Глава 2. Как и все вогонские корабли, он выглядел так, как будто его не столько

Как и все вогонские корабли, он выглядел так, как будто его не столько

сконструировали, сколько слепили. Гадкие желтые шишки и огрызки, торчащие из

него под неприглядными углами, изуродовали бы внешний вид любого корабля, но

в данном случае, это было, к сожалению, невозможно. Говорят, что в небе

видели и более корявые вещи, но источники этих слухов не заслуживают

доверия.

В действительности, чтобы увидеть нечто более уродливое, чем вогонский

корабль, вам следовало бы зайти внутрь и посмотреть на вогона. Однако если

вы разумное существо, то именно этого вы делать и не станете, поскольку

среднестатистический вогон не будет долго думать, прежде чем совершить с

вами что-нибудь настолько бессмысленно-гнусное, что вы пожалеете о том, что

родились на свет, или (если вы способны позитивно мыслить) о том, что вогон

родился на свет.

Честно говоря, среднестатистический вогон вообще не будет думать.

Вогоны -- тупые, слабовменяемые и заторможенные создания, они созданы явно

не для этого. Анатомическое исследование вогона показывает, что его мозг на

самом деле не мозг, а сильно смещенная, деформированная и дисфункционирующая

печень. Самое положительное, что можно о них сказать -- это то, что они

четко знают, что им нравится. Им, как правило, нравится причинять людям боль

и приходить в ярость при всяком удобном случае.

Одна из вещей, которые им не нравятся -- это не доводить дело до конца.

Особенно данный конкретный вогон, и особенно -- в силу различных причин --

данное конкретное дело.

Конкретным вогоном был капитан Простетный Вогон Джельц из

Галактического Отдела Гиперкосмического Планирования, а его конкретным делом

было уничтожить так называемую планету Земля.

Он ерзал своим монументально гадким телом в неудобном склизком кресле и

пристально смотрел на экран, сканирующий местонахождение космического

корабля "Золотое Сердце".

Ему было мало дела до того, что "Золотое Сердце" со своим

бесконечно-невероятностным приводом был самым прекрасным и технически

совершенным кораблем из всех когда-либо построенных. Эстетика и технология

были для него книгами на чужом языке. А все книги он, будь его воля, сжег бы

и развеял пепел по ветру.

Еще меньше дела ему было до того, что на борту этого корабля находился

Зафод Библброкс. Зафод Библброкс был президентом Галактики, теперь уже

бывшим, и хотя его и угнанный им корабль разыскивали все полицейские силы

Галактики, вогона это не интересовало.

У него был другой интерес.

Говорят, что вогоны не чужды взяточничества и коррупции, как море не

чуждо волн, и в его случае это было как нельзя более верно. Когда он слышал

слова "честность" и "моральные принципы", то брал в руки словарь, а когда

слышал звон большого количества денег, то брал свод законов, и швырял их

подальше.

В своем непреклонном стремлении уничтожить Землю со всеми вытекающими

отсюда последствиями он был движим кое-чем помимо служебного долга.

Высказывались даже сомнения в том, что упомянутую трассу вообще когда-либо

построят, но дело попросту замяли.

Он издал отвратительный удовлетворенный хмык.

-- Компьютер, -- прокаркал он, -- соедини меня с моим личным

психиатром.

Через несколько секунд на экране возникло лицо Кляпа Недомерека,

улыбающегося как человек, осознающий, что находится в десяти световых годах

от разговаривающего с ним вогона. К улыбке примешивалась и некоторая ирония.

Хотя вогон упрямо называл его своим личным психиатром, вряд ли психиатр был

в состоянии ему хоть чем-то помочь. Дело было в том, что Недомерек сам

использовал вогона. Он платил ему кучу денег за выполнение кое-какой грязной

работы. Как один из наиболее выдающихся и преуспевающих психиатров

Галактики, он вместе с консорциумом своих коллег был готов потратить большие

деньги, когда казалось, что на карту поставлено будущее всей психиатрической

науки.

-- Добрый день, мой милый Простетный капитан, -- сказал он. -- Ну, и

как мы себя сегодня чувствуем?

Вогон рассказал ему, что за последние несколько часов он угробил

дисциплинарными упражнениями почти половину своей команды.

Улыбка Недомерека не дрогнула ни на секунду.

-- По-моему, -- сказал он, -- это совершенно нормальное поведение для

вогона. Естественная и здоровая реализация агрессивных инстинктов в актах

бессмысленного насилия.

-- Вы так всегда говорите, -- проворчал вогон.

-- Опять-таки, -- ответил Недомерек, -- по-моему, это совершенно

нормальное поведение для психиатра. Ну, хорошо. Совершенно очевидно, что

сегодня ваше психическое состояние и мое уравновешивают друг друга. Теперь

скажите мне, что нового в нашем задании?

-- Мы обнаружили корабль.

-- Прекрасно! -- сказал Недомерек. -- Прекрасно! А экипаж?

-- Землянин там.

-- Превосходно! А...?

-- Женщина с той же планеты. Они последние.

-- Хорошо, хорошо, -- просиял Недомерек. -- Кто еще?

-- Некто Префект.

-- И...?

-- И Зафод Библброкс.

На миг улыбка Недомерека померкла.

-- Ах, да, -- сказал он, -- я этого ожидал. Очень жаль.

-- Он ваш друг? -- поинтересовался вогон, слышавший где-то однажды это

слово, и решивший использовать его в разговоре.

-- Да нет, -- задумчиво ответил Недомерек, -- в нашей профессии не

заводят друзей.

-- А-а, -- промычал вогон, -- коллега?

-- Нет, -- усмехнулся Недомерек, -- все не настолько плохо.

Он помолчал. Губы его продолжали улыбаться, но брови слегка

нахмурились.

-- Понимаете, -- сказал он, -- Библброкс -- один из моих самых выгодных

клиентов. Человек с такими личностными проблемами -- мечта любого

психоаналитика.

Он еще немного поиграл с этой мыслью, потом отогнал ее с неохотой, и

сказал:

-- Итак, вы готовы выполнить свою задачу?

-- Да.

-- Хорошо. Немедленно уничтожьте корабль.

-- А как же Библброкс?

-- Что поделаешь? -- улыбнулся Недомерек. -- Зафод такой парень...

И он исчез с экрана.

Капитан вогонов нажал кнопку системы оповещения.

-- В атаку! -- скомандовал он.

В это самое время Зафод Библброкс находился в своей каюте и громко

ругался. Два часа назад он сказал, что они пообедают в Ресторане в конце

Вселенной, после чего рассорился с бортовым компьютером и убежал в свою

каюту, чтобы рассчитать коэффициент невероятности с помощью карандаша и

бумажки.

Невероятностный привод "Золотого Сердца" делал этот корабль самым

мощным и непредсказуемым из существующих кораблей. Для него не было ничего

невозможного, при условии, что вы точно знали, насколько то, чего вы от него

хотели, невероятно.

Зафод угнал его, когда, будучи президентом, должен был руководить его

запуском. Он не знал, почему он его угнал, он просто думал, что корабль ему

нравится.

Он не знал, почему он стал президентом Галактики, ему просто казалось,

что это так круто!

Он не знал, что этому есть более веские причины, но они погребены в

темных, заблокированных участках двух его мозгов. Он бы не возражал, если бы

темные заблокированные участки его мозгов убрались к чертям, потому что

когда они изредка обнаруживали себя на какой-то миг, то вселяли странные

мысли в светлые и веселые участки его сознания, пытаясь отвлечь от того, что

он считал главным занятием своей жизни -- развлекаться и получать максимум

удовольствия.

В настоящий момент он не получал никакого удовольствия. У него

кончилось терпение и карандаши, и он сильно проголодался.

-- Ах ты, зараза! -- закричал он.

В этот самый момент Форд Префект находился в воздухе. Он был там не

из-за неисправности искусственного гравитационного поля корабля, а потому,

что только что прыгнул с лестницы, ведущей к каютам экипажа. Лестница была

довольно высокой для прыжка, он приземлился неловко, упал на руки, поднялся

и побежал по коридору, запнув по пути за угол пару миниатюрных обслуживающих

роботов. Он ворвался в каюту Зафода и сообщил ему то, что занимало его

мысли:

-- Вогоны!

Незадолго до этого Артур Дент вышел из своей каюты в поисках чашки чая.

Он отправился на эти поиски без особого оптимизма, так как знал, что

единственным источником горячих напитков на корабле был бестолковый аппарат,

произведенный Кибернетической Корпорацией Сириуса. Он назывался синтезатором

напитков "Нутримат", и Артур с ним уже сталкивался.

Он утверждал, что может предложить всем, кто им воспользуется,

широчайший ассортимент всевозможных напитков, отвечающих вкусам и

особенностям обмена веществ каждого. Однако на поверку он неизменно выдавал

пластиковый стаканчик, наполненный жидкостью, напоминавшей, но очень уж

отдаленно, чай.

Артур попытался добиться от машины чего-нибудь другого.

-- Дай чаю, -- сказал он.

-- Отведай и насладись! -- ответила машина и выдала ему стаканчик

тошнотворной жидкости.

Он швырнул его прочь.

-- Отведай и насладись! -- повторила машина и дала ему еще один.

"Отведай и насладись" -- девиз чрезвычайно преуспевающего Отдела Жалоб

Кибернетической Корпорации Сириуса, который занимает основные массивы суши

трех среднего размера планет и является единственным подразделением

корпорации, приносящим в последние годы стабильный доход.

Этот девиз стоит -- или, вернее, стоял -- выполненный трехмильными

освещенными буквами возле космического порта Отдела Жалоб на планете Идрекс.

К несчастью, буквы были такими тяжелыми, что вскоре после их установки земля

под ними просела, и они провалились на половину своей высоты, прямо сквозь

подземные офисы многих молодых талантливых менеджеров по жалобам, ныне

покойных.

Оставшиеся на поверхности половины букв выглядят теперь как надпись на

туземном языке "Сунь свою голову свинье под хвостик", и подсвечиваются

только по праздникам.

Артур выбросил шестой стаканчик жидкости.

-- Послушай, машина, -- сказал он, -- ты утверждаешь, что можешь

синтезировать любой из существующих напитков. Так почему же ты все время

пихаешь мне одну и ту же дрянь?

-- Сенсорные данные питательности и удовольствия, -- пробулькал

аппарат. -- Отведай и насладись.

-- Это невозможно пить!

-- Если ты насладился этим напитком сам, -- продолжала машина, --

почему бы не отведать его вместе с друзьями?

-- Потому, -- зло ответил Артур, -- что я не хочу их лишиться.

Попытайся понять, что я хочу тебе сказать. Этот напиток...

-- Этот напиток, -- сладенько пропела машина, -- подобран индивидуально

под твой вкус и потребность в питательных веществах.

-- Так, по-твоему, я пищевой мазохист?

-- Отведай и насладись!

-- Заткнись!

-- Это все?

Артур сдался.

-- Да, -- сказал он.

Но потом решил: черта с два.

-- Нет, -- сказал он. -- Смотри, это очень просто. Все, что мне

нужно... это чашка чая. Ты сможешь это сделать, только молчи и слушай.

Он сел на пол и рассказал "Нутримату" об Индии, Китае и Цейлоне. Он

рассказал о широких листьях, сохнущих на солнце, и о серебряных чайниках. Он

рассказал о чаепитиях летом на лужайках. Он рассказал о том, что нужно

наливать молоко раньше чая, чтобы оно не было кипяченым. Он даже рассказал

(вкратце) историю Ост-Индской Компании.

-- Так вот о чем речь? -- сказал "Нутримат", когда он закончил.

-- Да, -- ответил Артур, -- это мне и нужно.

-- Тебе нужен вкус высушенных листьев, заваренных в воде?

-- Да, и с молоком.

-- Выдавленным из коровы?

-- Ну, если правильно выразиться, то...

-- Мне понадобится помощь, -- коротко сказала машина. Все

жизнерадостное бульканье исчезло из ее голоса, теперь он звучал по-деловому

сухо.

-- Я сделаю все, что смогу, -- сказал Артур.

-- Ты уже все сделал, -- известил его "Нутримат".

Он запросил бортовой компьютер.

-- Привет! -- сказал компьютер.

"Нутримат" рассказал компьютеру все о чае. Компьютер удивился,

подключил свои логические схемы к "Нутримату", и они вместе погрузились в

хмурое молчание.

Артур подождал, но ничего не произошло. Он постучал по нему кулаком, но

результата не было. В конце концов, он махнул рукой и пошел на мостик.

В космической пустоте неподвижно висел "Золотое Сердце". Вокруг него

сверкали миллиарды огоньков Галактики. К нему тихо приближался уродливый

желтый, похожий на ломоть вогонский корабль.