Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Смена ритма ⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2
Из дневника 2000 года: «Ох, скорей бы все осталось позади – и выставка, и книга… Просто не верится, что через полтора месяца в типографии изготовят печатные формы – и в первых числах июля из всей этой многолетней головной боли возникнет вещь и скоро станет привычной, как ножницы или ручки, раскиданные по всей квартире. Осталось полтора месяца от всех этих двенадцати лет исследований. Не знаю, как будет оценен наш труд и будет ли. После Оксфорда я смогу, надеюсь, перевести дух, осмотреться и если не определиться в ином направлении, то хотя бы жить в прежнем с меньшей интенсивностью». Речь шла о первом издании книги на английском языке «University over the Abyss» и ее презентации в рамках международной конференции в Оксфорде. На русском она появилась в 2006 году в четырехтомнике «Крепость над бездной» (книга третья – «Терезинские лекции, 1941–1944»). Про беспорядок я написала мягко. На самом деле в то время у нас жила Алиса из Вены, которая в 1999‑м верстала немецкую книгу про Фридл, довольно‑таки шустро, и я решила позвать ее в Израиль, чтобы вместе быстренько сверстать эту. Нас поджимали сроки. Красотка Алиса влюбила в себя пол‑Иерусалима. Квартира заполнилась ухажерами, один из них в припадке ревности вывалил на Алису дуршлаг с макаронами – к счастью, не горячими. В верстку постоянно вносились правки, в кухне сидела безумная англичанка, которую нам сосватал Федя для «окончательной корректуры». Англичанка эта преподавала в Лондоне английскую литературу, а в Израиле училась на клоуна, вместе с Федей. Она сказала, что наш английский заплюют в Оксфорде, что он американизирован и надо его англизировать. Англизированный текст укорачивался, картинки подскакивали кверху, Алиса сходила с ума. Она не отпускала меня от компьютера: я должна была следить за текстом – где курсив, где жирный шрифт, как соотносится документ с тем, что говорится на этой странице (английского Алиса не знала). В перерывах я готовила на десять человек, включая соавтора Виктора Купермана, англичанку, Алису и ее ухажеров, число которых всякий раз колебалось, Федю, Маню и их друзей, – так что тогдашнее желание жить с меньшей интенсивностью можно считать вполне оправданным. Мечты о покое посещают и поныне. Что за страсть заполнять чем ни попадя праздное пространство времени? Почему вместо того, чтобы смотреть на море (кстати, сегодня, в жару, оно похоже на лед), я отвечаю родителям на вопросы, хорошо ли пользоваться раскрасками и что делать, если у двухлетнего ребенка нет позывов к художественному творчеству?..
«Сейчас издается достаточно много книжек‑пособий по лепке и рисованию с детьми раннего возраста. Обычно эти книжки содержат некий образец, по которому ребенок должен создать аналог. Елена, стоит ли ими пользоваться или же ребенку должна быть предоставлена полная свобода действий и фантазии»? «Я не очень хорошо знакома с современными пособиями по лепке и рисованию. И в силу своего характера ими не пользуюсь. Например, в жизни ничего не готовила по рецептам. Но многим это доставляет удовольствие. Если пособия не вызывают неприятия, можно ими пользоваться. Тут вот как можно посмотреть: скажем, ребенок хочет все сам, а вы ему предлагаете рецепт. Та вещь, которую он мог бы сам для себя открыть в процессе исследования, – например, что вода может течь, а может застыть, – не удивит его. Хорошо ли это? Готовые знания точно вредны для «лунатиков» – художников и поэтов. Обратите внимание, что больше влечет ребенка – земля или небо. «Земные» дети нечасто устремляют мечтательный взгляд в небо, они заняты тем, что у них под ногами. Это ни в коем случае не схема, а наблюдение».
«Елена, а бывают дети без творческого начала? Моему сыну два года. Мы перепробовали практически все виды творчества – и рисовать, и лепить. Я вижу, что его ничего особо не увлекло. Он, конечно, может что‑то сделать, но, как мне кажется, только из желания угодить маме. Никогда ничего не делает по своей задумке, только что я подскажу. И когда я спрашиваю, что он нарисовал (слепил), он снова повторяет то, что я ему говорила, например, в прошлый раз. Такое впечатление складывается, что у него напрочь отсутствует фантазия. Еще его очень устраивает вариант, когда мама сама сделает или нарисует, это ему нравится. Даже разукрашки не особо идут. Что бы вы посоветовали в такой ситуации? Заниматься с ним по шаблонам?» «Оставьте ребенка в покое. Наблюдайте за тем, что его интересует. Может, музыка? Не все дети восприимчивы к визуальным образам. Созерцание – это тоже творческий процесс, мышление – это тоже творческий процесс. Что вы хотите от малыша! Позвольте ему жить в собственном ритме. Не смотрите по сторонам: у этой ребенок уже рисует, а у меня – нет. Дети развиваются неравномерно. Будьте аккуратны. Чтобы помогать, надо прежде всего не мешать».
Баста! Не мое это дело – давать советы, а уж тем более человеку, о котором ничего не известно.
Мы идем по дороге с внучкой Лизой и ее двоюродным братом Амитаем. Обоим по три года. Дорога – одни сплошные камни. Среди них мы ищем что‑то, похожее на что‑то, выясняем, на что, и откладываем в сторону. На обратном пути надо будет найти эти камни и вспомнить, кем они были назначены. Лиза подняла камень, говорит: лед. Положили его на макушку большого пористого камня. Солнце жарит. Я говорю: – Пока мы вернемся, лед растает… Лиза на это: – Хорошо, муравьи воды напьются. Значит, для нее это уже точно не камень, а лед, который, как известно, тает. Но откуда взялись муравьи? Около дома лежит огромный камень с изъязвленной поверхностью, в нем невероятных форм углубления, из которых торчат то зеленые веточки, то цветочки, то еще что‑то растущее. Там живут муравьи. Мы с Лизой как‑то решали, где у них спальня, где уборная, где библиотека. Она это запомнила. Так и сошелся лед с муравьями. Как понять эту метафору вне контекста?
«Для меня самое главное, что практически все задания у меня получалось делать с ребенком. Точнее, ко всему, что я делала, стал присоединяться мой ребенок. И так как ее вежливо просили не мешать, она и не мешала (ну разве только краски), но требовала лист и старалась повторить. Ее никто не просил об этом, не показывал – как. И для нее, и для меня это стало откровением».
«Оказывается, можно рисовать не только замки и принцесс в немыслимых количествах. Нам нравится рисовать также непонятных кошек, несуществующие цветы, и абстракции, и черные угольные снежинки, маму грустную и маму веселую, и все‑все‑все. А еще вчера она самостоятельно сделала коллаж. Просто тихо нашла бумагу, клей и ножницы. И это самый большой подарок! Так как ножницы – это было главное «не умею»…»
«Иду очень медленно. Сначала злилась, так хотелось со всеми вместе и все успеть. Потом отпустила: я беру то, что могу взять, и так быстро, как могу. Главное – получать удовольствие, быть в процессе. Вообще очень мышление, видение мира меняется – я стала такие мелочи замечать (приятные!) в окружающем, какие‑то неожиданные ритмы предметов, образы, иногда просто на крошечных листочках рисую какую‑то ерунду и страшно довольна этим. Младший сын так вдохновился нашим рисованием, что тоже стал рисовать. Он когда видит карандаш, ручку, краски, кисти – голосит и требует. Он может рисовать минут по пятнадцать (для почти 11 месяцев это ж колоссально много!), ищет поверхности, на которых удобнее рисовать (пока фаворит – бумага, стены и балконная дверь, выяснил, что на маме и собаке карандашом рисовать не получается вообще, и перестал это делать)».
«Хочу поделиться тем, как Саша (ей полтора) стала рисовать – видимо, насмотревшись на меня. В течение дня периодически подбегает к мольберту и рисует разными цветами мелкие загогулины, одним цветом в разных местах, потом закроет фломастер, возьмет другой – добавит чуть‑чуть и т. д., пока все пространство не заполнится. Изрисовала уже полрулона».
|