Является ли боль показателем сбоя в программе-убеждении?

Оставив работу в корпорации в 1990 году, я временно жил в Сан-Франциско, разрабатывая темы семинаров и сочиняя книги. Этим я занимался днем, а вечерами работал с клиентами, которые просили меня помочь им разобраться в том, какую роль играют убеждения в их жизни и взаимоотношениях. В один из таких вечеров у меня по расписанию было занятие с клиенткой, с которой я уже работал и раньше.

Это занятие началось как обычно. Когда женщина уселась в плетеное кресло передо мной и расслабилась, я попросил ее рассказать, что произошло в ее жизни за неделю с момента нашей последней встречи. И она вдруг стала рассказывать о своих взаимоотношениях с мужем за те восемнадцать лет, что состояла с ним в браке. Большую часть времени они препирались и цапались, причем иногда очень бурно. Она ежедневно подвергалась саркастической критике со стороны мужа, который критиковал все, на-1 чиная с ее внешности и платьев и кончая ее способностью вести домашнее хозяйство и готовить еду. Такое отношение сказывалось на всех аспектах их совместной жизни, включая и моменты интимной связи, которые с годами делались все реже и реже.

Эта неделя отличалась от прошлых тем, что ситуация в их семье вышла из-под контроля и очередное препирательство закончилось рукоприкладством, ибо муж не на шутку рассердился, когда она стала приставать к нему с расспросами, почему это он вдруг начал работать «сверхурочно» и допоздна засиживается в офисе. Она была несчастна с мужчиной, которого любила и которому верила все эти годы. Теперь же ее несчастье усугубилось опасностью физических побоев и тем, что он перестал контролировать свои эмоции. Последняя ссора закончилась тем, что, отдубасив ее как следует, он ушел жить к другу, не оставив ни телефона, ни адреса, ни даже намека на то, увидятся ли они снова и если да, то когда.

Мужчина, превративший жизнь моей клиентки в сущий I ад, многие годы подвергавший ее эмоциональному остракизму, а теперь добавивший к нему и физическое насилие, в конце концов ушел от нее. Когда она описывала, как он уходил, я внимательно смотрел на нее, ожидая увидеть на ее лице признаки облегчения, — но тщетно. Случилось, однако, нечто еще более поразительное. Осознав, что он ушел, она начала рыдать, причем это рыдание было совершенно бесконтрольным с ее стороны. Когда я спросил, как она может тосковать о человеке, который причинил ей столько боли, она сказала, что без него чувствует себя «разбитой и опустошенной». Вместо того чтобы воспринять уход мужа как возможность начать жить жизнью, свободной от надругательств и критицизма, она вообще пала духом и восприняла его уход как осуждение на пожизненное одиночество. Пусть бы лучше он издевался над ней, но оставался дома, считала она, чем бросать ее на произвол судьбы.

Вскоре я убедился, что ситуация, в которой оказалась моя клиентка, отнюдь не уникальна, и я бы даже сказал, вполне обычна. Я обнаружил это после того, как поговорил с людьми, работавшими в сфере оказания первой помощи при психических травмах. Когда мы оказываемся в ситуациях, где полностью отдаем себя — свою силу, свое самоуважение и свою веру в себя, — неудивительно, что мы начинаем чувствовать то, что чувствовала моя клиентка, и цепляемся именно за те отношения и переживания, которые всего болезненней для нас. Естественно, возникает вопрос: почему?

Почему в нашей жизни столько страдания и боли? Почему мы так цепляемся за вредные и пагубные убеждения, по сути лишь усугубляя в жизни те обстоятельства, от которых хотели бы избавиться? Задавая себе эти вопросы, мы словно бы обращаемся к чему-то фундаментальному. Убеждения, причиняющие боль и страдание, суть наглядные примеры ограниченного видения мира. Поэтому по-настоящему вопрос, возможно, должен звучать так: почему мы цепляемся за убеждения.ограничивающие нашу жизнь?

Ключ к ответу на этот вопрос, вероятно, даст сравнение! убеждения с программой.

Если бы в нашем компьютере была программа, которая i бы причиняла нам боль всякий раз, когда мы ее включаем! как это иногда случается с нашими убеждениями, мы бы сказали, что программа не работает должным образом, — мол, в нее вкралась ошибка или она дает сбои. НеужелЛ так же обстоит дело и с убеждениями? Неужели и в них вкралась ошибка, заставляющая нас продлевать обстоя! тельства или ситуации, причиняющие нам боль? Или ящ сами эти «программы», возможно, действуют безупречно и о необходимости перемен нам сигнализируют не сами убеждения, а то, как мы их используем?

*

Сколь бы грамотно и искусно ни была составлена компьютерная программа или сколь бы профессиональны ни были программисты, всегда существует возможность того! что программа в какой-то момент начнет работать неисправно. Когда происходит такое неправильное срабатывание программы, профессионалы обычно называют эт! техническим дефектом или, проще говоря, сбоем, а иногда пользуясь профессиональным сленгом, говорят: «Ну вот, машина опять глючит». Если наш мир и в самом деле ими! тация реальности, созданная сложным «компьютером», т J могут ли быть у «программы», создающей ее, какие-либ! проблемы? Может ли разумный «компьютер» Вселенной давать сбои? И если может, то способны ли мы в таких случая! определить, что это именно сбои, а не что-нибудь другоев

В своей статье «Жизнь в имитационной Вселен-i ной» (1992) Джон Барроу, изучавший этот вопрос, пишет.

«Если мы живем в имитационной реальности, то в рамках принятых констант и законов Природы вполне можно ждать случайных сбоев». Несомненно, что такая проблема весьма вероятна, хотя может быть и так, что мы сталкиваемся с другого рода сбоем, причем таким, о котором не предполагал даже Архитектор нашей реальности.

Сбой, происходящий в программе, отнюдь не означает, ч го сама программа написана неправильно. Фактически в условиях, для которых она изначально создавалась, программа может работать безукоризненно. Однако иногда случается, что программа, созданная для одних условий, оказывается в совершенно других и вынуждена работать именно в этих обстоятельствах. Хотя она выполняет ту работу, для которой предназначена, причем очень хорошо, однако в иной среде она может и не выдать ожидаемого результата. Поэтому кажется, что в программу вкралась ошибка.

Все это влечет за собой целый ряд вопросов: если взять «программы» сознания, не являются ли ненависть, страх и войны просто результатом сбоя в наших убеждениях? Если квантовая субстанция Вселенной определенно отражает наши убеждения, то не может ли быть так, что мы изначально не намеревались фокусировать свои убеждения на тех вещах в жизни, которые причиняют боль? Откуда у нас взялось чувство одиночества в мире, который населяют свыше шести миллиардов нам подобных? Где мы научились чувству повального страха и почему этот страх столь глубоко проник в наши убеждения и так в них укоренился, что в конечном счете делает нас больными? И если все это суть сбои в нашем сознании, то можем ли мы их устранить подобно тому, как мы устраняем ошибки в программах?