ноября 3066 года

Отравление гравитацией

Лорен Л. Коулман.

Система Нового Авалона, Федерация Солнц,

ноября 3066 года.

Гравитация содрогнулась болезненным рывком, стоило "Синей Короне", транспорту типа "Эскалибур", заложить крутой разворот, и субалтерн Эрик Доминго кое-как судорожно вдохнул воздуха. Сирена внутри пусковой трубы ревела как заполошная, свет сменился на аварийный, купая его F-92 "Стингрей" в кроваво-алых отблесках. Навигационные огоньки на краях передних рулевых поверхностей аэрокосмического истребителя моргали янтарным слева и багровым справа.

Стискивая ручку управления, Эрик вел им отсчет. Отбойник выхлопа поднялся позади него, заставив пусковую трубу содрогнуться, вставая на место. Щелкнув по микрофону у горла, Эрик открыл канал.

- Форсаж, - объявил он, подавая вперед рычаги. Пусковую трубу заполонило ослепительно белое пламя, выхлоп двигателя размазался по толстой бронеплите позади, разлетаясь в желтовато-оранжевые язычки.

Приказ пришел, стоили "Синей Короне" едва-едва завершить перекат, – Дежурный-пятый, дежурный-шестой – запуск.

Эрик сжался, хотя и знал, что толку с этого не будет. И тут его спину вбило в подбитое мягким амортизирующее кресло, стоили катапульте транспорта схватить "Стингрей" и швырнуть шестидесяти тонный истребитель вдоль по короткой пусковой трубе быстрым, злобным рывком. Краем глаза он заметил вторую вспышку – это его ведомого также отстрелили в космос.

Пронзенная далекими звездами тьма. Поляризующее стекло фонаря залило серым, и он бросил взгляд вверх. Местное солнце ярилось точно на его "двенадцатом часу", только-только восходя над горизонтом Нового Авалона, гордо несшего вокруг себе огненную корону. Эрик "падал" в сторону атмосферы, увлекаемый движущей силой, сообщенной ему "Синей короной". Сориентировавшись, Эрик крутнул свой "обратнокрыл" вверх и назад, отворачиваясь от столицы ФедСолнц.

Подав рычаги газа вперед до максимума, он быстро "съел" первоначальный импульс и помчался в бой, которого он так отчаянно жаждал избежать.

Принц Виктор Штайнер-Дэвион прибыл на Новый Авалон.

А лоялисты Катрины отступали.

Никто в двадцать вторых авалонских гусарах, подразделении Эрика, не сомневался, что Виктор рано или поздно появится. Даже если маршал Донна Иона, лоялист до мозга костей, насколько это только возможно, и отмахивалась от этого. Слишком много упорных боев видели гусары, слишком много хороших парней и девчонок потеряли, продираясь с боями через все ФедСолнца на укрепление, обороны Катрины, чтобы взять и поверить, что сторонники Виктора так вот возьмут и опустят руки. Когда в ходе шестой волны пал Тихонов, а гусары вычищали остатки Седьмой ФедКомовской ПБК на Тэлоне, прибыло видео-послание Виктора, тут же распространенное подрывными каналами новостей по всей планете. В нем беглый принц вновь обрисовал свои побуждения в этой гражданской войне. Объяснил, почему продолжает сражаться.

Объяснил, почему все же стоит, невзирая на все страдания "сорвать покров и открыть всеобщему взору тиранию, маскирующуюся в тряпки праведности. Мы начали это все, зная, что цена будет высока. И мы продолжим дальше…" – пообещал он, - "Должное сделать – сделано быть должно, и оно будет сделано, до конца."

- "А теперь тебе, Катерина", - сказал он, смотря прямо в камеру, - "Моя сестра. Убийца. Узурпаторша. Тиран". – Он кивнул. Коротко. И пообещал – "Близок твой конец".

Последовавшие за этим восстания в большинстве крупных городов Тэлона заняли Гусар на недели.

Все слышали его заявление. Открыто обсуждали его и в столовой и на планерках. Но хотя он сам предпочитал не распространяться по этому поводу, Эрика Доминго беспокоило, что он почуял в словах принца кое-что еще, тонкое и неуловимое.

Правду.

Но правда не станет ему броней от убийственных лазеров и ракет аэрокосмических сил Виктора. Ведомый Эрика пристроил свой "Стингрей" рядом, приглушив двигатель, чтобы держаться чуть сзади поодаль от кончика его крыла. Оба они присоединились к широко разбросанному строю двоек, стригущих "ножницами" вакуум.

Дисплей лобового стекла усеяла пурга иконок и текстовых ярлыков. Золотых для войск, лояльных принцессе-архонту, красных для войск принца Виктора и его союзников. Истребители обеих сторон сплелись клубком впереди, создавая стену, разделявшую отступающие лоялистские транспорта от недавно окончившейся битвы боевых кораблей. Сквозь клубок ломился крейсер типа "Авалон", КФС "Мелисса Дэвион", флагман принца Виктора. Принц вел свой флот вторжения к планете, толкая клубок "собачьей свалки" перед собой. В атмосферу Нового Авалона.

- "Люциферы" – оповестил субалтерн Патир Оруллиан, - Оторвались от кучи на одиннадцати часах вверх.

- Держите их от нас подальше, - приказал истребительный координатор с борта "Синей короны". Транспорт являлся одним из нескольких дюжин судов, мчавшихся к безопасности Нового Авалона, прорезая струями огня своих гигантских двигателей космос.

Сотни потенциальных целей заполняли дисплей, и среди них он был должен найти… их! Две красных кометы с куцым выхлопом, валящиеся прямиком на него. "Люциферы II" 16К, согласно ярлычку. Слишком далекие для их стандартных лазеров, истребители расходились под "зонтиком" дальнобойных ракет. Предупреждающий сигнал зашелся в кабине Эрика, стоило захвату ракет схватить его "Стингрей".

Свалившись вниз, сберегая ловушки, Эрик затем вырулил назад, по косой выходя в атаку, тем самым, поднырнув, вместе с ведомым, под ракетный залп. С дальней дистанции он опробовал цель дальнобойным ПИИ, встроенным в нос его аппарата. Поток ионизированных частиц помчался вперед шаровой молнией, тянясь к ведущему "Люциферу".

Патир вместо этого решил положиться на смонтированные в крыльях лазеры, полоснув злобно-красными "ножами" по открывшемуся "брюху" цели.

- Первая кровь! – объявил он, стоило лазерам растопить броню шасси. Протонная пушка Эрика промахнулась.

Союзные истребители поправили курс, валясь на подымающиеся "Стингреи" сверху, чтобы располосовать их. Лоб в лоб шестидесятипятитонные "Люциферы" обладали некоторым преимуществом со своими штурмовыми ракетными установками, и лучше подобранным оружием ближнего боя. Плюсом Эрика являлась дальнобойность, так что он связал воедино лазеры и протонную пушку для второго выстрела на максимальную дальность, а затем "втопил" газ и истребители понеслись друг другу в лоб, словно два скоростных поезда, по ошибке оказавшихся на одной и той же ветке.

Лазеры вгрызлись в левое крыло ведущего "Люцифера", прямо за ними и лазеры Патира, резонно рассудившего, что объединенная огневая мощь поможет быстрее избавиться от одного из истребителей. ПИИ Патира расплескала потоки энергии по его низу аппарата, а Эрик впечатал свой "шар" прямиком в нос "Люцифера". Вырвавшаяся на волю энергия избороздила рубцами некогда плавные линии аппарата.

Капли расплавившегося композита расплескались по ферростеклу фонаря.

Скорее инстинктивно, чем обдуманно, Эрик приглушил двигателя, выбрасывая дополнительную порцию плазмы сквозь передние маневровые движки. Дернув назад ручку, он поддернул нос вверх в нуль-гравитационном маневре, как раз вовремя, поскольку оружие "Люцифера" принялось молотить по нему. Ракеты принялись щербить броню под правым крылом и стабилизаторами, сотрясая "Стингрей" короткими, резкими ударами. Ярость больших и малых лазеров глубоко врезалась в нос и "брюхо", сжигая броню, но по причине разбросанности, неспособная ее пронзить.

И затем Эрик встал относительно "Люцифера" вертикально и тот проскользнул мимо, завалил "обратнокрыла" на спину, и выдал полный залп.

Лазеры вонзились в "брюхо" "Люцифера", а ионизированная энергия следом впилась в шрамы, стоило ПИИ впечатать свой смертельный удар. Раскалено-белая молния вспорола реактор, разнося магнитную "бутылку". Золотой огонь вырвался по всем швам, брызнув во все стороны заклепками, заполнив кабину неземным свечением и затем, быстро погаснув, поскольку вакуум пространства потушил реакцию.

Почерневший мертвый каркас на месте ведущего "Люцифера" по инерции понесся дальше, а его ведомый отвалил в сторону, убегая с безопасности союзного флота.

- Погорела броня и незначительные повреждения элерона, - доложился Патир, пока Эрик разворачивал "Стингрей" в обратную сторону. "Люциферы" разделили огонь, и свою эффективность также.

Подав рукоятку наполовину вперед, выравнивая аппарат, Эрик сглотнул пересохшим ртом, и быстро провел проверку "основных трех". Приборы – нормально. Броня – подпалена, но еще ничего. Дисплей… -

- Бочка! – заорал он

Патир залился влево, Эрик вправо. Промежду них промчалась изуродованная "Штука", вниз и вниз, "кровоточа" искрами из развороченного брюха.

Расходясь удаляющимися курсами, оба "Стингрея" нырнули внутрь надвигающейся на них свалки. Лазеры полыхали злобными резкими иглами, протонные пушки выпуливала один разряд за другим, ракеты запускались такой спешке, что можно было без особых сложностей накрыть залпом и своего, о чем Эрик узнал на личном опыте, когда лоялистская "Чиппева" швырнула веер ракет прямо ему по курсу.

Ныряя влево и вправо, чтобы размазать повреждения по всей фронтальной плоскости, он проломился cквозь стену шрапнели и ракетных боеголовок. Оказавшись по ту сторону, он попытался отправиться следом за своим ведомым, но тут пригоршня ракет ближнего боя забарабанила по его хвосту – "Корсар" V-20 сел ему на хвост.

Выкручиваясь из свалки и пытаясь стряхнуть пилота союзников с хвоста, Эрик чувствовал, как холод охватывает его сердце. Вот оно – его расплата за то, что он остался с Гусарами после Тэлона, даже хотя и не верил уже в то, за что сражается. Близок ли он был к тому, чтобы повернуть против Катрины? Не прошло и сорока восьми часов с того момента, как он стоял в строю с боевыми товарищами по тридцать второму тактическому воздушному крылу, собравшись в большом аэродромном ангаре, а коммандер Сауль Розенбург "накачивала" команду. На фоне ведшейся в последней момент спешной доделке и аэрокосмических истребителей, выстраиваемых в ряды готовых к старту машин, она передавала новости о новых победах лоялистов на Далкейте и Гесперусе II и Акамаре.

- Ни единого слова с Таркада, - объявила Белая Ведьма, - Пока. Но королевская гвардия не позволит лиранской столице пасть, и двадцать вторые гусары помогут законной власти удержать Новый Авалон также. Мы здесь ради принцессы-архонта. Мы здесь чтобы держать Виктора Штайнер-Дэвиона… Подальше. От. Этой. Планеты!

Гром аплодисментов заполонил ангар, отражаясь эхом от открытых стропил. Эрик также хлопал, как и все остальные, но еще и осторожно оглядывался по сторонам, гадая, не единственный ли он не захваченный общим энтузиазмом. Он увидал еще двоих, стоящих со скептическим видом поодаль, но не мог сказать, кто из них ищет единомышленников, а кто ведет списки их. Ходили слухи, что маршал армий Джексон Дэвион находится во дворце под домашним арестом. А также слухи, в этот раз надежные, о загадочных исчезновениях офицеров и рядового состава.

Эрик захлопал громче.

Попутно он возблагодарил звезды, что вытянул пост одного из дежурных пилотов "Синей Короны", предназначенных к сбросу в ключевых моментах боя, или для – все на защиту принцессы-архонта! - прикрытия отступления. Лично сам Эрик желал лишь, чтобы Виктор сдался и ушел из системы, хотя и понимал, что тот никогда подобного не сделает.

И вот теперь он платит за свою трусость жизнью. Во рту повис тяжелый металлический привкус. Мертвец в полете. Да, это он.

Но вместо этого "Корсар" закачался, попытался увильнуть и затем взорвался шаром горящего металла и расширяющихся газов.

- Подхожу с шести часов, - объявил Патир, спираля сквозь перемолотые останки "Корсара" – Куда летим?

Волна облегчения затопила его полностью, хотя и недостаточно горячая, чтобы растопить ледяной комок в животе. Эрик качнул ручки вбок, накренился для более крутого разворота, и быстро дал газу, чтобы нейтрализовать импульс, одновременно наводя нос на ближайшую планету.

- На Новый Авалон, - сказал Эрик. И двое пилотов "обратнокрылов" помчались вперед на полной тяге, обходя свалку по переднему краю. Новый Авалон темной массой плыл в космосе, с сине-зеленым полумесяцем, утолщающимся на экваторе, там, где солнце уже выглянуло из-за горизонта. Отступающие транспорта уже погасили импульс и падали в атмосфере.

- Мы дали "Короне" достаточно времени.

Да и держась подальше от надвигающегося боевого корабля они существенно могли продлить срок своих жизней вплоть до "следующего дня". Они могли ускориться об планету, а затем, оказавшись подальше от больших стволов, поработать над снижением скорости.

Отличный план, почти доживший до орбиты планеты.

В космическом бою скорость – это все. Слишком мала, и ты мишень для лазеров. Слишком много или слишком долго ускорялся, и затянул с маневром, и все шансы на то, что просвистишь мимо, и останешься вне боя на несколько долгих минут. Но если твоя единственная цель – "шпынять" отступающих, находящихся от тебя далеко, пилот врубает движки и ускоряется по полной, поднабирая понемногу скорости.

Именно так четыре "Корсара" и мчались от КФС "Мелисса Дэвион", пронзив все продолжающуюся свалку, и врубившись в хвост двум "Стингреям" еще прежде, чем они успели их засечь.

- Захват! Я захвачен… - только и успел проорать Патир.

Четыре пары больших лазеров перемололи хвост его "обратнокрыла", сплавляя броню с выхлопными соплами, злобными красными кинжалами глубоко вгрызаясь в двигателя. Красно-золотой шар поглотил заднюю часть "Стингрея" Патира, продираясь вперед до тех пор, пока реакция не сожрала все хоть отдаленно напоминающее топливо. Оттого, что весь процесс горения проходил беззвучно, он не стал ничуть не менее устрашающим. Ни ударной волны. Ни рева пламени. Ничего, что могло бы дать ему знать, какой он везунчик. Упади жребий не так, это стало бы его судьбою.

Впрочем могло еще и стать. Два "Корсара" пошли на высокую орбиту над Новым Авалоном, а два других рыскнули по вертикали, направляя двигатели к планете, уменьшая скорость, чтобы сравняться с Эриком. Лазеры их секли пустое небо, ножницами сходясь перед его носом, промахиваясь из-за высокой скорости.

Эрик стиснул зубы, так сильно, что заныли мышцы. Задрав нос "Стингрея", он навел перекрестия на один из "Корсаров". Разряд ПИИ угодил тому в переднюю часть фюзеляжа, лазеры взрезали левое крыло, вскипятив броню в серый туман.

"Корсары" ушли вперед слишком далеко, за пределы дальности оружия Эрика. Рука его нависла над рычагами. Нет. Те продолжали тормозить, веря в свое "два против одного". Эрику для тормаожения при входе в атмосферу тоже стоило развернуться. Новый Авалон через фонарь становисля все больше и больше, но он ждал, перекрестья горели стабильным красным, затем сменились на что-то среднее между красным и золотым – частичный захват. Он дал ему на стабилизацию три удара сердца.

Это не должен был быть Патир! Ведомый спас ему жизнь даже после того, как сам Эрик сдался. Гусары бежали домой. Было ли это все действительно необходимо?

Да. В гражданской войне каждая смерть дорого обходится обеим сторонам. Но пощаженная жизнь на следующий день обходится еще дороже, или следующий за ним, или за ним, когда еще один лазер, еще одна ракета смотрит на тебя.

Эрик выдал залп, как только перекрестие загорелось густым золотым цветом. Смонтировання в носу протонная пушка попятнала "Корсар" вновь, в это раз выжигая глубокий рваный шрам в носу, в то время как лазеры беспощадно расправлялись с фюзеляжем. Что-то пробилось и сквозь броню, двигатель замерцал, и затем умер, и истребитель помчался вперед, обгоняя напарника, продолжавшего тормозить.

В объятьях гравитации Нового Авалона подбитый "Корсар"несся к неизбежной огненной смерти. Союзный пилот не мог сделать более ничего, просто продолжая падать к планете.

Пилоты звали это "отравлением гравитацией"

Эрик затормозил правыми маневровыми соплами, разворачивая "Стингрей" по горизонтальной оси, чтобы начать подзадержавшееся торможение. Врубил форсаж, вывел на максмимум, и девять джи расплющили его по сиденью. Лопатки и шею ломило от нагрузки, воздушные шланги летного костюма надулись по полной, чтобы удержать кровь от оттока вниз, но зрение все равно размылось до огоньков на панели и далеких звезд.

И затем союзный пилот, на скорости, позволявшей маневр, выцепил его лазерами, и затем ракетами. "Стингрей" подпрыгнул и сотрясся, но броня пока держала.

Затем он врезался кормой в верхние слои атмосферы, и Эрику показалось, что рука великана с размаху заехала ему по мозгам.

Приборную доску закоротило внутри, и та принялась плеваться раскаленными добела искрами по нему. Несколько искр прожгли ноги летного костюма, жаля его подобно раскаленным пчелам. Вонь озона и расплавленной изоляции заполонила кабину, секундой позднее разбавившись резким запахом ингибитора, разбрызганного автоматической системой пожаротушения. Несколько индикаторов потухло – Эрик потерял навигационные огни, ответчик "свой-чужой", и привод шасси.

Перевернувшись и встав на двигателях, Эрик развернул машину так, чтобы брюхо оказалось направленным вниз, прежде чем утолщающаяся атмосфера растерзает истребитель. Он по прежнему был раскален. Красно оранжевый нимб горел на кромках крыльев, на фюзеляже, танцевал на передней части фонаря. Сражаясь обеими руками с рукояткой, он пытался перебороть турбулентность переходного режима между космосом и атмосферой. Обратная тяга помогала ему снизить набранную кинетическую энергию еще больше.

По мере уменьшения скорости уменьшалась и тряска.

Эрик переключился на атмосферный полет, используя рули и элероны вместо маневровых сопел.

Далеко, далеко внизу северный континент Нового Авалона вкатывался в утро. Прикинув на глаз, Эрик повернул на курс, что, как он знал, в итоге проведет его через океан и далее в пустыню Дрилэндс Ростока. Ему придется выпускать шасси вручную, или, в худшем случае, перетерпеть унижение посадки на брюхо, но все это бледнело по сравнению с тряским входом в атмосферу. И Эрик задышал свободнее.

После чего кувалда рухнула на машину с небес, с размаху впечатавшись в фюзеляж позади кабины

Оставшийся "Корсар", обрушившись сверху, вцепился ему в хвост с упрямством тренированного лиранцами питбуля. Лазеры полыхнули вновь, расплескивая броню огненным дождем, оставлявшим след за подраненным "Стингреем". Шестерка ракет ближнего боя крутясь понеслась к нему на искривленных струях серого дыма. Эрик свалился вниз, укатываясь с их пути, после чего направил нос в пастельную синеву под ним и принялся пикировать.

Кровожадный дэвионист!

Мало им того, что лоялисты Катрины отступали, или того, что четверка "Корсаров" забрала еще одну жизнь у самой атмосферы. Неважно, что Эрик уже жалел, что вообще стартовал с "Короны", и вообще ступил на Новый Авалон, когда в глубине души сомневался, стоит ли вообще дальше связываться с это гражданской войной. Это пилот хотел еще одной победы, желал ради нее гнаться за Эриком в атмосфере.

Эрик не собирался даровать ее тому так вот просто. Не после того, как Патир заплатил высшую цену за то, что пришел к нему на помощь.

Сражаясь с новыми проблемами, такими как тряска и еще один залп лазеров, сотрясший "обратнокрыл", Эрик медленно отсчитал до трех и затем взбороздил тощую атмосферу рулями. Металлические пластины встопорщились, взялись за дело, и "Стингрей" медленно принялся задирать нос вверх. Траектория полета изогнулась вверх, истребитель в вираже уходил с пути "Корсара"

Второй пилот скользил почти параллельным курсом, отходя немного в сторону для набора дистанции, а затем дергаясь назад, чтобы влепить "Стингрею" под углом. Выстрелы его шли мимо цели, но Эрик не собирался дать своему оппоненту шанса поправиться. Он спикировал вновь, в это раз накренившись влево, выровнялся, и затем спикировал вновь, двигаясь вниз сквозь атмосферу, мотая километры и тяня время.

Снова и снова "Корсар" вцеплялся в него, гораздо более маневренный, чем старый "обратнокрыл". Это все ПИИ, встроенный в нос истребителя Эрика. Тяжелое оружие тянуло нос к земле, заставляя Эрика сражаться с гравитацией, равно как и с другим пилотом. Впереди стоящие крылышки несколько помогали с общим балансом, перемещая центр массы назад, но всей работы не делали. Аэрокосмические пилоты звали "собачьи свалки" в плотной атмосфере планет "дракой в супе". Затягивание "в суп" являлось другой формой "отравления гравитацией", особенно для тяжелого истребителя, на которого насела легкая, более маневренная машине, вроде "Корсара".

Примерно так Эрик себя и чувствовал, втянутый в дрязги гражданской войны, преследуемый все возрастающим чувством неуверенности. Тяжелый ком завис у него в кишках, отравляя мысли, притупляя рефлексы.

Что бы он ни пытался, способа выбраться, похоже, просто не было. Ни из боя, ни из ситуации, в которую он себя загнал, поддержав претензии Катрины на трон Федерации Солнц. Первое, в данный момент, давило на него больше, чем второе, но вес обеих проблем был велик.

Эрик резко перекатился вправо, затем выжал иммельман. "Корсар" пронесся мимо и развернулся вновь, еще прежде чем Эрик вышел из переворота. Лазеры вновь куснули открывшееся брюха, нанося новые повреждения броне машины.

Он уклонился вновь, и вновь. Густой воздух замедлял его, но и дозволял более крутые виражи. "Корсару" также, просвистевшему мимо него в проходе раз, затем другой.

- Хочет что-то доказать, - кивнув, сказал Эрик. Продолжает давить, а иначе, господь помоги нам всем, мы все можем и начать думать.

Внизу промелькнул берег Ростока, чередой манящих янтарных пляжей и рваной зеленью береговой черты. Эрик держал несколько секунд курс на "Корсар" на десяти километрах, затем на семи, затем на четырех. Каждый раз ниже и ниже, сражаясь в растянутом маневре в надежде стряхнуть упорного дьявола.

Ракета впечаталась в шов, где люк сходился с фозеляжем, и ферростеклянная шрапнель хлестнула по кабине. Он почувствовав укус, а затем теплую волну по шее и плечу, осознавая, что он ранен. Жгучий ветер засвистал по кабине, жаля глаза. Впрочем, маска предоставляла ему достаточно пригодного для дыхания воздуха, чтобы предотвратить потерю сознания.

Затем он спустился ниже трех километров, и разреженный воздух престал быть проблемой.

Остался только "Корсар"

Лазеры куснули и расплескали броню на крыльях, вгоняя расплавленный композит в дыры левого элерона. Воздушный поток быстро охладил расплав, заклинив поворотную плоскость, не давая ей подыматься. Янтарный огонек блеснул на приборной панели. Эрик опробовал возможность крена влево, крыло затрясло, и маневренность стала хуже.

Дернувшись назад налево, Эрик выжал серию бочек, избегая огня "Корсара" еще несколько секунд. Пот тек с бровей, жаля уголки глаз, оставляя на губах соленый вкус. Попался. Схвачен в плотный захват. Словно отчаявшиеся руки, ухватили его за лодыжки, утягивая вниз. Он не хотел умирать, нет, не над Дрилэндом, когда Виктор вернулся. Впрочем, надо сказать, пилот "Корсара" не предоставлял ему на это счет выбора. Вне всяких сомнений. Если Эрик хочет второго шанса, он должен купить его жизнью союзного пилота.

Высоты и времени имелось максимум на трюк, может два. Начинать надо вскоре, или будет уже поздно. Все еще беспокоясь за свой выбор, он подал ручку вперед, вонзая нос вниз, в сторону пустыни.

С каждым ударом сердца исчезала очередная сотня метров, а пестрая пустыня приближалась все быстрее и быстрее. "Корсар" следовал за ним.

Медленно, болезненно, нос "обратнокрыла" минул вертикаль, принявшись завершать полную обратную петлю. Поле обзора Эрика сузилось, стоило крови прилить к голове, заодно искажая ощущение текущего времени. Скорее инстинктивно, чем преднамеренно, он перекатился вправо и ушел в крутой вираж, выглядевший как начало обратного иммельмана, но в действительности вводившего его в крутой, спиральный разворот. "Корсар" промелькнул мимо по правому боку, и Эрик выжал рули так сильно, что "Стингрей", казалось, в любую секунду развалится. Но он дернул его еще круче, и когда выровнялся лишь в тысяче метров от НовоАвалонского Дрилэнда, он был у "Корсара" на хвосте. Как раз где надо. И он вдавил гашетки.

Возможно, прав был союзный пилот. Возможно причины принца Виктора были солиднее.

Возможно, Эрик должен был заплатить за Патира, а не наоборот.

Но, в гражданской войне движение по инерции, это все, что у тебя есть, если ты хочешь выжить. И выбор Эрика, хорош он был или плох, привел его сюда. Столь же неоспоримо, как существование гравитации, он знал, что другого выбора, кроме как выжить и научиться на собственном опыте у него нет.

Выдав полный залп, Эрик врылся в левое крыло "Корсара" блистающей молнией смонтированной в носу ПИИ. Длинный, рваный шрам рассек броню от изгиба до самого кончика. Лазеры врезались следом, найдя слабое место где крыло встречалось с фюзеляжем. Пилот пытался уйти, соскочить вверх с линии огня, добавив тем самым нагрузку на уже и без того поврежденное крыло, тут же порвавшееся, словно бумажное.

"Корсар" нырнул в смертельной спирали, оставляя за собой дымный след, и сгорел в пустыне внизу. Огненный шар и ввысь потянулась колонна коптящего сажей пламени.

"Стингрей" Эрика просвистел мимо, разнося дым в мелкую копоть. Пилот обшаривал небо по обе стороны его, надеясь… Комок внутри становился все тяжелее, пока он не увидал небесно-голубой парашют, летящий над красными камнями Дрилэнда. Пилот "Корсара" успешно выбросился.

Эрик заложил окрест медленный вираж, прочесывая взглядом пустыню. Никаких признаков жизни, ни дорог, ни каких-либо признаков жилья поблизости. В трех километрах к северу меж пестрых дюн продолговатым пятном темной глины выделялась поверхность сухого озера. Зайдя в направлении с северо-востока на юго-запад, он мог бы там сесть. И сядет. И если он удержит сбитого пилота от стрельбы по нему, чем бы тот не запасся под своим катапультным креслом, они смогут поговорить, а может даже найдут вместе способ выбраться из этой пустыни.

"Стингрей" он оставит на земле.

Как дар гравитации.