался в духе архитектуры классицизма конца XVIII в..

В 1816 г. К. И. Росси был назначен одним из четырех главных архитекторов Комитета для строений и гидравличе­ских работ и до 1832 г. активно участ­вовал в формировании основных архитектурных ансамблей центра Петербур­га, осуществив по своим проектам ансамбль Михайловского и двух центральных площадей столицы Дворцовой и Сенатской.

Застройка площади, названной по наименованию дворца Михайловской (ныне пл. Искусств), и одноименной улицы была заду­мана К. И. Росси в едином стиле про­стых архитектурных форм. Архитекту­ра и улицы, и площади должна была под­черкивать величественность и художест­венное превосходство дворца, богато ук­рашенного барельефами в уровне капи­телей. Застройка площади велась други­ми архитекторами в соответствии с за­данными К. И. Росси проектами фаса­дов (позднее частично искажена).

Во дворце были созданы блестящие в архитектурно-художественном отно­шении репрезентативные интерьеры. Из них лучше других сохранились высокий Вестибюль с парадной лестницей и Белоколонный зал. Величественный Вести­бюль с расходящимися широкими мар­шами торжественной лестницы обрам­лен колоннадой на втором этаже и ук-пашен монументальной скульптурой и живописью.

В пейзажном саду, раскинувшемся у дворца со стороны р. Мойки, К. И. Росси расположил на ее берегу нарядный павильон-пристань (1825 г.).

В здании Михайловского дворца ныне находится сокровищница русско­го искусства — Русский музей. Правый его флигель был перестроен в начале XX в. (арх. В. Ф. Свиньин) для Музея этнографии. Его претенциозный глав­ный фасад на Инженерной улице, вы­полненный в подражательном класси­цизме, выпадает из общего характера дворцового ансамбля.

Александрийский театр (1828-1832 гг.) в Петербурге. Арх. К. И. Росси

Александрийский театр был по­строен по самой совершенной для своего времени многоярусной системе лож, с амфитеатром и просторным партером (вместимость — свыше тысячи чело­век). Отделка зрительного зала с рез­ным орнаментом (приеденные и «цар­ская» ложи), позолотой, росписью, цвет­ной обивкой дополнялась замечатель­ным перспективным живописным плафо­ном (худ. А. К. Виги), позднее заме­ненным К. И. Росси в содружестве с инжене­ром М. Е. Кларком впервые в истории строительной техники создали ориги­нальные системы металлических конст­рукций. Кровля покоится на 27 желез­ных с чугунными деталями арочных фер­мах пролетом 29,8 м. Внутренние про­дольные стены служат опорами для 18 нижних дугообразных ферм, несущих чердачное перекрытие и подвесной пла­фон над зрительным залом. Ярусы лож поддерживают чугунные кронштейны. Перекрытие над сценой представляет собой систему треугольных ферм про­летом 10,76 м, опирающихся на чу­гунные консоли и подкосы. К. И. Росси, вопреки косным официальным кругам, был совершенно уверен в прочности предложенной им металлической кон­струкции, а потому в одном из рапортов писал: «... в случае, когда бы... от устрой­ства металлических крыш произошло какое-либо нещастие, то в пример для Других пусть тот же час меня повесят на одной из стропил театра».

Указом от 16 марта 1819 г. К. И. Рос­си было предписано приступить к пе­рестройке и приспособлению для нужд Главного штаба зданий, находящихся напротив Зимнего дворца (арх. Ю. М. Фельтен). Осуществляя эти за­дачи, он задумал и создал грандиозную композицию из двух огромных здании, предназначавшихся для Главного штаба и министерств. К. И. Росси объединил оба расположенных по дуге здания ве­личественной триумфальной аркой, ко­торая не только торжественно оформила въезд на площадь с Большой Морской.

Сложность новой застройки состоя­ла в архитектурной увязке новых зда­ний с уже существующими, имевшими важное значение в градостроительной ситуации прилегающего района и вы­дающимися по архитектуре. Особая трудность заключалась еще и в том, что два главных здания площади - Зимний дворец и Адмиралтейство -по архитектуре относились к совершен­но разным стилям.

К. И. Росси принял в качестве стилисти­ческого образца это бессмертное творе­ние А. Д. Захарова (Адмиралтейство). Облик новых зданий на площади, соединенных триумфаль­ной аркой, был им задуман в формах высокого классицизма.

Выделение первого этажа, одинако­вая высота зданий и равные расстояния между колоннами, пилястрами или ося­ми окон — все это привело в гармонию разностилевую архитектуру зданий, а потому второстепенными стали казать­ся частные особенности декоративного оформления, используемого в стилях барокко и классицизма.

Мысль о триумфальной арке, соеди­няющей два здания, была чрезвычайно удачной и явилась достойным творче­ским откликом на недавнюю историче­скую победу русского народа в Отечест­венной войне 1812 г. Протяженные здания Главного штаба и двух министерств (финансов и иност­ранных дел), формирующие дугообраз­ную застройку площади, соединены системой арок, из которых приобрело главенствующее значение ансамбле Дворцовой площади.

Коринфские колонны на высоком цоколе — по две с каждой стороны сме­ло очерченной арки — придают ком­позиции центральной части здания чет­кость и стройность. Трехчетвертные ко­лонны по сторонам образуют переход от рельефно-выразительного центра к спокойным и строгим дугообразным фа­садам.

Идейно-мемориальное значение ан­самбля Дворцовой площади усилилось после того, как в 1829—1834 гг. в ком­позиционном центре площади была воз­двигнута Александровская триумфальная колонна.

Сооружение зданий Сената и Сино­да длилось пять лет (1829—1834 гг.). В создании их скульптурного убранст­ва участвовали постоянно сотрудничав­шие с К. И. Росси выдающиеся скульп­торы: В. И. Демут-Малиновский, С. С. и Н. С. Пименовы, П. В. Свинцов, П. П. Соколов и др.. Благодаря постройке этих правительственных зданий Сенатская площадь и замечательный памятник Петру I («Медный всадник») оказались в обрамлении торжественно-величавых фасадов в стиле высокого классицизма, творений великих архитекторов А. Д. Захарова и К. И. Росси.

Помимо крупнейших петербургских архитекторов, в рассматриваемый период в столице и на периферии ра­ботали многие архитекторы — воспи­танники Академии художеств; из них наиболее существенный вклад в ар­хитектуру первой трети XIX в. внесли В. И. Беретти (1781 — 1842 гг.), А А. Михайлов 2-й (1773—1849 гг.), д И. Мельников (1784—1854 гг.), П. С. Плавов (1794—1864 гг.), Л. И. Шарлемань (1788—1845 гг.), А. Е. Штауберт (1781 —1843 гг.), С.Л.Шустов (1789— 1870 гг.) и др. К лучшим произведе­ниям этих архитекторов в Петербурге относятся: Летний театр (1827 г., С. Л. Шустов) на Каменном острове; Обуховская больница (1836—1839 гг., П. С. Плавов) на Загородном проспек­те; Рисовальный корпус Акаде­мии художеств (1819—1821 гг.) и церковь св. Екатерины (1811 —1823 гг.; А. А. Михайлов 2-й) на Съездовской линии, 27—29; Никольская единоверче­ская церковь (1820—1827 гг.; А. И. Мельников) и пр. В XIX в. заметно повысилось зна­чение Академии художеств, выпускники которой все больше проектировали и строили в Петербурге и провинциаль­ных городах.

Другой питомец Академии художеств из крепостных — И. И. Свиязев (1797-1875 гг.) работал в Перми, где выстроил ряд интересных сооружений, в част­ности оригинальную по конструкции деревянную ротонду (1824 г.) в Заго­родном саду, здание Благородного собрания с ионическими портиками (1830 г.) и др. Однако главным направле­нием его деятельности было строитель­ство заводов на Урале: он выстро­ил Оружейную фабрику в Златоусте (1827—1832 гг.), ряд цехов Боткинско­го завода (1824—1832 гг.), несколько цехов на Юзовском и Мотовилихинском заводах и пр. Весьма интересна роль И. И. Свиязева как автора многих тру­дов по промышленной и гражданской архитектуре, в том числе руководства по архитектуре для студентов Горного института.