Глава 6 ХИМИК

Слышь, только не пойму, как он тебя с Янтаря выкрал? - Химик коснулся груди, сглотнул, прислушался к ощущениям. Сплюнул. Заговорил хрип­ло: - Почему тебя за периметр выпустили? Самому-то сбежать, думаю, сложновато. Да и причина должна быть, зачем тебе оттуда линять. Может, спер что-то ценное?.. Как дело было?

Я взъерошил волосы, ощупал куртку, пошарил в на­грудном кармане из термопрочной ткани - пусто, - застегнул его. Поднял воротник и сказал:

- Ничего не помню. Совсем не помню. Военные сталкеры меня подобрали в нескольких километрах от Периметра. Пришел в сознание на поляне, ну и увидел их с Пригоршней. Только Пригоршня тогда как бы аре­стованный был. Потом я потерял сознание, очнулся - обстрел минный. Сердце колотится, Пригоршня - я тогда не знал, что он Пригоршня, - на меня кри­чит… Я побежал, куда сказали, потом военсталы раз­делились, Лабус со мной остался, мы к поляне вышли какой-то. Там еще будка старого КПП была.

Наступила ночь, в яме стало совсем темно, только костюм очень слабо светился.

- Дальше что?

Я рассказал, как Курортник с Пригоршней ходили за рюкзаком, как лавина псевдособак выскочила из леса, как нас спас водитель-миротворец, а сам погиб. По­том - про полтергейста и самодельную волокушу, про тушканов, лезущих откуда-то с окраины рабочего го­родка, про аномальное поле, холм у Периметра, бом­бовый удар штурмовиков, про потерю сознания и про то, как утром меня выкрали из палатки. Не стал гово­рить лишь про ГСК и драку Лабуса с Никитой, решил пока об этом молчать, потому что до конца не был уве­рен в новом знакомом. Незачем ему пока все подроб­ности знать.

Химик долго молчал, переваривал услышанное. Ти­шина давила, действовала угнетающе. Мой костюм сла­бо фосфоресцировал в темноте, и чувствовал я себя очень неуютно. Сталкер крутил в руках медблок, пере­бирал проводки, зачем-то отодрал тонкую блестящую полоску, идущую по краю. Потом долго тряс пальца­ми - полоска никак не хотела отлипать от них. Он ти­хо выругался, наконец бросил ее на землю и придвинул­ся ко мне.

- Смотри. Пиктограммы видишь? Это обозначение нейролептика. А вот тут капсула с антидепрессантом. - Химик положил медблок на землю и бережно раздви­нул проводки с инъекторами. - Там еще какой-то физ­раствор в мягком резервуаре и пара гильз, в одной ад­реналин, в другой антибиотик, но я не знаю, какой имен­но. Нейролептик скорее всего и заблокировал у тебя от­дельные участки памяти. Отсюда и амнезия.

- А как мне вспомнить всё?

- Не знаю. Блокада памяти - не новость для ме­дицины. Люди без введения препаратов и воздействия гипноза память теряют… Стресс. А у тебя, похоже, од­но на другое наложилось…

Я молчал, пытался все это осмыслить. Надо же как-то вспомнить все, что со мной произошло. Хорошо, что не забыл, как меня зовут, маму и Надю, откуда родом. Даже отца не забыл, который, когда мне было шесть, нас с матерью бросил…

- Хоть что-то помнишь? - Я глубоко вздохнул:

- Из-за чего сознание потерял, как у Периметра очутился - не помню. Помню только, как прибыл в Зо­ну и последние события, и то прерывисто… я ж созна­ние терял часто.

- Ну точно. - Химик поднял один из проводков, проследил, к какой капсуле он ведет. - Каким-то об­разом медблок был поврежден. Анализатор состояния организма у тебя в костюме психанул и качнул в кровь все подряд. Приблизительно такой сценарий. Тебя чем-то шваркнуло по голове или телу, а может, ты ис­пугался - не знаю. Микропроцессор по-своему все воспринял, там же простейший алгоритм… Ладно, дол­го объяснять, да и ты не особо в этом понимаешь. Или понимаешь?

Я не ответил.

Химик послюнил иглу, будто пробовал на вкус, по­морщился и заколол ее за воротник куртки. Растянул другой проводок.

- Самое странное… - Он помолчал, приглядыва­ясь к игле инъектора. - Самое странное во всей тво­ей истории - похищение. Периметр, говоришь… Вто­рое заградительное кольцо… - Воткнул вторую иглу ря­дом с первой и принялся за третий инъектор. - Я вот этого никак понять не могу.

Еще минут пять Химик провозился с иглами и про­водками. После все бережно положил на пол и, кряхтя, принялся стаскивать ботинок с правой ноги.

Я уставился на сталкера. Зачем ему ботинок?

- Сейчас мы достанем кое-что. Такие вещички должны быть… - Химик с натугой стянул обувку, - и есть у каждого нормального сталкера на случай… - Он хмыкнул. - На всякий случай. - Выковырял из каб­лука лезвие и вновь взялся за медблок. - Теперь по­молчи и не отвлекай. Сиди так, не двигайся, света ма­ловато, но, думаю, справлюсь.

Он распорол нижний край куртки, вытянул оттуда репшнур. Сплел подобие удавки, предварительно наки­нув на большой палец правой руки петельку. Затем взял медблок, свернул в трубочку и заготовленной удавкой обхватил место, откуда выходили проводки. Зажав один конец шнура зубами, затянул узел, передавив проводки у основания капсул. Выпустил свободный конец изо рта, несколько раз обмотал медблок, сдавил узлом и обре­зал лишнее.

- Держи, - сталкер осторожно стащил петельку с большого пальца. - Не сжимай, держи осторожно. Тут пневмошприцы. Петельку не трогай.

Я осторожно взял обмотанный шнуром медблок, на­чиная догадываться, что задумал Химик.

- Чуть вперед - вытяни руки. - Я так и сделал.

- Да, вот так.

Сталкер срезал инъекторы, потом укоротил провод­ки по самому краю, оставив торчать короткие основа­ния в пару миллиметров. Пробормотав: «Может, при­годится», - убрал разноцветный моток в карман. По­тер ладонью о ладонь, размял пальцы.

- Не слушаются руки, мышцы сводит. И жрать охо­та… - Он принялся за иглы. Осторожно доставал их из воротника и вгонял в основания проводков. Через не­сколько минут, закончив манипуляции, придирчиво ог­лядел творение, которое я держал, и заключил: - Вот. Теперь у нас есть шанс отсюда вылезти. Так, еще не­много… Держи как держал.

Химик достал из кармана пучок проводков. Один высвободил и аккуратно, петля к петле, плотно стянул пять игл.

- Теперь точно всё. Слушай сюда. Пневмошприцы сейчас взведены, как спусковой механизм у автомата. Понимаешь? Репшнур перетягивает основания у кап­сул, не дает препаратам выплеснуться наружу. Петель­ку эту дернуть - узел ослабнет и… от такой дозы слон загнется…

Я покивал.

- Втыкаешь, лучше всего в шею, - большой па­лец в петельке.

Я снова покивал… и замер.

Как это - «втыкаешь»? Я втыкаю?

- Я должен кому-то это воткнуть в шею?!

- Конечно, ты, кто ж еще… - Химик сел передо мной и посмотрел в глаза. - Ты, Кир. Когда он при­дет, я буду валяться как кукла. А тебя он не станет под­чинять. Ты калека, ни на что не способный. Главное, на­до понимать: у нас один-единственный шанс. Другого не будет. - Он вгляделся в меня. - Не дрейфь, лабо­рант. В жизни часто приходится делать что-то в первый раз. Жить хочешь?

Я кивнул.

- Вот и ответил. Теперь помолчим, передохнем и подождем.

* * *

Я постарался расслабиться, но страх внутри ме­шал - все тело стало деревянным, как в кошмарном сне, когда хочешь убежать от опасности, но воздух как вата: вроде и бежишь, а с места никак сдвинуться не можешь.

- Спокойно, - сказал Химик. - На вот на всякий случай. - Он протянул мне лезвие. - Когда шприцы сработают, рубанешь наотмашь. Вот так, - и показал, как надо бить.

Я смотрел на лезвие. Сталкер пошевелил пальцами, острый кусочек металла перекатился, словно по лесен­ке, от большого к мизинцу.

- Я… не смогу, наверное, Химик… - Я забыл про боль в ноге, про холод. На лице выступила испарина. Я представил, что режу живую плоть острой бритвой, брызжет кровь… и отвернулся. - Не смогу.

Химик выругался.

- Ладно. Я не знаю, как быстро приду в себя… За­помни: иголки воткнешь - сразу тормоши меня, бей по щекам, щипай, кусай, как хочешь, но в сознание приве­ди. Понял?

Я глубоко дышал, слушая, как часто бьется сердце.

- Ты понял?! - Он встряхнул меня за плечо.

- Да! - Я едва не выкрикнул это, и Химик зажал мне рот.

Лишь спустя почти минуту он опустил руки. Я выдох­нул.

- Нужно отсюда выбраться. Любой ценой, - про­шипел Химик. - Все, теперь отдых… - Он хотел ска­зать что-то еще, но закашлялся. Справившись с присту­пом, переполз к противоположной стене и больше не проронил ни слова. Разговор был окончен.

Я подумал о Наде и своем пижонском поведении пе­ред отъездом в командировку. Как разыгрывал отваж­ного и уверенного в себе мужчину. Как строил планы, предвкушал завистливые взгляды однокашников из тех­никума, когда вернусь и стану им рассказывать о Зоне… И вот прошло всего несколько дней - я сижу в яме посреди Зоны, захваченный в плен каким-то чудовищем, вместе с полубезумным сталкером!

Химик полулежал в расслабленной позе, прикрыв глаза и прислонив голову к жерди, подпирающей пото­лок. Будто и не было пару минут назад напряжения меж­ду нами - мой новый знакомый просто отдыхал. Такой выдержке позавидовать можно. Хотя что у него там сей­час в голове - бог знает.

Я уже собрался задать вопрос, но вдруг ощутил бес­покойство, такое же, как тогда, в палатке перед похище­нием. Все мысли из головы будто ветром сдуло, холодок прошел по коже, ладони стали влажными. Я осторожно тронул петельку на большом пальце. Хорошо, что Химик репшнуром медблок обмотал - шершавая поверхность не скользила по вспотевшей ладони. Я хотел сильнее сжать медблок, но вовремя спохватился. Пневмошприцы же взведены! Чего доброго, сорвется петля и…

Химик напрягся, сменив позу, подался вперед. И тут же повалился на бок. Дернулся - взгляд стеклянный. Умер?!

Нет - из раскрывшегося рта потянулась струйка слюны, тело изогнулось в конвульсиях несколько раз. Рот покрылся пеной. Потом сталкер затих.

Я замер, не дыша. Пару раз зажмурился, пытаясь по­гасить резь в глазах. Медленно выдохнул. Свободной рукой утер лицо. Сощурился…

Крышка с шорохом откинулась, с бряцанием вниз упала лестница - обычная стремянка. Сверху затопо­тали, зафыркали, послышался уже знакомый уху храп кабанов.

На ступеньку опустилась одна нога, вторая - он за­стыл на миг и двинулся дальше.

Включился фонарь, луч лизнул стены, задержался на беспомощном Химике, потом нащупал меня. Яркий свет заставил зажмуриться…

Глаза открывать я боялся. Чувствовал чужое дыха­ние и что-то крупное, сильное совсем рядом. Вдруг ощу­тил, что сила эта не знает, что ей делать, она в расте­рянности и плохо понимает окружающий мир, пока только учится ориентироваться в нем.

Еще несколько секунд я сидел зажмурившись, а по­том заставил себя открыть глаза.

Фонарь стоял на полу, большой такой, с ним под во­ду, наверное, можно погружаться. Широкий желтый луч бил в потолок. Химик по-прежнему не шевелился. Пря­мо перед собой я разглядел узкое обезображенное ли­цо. Кожа металлического оттенка вся в паутине мелких порезов. Казалось, из них сейчас брызнет кровь. Одно­го глаза нет, на его месте сросшиеся ломти век, кожа вокруг стянулась, сморщилась - будто облитая кисло­той височная кость почти выперла наружу, местами ого­лилась. Лба и волос не видно, скрывает капюшон, но мне почему-то показалось, что череп склонившегося на­до мной человека напоминает лысину замерзшего кро­вососа, которого я видел в рабочем городке. Синюшный такой и голый.

Сильная рука ухватила за ворот, оторвала от пола, словно во мне нет веса, словно я надувной матрац.

Спустя пару секунд мы уже поднимались по лестни­це. Я увидел звезды, глубоко вдохнул морозный воздух. Моя воля не была парализована - я ждал момента.

Когда выбрались на поверхность, меня встряхнули и поставили на ноги - боль пронзила правую, я стиснул зубы. Вивисектор скинул капюшон, придвинулся ближе, и тогда я решился. Правая рука описала дугу, большой палец дернул петельку - иглы пробили незащищенную кожу на горле врага.

Вивисектор замер. Выронил фонарь, потянулся к шее… и тут меня ударило. Что-то невидимое, словно я разбежался и врезался в мягкую стену. Ночной мир кру­танулся вокруг, и я упал.

* * *

Сколько времени прошло? Фонарь светит с земли в нескольких метрах. Рядом две аномалии - зеленый мерцающий студень и бело-голубой искрящий шар, между ними валяется тело Вивисектора.

Свет фонаря позволил разглядеть, что я лежу, скрю­чившись в нелепой позе, возле постройки, напоминаю­щей сарай. Здоровая нога зацепилась за широкую ржа­вую ванну, приваленную к стене.

Химик! Нужно привести его в сознание!

Я пополз к фонарю по промерзшей земле. Подхва­тив его, развернул, и в луче мелькнули бурые туши. Тут же раздались топот, фырканье… Кабаны!

Они исчезли в темноте, и я выключил фонарь, что­бы не привлекать внимание. А что, если они были под гипновлиянием, подчинены воле Вивисектора, и теперь как бы «пьяны», не могут сориентироваться в прост­ранстве? Потому и не атакуют. Но скоро разберутся - маленький примитивный мозг четко опознает во мне ис­точник пищи и угрозы. И тогда прощай, Кирилл Войтковский. Поднимут на клыки, размозжат череп копыта­ми, переломают хребет.

Нет, затаиться тут, в темноте, - не выход, надо действовать. Я включил фонарь и пошарил вокруг лу­чом. Рядом с откинутой крышкой погреба валялись ка­кие-то бугристые шары с тонкими иглами. Осветив один, я попытался сообразить, что это за штука. На­поминает морского ежа, интересно. Бока в лиловых разводах вздымаются и опадают, будто оно дышит. Тон­кие иглы шевелятся, даже в неверном свете фонаря видно - они очень острые. И еще я был уверен: ежи эти опасны.

Кабаны уже пришли в себя, сбились в подобие стаи, но подходить близко пока не решались, даже шорохов не было слышно - и причиной тому стали ежи. Они валялись повсюду в радиусе трех метров от лаза, я на­считал их с десяток, а потом бросил выискивать новые и медленно пополз к погребу. Главное - не шуметь и не зацепить эти игольчатые штуки.

Когда я огибал бездыханное тело Вивисектора, все время было ощущение, что сейчас меня схватят за но­гу или за руку, как в глупом фильме ужасов, только му­зыки зловещей не хватало. Поверим Химику - смесь в шприцах завалит и слона. Значит, это существо я вы­рубил, хладнокровно все сделал, злость помогла и же­лание выбраться из западни. Только не знаю, убил ли Вивисектора, поднимется ли он?.. Лучше буду думать, что он сдох…

Вот и лаз. Я посветил в дыру. Лежащий внизу Химик не шевелился.

Я попытался сползти по перекладинам - и не смог. Нога болела невыносимо, руки дрожали, в теле была слабость. Черт, ну почему вот так - не могу спустить­ся, а ведь всего-то несколько ступенек… Может, в Хи­мика этим ежом швырнуть? Нет, нельзя, я ведь поня­тия не имею, какие у них свойства.

Я свесил руку в дыру, раскачал и отпустил фонарь. Снизу донесся приглушенный звук удара, луч метнулся по стенам, фонарь моргнул пару раз и отрубился.

Здорово. Приехали.

Раздался стон.

Я зажмурился, чтобы быстрее привыкнуть к темно­те. Открыл глаза, поморгал. Костюм слабо фосфорес­цировал.

- Химик! - прошептал я. Внутреннее чутье под­сказывало, что орать сейчас не стоит. - Химик!

Снова стон. Шорох. Глаза уловили движение в тем­ноте. Брякнула стремянка, и я увидел растрепанную ше­велюру под собой.