Установление фактов, имеющих юридическое значение

К одной из наиболее интересных категорий гражданских дел относятся дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение. Несмотря на то, что процессуальный закон достаточно подробно регулирует процедуру их рассмотрения, многие вопросы, особенно применительно к отдельным видам таких дел, решены только на теоретическом уровне. Чаще всего это связано с отграничением данной категории от исковых дел, а также с определением круга фактов, подлежащих установлению в порядке главы 27 АПК РФ. Ряд процессуальных вопросов рассмотрен на примере конкретных судебных дел.

Согласно ст. 30 АПК РФ арбитражные суды рассматривают дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения и прекращения прав организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Такие дела рассматриваются арбитражными судами в порядке особого производства, то есть в порядке, отличном от рассмотрения дел, которыми разрешается спор о праве.

В порядке особого производства устанавливаются лишь факты, имеющие юридическое значение, а не правовые последствия этих фактов.

Особенностям судопроизводства по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, посвящена глава 27 Кодекса.

Приведенным в ней перечнем не ограничивается круг дел, подведомственных арбитражному суду. Он рассматривает также дела об установлении других фактов, порождающих юридические последствия.

При определении подведомственности споров об установлении фактов, имеющих юридическое значение, необходимо иметь в виду, что арбитражный суд устанавливает только те факты, которые влекут возникновение, изменение или прекращение прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

В случае когда факт влечет за собой правовые последствия не в этой, а другой сфере, он не может быть установлен арбитражным судом. В качестве примера неправильного применения этого требования может быть приведено дело, по которому арбитражный суд удовлетворил заявление предприятия об установлении факта непринятия руководством правопредшественника заявителя решения о начислении его работникам доплат и премии по итогам работы. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил решение и прекратил производство по делу, поскольку юридический факт, об установлении которого просил заявитель, имеет значение для возникновения или прекращения имущественных прав физических лиц, вытекающих из трудовых отношений. Результат рассмотрения заявления непосредственно затрагивают права физических лиц, они являются заинтересованными в исходе дела и должны быть привлечены к участию в процессе. Следовательно, сделал вывод Президиум, с учетом характера требований и надлежащего субъектного состава участвующих в деле лиц рассмотрение такого заявления находится вне компетенции арбитражного суда.

Дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, рассматриваются арбитражным судом по общим правилам искового производства, установленным АПК РФ, с особенностями, предусмотренными Кодексом для дел этой категории.

К особенностям рассмотрения дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, в частности, относятся правила о форме обращения в арбитражный суд, наименовании лиц, участвующих в деле, процессуальных последствиях возникновения спора о праве при рассмотрении дела. В этих делах спора о праве нет, то есть отсутствует материально-правовое требование одного лица к другому, нет сторон - истца и ответчика, к делу не могут быть привлечены третьи лица.

Согласно ст. 40 АПК РФ лицами, участвующими в деле, являются заявитель и заинтересованные лица.

Производство по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, возбуждается в арбитражном суде на основании заявлений (ч. 2 ст. 217 АПК РФ). Этот же вывод вытекает из ч. 4 ст. 4 Кодекса.

Специфичны требования к содержанию заявления об установлении фактов, имеющих юридическое значение. Помимо общих требований, предъявляемых ч. 1, п. 1, 2 и 10 ч. 2 ст. 125 АПК РФ, оно должно содержать данные о факте, об установлении которого ходатайствует заявитель, а также нормы закона, из которых следует, что данный факт порождает юридические последствия в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

В заявлении должно быть указано обоснование необходимости установления данного факта.

Особое внимание следует обратить на требование об указании в заявлении доказательств, подтверждающих невозможность получения заявителем надлежащих доказательств или восстановления утраченных документов. Это требование непосредственно вытекает из ч. 1 ст. 219 АПК РФ, согласно которой юридическое лицо или индивидуальный предприниматель вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об установлении фактов, имеющих юридическое значение, только если у заявителя отсутствует возможность получить или восстановить надлежащие документы, удостоверяющие эти факты. По одному из дел об установлении факта проведения общего собрания учредителей товарищества с ограниченной ответственностью Президиум ВАС РФ признал неправомерным решение арбитражного суда первой инстанции об установлении этого факта, поскольку в материалах дела имелся протокол собрания, подтверждающий его проведение.

Следует иметь в виду, что в настоящее время согласно подп. 6 п. 1 ст. 333.21 Налогового кодекса РФ, действующего с 1 января 2005 г., размер государственной пошлины по рассматриваемым арбитражным судом делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, составляет 1000 рублей.

Подсудность дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, имеет свои особенности. Для таких дел ч. 5 ст. 38 АПК РФ установлена исключительная подсудность. Так как в этих делах отсутствует лицо, к которому предъявляется требование (ответчик), общее правило, предусмотренное ст. 35 АПК РФ, о предъявлении иска по месту нахождения или месту жительства ответчика в данном случае вообще не может быть применено. Согласно ч. 2 ст. 219 Кодекса подсудность дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, определяется местом нахождения или местом жительства заявителя. Исключения составляют заявления об установлении фактов владения, пользования и распоряжения недвижимым имуществом и других фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения или прекращения прав на недвижимое имущество, которые подаются в арбитражный суд по месту нахождения недвижимого имущества.

Заявление об установлении факта, имеющего юридическое значение, отвечающее предъявляемым АПК РФ требованиям и принятое арбитражным судом к своему производству, рассматривается согласно ч. 1 ст. 221 АПК РФ судьей единолично в судебном заседании с участием заявителя и других заинтересованных лиц. К их рассмотрению не могут привлекаться арбитражные заседатели.

Частью 1 ст. 221 Кодекса определен круг лиц, участвующих в деле об установлении фактов, имеющих юридическое значение. К ним относятся заявитель и заинтересованные лица. Как установлено ст. 40 АПК РФ, они являются лицами, участвующими в деле, по делам особого производства, к которым относятся дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение.

Из ст. 45 и ч. 4 ст. 4 АПК вытекает, что заявителем является индивидуальный предприниматель или юридическое лицо, обращающееся в арбитражный суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение. Заявитель пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности стороны.

Под заинтересованными лицами в делах об установлении фактов, имеющих юридическое значение, следует понимать участвующих в деле лиц, права которых могут быть затронуты решением по рассмотренному арбитражным судом делу. В связи с этим названные участники процесса заинтересованы в правильном решении по делу.

Статьей 135 АПК РФ предусмотрены общие правила по подготовке дела к судебному разбирательству. Учитывая, однако, характер дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, и участие в делах заинтересованных лиц, ч. 2 ст. 221 Кодекса предусматривает особенности подготовки дела к судебному разбирательству: судья обязан определить круг заинтересованных по делу лиц, права которых может затронуть решение об установлении факта, имеющего юридическое значение, извещает этих лиц о производстве по делу, рассматривает вопрос о привлечении их к участию в деле, извещает о времени к месту судебного заседания.

В ч. 3 ст. 221 АПК РФ указаны обстоятельства, которые арбитражный суд обязан выяснить при рассмотрении дела: в судебном заседании суд проверяет, не предусмотрен ли законом или иным нормативным правовым актом иной внесудебный порядок установления данного факта, имелась ли у заявителя другая возможность получить или восстановить необходимые документы, устанавливает, порождает ли данный факт юридически значимые последствия для заявителя в связи с осуществлением им предпринимательской или иной экономической деятельности. При этом арбитражному суду надлежит также проверить, не затрагивает ли права других лиц установление требуемого факта и не возник ли спор о праве.

Отсутствие спора о праве является особенностью дел особого производства. В ч. 3 ст. 217 и ч. 4 ст. 221 Кодекса установлены процессуальные последствия выяснения в заседании арбитражного суда при рассмотрении заявления об установлении факта, имеющего юридическое значение, что возник спор о праве. В таких случаях арбитражный суд оставляет заявителя без рассмотрения, о чем выносится определение. В определении заявителю и другим заинтересованным лицам разъясняется их право разрешить спор в порядке искового производства.

Основание для оставления такого заявления без рассмотрения предусмотрено также в ч. 3 ст. 148 АПК. Согласно ч. 2 статьи 149 АПК определение об установлении заявления без рассмотрения может быть обжаловано.

Практика показывает, что наиболее распространенной причиной отмены решений по заявлениям об установлении фактов, имеющих юридическое значение, является удовлетворение таких заявлений, хотя возник спор о праве. Подобные ошибки прежде всего допускают заявители, обращаясь в арбитражный суд с просьбой установить факт, имеющий юридическое значение, и вслед за ними суд, который не сумел выяснить, что возник спор о праве.

Подход Президиума ВАС РФ к таким решениям можно проиллюстрировать следующим примером.

Товарищество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд области с заявлением о признании права собственности на здание, расположенное в одном из населенных пунктов области. Требования мотивированы отсутствием у заявителя документов о вводе здания в эксплуатацию. Решением арбитражного суда право собственности на здание было признано за заявителем.

Президиум ВАС РФ, рассмотревший дело в порядке надзора, установил, что в материалах дела нет каких-либо данных о причинах, по которым заявитель не может получить правоустанавливающие документы, подтверждающие его право собственности на здание. Не представлены заявителем и доказательства возведения им и сдачи в эксплуатацию здания. Более того, из представленных Президиуму документов усматривается, что требование на помещения первого этажа здания заявляет районное общество потребителей. Эти данные свидетельствуют о наличии спора о праве на здание, что исключает возможность разрешения дела в порядке установления факта, имеющего юридическое значение. Решение арбитражного суда Президиумом было отменено.

В соответствии с нормами АПК РФ во всех случаях, когда арбитражный суд в заседании по рассмотрению заявления об установлении факта, имеющего юридическое значение, выявляет наличие спора о праве, он должен вынести определение об оставлении заявления без рассмотрения. Установление этих норм небесспорно. Как вытекает из ч. 3 ст. 149 Кодекса, оставление заявления без рассмотрения не лишает заявителя права вновь обратиться в арбитражный суд с заявлением в общем порядке после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения. В данном случае, поскольку арбитражный суд установил, что возник спор о праве и отсутствует возможность устранить какие-либо обстоятельства, которые дали основание для оставления заявления без рассмотрения, заявитель не может обратиться повторно с тем же заявлением. Заявитель и другие заинтересованные лица могут разрешить спор в порядке искового производства, что должно быть им разъяснено арбитражным судом. Предъявляемые в этом случае требования будут иметь другой предмет и другие основания, в деле будут участвовать истец и ответчик, так как оно будет рассматриваться в порядке искового производства. По нашему мнению, в случае выяснения при рассмотрении дела об установлении факта, имеющего юридическое значение, что в действительности возник спор о праве, арбитражный суд должен был бы производство по делу прекратить, в связи с чем следовало бы дополнить ст. 150 АПК соответствующим указанием.

Надо при этом исходить из того, что предъявление иска о разрешении спора о праве является совершенно новым требованием по сравнению с ранее заявленным требованием об установлении факта и не может расцениваться как повторное. Тем более что исковое заявление по спору о праве может быть подано не только заявителем по первому делу, но и заинтересованными лицами, участвующими в этом деле.

Решение по делу об установлении факта, имеющего юридическое значение, принимается по правилам, регламентированным главой 20 АПК РФ. Это значит, что при принятии решения действует общий порядок изложения решения, его объявления, вступления в законную силу и т.д. Вместе с тем ч. 2 ст. 222 Кодекса предусматривает содержание резолютивной части решения арбитражного суда при удовлетворении заявления об установлении факта, имеющего юридическое значение: в решении указывается на наличие такого факта и излагается факт, установленный судом.

Решение арбитражного суда является основанием для регистрации такого факта, или оформления прав, которые возникают в связи с установленным фактом, соответствующими органами. Решение арбитражного суда не заменяет собой документы, выдаваемые этими органами. Надо иметь в виду, что в соответствии со ст. 16 АПК РФ решение арбитражного суда об установлении факта, имеющего юридическое значение, обязательно для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, регистрирующих такие факты или оформляющих права, которые возникают в связи с фактом, установленным арбитражным судом.

При отказе в удовлетворении заявления в решении суда указывается на отсутствие факта, имеющего юридическое значение.

По делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, невозможно заключение мирового соглашения и вынесение арбитражным судом определения об его утверждении, поскольку такие дела являются односторонними.

2. Проблемы соотношения понятий «юридический факт» и «юридический состав»

Правильное определение соотношения понятий "юридический факт" и "фактический (юридический) состав" является необходимой методологической предпосылкой, без которой нельзя понять социальную и юридическую природу анализируемых явлений. Заметим, что поставленная проблема не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что до настоящего времени и в общетеоретической, и отраслевой юридической науке не только отсутствует единство подходов к пониманию указанных явлений, но и высказываются суждения, прямо противоречащие друг другу.

Предпринимая попытку внести в соотношение рассматриваемых понятий некоторую логическую последовательность, прежде всего, обратимся к словарному значению слова "состав". Состав - совокупность частей, элементов, образующих какое-нибудь целое. В литературе уже обоснованно обращалось внимание на необходимость проводить различие между понятием "состав" и понятием "конгломерат", под которым понимают бессистемное соединение разнородных частей и предметов (в противоположность гармоничному сочетанию). Иначе говоря, конгломерат, в отличие от состава, не образует нечто целое - систему. В энциклопедии философии система (греч. systema - "составленное из частей, соединенное") - категория, обозначающая объект, организованный в качестве целостности, где энергия связей между элементами системы превышает энергию их связей с элементами других систем, и задающая онтологическое ядро системного подхода.

В качестве системы фактический состав обладает новым интегральным качеством, не присущим его элементам. Таким качеством является правовое последствие. Лишь все элементы состава вместе, в системе, влекут правовое последствие. Ни один элемент в отдельности таким свойством не обладает.

В юриспруденции термин "состав" используется достаточно широко. Как правило, им пользуются в тех случаях, когда необходим детальный анализ какого-либо юридического явления. В качестве примера можно привести состав правоотношения, состав правонарушения (преступления), состав юридической сделки, фактический состав и другие.

Каково же соотношение понятий "юридический факт" и "состав юридического факта?

Рассматривая соотношение понятий "правонарушение" и "состав правонарушения", М.А. Рожкова пришла к выводу, что данные понятия тесно связаны, но не тождественны. Связь понятий "правонарушение" и "состав правонарушения" - это связь, аналогичная той, которая объединяет понятие "юридический факт" с понятием "состав юридического факта"[1]. Если при этом принять во внимание, что правонарушение представляет собой не что иное, как юридический факт, а состав правонарушения суть состав этого юридического факта, становится очевидным, что М.А. Рожкова по поводу соотношения рассматриваемых категорий, по сути, ничего не сказала.

Интересные точки зрения относительно соотношения понятий "преступление" (юридический факт) и "состав преступления" (состав юридического факта) высказаны представителями науки уголовного права.

Одни ученые - представители уголовно-правовой науки считают, что понятие о явлении должно включать в себя все признаки явления, в то время как состав преступления отражает лишь их часть, самые типичные черты преступлений определенного вида[2].

Аналогичную позицию занимает В.И. Гойман, считающий, что отождествление понятий "правонарушение" и "состав правонарушения" недопустимо в силу того что происходящее в действительности правонарушение "выступает во всем многообразии своих объективных и субъективных признаков... включает как признаки, образующие состав правонарушения, так и признаки, не имеющие значения для привлечения к юридической ответственности и лежащие за пределами состава"[3]. В данном случае, очевидно, речь идет о таком признаке правонарушения, как наказуемость, который действительно не входит в его состав и отсутствие которого не позволяет говорить о правонарушении в собственно юридическом смысле этого слова.

Есть мнение о том, что состав преступления представляет собой научную или законодательную абстракцию, своего рода модель реального преступного деяния; согласно данному мнению соотношение между составом преступления и преступлением является соотношением абстрактного и конкретного, содержания и формы[4].

Согласно другой концепции, конкретное преступление ставится в соответствие с философской категорией единичного, норма права, устанавливающая ответственность за его совершение - с философской категорией общего, а состав преступления - философской категорией особенного, которая представляет собой промежуточное, переходное звено между общим и единичным.

Наиболее распространенным является мнение, в соответствии с которым преступление выступает в роли явления объективной действительности, а состав преступления - в роли понятия об этом явлении[5].

В.С. Прохоров прямо писал: "...конкретное преступление и его состав относятся друг к другу как явление и понятие о нем". С таким подходом согласиться нельзя. Значительно более убедительной представляется позиция А.Ф. Черданцева. Полемизируя с В.С. Прохоровым, он отметил: "Конечно, любое явление богаче, разностороннее и глубже понятия. Любое понятие - результат обобщения, абстракции. Но понятие не единственная форма, не единственный результат абстракции. Таким результатом является и идеальная модель". В контексте перехода от понятия "юридический факт" к понятию "состав юридического факта" имеет место не обычная смена понятий, а переход от одной формы абстрагирования, отражения к другой посредством модели, когда формулируется не просто понятие явления, а путем анализа вычленяются идеально его структурные составные части (элементы) и из них конструируется идеальная модель (юридическая конструкция). Состав юридического факта - это не просто понятие, а модель, отражающая сложное структурное строение юридических фактов. Отношение между конкретным юридическим фактом и его составом есть отношение между явлением и его идеальной моделью. Предложение рассматривать состав в качестве идеальной модели видится конструктивным и в дальнейшем может выступить методологической предпосылкой для правильного понимания категориального статуса фактического состава в юридической науке.

Традиционным для юридической науки является понимание состава правонарушения как совокупности установленных законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние, в качестве конкретного правонарушения.

По мнению Н.Г. Александрова, состав юридического факта представляет собой "совокупность признаков, при наличии которых соответствующий жизненный факт должен влечь те или иные юридические последствия для лиц, которых данный факт касается"[6].

В связи с приведенными точками зрения особого внимания заслуживает позиция А.Ф. Черданцева. Анализируя понятие и роль юридических конструкций в юридической науке и практике, он пришел к выводу, что юридическими конструкциями не являются понятия или определения правоотношения, правонарушения и т.п., ибо в них не отражается структурно-системное строение исследуемых объектов. Название "состав" уже указывает на то, что изучаемый объект сложен, составляется, складывается из каких-то частей, включает в себя определенные элементы. Поэтому применительно к юридическим конструкциям (составам) следует употреблять не обороты типа "состоит из признаков", а выражения "состоит из элементов", "складывается из элементов" и т.п. Можно говорить о признаках преступления, сделки. Между тем в нашей юридической литературе часто происходит смешение понятий "элемент" и "признак": вместо термина "элемент" употребляют термин "признак" и наоборот.

На этот момент неоднократно обращал внимание О.А. Красавчиков. В частности, он писал: "...поскольку юридический факт - явление реальной действительности, постольку он не может состоять из признаков, которые представляют собой идеологическое отражение тех или других свойств, сторон, качеств данного явления. Состав юридического факта тот же, что и у всех других фактов реальной действительности, - это явления и процессы, но не признаки явлений и процессов"[7].

В связи со сказанным следует заметить, что в отношении понятий "признак" и "элемент" в юридической литературе сложился некий дуализм, при котором термины "признак" и "элемент" применительно к составу юридического факта используются в качестве синонимов. При этом при определении понятия "состав юридического факта", как правило, используется термин "признак" (говорят - состав состоит из признаков), но, когда речь идет о структуре состава, практически все авторы употребляют термин "элементы" (элементами структуры состава являются). Конечно, термины "элемент" и "признак" не тождественны друг другу. В толковых словарях "признак" определяется как та сторона в предмете или явлении, по которой его можно узнать, определить или описать, которая служит его приметой, знаком. Элемент - составная часть чего-нибудь[8]. Поэтому корректно говорить о признаках понятия юридического факта и об элементах его состава.

При таком подходе понятие состава правонарушения следовало бы сформулировать как совокупность объективных и субъективных элементов, характеризующих общественно опасное деяние, в качестве конкретного правонарушения. Вместе с тем, как отмечается в свободной энциклопедии Википедии, "в менее строгих науках слово "признак" употребляется как описание фактов, позволяющих (согласно существующей теории и т.п.) сделать вывод о наличии интересующего явления". Таким образом, можно сделать вывод, что вследствие стереотипа, сложившегося в том числе в юридической науке, вопреки формальнологическому значению термина "признак", произошло наделение его иным, дополнительным смысловым значением. Он стал употребляться в отдельных случаях в качестве синонима слова "элемент".

Далее возникает вопрос, что представляют собой элементы состава юридического факта? Это признаки факта или это самостоятельные юридически значимые факты?

В.Б. Исаков, рассматривающий составы правонарушений в качестве особой разновидности сложного юридического факта, считает, что главное отличие фактического состава от сложного юридического факта состоит в том, что состав - это система юридических фактов, а сложный юридический факт - система признаков факта. В подтверждение своей позиции он ссылается на О.А. Красавчикова, который совершенно справедливо, по его мнению, отмечает: "Под элементом юридического состава следует понимать отдельный юридический факт (событие или действие). Под элементом юридического факта следует понимать явления, составляющие событие или действие".

М.А. Рожкова также полагает, что в состав юридического факта в качестве его элементов входят отдельные признаки, свойства, качества, характеристики или их совокупность, относящиеся к самому реальному обстоятельству, его субъектам или объекту.

Так чем же является то, что большинство ученых называют признаками, свойствами, качествами и т.п., - характеристиками самого реального обстоятельства, субъекта, объекта или же указанные явления с точки зрения их юридической значимости представляют собой относительно самостоятельные обстоятельства, каждое из которых можно признавать в качестве самостоятельного юридически значимого факта?

Если юридический факт - это само обстоятельство, а все остальное - его признаки, свойства и т.д., тогда непонятно, чем является само обстоятельство? Где грань между этим обстоятельством и его признаками? Попытаемся ответить на поставленные вопросы на примере такого юридического факта, как правонарушение.

Сделаем вполне логичное на первый взгляд предположение - самим обстоятельством - юридическим фактом (правонарушением) является деяние, т.е. действие или бездействие. Тогда все остальные элементы состава будут выступать в качестве его признаков. По сути, как было показано, именно такое понимание сегодня доминирует в юридической науке, и, заметим, не создает сколько-нибудь существенных проблем для юридической практики.

Вместе с тем стремление обеспечить доктринальную корректность побуждает обратить внимание на два момента.

Во-первых, в приведенном выше понимании почему-то игнорируется то обстоятельство, что состав правонарушения, как уже отмечалось, обычно в доктрине определяется как совокупность установленных законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние, в качестве конкретного правонарушения. При этом само деяние рассматривается в качестве лишь одного из элементов объективной стороны правонарушения.

Во-вторых, одно и то же юридически значимое поведение в зависимости от различных обстоятельств может рассматриваться либо в качестве правомерного, либо в качестве противоправного. Так, занятие предпринимательской деятельностью, осуществляемой в установленном законом порядке, - общественно полезная деятельность, т.е. правомерный юридический факт. Занятие той же деятельностью, но без соблюдения установленных законом требований квалифицируется как преступление. В гипотезе ч. 1 ст. 171 УК РФ установлено: "Осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или с нарушением правил регистрации, а равно представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, либо осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере".

Возникает вопрос: разве отсутствие регистрации или лицензии является признаком деяния или это самостоятельные юридически значимые обстоятельства? Думается, что ответ очевиден. Еще меньше оснований называть признаком, свойством или качеством деяния субъекта правонарушения возраст и вменяемость, позволяющие признать лицо деликтоспособным, а следовательно, субъектом правонарушения; это не признаки деяния, а самостоятельные условия (факты), без которых деяние (преступление) не может иметь своего юридического значения.

По нашему глубокому убеждению, подобно тому как гипотеза правовой нормы указывает на конкретные жизненные обстоятельства, при наличии или отсутствии которых норма права начинает действовать, нормативная модель любого юридического факта (его состав) включает в себя совокупность элементов - фактических обстоятельств. При этом каждое из таких обстоятельств в отдельности, не являясь самостоятельным юридическим фактом (он должен порождать правовые последствия), представляет собой не что иное, как самостоятельный юридически значимый факт. На примере структуры состава правонарушения можно утверждать, что и элементы объективной стороны (как основные - деяние, последствие, причинная связь, так и факультативные - время, место, способ, обстановка) и элементы субъективной стороны (вина, цель, мотив), и элементы субъекта (возраст, вменяемость и другие) и объекта представляют собой факты, нуждающиеся в самостоятельном доказывании (либо их наличие презюмируется) в тех случаях, когда они входят в соответствующий конкретный состав правонарушения.

Таким образом, очередной промежуточный вывод будет состоять в том, что элементы состава юридического факта - это не признаки, свойства, качества и т.п. юридического факта, а самостоятельные юридически значимые факты, которые в своей совокупности образуют фактический (юридический) состав, способный породить юридическое последствие.

В качестве рабочего можно предложить следующее определение понятия "состав юридического факта" - это предусмотренная нормами права совокупность юридически значимых фактов, выступающая основанием для возникновения правовых последствий. Если при этом принять во внимание мнение немецкого ученого Л. Эннекцеруса о том, что понятие фактического состава изначально было создано именно наукой уголовного права и уже оттуда перешло в цивилистику[9], появляются более чем веские основания для отождествления состава юридического факта и фактического состава.

Таким образом, состав юридического факта суть фактический (юридический) состав.

В связи со сказанным в определенном уточнении нуждается позиция О.А. Красавчикова, который, характеризуя юридический состав (в его понимании - совокупность самостоятельных юридических фактов), отмечал, что элементы юридического состава не следует смешивать с элементами юридического факта и наоборот[10]. В частности, он указывал, что вред и вина, не являясь сами по себе юридическими фактами, являются элементами юридического факта. Вред и вина действительно не являются самостоятельными юридическими фактами, но при этом всякий раз, когда они предусмотрены конкретным составом, их следует квалифицировать как самостоятельные юридически значимые факты, которые в своей совокупности образуют не что иное, как фактический состав этого юридического факта.

По указанной причине следует уточнить и вывод М.А. Рожковой, что "все признаки, условия, характеристики и т.д., относящиеся к входящим в состав юридического факта жизненным обстоятельствам, рассматриваются как относящиеся к юридическим фактам и самостоятельного юридического значения не имеют"[11]. Верным в данном случае явилось бы утверждение, что они не являются самостоятельными юридическими фактами. Но юридически значимыми они, безусловно, являются.